Магическая экспедиция

— Зверь, просто зверь, — мрачно высказался сидящий у печи и читающий порубежные отчеты за прошлый год Тихомир.

Ему никто ничего не ответил, потому что жутко было всем. И старику-немощи, оставленному «чаи господам студентам готовить», и мне с Никодимом и Славеном.

С грохотом распахнулась дверь, вошел Верес. Высокий, худощавый, по обыкновению веселый парень был бледен и мрачен. Он прошел к столу, взял вовсе не чай, а бутыль с самогоном, плеснул себе в кружку, залпом выпил и сипло произнес:

— Этот, что вопит сейчас… это его четвертый рейс!

Раздался очередной крик пытаемого… Сочувствия к нему больше не испытывал никто из нас.

— На, — Верес подошел, протянул мне дубликат карты. — Вачовски сказал, у тебя пять минут, не больше. Там порубежники еще один «клад» обнаружили.

«Кладом» мертвяков обозвал Владыка, когда очередную телегу вскрывал. Громко так, с издевкой, произнес: «И тут у нас тоже клад зарыт». Вот после и повелось — порубежники схроны с мертвяками называли кладом.

Взяла дубликат карты, который сама же для дракона нарисовала — Гаррат наотрез отказался пытать купцов при мне, так что вот, пришлось делать вторую карту. И сейчас, соотнося с отмеченными координатами, перенесла все данные в оригинал и так же отметила место положения уже трех несуществующих деревень. Молча вернула дубликат Вересу. Посмотрела на его бледное лицо и спросила:

— А… твои?

— Живы, — глухо отозвался парень. — На тракте дядьку Михо встретил, тот два дня как из деревни нашей вышел.

— Слава Триединому! — выдохнула я.

Верес кивнул и вновь ушел туда, где Триединого точно не было, а вскоре снова раздались вопли пытаемых.





* * *


Пограничную заставу мы покинули на рассвете. Благо один из купцов согласился подвести нас до Трехголового, не став упоминать пункт своего несомненного прибытия, но столько свечей Ванко мог везти только в Медведково, так что мы друг друга поняли с ходу. И едва только Владыка освободился от самолично взятых на себя обязанностей и вошел в комнату на заставе, мы начали собираться.

— Куда это? — мрачно поинтересовался дракон.

— Половину пути сможете проспать, — пообещала я.

— С тобой? — неожиданно спросил Владыка.

— Я рядом посижу, — пообещала дракону.

Но рядом не вышло, там улегся не спавший всю ночь Верес, так что я села в изголовье Вачовски и сама не заметила, как тот рывком переместился и с блаженной улыбкой устроил свою голову у меня на коленях. Купец Ванко только многозначительно хмыкнул, увидев это бесстыдство, но говорить ничего не стал, поостереглась и я хоть как-то противодействовать. Так и тронулись — я, Владыка и Верес на купцовой телеге, Тихомир, Славен и Никодим на санях, которые к телеге привязали — две буланые лошадки тянули легко даже такой груз.

На порубежной заставе все так же была очередь что в одну, что в другую сторону, но дело двигалось уже легче — к утру прибыли маги и королевская гвардия. Откуда знаю? Так на рассвете прибежал Верес, затряс меня, задремавшую над картой и отчетом, и вопросил:

— Миладка, чисто теоретически, кто победит — Вачовски или магистр Тессорд?

— Вачовски, — сонно ответила я.

— А, тогда спи, — сказал Верес и умчался, по счастью, закрыв за собой двери, потому что, пока он вопросы задавал, она стояла широко распахнутая, и я вся продрогла.

