Мир миров

– Ни капельки не верю в это, – прошептал Чус Новаковскому, но марсианин только покачал головой в ответ.

Евгений не удивился, когда ему приказали вооружиться и отправляться в дорогу в полном обмундировании. Он надел жилетку, разработанную в мастерских Якубовского, которая задерживала пули лучше, чем стальной панцирь, надел также шлем, пристегнул кобуру с пистолетом. Врагов не было видно, но, может, маг что-то сообщил Якубовскому, хоть и утверждал, что ничего не знает?

Он размышлял, ради чего вся эта авантюра. Наверное, ради сокровищ, ничто другое не вытянуло бы марсианина из города. Он не мог понять, как оценивать Новаковского. Он не был похож на среднестатистического политика, способного вести тихую войну с Галицийскими железными дорогами. Может, у него и был гениальный ум, но здесь, на Диких Полях, он казался скорее беззащитным. Чус хотя бы пытался понять противника и найти союзников. Новаковский вел себя как беззаботное дитя, которое радуется новым приключениям. Он реально так воспринимал эту миссию? Как забаву? А может, он просто играл? Не лучше был, по правде говоря, и Якубовский, хотя его Евгению было проще понять. Марсианин бросил вызов его нынешнему патрону, возможно, масла в огонь подлило также присутствие здесь Стаха, или как там его зовут. Не впервой тот, кому Евгений доверял, оказался двуличным подлецом. Однако впервые он был обязан жизнью этому двуличному подлецу.

Наступал полдень, когда они остановились на первый привал возле ручья, который не охранялся никакими тварями. Сперва они как следует позаботились о лошадях, а потом стали заниматься собой. Евгений встал на колени и помолился на всякий случай хранителям ручья, это вызвало смешки у наблюдавших за ним людей Якубовского. Они еще немного позубоскалили, когда вдруг чародей встал на колени рядом с Евгением, тоже прочитал короткую молитву и лишь потом наполнил флягу водой.

– Местные – дураки, да? – не преминул спросить Евгений, но маг не удостоил его ответом. Наблюдая за всеми ними, Евгений скучал по тем временам, когда всё было просто. Когда он ездил с караванами, знал, что должен убить любого, кто встанет на его пути, и был уверен, что люди пойдут за ним даже в огонь. В этом походе он хорошо знал только Стаха, то есть человека, который однажды уже предал его.

В этот раз предательство пришло с другой стороны.

Они собирались в дорогу, когда враги вылезли как будто из-под земли. В каких-то десяти метрах от них, на другом берегу ручья, появились пешие воины. Красноармейцы под командованием чернокрылого комиссара. В руках у них были заряженные карабины.

Первый залп прозвучал, когда никто еще не успел сообразить, что произошло. Евгений оказался в числе счастливчиков, которых не задели пули, однако он видел, как падали солдаты в зеленых мундирах и люди марсианина.

– Стройся! – голос Таланина звучал громче, чем крики раненых. Тактика времен Наполеоновских войн была далеко не единственным анахронизмом, которые пришлось видеть Диким Полям. Евгений, который уже однажды продирался сквозь них, скрываясь от Матушки Тайги, видывал здесь и шеренги рыцарей в ржавой амуниции, врезающихся, словно в масло, в ряды нежити, и смертников, строившихся в квадраты, чтобы принимать на себя атаку вооруженных казаков, возраст которых насчитывал несколько веков.

– Стройся! – как эхо повторил слова Таланина капитан Якубовского, и Евгений удивился, что с ним никто не отрабатывал это действие. «Правда, – вдруг осознал он, – я здесь не солдат. Я предатель».

Как оказалось, он был не единственным предателем. Люди Якубовского прицелились и дали залп первыми, но не в красноармейцев, а в спины выстроившихся перед ними русских. Якубовский лично убил Таланина, выстрелив ему прямо в лицо, перекошенное от удивления и злости одновременно. Тот отлетел назад, и какое-то мгновение Евгению казалось, что он пытается подняться, как будто желание отомстить за предательство было сильнее смерти.

Люди марсианина не успели отреагировать. Пока они отражали штурм красноармейцев, Якубовский приказал расстрелять и их. Большинство погибло при первом же залпе, на остальных напали красные. Прошло всего несколько минут, и оставалось только добить раненых.

