Мой профессор - волк!

К моему удивлению, мама тоже плакала.

– Солнышко, какое счастье, что ты ответила!

– Что случилось? – я очень сильно постаралась не шмыгать носом, но мама бы и не расслышала, потому что шмыгала сама.

– Тут пришла полиция… арестовать Грега… о боже, отпустите его! – закричала она вдруг по-английски. – Ему нельзя в тюрьму, у него астма… Не трогайте его!

В телефоне раздались невнятные ругательство, и пугающий глухой стук, сопровождаемый маминым визгом.

Если бы Грег был белым, я бы подумала, что что-то упало. Но Грег был черным – точнее темным. Мулатом – вроде так таких называют. И первое, что пришло мне в голову – это то, о чем вот уже несколько месяцев кричали со всех экранов телевизоров – бравым полицейским надоело вежливо арестовывать, и они перешли к более радикальным мерам.

– О господи! – у меня внутри все похолодело, собственные проблемы отступили куда-то очень далеко. – Мама, объясни мне, что происходит! Немедленно! Что Грег натворил?!

– Ничего! Ничего он не натворил! Его подозревают в похищении из-за твоей пропажеи! Этот ублюдок Тайлер наврал, что видел в последний раз тебя с ним!

Закрыв глаза, я прислонилась к стене.

– Что?

– То!! – мама уже в открытую рыдала, и я понимала, что в таком состоянии она вполне может броситься «спасать» отчима. И сама огрести. А с криминальным «рекордом» ее выставят из страны в пять минут!

Надо было действовать немедленно – прежде, чем мать наделает глупостей.

– Так! – приказала я, стараясь воспроизвести в голосе властные нотки моего альфы. – Спокойно подойди к ним, и скажи, что я появлюсь через… – я подумала, соображая, как быстро смогу добраться до дома, – через полчаса...

К Тони после всего случившегося обращаться не хотелось, но придется. Если начну сейчас искать такси, смогу добраться только за час – все же мои живут в сабурбии, а это не близкий свет... Да и опасно сейчас куда-то ехать самой.

– Через полчаса, – повторила я. – Попроси, пусть подождут в доме – если увезут Грега, засчитают привод в полицию, а это плохо. Поняла?

– Да… – мать в последний раз всхлипнула и куда-то ушла. Я услышала невнятные разговоры, кто-то ответил матери со странно знакомым акцентом, потом секунд десять я слушала тишину, а потом трубку взял мужчина.

– Стейси Маллори? – его голос был резким и хриплым, словно на том конце связи телефон поднесли к клетке с говорящим вороном, а не дали человеку.

– Да… – у меня вдруг у самой пропал голос, стал сиплым, будто я простыла.

Мой невидимый собеседник издал смешок – такой же каркающий, как и его голос.

– Я очень рад, что скоро увижу тебя, Стейси Маллори. Потому что иначе мне пришлось бы позволить моему новому бойцу вырвать твоему отчиму горло. А, возможно, и матери.

Где-то на периферии раздалось недовольное рычание.

– Слышишь? Он расстроился… – мужчина негромко хохотнул. – Наверное, мне все же придется позволить ему разодрать хоть кого-нибудь… Бойцов ведь надо поощрять – не так ли, моя маленькая беглянка?

Еще с самого начала разговора я поняла, кто забрался в дом моих родителей под видом полицейских, но при этих словах отпали последние сомнения.

Блэкстоун. У моих родителей в доме – оборотень-людоед Блэкстоун. И если я не приеду…

– Я буду, как только смогу, – не давая себе усомниться, передумать или испугаться, выпалила я. – Пожалуйста… пожалуйста не трогайте их…

– Я облегчу тебе задачу, – прервал меня ублюдок. – На Сандрагон лейн, через квартал от тебя, стоит машина – черный Форд-Експидишен. Будь там через десять минут, самое позднее. Или от твоей мамочки останется… скелет. Хорошо если.





Глава 32




Форд Экспедишен, Форд Экспедишен… Как он выглядит-то этот Форд-Экспедишен?

