Мир-ловушка

Но тарк молчал, я подумал, что все, разговор закончился и этот Гааг больше ничем со мной делиться не собирается, но оказалось, что он лишь пытается слегка извернуться в моей руке, показывая свою спину.

— На мне он есть, — в конце концов, отчаявшись показать мне свою спину, проговорил щуплый тарк.

— Да, интересно… — И я разворачиваю его так, чтобы было лучше видно.

А ведь, и правда, там была какая-то необычная руна. Но я ее до сих пор ни разу не встречал. Хотя и знал, что она обозначает.

Странное сочетание слов — «полуденный мрак», ну, или как другое толкование — «солнечное затмение». Второй вариант мне понравился больше.

К тому же эта мысль натолкнула меня на еще одно сопоставление, которое я видел. Заходящее красное солнце как фон для огромной летучей мыши.

Конечно, тут не было никаких упоминаний того, что и тут моя дорожка опять пересеклась с карлонгами. Только то понимание, что они зачем-то пытаются прорваться сюда. К тому же, насколько я знаю, были времена, когда раакшасы являлись их рабами. Читайте — слугами.

Очень плохое совпадение для меня. Не знаю почему, но интуиция мне упорно начала твердить, что нужно быть готовым к встрече с этими тайными правителями, живущими в тени.

Кстати, про мрак и тень говорил и Гааг. Но пока меня интересует другое.

— Как ты должен будешь найти этот знак? — Ну не будет же этот мелкий тарк обегать любое поселение, при этом все и целиком.

— Я должен найти главное место в городе. А потом использовать это место как отправную точку поиска.

Тут все относительно понятно, но вот остается следующий вопрос.

— Что это? — Я заглянул в глаза Гаагу. — Что за главное место?

Была у меня пара предположений, но вдруг в его понимании это что-то другое.

— Место, где собираются люди. Очень много людей. Там всегда есть те, кто служит хозяевам, и они носят такой знак, как и у меня. Надо следовать за ними, и они приведут меня к другим слугам.

Да. Тут я слегка ошибся, думал, что это или портал, или место сосредоточения силы в городе или вблизи него. Но нет, все оказалось банальнее.

Площадь, таверна или рынок. На выбор. Но не так и много. Проверить можно все.

Ну, по сути, мне теперь все понятно. По крайней мере, основное. Осталось решить, что делать с этим тарком. Похоже, и он понял, что все, мне от него больше ничего не нужно.

Странное это существо. Ничего не просит. Прекрасно понимает, что ему не жить. Очень боится.

Вон как сжался в моей руке, ожидая последнего удара. Но молчит, даже не обращаясь ко мне.

Хотя вполне может это сделать. Инстинкт самосохранения у него должен быть. Страх-то присутствует.

Кстати, а почему он ни разу не солгал? Пытался замалчивать ответы, это да. Но при этом ни разу даже не попытался солгать или как-то выкрутиться? Что-то я сразу не задался этим вопросом. Может, во всем этом был какой-то свой подвох?

— Искусственно внесенные изменения в метрическую матрицу существа, — доложил П-искин, выделив несколько участков, — отключен механизм сознания, отвечающий за развитие художественных ассоциаций и воображения.

Не понял, зачем это? Хотя… Ведь ложь — это всегда выдумка. В той или иной степени. И если ты не придумаешь, что тебе сказать, то и солгать, в принципе, не сможешь. Теперь понятно. Кто-то над этим тарком поработал. Интересно, а только ли над ним, или над всеми остальными тоже?

Не понятно. Ну да это и не важно особо, главное, что мне сейчас делать с этим вот экземпляром?

— Жить хочешь? — просто спросил я у него.

Гааг приоткрыл глаза и испуганно посмотрел на меня.

— Да, — пришел его ответ.

— У тебя есть всего два варианта, — начал говорить я. — Или ты с этого момента служишь мне, но если тебя поймают, то тебе будет проще умереть самому, чем попасть кому-то в руки. Никто не должен знать о том, что теперь ты работаешь на меня. Это даст тебе шанс выжить сейчас и, возможно, потом. Или второй вариант… — И я вытащил свой нож.