Лишь марсианин, которого, вероятно, приказано было взять живым, еще защищался. Он закрывал собой Чуса и понемногу отступал. В каждой паре рук он держал по современному автомату.

– Успокойтесь, – закричал Якубовский. – Мы не собираемся вас убивать. Вы слишком ценны. Мы гарантируем жизнь также и вашему слуге, если только вы сдадитесь.

Новаковский прикинул шансы и опустил оружие. Битва прекратилась.

Евгений даже не успел достать саблю. Он ничего не значил в этом сражении, а возможно, и во всём походе. Он посмотрел на Чуса. Пораженный произошедшим, слуга марсианина не заметил этого. Невероятно, как поменялись их роли. Евгений ошеломленно покачал головой. Он думал, что в случае чего ему удастся укрыться под марсианским протекторатом, но, по-видимому, сейчас он оказался даже в лучшей ситуации.

Но это не имело никакого значения. У него не было ни одного козыря, который позволил бы изменить судьбу этих двоих.





* * *


Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля



– У нас нет запасов оружия и продовольствия, мы потеряли лошадей, – подсчитывал Кутшеба.

– И алкоголь, – хмуро добавил Грабинский, всё еще проверяя, не было ли у него при себе еще одной фляжки.

Когда Яшек бросил за собой магическое зеркало, оно, по обычаю этих предметов, превратилось в озеро, как только коснулось земли. Теоретически такие чудеса помогали убегающим во многих сказках, позволяя уйти от погони, а порой даже погребая преследователей под массой воды. Однако никому раньше не приходила идея создавать магическое озеро на крутом склоне горы. А по причине того, что ни одно магическое озеро не было магическим настолько, чтобы сопротивляться гравитации, когда Яшек предъявил свой козырь, огромные массы воды обрушились на них с силой горной реки, которая подхватила их и унесла в долину.

– И алкоголь, – повторил Кутшеба, дополняя список потерь. – Хотя в то, что у тебя ничего не осталось, я как раз не верю. Чем ты думал, Яшек?

– Я хотел нас спасти! – пробормотал парень. Он сидел рядом с Вандой и позволял ей гладить себя по голове. Девушка укоризненно посмотрела на Кутшебу.

– Мы столько прошли! – сказала она, как всегда, сладко и очаровательно. От ее голоса расцветали цветы. – А вы всё гневаетесь!

Едва они выбрались на берег озера, которое теперь разливалось в долине, продолжая удивляться тому, что им удалось выжить, они побежали как можно дальше от горы, подгоняемые Кутшебой, пока наконец даже он не выбился из сил и не позволил им ненадолго остановиться.

– Мы чудом выжили, – Кутшеба не мог разговаривать с девушкой строгим тоном, хотя явно хотел. – Нас спасла сила Крушигора и могущество Шулера, которые едва перекрыли идиотизм твоего парня, девочка.

– Он хотел как лучше, – прошептала раскрасневшаяся Ванда. Впервые кто-то назвал Яшека «её парнем». Они оба улыбнулись. Наверняка, вся эта ситуация казалась им чрезвычайно романтичной.

– Пора собираться, – сказал Крушигор, наблюдая за бывшими солдатами Черномора, собирающимися под Одинокой горой. – Похоже, они приняли решение. Идут за нами.

Ни коней, ни снаряжения они не нашли. Несчастные животные, которых никто не защитил магией, скорее всего, утонули. Но у них не было времени искать их тела.

Вода медленно разливалась, создавая скорее болото, чем озеро. Видя это, жители дворца осторожно начали спускаться с холма.

– К ним вернулся волк с Мочкой, – Кутшеба понятия не имел, как Грабинский мог это заметить на таком расстоянии. – Все-таки не убил ты его, Мирек.

– В нем оставалось три души, когда его похитил волк. И, может быть, еще его собственная. Ну хорошо, отправляйтесь. Шулер, Крушигор, я рассчитываю на то, что вы останетесь со мной.

Он так удивил всех, в том числе и мару, и ему это так понравилось, что он не сдержал улыбки.


– У некоторых из них есть лошади, а мы идем пешком. Их в десять раз больше, чем нас. Нам не убежать. Не всем. Женщины, дети и старики пусть уходят. Мы задержим Мочку, насколько сможем.