Не оглядываясь и не останавливаясь, я быстро шла по тротуару небольшой, аккуратной улицы – зеленой и пахнущей жасмином, как и все в Портленде поздней весной. По вечернему времени людей было немного, и ноги сами несли меня вниз по холму, притормаживая лишь для того, чтобы дать мне время разглядеть эмблему каждой стоящей вдоль дороги машины. Потому что в марках я не разбиралась от слова совсем.

Можно было, конечно, погуглить, но останавливаться не хотелось – каждая секунда грозила тем, что Тони догонит, найдет меня, унюхает… И я сдамся. Прижмусь к нему и не дам отпустить себя больше никогда. За что моя мама уже сегодня расплатится лютой смертью.

Напоследок этот ублюдок еще пригрозил, что изнасилует мать на глазах у отчима, перед тем как убить обоих, обратиться в волков и сожрать.

Как?! Как меня угораздило попасть из настоящего рая в этот кошмар? В этот полноценный фильм ужасов, где сейчас играет главную роль моя мама, а уже сегодня ночью уже, похоже, буду я…

Да где же этот грёбаный Форд Экспедишен?!

Сзади меня раздалось тихое, но очень угрожающее рычание. И спереди тоже.


Резко остановившись и чуть по инерции не улетев вперед – до такой степени холм, по которому я спускалась, стал крут – я прижалась к теплому боку ближайшей машины. И спереди, и сзади на тротуар не спеша вышли два волка. Огромных, совершенно черных, какими обычные волки и не бывают в природе. Да уж – мелькнула истерическая мысль – этих точно везде за собак принимают, с таким-то окрасом!

Тот, что был спереди, склонил голову и заурчал, а в нос мне бросился запах, заставляющий съежиться, требующий, чтобы я покорилась и… что? Села? Легла? Пошла за ним?

За ним, вдруг поняла, как следует принюхавшись. Он хочет, чтобы я пошла за ним.

Я кивнула, давая понять – нет проблем, волчара, иду. За своих родных я готова умереть, не только переспать с твоим боссом.

Поняв, что я почуяла его, волк мотнул головой, развернулся и пошел вперед, явно уверенный, что я пойду следом. Но, на всякий случай, если я вдруг передумаю, второй охранник шел за мной по пятам, низко метя хвостом улицу.

Так, под конвоем двух огромных зверюг, я прошла еще около ста метров по Сандрагон лейн, пока волк не остановился перед пикапом – старым, приземистым и очень потрепанным. Я даже восхитилась мимолетом – вот что значит конспирация! Хуже машины я не видела очень давно, и уж точно она не могла бы привлечь внимание никого из нашей безалаберной, юной стаи. С какой стати Блэкстоун или кто-то из его людей стали бы кататься на таком корыте?

Под непрекращающееся урчание и рычание, я залезла в салон, где скучал в ожидании меня водитель – такой же бритоголовый и в татуировках, как и его хозяин – волки запрыгнули следом, и мы тронулись.

И только тут я поняла, в какую глубокую жопу я попала из-за собственного героизма.

Вот что мне стоило вернуться к Тони и рассказать? Да, скорее всего, он не пустил бы меня сюда одну, но ведь не стал бы игнорировать опасность, в которую попали мама и отчим?

В начале нашего пути я еще уверяла себя, что Тони спасет меня. Пусть не сразу. Возможно, Блэкстоун уже успеет заполучить мое тело… но ведь тело же не главное, правда? Душу мою ему не заполучить никогда, и дух не сломить. Ноги расставлю, глаза закрою и пусть себе шпилит, сколько влезет. От меня не убудет – тем более, главное уже любимый забрал… Хотя, может, стошнить, конечно. Ох как может…

Сама не заметила, как начала молча плакать, кусая губы, чтоб не всхлипывать вслух. Нет, не от жалости к себе – не такая я важная персона, чтобы убиваться за собственную поруганную честь. Просто с каждым километром, пройденным машиной, я все отчетливее понимала, что нет, совершенно необязательно, что Тони вообще найдет меня.

Блэкстоун ведь может и не сообщить Тони, что забрал меня. А если Тони не догадается? Подумает, что сама сбежала? Мы ведь поругались! И я действительно сбежала!

