Мудрец и корона

Она сделала стражнику знак рукой и пошла вперед. Демайтер зашагал следом. Звериная стража расступалась перед ними. Те оборотни, что приняли человеческое обличье, почтительно склоняли голову перед сестрой высшей ступени. Другие так и остались в зверином облике и припадали на передние лапы. Асиана и королевский стражник – самый неожиданный гость, которого только можно было представить себе в замке клана великой матери, шагнули под каменный свод, ведущий на территорию цитадели. Чугунные стебли, звеня острыми, как копьялистьями, стлались по земле, жались к стенам, пропуская путников, и вновь смыкались за их спинами. Они норовили зацепиться за длинный плащ стражника и лязгали над самым его ухом, стремясь отсечь хотя бы клок волос. Узкие прорези бойниц оставались немыми и темными.

- Мало кто из членов твоего клана видел это, - сказал Асиана, когда кованные лианы, наконец, выпустили их из недружелюбного грота. – Любуйся, пока Великая не взялась решать твою судьбу, - великодушно разрешила она. – Я должна хоть немного привести себя в порядок.

- Я видел сад, - негромко откликнулся Демайтер. - Однажды я побывал здесь с Элисантером. Давно…

- Я не знала. Подожди здесь.

Асиана свернула на одну из бесчисленных тропинок. Демайтер проследил за ней взглядом, оттер грязь с лица, сделал еще несколько шагов и тяжело опустился на каменную скамью. В вечернем небе зажглись первые звезды, но дивный сад, охранявший вход в цитадель, высившуюся за деревьями, заливал свет. Белые шары лениво плавали в прохладном вечернем воздухе, освещая невероятной красоты цветник. Здесь были собраны едва ли не все известные растения. Легкий ветерок гонял по земле опавшие листья и играл с только-только распускавшимися бутонами. Здесь осень и вечная весна жили душа в душу, а скульптуры оживали, стоило кому-то из сестер пройти по дорожке.

У Демайтера закружилась голова от завораживающего движения светящихся шаров. Он опустил глаза и посмотрел на зеркально отполированные плиты, которыми была вымощена площадка перед скамейкой. В темно-сером граните сверкали красные кристаллы.

По дорожке, выложенной фиолетово-розовым мрамором, цокая копытами, прошел олень из желтого оникса. Один из шаров пристроился у него на рогах, подсвечивая прожилки на каменной шкуре статуи. Олень подошел к Асиане, склонившейся над небольшим говорливым водопадом, и доверчиво ткнулся носом в ладонь, расплескав воду, которую она только что набрала в пригоршню. Асиана рассмеялась и погладила изваяние по каменной мордочке. Олень вытянул шею, шар сорвался с роскошных рогов, упал в ручеек и поплыл по течению вглубь сада, освещая струи хрустальным светом. Ониксовый олень застыл на новом месте, позволив Асиане продолжить свое занятие. И та с наслаждением смыла с лица и шеи дорожную пыль. Демайтер откинулся на спинку, отсчитывая секунды долгожданного отдыха.

Асиана отряхнула одежду, купленную в первой попавшейся лавчонке, и расчесала волосы.

«Ступай в северную башню. Вас призвали», - шепнула ей молодая магнолия, качнув гигантскими чашами цветов. Очаровательные вестники приносили здесь приказы. Но им было все равно, какой из них передать. Случалось и розовым кустам мелодично шептать: «Тебе не избежать гибели, отступница».

На ходу прибирая распущенные волосы, Асиана почти бегом вернулась к скамейке.

- Нас ждут!

Демайтер вздрогнул и открыл глаза.

- Отныне ты для меня светлый господин Диам-Ай-Тер, а я для тебя – светлая госпожа Асиана-Ал-Мерита. Обращаться ко мне «сестра» и использовать сокращенное имя в этих стенах ты не можешь.

- Не возьметесь ли вы научить меня этикету, светлая госпожа? – холодно осведомился Демайтер.