Крушигор только кивнул своей огромной головой. У Шулера был такой вид, как будто он собирается протестовать, однако он оставил свои мрачные мысли при себе. Только обнял Ванду и сказал Яшеку несколько слов.

– Может, я бы тоже остался? – сова нашла Грабинского и снова уселась у него на плече. Похоже, он не имел ничего против этого.

– Ты с Яшеком здесь не нужен. У тебя осталось немного пуль, а весь порох, наверное, намок. Саблей ты все равно не умеешь пользоваться. Ну вот. Вы потом пригодитесь женщинам.

– Сара могла бы спрятать нас всех, правда? – Яшек никогда не терял оптимизма.

– Мне жаль, – чародейка покачала головой. – Это не так просто. Мне едва хватит сил на иллюзию на троих. Но Мочка хорошо меня знает и сможет пробить ее взглядом.

– Ну так бегом! Если мы выживем, то найдем вас. Ищите Новаковского, Яшек сумеет расспросить о нем птиц или муравьев. Давайте, бегом!

Ему понравилось то, что они его послушали и не теряли зря времени на долгие слезливые прощания. В конце концов, хоть чему-то научились.

Когда они побежали, только Крушигор не выдержал и позволил себе сентиментальность:

– Жаль, что я потерял в воде карабин. Сейчас бы пригодился. Вот этого мне больше всего жаль.

– А жизни – нет? – Кутшеба не мог удержаться от шутки.

– А что там жизнь! – великан махнул рукой. – Жить для Сары или умереть за нее – одно и то же. А вот карабин жаль.

Преследователи уже одолели болото и неслись к ним, волк летел впереди.

– Ни тебе леса, ни обычной горы, чтобы защищаться. Только пара холмов. Гребаные степи. – Кутшеба сплюнул и вытащил саблю. – Я рассчитываю на вас, господа.

– Мы не погибнем сейчас, – вдруг сказал Шулер. Они уже видели лица врагов. – Этого нет на линиях наших судеб.

Кутшеба и Крушигор только рассмеялись.

А мгновением позже прозвучали свистки. По этому сигналу были подняты луки, ружья и автоматы разных калибров, позаимствованные у разных армий разных времен.

А потом удивленных, загнанных в ловушку мужчин с разгона атаковала кавалерия.





Глава 6




Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля



Их связали и повезли в лагерь к красным. Они сидели на телеге вдвоем среди награбленных запасов, Новаковский и Чус. Все остальные погибли.

– Ростов вам этого не простит, – марсианин казался спокойным.

– Ростова уже нет. – Якубовский ехал рядом с телегой. – Вы думаете, куда несколько дней назад полетел дирижабль? Мы разбомбили его град с воздуха, там не осталось ничего живого. Не помогли им все их чары и духи. Технология, мой дорогой друг! Вы должны отдавать себе отчет в ее могуществе! Ростов и Кутузов погибли. Мои парни насадили их головы на борт «Храброго».

– Варвар! – на лице Чуса ужас смешался с ненавистью. – Там были женщины! Дети!

– Враги, – прервал его Якубовский. Он дернул лошадь и отъехал, недовольный таким поворотом разговора.

– Безнадежно, – прошептал Чус. – Господин, я так вас подвел!..

– Как это? – удивился марсианин. – Дорогой Францишек, ты не виновен в нашей ситуации! Кто же мог предположить, что сенатор Республики Наций окажется агентом Революции?

– Я мог, – подавленно ответил Чус. – Более того – должен был! Для этого вы меня и наняли, господин. Как долго вы бы среди нас ни жили, вам не понять человеческой подлости. Для вас, марсиан, всё просто и ясно. Я знаю, господин, вы – гений стратегии и хитрости. Но среди вас, марсиан, не существовало предательства.

– Ты меня переоцениваешь, Францишек. Что нас погубило – так это нелогичность Якубовского. Я не принимал этого во внимание, потому что союз с Революцией не имеет смысла! Революция – это чудовище, с которым нельзя договориться. Такой человек, как Якубовский, должен это понимать.

– Кутшеба! – вдруг осенило Чуса.

– Боюсь, я не понял.

– Якубовский боится Кутшебу. Между ними какие-то нерешенные дела!

– Рассчитываешь на то, что Кутшеба нас спасет? Признаюсь, я тоже…