А даже если и догадается – вдруг меня увезут не к Блэкстоунам в имение, а… туда, где меня никогда не найдут – ни родители, ни Тони? Зачем Блэкстоуну вообще все эти проблемы? Суды какие-то, разборки кланов, месть, попранная честь другого альфы? Увез в другой город, поселил в какой-нибудь подвал и трахай хоть годами, пока не надоест. А еще и предохраняться необязательно – все равно ж я не забеременею.

Я вытерла злые слезы. Чтоб они провалились, эти Тонины сигареты! Ведь не унюхает же меня теперь!

Да и зачем ему меня искать, унюхивать, если он в принципе говорил со мной о том, чтобы расстаться…

И тут я поняла еще кое-что, от чего захотелось побиться головой и самой завыть в потолок этой неказистой машины.

Я вдруг поняла, какая я недалекая тупица.

Тони ведь явно хотел прогнать меня не просто так, а потому что боялся за мою жизнь! И без сомнения, объяснил бы мне это и рассказал, что задумал, если бы я так по-глупому не сбежала.

Как я этого не поняла?!

А очень просто я этого не поняла, снизошло озарение. Потому что его приказ был не просто приказом. А тем самым приказом, от которого внутри моей головы что-то переклинивает, и я делаю абсолютно все, чтобы его выполнить.

Мой альфа сказал «оставить» его. Я и оставила. Вот прям так сразу, не дослушав и даже не пытаясь понять, что именно он имеет в виду. Развернулась и убежала из гостиничного номера, так что пятки засверкали.

Не удержавшись, я все же всхлипнула, фокусируя поплывший взгляд на затылке водителя. Волк рядом со мной рыкнул и ткнулся шершавым носом мне в руку повыше локтя, словно успокаивал.

А другой волк…

Другой издал странный звук, похожий не то на стон, не то на хрип… Тело его начало вытягиваться, лоснящаяся черная шуба лысеть и бледнеть…

Поняв, что он оборачивается, я зажмурилась и прижалась ко второму зверю, все еще «нормальному». В груди у него я услышала глухое рокотание – крайне недовольное. А на плечи мне вдруг упала чья-то рука.

– Эй! Босс же сказал, не трогать ее! – услышала с переднего сиденья.

Рядом гоготнули.

– А может, я коммунист? А коммунисты говорят – делиться надо… Да Рас и не узнает – чо она, целка что ли? Слышь, милая? – меня толкнули в бок. – Отсосешь мне по-быстрому, а я тебя потом подберу, когда Расу надоешь… ок? Ну? Давай! Пока я не оделся... У меня вон и стояк уже…

– Тебе-то она зачем? – усмехнулись спереди.

Оборотень над моим ухом тихо зарычал.

– Так ведь сладенькая… а пахнет так, что даже этого ее ублюдка Макмиллана на ней не чувствуешь…

Я совсем вжалась в сидящего слева волка, придавливая его собой, чувствуя в молчаливом, грозно урчащем звере защиту. Так сильно вжалась, что на повороте не удержалась и свалилась на него всем телом.

Что было большой ошибкой, потому что оборотень справа решил, что это приглашение, и на задницу мне опустились уже две руки.

Боже, награди того, кто придумал джинсы! Если бы не они, меня бы уже всю облапали! И так облапали, конечно – но, по крайней мере, в джинсах хоть до самых стратегических мест непросто дотянуться…

Волк рядом взвизгнул под моим весом, извернулся и, по всей видимости цапнул того, что слева, за руку…

– Ах ты урод! – заругался оборотень. Руки убрались, и я воспользовалась моментом, чтобы подтянуться и снова сесть, причем, волк, оставшийся в звериной форме, перелез через мои колени, впихиваясь между мной и собратом.

С облегчением я вжалась в стекло и только тогда позволила себе открыть глаза. И ужаснулась, поняв, что мы уже за городом! С какого-то перепугу я решила, что меня везут в дом к моим родителям – туда, где ждал меня Блэкстоун. И только теперь осознала, что везти меня туда никакого резона нет, и маму я не увижу.