Потом Тихомир и Славен азартно обсуждали, как далеко залетит магистр Тессорд, и проиграли оба, потому как боевые маги владеют левитацией, и, соответственно, «залетать» магистр не стал, просто молча вернулся и поинтересовался у Владыки: «На кого обучается молодой человек?» Узнав, что на теоретика, очень сильно скорбел. Я тоже скорбела, потому что в момент, когда магистра отправили в полет, спросонья кинулась спасать Вачовски, сама не знаю зачем. Сдуру, видимо. А после того как стало ясно, что спасать тут никого не требуется, сонно потащилась обратно в избу. И не то чтобы дошла до нее, потому что уже у двери в меня ткнули подносом с горкой порубленного мяса на нем. Пришлось кормить грасса. Искренне сожалея, что в свое время этот самый грасс не сожрал меня… Вот правда, это было бы реальным актом милосердия.

— Эй, студенты! — остановил нас окрик одного из магов.

Купец Ванко остановился, Верес и Владыка сонно посапывали, мы с остальными с ожиданием неприятностей уставились на быстро подошедшего мага в серой мантии поисковика и с небольшой аккуратной остренькой бородкой, придающей этому молодому в принципе человеку вид козла. Он просто еще и черные прямые волосы назад так зачесывал, что уши очень выделялись и только рогов не хватало.

— Слушайте, — спросил, пристально вглядываясь в каждого из нас, — вы случаем студентку Радович не знаете? Видели ее?

И невзначай руку с кольцом положил на перекладину телеги. Кольцо было с черным камнем, и ни у кого, в смысле, лично у меня, не возникло сомнений в том, каковы свойства этого кольца.

— Знаем, — совершенно искренне ответила я на выше озвученный вопрос. — Видели.

«Козел» прищурил свои светло-ореховые глазки и поинтересовался:

— Когда?

— Недавно, — ответила я, припоминая, когда последний раз видела себя. Вспомнила, что последний раз дело было в уже сгоревшей таверне, когда Владыка порекомендовал посмотреть на себя, собственно, в зеркало. — Дня три назад, в таверне «Земец», если не ошибаюсь.

Маг глянул на свое кольцо: оно подтвердило правдивость моих слов.

— Ясно, — мрачно сказал маг. — А «Земец» — это где?

— На юг, — подсказала я. — Прямо на юг. Но по тракту-то будет дня на три дольше, а так на юг, да.


Маг сильно скривился, после чего, даже не поблагодарив, а впрочем, и не за что было, развернулся и ушагал. Вскоре он уже мчал на красивой гнедой лошади по тракту прочь, видимо, намереваясь добраться до ныне уже не существующей таверны.

На этом неожиданные остановки не закончились. Стоило нам шагов на двадцать отъехать, не больше, как догнал нас уже магистр Тессорд. Глава всех боевых магов Любережи крикнул «Стой», а затем, размашистым шагом и отпугивая всех багряно-алой мантией, приблизился к нам, дернув головой, откинул светлые с проседью пряди с лица и произнес почти шепотом:

— Спит?

Мы на это даже не ответили. Что тут ответишь, если кое-кто даже посапывать взялся.

Магистр глянул на меня, на вольготно устроившегося головой на мне Вачовски, усмехнулся и, подкрутив ус, поинтересовался:

— Невеста?

Я испуганно замотала головой, отрицая даже намек на подобное, но, судя по взгляду, магистр Тессорд мне ни на миг не поверил.

— Вижу, вижу, дело молодое, — вновь подкручивая ус, со смешком произнес маг. А затем, вдруг став совершенно серьезным, тихо сказал: — Радович, как доедете до Трехголового, закругляйтесь и по тракту, не сворачивая, следуйте в столицу, оттуда в университет. Письмо вашему ректору я уже отправил, посыльных к другим группам — также. С тракта не съезжайте. Все ясно?

Я неуверенно кивнула, а затем спросила то, что в принципе мог знать только этот человек:

— Магистр Тессорд, мертвяки все из одной деревни были?

В светло-голубых, почти прозрачных глазах мага промелькнуло что-то жутко напоминающее отчаяние, и магистр тихо ответил:

— Нет.

Помолчал, а затем добавил:

— По личному распоряжению лорда Энроэ вы в розыске, госпожа Радович. Но я вас не видел. Доброго пути.

