Мертвая бухта
Часть 17 из 38 Информация о книге
– Кто – этот? Кому это нужно? – Зятю твоему. Он, видимо, уже не может остановиться… – Я уволила его, – кивнула Марта. – Сказала, чтобы он больше не появлялся мне на глаза. – Ты сказала, а он приехал… Дверь в дом взламывали или ключом открыли? – Ключом. – У Паши мог быть ключ? – Мог. – Ты внимательно смотрела, может, он заминировал дом? – Ну нет… – нервно глянула на меня Марта. – А вдруг? – Ну, я, конечно, посмотрю… – А если взорвешься? – Ну, я осторожно… – А умереть страшно? – Этот вопрос я задал неожиданно для нее, но прежде всего для себя. – Почему мне должно быть не страшно? – Марта сначала удивилась, а потом уже задумалась. Когда-то она говорила, что ей умереть совсем не страшно. Совсем недавно говорила. – На самом деле умереть не страшно… – пробормотала она. – Просто не хотелось бы на куски… – Да нет, я думаю, что бомба – это слишком. Гораздо легче было пробить тебе колесо. Или тормоза подрезать. Серпантин у нас крутой… Действительно, если бы Паша хотел убить Марту, он мог подстроить ей автокатастрофу. – И Семену могли тормоза подрезать, – сказала она, в раздумье приложив палец к подбородку. – И кто это мог сделать? – Ну, были у него там проблемы… – Марта отмахнулась – не от меня, а от темы, которая уводила ее в сторону от разговора. – Что за проблемы? – Я же не сказала, что ему подрезали тормоза. Я сказала, что могли… – Кто? – Да никто… Просто он гнал как угорелый… Кого ты мог видеть вчера на кладбище? – Не знаю. – Этот человек был в гриме? – Не знаю. – Но это же было днем. А днем грим виден хорошо… – Это если присмотреться, а я видел его мельком. – На кладбище видел? – Он мог скинуть меня со скалы вниз. – Кто? Семен? – Чтобы я не приставал к его жене. – Я хотел пошутить, но вряд ли моя улыбка показалась Марте веселой. – Может, это он приходил ко мне? – От нервного возбуждения у нее вибрировал голос. – У тебя ничего не пропало? – Да нет… – А с чего ты взяла, что в доме кто-то был? – На столе стакан пустой, кто-то пил виски. Бутылка неполная… И накидка на диване смята, как будто кто-то сидел… – Выпил, посидел, покурил… – Нет, Семен не курил, бросил. – На том свете закурил. На том свете уже не вредно. – Не смешно! – косо глянула на меня Марта. – Если он виски пил, на стакане слюна осталась. Экспертизу ДНК можно провести. Вопрос только, где образец слюны брать? Эксгумацию нужно проводить… Вдруг тебя признают сумасшедшей? – Если я займусь этим, то да. – Поздравляю вас, Марта Марковна, мистификация продолжается. Ваш зять не успокоится, пока не допечет вас. – И что мне делать? – Не обращать на него внимания. Вести себя так, как будто ничего не происходит… И мы спокойно можем сходить в кино. – В кино? – И съесть по мороженому. К бокалу коньяка. – Ты это серьезно? – Если, конечно, не хочешь окончательно сойти с ума. – Не хочу, – качнула она головой, завороженно глядя на меня. – Тогда сбор через час. Форма одежды летне-выходная. Через час Марта была готова к выходу, прическа осталась без изменений, а макияж она освежила. Правда, в поселок мы добирались порознь, она сама так попросила: не хотела, чтобы видели соседи. А может, переживала, что муж с кладбища увидит. Сначала она уехала на такси, затем я. Начали мы с ресторана, потому как никто из нас не обедал. Каре ягненка, мраморная говядина, форель, семга – все, чем богато было меню. Я заказал бутылочку белого вина, Марта глянула на меня с укором, но уговорить ее было не трудно. Какая рыба без белого вина? Я замахнулся и на вторую бутылку, но на этот раз нарвался на более решительный отказ. А раздражать ее в мои планы точно не входило. Мы говорили обо всем, но конкретно ни о чем. Мы не договаривались, но дела семейные обходили стороной. Я сказал несколько слов о себе: два раза был женат, на данный момент холост, намекнул на свое желание снова бросить якорь в спокойных водах семейной жизни. На этом все. И она ничего не рассказывала о своей семье, а я не спрашивал, не желая возвращаться к переживаниям, от которых пытался ее отвлечь. Ни слова о муже, ни камня в зятя. Зато мы вспомнили стародавнее слово из своей молодости и отправились в культпоход в кино. А потом делились впечатлениями о фильме, забыв о тревогах, от которых сбежали. Вечером гуляли по набережной, Марту совершенно не тянуло домой. Посидели немного в кафе с видом на море, я снова заказал бутылку вина, отказываться она не стала. Я рискнул предложить вторую, и этим все испортил. Марта как будто вспомнила о покойном муже, о своем долге перед ним, который она сама же в свое время и выдумала. – Мне пора домой, – сказала она и взяла в руки свою сумку. Отговаривать ее я не стал, подозвал официанта. Марта подала ему свою карточку, но я ее опередил. Так уж у нас принято, платить должен мужчина, европейские правила в русских кафе и ресторанах отдыхают. К тому же не хотелось казаться бедным родственником: Марта могла подумать, что я «положил на нее глаз» из-за ее денег. Я человек не бедный, и она должна была это знать. – Домой на одном такси? – спросил я. – На одном, – немного подумав, ответила Марта. – Но по разным домам. В машине я, как бы невзначай, прижался к ней, она все поняла, но не отодвинулась. И взглядом не укорила. Но я не рискнул обнять ее. Даже если она и стремится к сближению, идти к ней нужно маленькими и редкими шажками. А куда мне торопиться? Жизнь, может, уже и на исходе, зато отпуск бессрочный. – А если нам завтра немного поваляться у моря? – спросил я. – Предлагаешь мне спуститься со скалы? – Марта с замиранием глянула на меня. – Зачем же? Можно на такси. Я знаю один платный пляж, там бассейн, шезлонги… – Лучше со скалы, – качнула она головой. – Завтра. – Приехали! – останавливая машину, сказал таксист. – Пожалуйста, не провожай меня, – чуть ли не умоляюще глянула на меня Марта. Сначала из машины вышла она, затем я. Она не останавливалась, а я не догонял. И в гости не напрашивался. Открывая калитку, я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает, и усмехнулся. Хорошо мы с Мартой сегодня прогулялись: и сами поужинали, и у соседей будет пища для разговоров.