- Я завяжу тебе глаза, - продолжала Асиана с плохо скрытым раздражением в голосе. – Не пытайся отследить путь, - предупредила она и мстительно добавила, - говорят, это очень больно.

Демайтер встал, придерживаясь за высокую спинку скамьи, и позволил укутать голову в полупрозрачный шарф, расшитый цветами и райскими птицами.

- Теперь иди за мной.

Он двинулся следом и, запинаясь, плутал по бесчисленным дорожкам, то спускаясь к прозрачным ручьям, то поднимаясь на великолепные террасы, вслед за Асианой, уверенно шагавшей в это время в зал приема в сопровождении внушительного отряда личной охраны главы клана.

- Я приветствую слуг его величества короля Аканора в замке клана Великой матери, преданного короне от начала времен, - донеслось откуда-то из-за молодого дуба, ронявшего пожелтевшие резные листья.

И пелена спала с глаз.

Демайтер сорвал с себя шарф, бросил под ноги и обвел взглядом помещение. После пестроты цветочно-растительного наваждения, от обрушившегося полумрака хотелось зажмуриться как от яркого света.

- Здравствуй, сестра Асиана-Ал-Мерита, - вновь зазвучал голос, принадлежавший немолодой худощавой женщине, сидевшей в центре помещения на деревянном стуле.

Светло-голубые глаза повелительницы черных невест выцвели от времени. Из-за стоячего воротника длинного облегающего платья, ее шея казалась неестественно тонкой, а ключицы чересчур рельефными.

- Здравствуй и ты, королевский стражник Диам-Ай-Тер. Нечасто я произношу такое приветствие в этих стенах.

Асиана присела в глубоком реверансе, звякнув окровавленными шпорами на ботфортах. То, что она была одета в обычный дорожный костюм, не освобождало от церемонного поклона, выглядевшего несколько нелепо. Но времени переодеться ей не дали. И как бы тяжело не давалось Демайтеру каждое движение, он опустился на одно колено перед чужой повелительницей. Вид коленопреклоненного королевского стражника доставил ей такое удовольствие, что пауза грозилась затянуться до бесконечности.

- Встаньте, дети мои, - произнесла, наконец, Великая Матерь, - довольно церемоний. Иногда события развиваются так стремительно, что придворный этикет за ними не успевает. Итак, сестра, почему ты вернулась в замок с таким необычным гостем? Не утомляй меня долгим рассказом. У нас еще будет время поговорить с тобой наедине. Отвечай на вопрос.

Она повернула голову, сверкнув черненым серебром диадемы, чуть нахмурила неестественно тонкие графитовые брови и пристально посмотрела не на свою подчиненную, а на Демайтера, покачнувшегося под ее взглядом.

- Королевский стражник Диам-Ай-Тер по моей просьбе спас от нападения нежити Седьмую Провинцию, моя госпожа, - сказала Асиана. - Я обязана ему жизнью – своей и подданных его величества. Я признала долг клана, и сейчас светлый господин Диам-Ай-Тер пришел сюда, чтобы взыскать его на законных основаниях.

Повелительница поджала губы, пока черные точки зрачков впивались в Демайтера. Некоторое время они непрерывно ощупывали его сверху до низу.

- Да, долг признан, хоть над ним и висит тень какого-то посредника, - с легким оттенком неудовольствия подтвердила она и медленно моргнула, скрыв глаза с колючими зрачками за папиросно-тонкими веками. – Права ли была возлюбленная сестра, раздавая такие обещания, я еще выясню. Но ты, Диам-Ай-Тер, вправе требовать от меня и моих сестер все, что пожелаешь. Говори, я слушаю.

- В уплату долга я прошу убежища и помощи королевского клана великой матери, ваша светлость.

Слова Демайтера тяжело упали в тишину, драпированную темно-серым цветом, который скрывал истинные размеры и обстановку помещения.

- Хм… - задумчиво произнесла Великая.

