Махинация
Часть 31 из 57 Информация о книге
* * * После ее ухода я вновь перенеслась мыслями к ситуации вокруг коллег из языкового управления и, собственно, поразмыслив, пришла к тем же выводам, что и Барбара — это точно было дело рук сахира Тени. Потратив еще секунд тридцать на сомнения, я прокрутила контакты на сейре, дошла до «любимого» и нажала на вызов. Секунд десять никто не отвечал, затем экран мигнул и «обрадовал» меня протяжным стоном на заднем плане и стремительно натягивающим рубашку сахиром Арнаром на переднем. Я замерла. В памяти отчетливо возникла картинка моей спальни, стон моей лучшей подруги и Гилбена, с наслаждением вбивающимся в ее тело. К горлу подступила тошнота. — Малыш, ты побледнела, — перестав застегивать рубашку, заметил Тень. — Все в порядке, — мгновенно ответила я, со все сильнее накатывающей тошнотой вспоминая прошедшую ночь, то, как сахир меня обнимал, и в целом, как я лежала практически на нем, прикасаясь к его обнаженной груди. — Видимо, я просто не вовремя. Замутило так, что я с трудом сдержалась. На заднем плане снова раздался стон… Но никакого наслаждения в нем не было. Вообще никакого. Это отрезвило вмиг, мой взгляд заметался по обстановке вокруг с интересом разглядывающего меня сахира и зацепился за тряпку, явно влажную, на которой остались следы крови таким образом, словно кто-то только что с себя эту кровь стер… Тень, проследив за моим взглядом, просто осторожно приподнял свой сейр, меняя угол обзора. И теперь все выглядело до крайности прилично — белый чистый угол, белая чистая рубашка на самом сахире, тишина на заднем плане. Но затем, с подозрением прищурив глаза, Тень вдруг спросил: — А ты о чем вообще подумала? Я открыла было рот и закрыла. — Ни о чем, — нервно солгала в итоге. — Абсолютно ни о чем. — Серьезно? — ничуть не поверили мне. — А может быть, ты решила, что у меня тут женщина? В пыточной? — Я же не знала, что это пыточная! — неожиданно с чего вдруг возмутилась я. Сахир огляделся, пожал плечами и заметил: — А, ну логично. После чего развернул сейр и продемонстрировал мне четырех окровавленных сахиров и одного, светловолосого, чей кровью все были окровавлены. И вновь вернув камеру в исходное положение, издевательски сообщил мне на энирейском: — Ладно, считай, что у нас эротическое групповое действо, я разрешаю. На заднем плане послышались возмущенные возгласы тех, кто быть уличенным в нетрадиционных увлечениях явно не желал, но сахир, с присущей ему издевательской манерой, проигнорировал все, что они думали по данному поводу, и уже на гаэрском пояснил для меня ситуацию: — Нашли вчерашнего ворюгу твоего плаща. Допрашиваем. Извини за внешний вид летуна: просчитав траекторию полета, я несколько разозлился. Ты что-то хотела? А я уже даже забыла, что вообще хотела сказать! Вспомнила, едва глянула на свой сейр, и выговорила с трудом: — Я хотела поблагодарить тебя. — За что? — издевательски поинтересовался Тень. Глядя исключительно в стол, все же проговорила: — За то, что ты направил своего человека спасти гражданских из языковой службы, и… Он прервал меня насмешливым: — Лея. Подняла взгляд, взглянув на него. Сахир Арнар укоризненно покачал головой и произнес: — Лея, начнем с того, что я это сделал не ради тебя, а ради себя. И на этом закончим. — В смысле? — не поняла я это «ради себя». — В прямом, — безмятежно-вальяжно ответил сахир. — Просто я не люблю, когда ты грустишь. Все, малыш, я работать, мне сегодня еще домой надо добраться вовремя и уложить спать некоторых излишне впечатлительных. Не скучай. И он отключился. * * * До конца дня я работала с тремя присланными специалистами. Работа не сложная, но монотонная: я произносила слово на гаэрском, они озвучивали перевод на энирейском. Все варианты перевода. Это было муторно, нудно, долго, но необходимо. До конца дня мы разобрались с продуктами и едой. Это главное правило языкового управления — сначала следует научиться говорить, что ты хочешь есть, выживание всегда на первом месте. К вечеру девушки, пошатываясь, покинули мой кабинет, я их понимала — приступ мигрени был обеспечен всем, и мне в том числе, но работа есть работа. Поблагодарив помощниц, я осталась перепроверять внесенные в базу сканера данные. И вздрогнула от неожиданности, едва дверь открылась и вошла одна из нердок и произнесла: — Каа-а-аэт. Я осталась сидеть, широко распахнутыми глазами глядя на нее. Женщина замялась, почесала ежик коротко стриженных волос и произнесла уже нормальное: — Эс ааа-а-эт. Что переводилось как «время уже позднее». — Простите, — я подалась вперед, — а первый раз вы эту фразу на каком языке произнесли? — На родном, — пояснила она. — Нерды больше говорят на нем, а не на языке земли. То есть энирейский — это язык планеты? Большинства населения? По сути — язык межнационального общения. — И энирейский обязателен к изучению для всех? — поинтересовалась я. Моя новая охранница вошла в кабинет, прошла к дивану, опустилась на него всей своей массой килограммов в сто, причем стальных мышц, потерла подбородок и ответила: — Теперь да. Но раньше Рейтан не был единым, политику единения провел сахир Тень. Мне очень понравилось то, что женщина с готовностью отвечала на мои вопросы, поэтому я задала очень интересующий: — Ваш народ единственный, в котором женщины получают свободу? Нердка прищурилась, пристально и чуть насмешливо глядя на меня, затем все же ответила: — Мой народ малочислен, сахтини Лея, и, чтобы сохранить свои территории, старейшины были вынуждены даровать свободу тем, кто ее достоин. Со временем необходимость стала традицией. Да, у нас допускают женщин к священным Ка-ю. И они становятся сахирами. Уникальный мир. И мне, несомненно, потребуется изучить его историю и культуру, но это через полгода в лучшем случае, сейчас задачей первой необходимости было заполнение инфобазы для сканера. Но, как оказалось, о дальнейшей работе сегодня можно было уже не думать. — Плохие ночи, сахтини Лея, вам следует вернуться в дом сахира до наступления полуночи. Глянула на часы — без двадцати минут двенадцать. Почему-то смутной тревогой отозвались в душе слова сахира: «Все, малыш, я работать, мне сегодня еще домой надо добраться вовремя и уложить спать некоторых излишне впечатлительных». Даже не сразу поняла почему. И только когда выходила вслед за старшей охранницей из департамента, догадалась — он собирался вернуться пораньше. Но не вернулся… И на языке разлилось горечью предчувствие чего-то очень нехорошего. На ходу включила сейр, набрала подбешивающее «любимый» и не дождалась ответа. Мы сели в машину, сахир Нейта, приветственно поклонившись, завел мотор, мы уже двинулись с места, по дороге, которая внезапно стала очень яркой, словно по ее краям кто-то установил подземную световую ленту и та нескончаемым извилистым прожектором била в ночь. А сахир все не отвечал. Я поняла, что нажимаю кнопку вызова в сороковой раз, когда, наконец, заставила себя остановиться. Возможно, просто занят. Быть может, допрос «летчика» вышел слишком информативным и Тень сейчас разбирается со всей этой информацией. В конце концов, быть может, он с женщиной… а тут я названиваю. Я отключила сейр вовремя. И вовремя вернула его в крепление. Очень вовремя. Потому что в следующее мгновение справа ослепила вспышка и на дорогу, преграждая путь машине, выскочило нечто. Нечто был существом мужского пола, одето было в рвань, лохмотьями развевающуюся на ветру, пугало совершенно алым, светящимся в темноте зрачком полубезумных глаз и предвкушающее скалилось. Сахир Нейта, ударив по тормозам, остановил машину, и я догадывалась почему — вероятно, он знал, что в столкновении «одурманенный эниреец — автомобиль» со счетом один-ноль победит именно этот с багровыми глазами. И я оказалась права, потому что следующим действием был приказ старшей из моих охранниц: — Охра, разберись. Паника накрыла меня, едва женщина потянулась к ручке двери. Накрыла, выбивая разом воздух из легких. И я даже не осознавала, что вызвало такой приступ панического ужаса, но действовала сообразно вдолбленным в кадетов S-класса инструкциям — перегнулась через охранницу и придержала дверь.