Странно, но тарк даже не очень долго раздумывал, а сразу ответил:

— Я согласен служить тебе.

Конечно, с его полным отсутствием способностей ко лжи, обмануть он меня не мог, но вот то, как быстро этот Гааг дал свой ответ, меня все-таки насторожило.

— Почему ты согласился? — глядя на него и контролируя как его ментальное поле, так и матрицу, спросил я. Он некоторое время молчал, а потом ответил. Причем ответ его был несколько странным:

— Ты предложил выбор, а не только смерть.

Хм. А этот Гааг все-таки не так глуп. Просто его мир был до сего момента очень сильно ограничен, и он может оперировать лишь теми понятиями, что встречались ему раньше. А их пока было немного.

Но вот как закрепить эту нашу связь? Все-таки я не хочу, чтобы он так же потом пошел и против меня. И кое-что мне в голову пришло.

Странно. Как-то раньше я достаточно косо смотрел на ритуальную магию, но, по факту, это одно из тех немногих воздействий на окружающий мир, которое способно вносить изменения не только в ментальные поля, но и в метрические матрицы. А это стоит очень многого.


— Я привяжу тебя к себе, — посмотрел я на Гаага, — но связь эта будет односторонняя. И ты будешь полностью зависеть от меня. Ты не сможешь ни причинить мне вреда, ни пойти против меня. Твоя природа возмутится этому, и ты сразу же умрешь, как только сделаешь что-то, что встроенный в твое ментальное поле алгоритм посчитает предательством. Ты понял меня?

Я не хотел переделывать уже давно отлаженный ритуал, который нашел в своей памяти. Как оказалось, нечто подобно практиковали очень многие расы. Но я выбрал один из тех вариантов, где мне как хозяину совершенно ничего не грозит. Тогда как тарка привяжет ко мне чуть ли не кованой цепью. Не хотелось мне лишний раз рисковать, поэтому и столь строгие меры.

Между тем тарк только кивнул в ответ.

— Хорошо, сиди и жди пока. Я все подготовлю.

Можно было особо не беспокоиться. Пока. Если этот Гааг сбежит или попытается это сделать, я об этом узнаю и, по факту, это и решит его дальнейшую судьбу. Однако тарк сидел там, где я его оставил.

Подготовка не заняла много времени. Странная и очень уж необычная пентаграмма, начерченная на земле (интересно, чье воображение додумалось до такого воздействия), кое-какие дополнительные ингредиенты, которые я собрал тут же, у себя под ногами, ну и главная составляющая ритуала — Гааг и примерно миска его крови, которая должна заполнить все линии пентаграммы.

— А теперь сиди в центре и не шевелись, — сказал я тарку. Хотя после того кровопускания, что я устроил, пошевелиться он мог и так с очень большим трудом. Но лучше один раз предупредить.

Несколько дополнительных движений, а теперь ментальная конструкция, которую я совмещаю с пентаграммой и используемыми ингредиентами.

Хм. Вот теперь-то до меня дошло, как это работает. Хоть я теоретически и знал, что ритуал вносит изменения в метрическую матрицу, но не понимал, как он это делает. Оказалось, все до идиотизма просто и одновременно сложно. Каждый ингредиент, как и вся пентаграмма, стал обладать, после того как я влил в них ментальную энергию, своим собственным ментальным полем, но, что еще важнее, хоть и достаточно упрощенной, но собственной метрической матрицей. Вот их возникновение, а также наложение, вызывало те или иные реакции, которые и воздействовали на матрицу объекта, находящегося в центре пентаграммы. Она, по сути, теперь служила некоторым фокусом и передающим мостом, указывающим именно на цель воздействия.

Прошло несколько минут, и все необходимые параметры претерпели соответствующие изменения. Некоторые обнулились, некоторые, наоборот, заполнились теми или иными значениями. В результате, матрица приобрела новый вид.

М-да. И кто, интересно, все эти взаимодействия изучал? Ведь их неимоверное множество. Одну и ту же реакцию можно получить сотней, если не тысячей, способов. Но, тем не менее, кто-то все это исследовал, и я теперь могу пользоваться уже готовыми рецептами.