Расправив острые худые плечи так, что ключицы стали отчетливо выпирать под облегающим нарядом, она еще выше подняла голову, чуть подалась вперед и заговорила резким деловым тоном. В ее голосе не осталось и нотки торжественности:

– За тобой гоняются два королевских клана из пяти, Диам-Ай-Тер. Ты умудрился натравить на себя не только королевских ищеек, но и своих братьев – стражников. Тюремщики Караманта назначили за твою голову такую награду, что и проводник не устоит перед искушением обезглавить тебя на дальней призрачной границе. Дороже стоит только голова твоего патриарха, за которую цену назначал сам король Аканор, да будут благословенны его владения и подданные! И сейчас я отнюдь не уверена в том, что не приютила в этих стенах государственного преступника. Разве стал бы тот, кому нечего скрывать, тратить последние силы, на безупречную защиту высшего уровня? Ты готов умереть, Диам-Ай-Тер, но не открыть мне сердце. Что я должна подумать?

- Что мне как представителю другого клана действительно есть, что скрывать, ваша светлость, - не слишком учтиво подтвердил Демайтер.

Ее светлость сдвинула ниточки бровей, поджала сухие губы и выдержала еще одну долгую-долгую паузу.


- Ни один королевский стражник никогда не просил нашего покровительства за всю историю королевства, - наконец произнесла повелительница. - Не слишком ли многого ты требуешь от меня за случайно спасенную жизнь служительницы высшей ступени?

- У меня нет других просьб, ваша светлость, - ответил Демайтер и загладил дерзость слов коротким поклоном.

- Как ты посмел стравливать меня с королевскими ищейками? Это за тобой их отряды и сыщики гонялись по Провинциям и туманным проходам! А в итоге боевые драконы ищеек, сбитые с толку твоими заклятиями, кружили над башнями моей цитадели!

- Замок Великой Матери не по зубам королевским ищейкам. Вам ничего не угрожало, ваша светлость. Если долг для вас непомерно велик, отпустите меня прямо сейчас. Отложим разговор. У меня очень мало времени, - в отличие от магической защиты, светский тон Демайтеру сегодня удавался плохо.

Повелительница как будто не услышала ответ. Она поднесла руки к груди, переплела тонкие пальцы и задумалась. Серебряные перстни горели в тяжелом сумраке морока белым золотом. Ватная тишина давила на уши.

– Вряд ли ты получишь то, чего добиваешься. Но позволить оказавшему услугу умереть в самом сердце цитадели… - рассуждала вслух Великая матерь, с сомнением качая головой, - и тем самым ослабить клан в такой момент, когда сам Элисантер сошел с арены... Непозволительная роскошь для патриарха, - с нескрываемым сожалением подытожила она. - И потому «прямо сейчас», Диам-Ай-Тер, ты как раз останешься!

Она соткала из воздуха сверкающую нить, поднялась со своего места и острым пучком света ткнула в стоявшего перед ней стражника. Нить стремительно почернела. Повелительница едва успела выпустить ее из рук, прежде чем та растворилась в воздухе чернильным пятном.

Демайтер запоздало отшатнулся, глухо вскрикнул и схватился за больное плечо, сквозь одежду зажимая рану так, словно только что ее получил. Озноб мгновенно пробрал его до костей. Боль пульсирующими волнами прокатилась по левой руке, сжигая начертанные кровью символы и усиливаясь раз за разом. Неестественно бледное до этого лицо покрылось болезненным румянцем, серые стены поплыли перед глазами. Демайтер застонал и рухнул на колени перед главой чужого клана.

- Ты слишком рано его привела, - негромко сказала Великая Матерь своей подчиненной. - Задушив боль и лихорадку, он прекрасно убил бы сам себя, избавив нас от уплаты долга.

- У меня с собой столько тайн, моя госпожа, что вы не простили бы мне, если бы я отдала их королевским ищейкам вместе с Диам-Ай-Тером.