И он отпустил телегу, а купец Ванко щелкнул кнутом, заставляя лошадей тронуться в путь. И мы начали отдаляться от измученных, покрытых ожогами и местами дымящихся еще вчерашних купцов, а ныне заточенных в отдельные железные клети преступников, от мертвяков, которых связали, погрузили в стазис и теперь везли, видимо, в столицу, для опознания. Но так как двинулись они не за нами, а в противоположную сторону, то стало ясно, что повезут по охраняемой государевой дороге — она по большей части для вестовых и вот таких вот экстренных случаев, а торговцам на нее путь заказан.





* * *


Лошадки у купца Ванко были резвые, кормил он их явно хорошо, не перетруждал, а потому бежали кони скоро и весело, на загляденье.

Владыка спал, не только устроив голову на моих коленях, но и умудрившись приобнять меня одной рукой, от чего блаженно улыбался вот уже второй час.

Я старательно писала в карте, в графе отчета обо всех произошедших событиях, кое-как уместив магическую бумагу на перекладине и магически придав ей жесткости для того, чтобы писать было легче. Сообщала четко и конкретно обо всем: о количестве обнаруженных у купцов мертвяков, о том, что они были из разных деревень, последовательно и скрупулезно перечислила имена всех пойманных на перевозке заразы купцов, указав, что среди них были в основном купцы третьей и четвертой руки, что говорило об их низком ранге в купеческом сословии.

К полудню купец Ванко слегка притормаживать начал. Оно и понятно — попасть в Медведково мог далеко не каждый, не каждому туда путь был открыт, не каждый тропу отыскать мог. А вот знак проехать, не заметивши — это запросто.

Так что и я, отложив карту, принялась считать:

1. Два дерева с подпаленной корой.

2. Два с корой подертой, будто лапой медведя.

3. Два со второй сломанной веткой.

4. Валун, на котором по традиции все писали друг другу послания, типа «Слышь, Варув, ты когда долг вернешь, поганец эдакий», поэтому собственно указания все давно были другими надписями скрыты.

5. Первый поворот на ответвление от тракта мы пропустили, ориентируясь по ранее увиденному — деревьев с отличиями было по два, соответственно, съезд нам нужен был второй.

Второй съезд не порадовал — выглядел он внешне заброшенным, бревнами заваленным и в целом не слишком приветливым, но иллюзии я теперь видела четко. Ванко оглянулся на меня, я сказала: «Сворачиваем», и мы свернули.

Ненаезженный санный путь, сваленные замшелые деревья, кручи обледенелого снега действительно оказались только иллюзией, и за поворотом нас ожидала широкая расчищенная дорога, приветливо махнувший медведь, стоящий на посту, и галка, примчавшаяся с вопросом:

— Кто таки будете?

— Купец Ванко с товаром для главного храма, — отчитался купец.

— Группа студентов Любережского Университета Магии, магическая практика.

— Верес, сын Травига, — сонно сказал просыпающийся Верес.

Галка, важно кивнув, улетела.

Мы сопроводили ее заинтересованными взглядами и все оживились — не знаю, как Вересу, а нам самое священное для всех жителей Горлумского леса место предстояло увидеть впервые. Храм самого Древуна — главного горлумского бога-создателя, поощряющего как кровавые, так и прочие жертвы, не слишком доброго, по большей части сурового, как и сам этот огромный лес, и до крайности непонятного. Ощущение было, что мы сейчас соприкоснемся с чем-то древним. И это вызывало смешанные чувства — было и боязно немного, и дико интересно, и охватывал некоторый трепет.

И потому мы старательно выглядывали — я из телеги, парни из саней, ожидая чего-то величественного, монументального, удивительного, масштабного, потрясающего и… И все мы несколько остолбенели, увидев, что приближаемся к стандартной деревушке, отличающейся от всех прочих разве что тем, что дома были излишне новые. А так… обычный частокол, через распахнутые ворота видны домишки и постройки, ребятня с визгом носится, посередь деревеньки маленький шалаш, украшенный оскаленной мордой медведя…