Для ритуалистики было правильнее использовать именно подобный термин. Это не реакция, это именно рецепт ее составления. А реакция уже отработает самостоятельно, после активации ритуала.

— Все, — сказал я, обращаясь к Гаагу, — теперь ты мой слуга. — И посмотрев на все еще еле держащегося на ногах тарка, поднял его и засунул к себе в рюкзак. — Так будет быстрее. Сиди тихо, не высовывайся пока. Потом решим, как быть с тобой дальше.

После чего я еще раз огляделся, понял, что тут мне делать больше нечего, и побежал нагонять наш отряд. Я и так задержался тут с этим ритуалом. А еще я так и не поговорил с вампирами и орками о раакшасах, которых встретил в нашем лагере. Если они как-то связаны с карлонгами, то это необходимо выяснить. Только вот, сдается мне, что если это и они, то действуют тут примерно так же, как и в Содружестве. А значит, выйти на них можно лишь через этих их слуг.

Но мы разберемся с этим. А пока вперед. И я припустил между деревьями, двигаясь по тропе, вслед за ушедшим вперед отрядом.





* * *


Гааг не понимал, как он остался жив, но почему-то он своему новому хозяину верил гораздо больше, чем тем, кто его когда-то создал. Он не знал, кем они являлись на самом деле, но понимал одно: они никогда не щадили тех, кто провинился перед ними или попадал к ним в руки. И уж он точно знал, что они никогда не оставляли в живых своих врагов. И одно это уже отличало их от того, кого он встретил.

А потому сейчас он молча лежал в странной сумке этого непонятного… кто он такой, тарк так и не смог определить, он не знал такой расы среди людей… и ожидал того, что же с ним произойдёт дальше.

Он не знал, как называется это чувство, которое сейчас проснулось внутри него, но сразу поверил своему новому хозяину и был благодарен ему за тот второй шанс, что тот ему предоставил, хоть и на таких смертельно опасных условиях.

Неожиданно он встрепенулся. Гааг вспомнил то слово, которое могло обозначить его отношение к новому хозяину. Это именно то, чего от них так и не смогли добиться старые. И называли они это словом «преданность».



Неизвестная планета.

Леса на северной оконечности континента.

Что-то около полутора часов спустя

— Так ты говоришь, что там были змеелицые? — уже в который раз переспросил у меня главный из орков.

— Да, — подтвердил я, — если мы говорим о чешуйчатых полулюдях, вечно ходящих в хламидах, с лицами, похожими на морду ящерицы, то это именно они. И да, их там было пятеро.

— Много, очень много, — протянул Шрам, глядя на Старика, — обычно можно встретить не больше двух. А тут сразу пятеро, да еще и с эльфами.

Говорили мы по дороге, направляясь в местный форпост, который орки именовали как Фортом, так и своим домом. Мы прошли еще немного в молчании, и орк опять обратился ко мне с вопросом:

— Ты не заметил ничего странного? Может, пока ты был у них в лагере, тебе удалось что-то выяснить? Например, куда они хотят идти дальше?

Почему-то никто из них даже не предполагал того, что вообще-то от этого отряда уже ничего не осталось. Но и я сам говорить об этом им ничего не стал. Меньше вопросов, да и мне так сподручнее. Больше узнаешь с каждой минутой.

— Я слышал, — и это, кстати, была правда (пока отирался возле палатки главаря банды, у них со змеелицым, который был магом, как раз и состоялся этот разговор), — что им зачем-то понадобилась Теная. Они упоминали что-то о том, что она сильный маг и нужна змеелицым с какой-то целью.

— Вот же ублюдки, — сплюнул орк. — И эльфы тоже знали об этом? — уже более пристально посмотрел на меня Шрам.

— Так он с эльфом это и обсуждал, — пожал я плечами, — мол, ему достанется Теная, а Госанга те могут продать куда-то диким племенам, ну, или еще кому-то, это я не понял. Как гладиатора. Про вас они, кстати, не знали. Ну, или, по крайней мере, при мне о вас не говорили.

— Но… — к нам подошла девушка, также слушавшая наш разговор, — зачем им могла понадобиться я?

Судя по взгляду орков и ее отца, они прекрасно знали ответ на этот вопрос.