Асиана склонилась в почтительном поклоне, украдкой бросив взгляд на Демайтера. Еще раз подняться на ноги за сегодняшний день оказалось для него непосильной задачей. Он так и стоял на коленях, содрогаясь всем телом. Разметавшиеся волосы закрыли лицо. Жалкая попытка плотнее завернуться в плащ, укрывшись за его волшебной тканью, ему не удалась. Стоило отвести руку от плеча, боль едва не разорвала его, заставив снова вспомнить кривые клыки и оскаленные морды потусторонних тварей. Он склонился еще ниже, вновь зажимая рану, из которой начала сочится сначала черная, потом алая кровь, пропитывая запыленную одежду. Да, ему помогали… Но как! Едва ли способ, избранный чужим патриархом, мог претендовать на звание самого гуманного.

- Стражники… - произнесла Великая Матерь, словно констатируя одной ей известный факт. – Пожалуй, с него хватит. Позовите сюда лекаря, - она развернулась к Асиане, - для начала я расплачусь за твою жизнь. Стоит ли она того, мы выясним в мозаичном зале, не далее как в полночь. Смею надеяться, что хотя бы один из вас выдержит аудиенцию до конца, не прибегая к самоубийственным заклятиям. Я буду ждать тебя, сестра Асиана-Ал-Мерита.

Под шорох удаляющихся женских шагов Демайтер повалился на полированный гранит. Розовые, малиново-красные, синевато-серые и почти черные плиты, на которые он медленно падал, пронеслись перед глазами в фантастическом танце и растаяли.

До полуночи оставалось не больше двух часов.

Едва дождавшись, пока повелительница вышла за дверь, Асиана стремглав бросилась к другому выходу. Лекарь уже спешил в северную башню. Нет сомнений, что стражник выживет. Вряд ли он станет откровенничать с Великой Матерью - ведь даже королевским палачам в самом сердце Караманта ничего не удалось из него выудить. Но лишний свидетель невероятных событий – это сомнительное преимущество для сестры, провалившей миссию, подвергнувшей опасности репутацию клана и королевскую Провинцию. Ее версия должна прозвучать первой, а аудиенция - пройти безупречно: ни одной пылинки на ритуальном белоснежном платье, символизирующем чистоту и добрые намерения. Ни единой прядки волос, выбившейся из прически, ни одного лишнего слова, жеста, вздоха и мысли. Аудиенция в мозаичном зале – самое волнительное испытание. Случалось, что сестры уходили оттуда прямо на эшафот, случалось – возносились к вершинам власти.

До сегодняшнего дня высшая ступень в клане оставалась весьма значительным, но единственным карьерным достижением светлой госпожи Асианы-Ал-Мерита. Многие из тех, с кем она начинала, уже с гордостью носили диадемы советниц первой лиги и не упускали повода лично приказать что-нибудь менее удачливой сестре. Другие – как бы невзначай демонстрировали обручальные кольца. Они заслужили право обручения, и теперь появлялись в темных мирах только в качестве дипломатов. Под руку с молодыми мужьями, с внушительной свитой, шиком, блеском и документами, которые любой мало-мальски смышленый гонец доставил бы в два раза быстрее.

Асиана бросила взгляд в зеркало. С прической она намучилась, но исхитрилась укрыть от посторонних глаз выстриженный клок волос. Струящийся белый шелк идеально облегал фигуру. А что с декольте? Вроде бы не чересчур - то, что нужно. У нее так давно не было повода надеть ритуальное платье. Проклятые модницы из числа советниц! Они позабыли, как выглядит нежить, но до миллиметра знали длину шлейфа и глубину выреза для каждого из обрядов, и вполне могли поменять правила. Асиана замерла у зеркала, вспомнила бесформенную зеленую рубаху, в которой впервые предстала перед жителями механического королевства, оценивающий взгляд чужого командира, серебристый диск летающего корабля и странного оборотня иного мира. Лекарь… Она вообразила, как мастер Гамерто – лучший лекарь ее клана улыбается и запросто болтает с оборотнем, боевым магом и королевским мудрецом.

Она покачала головой, решительно одернула лиф и поправила узкий пояс, расшитый серебряной нитью – единственное украшение, которое прилагалось к наряду. Очень скоро высокопоставленным клановым бездельницам станет не до измерения ширины кружева на рукавах юных послушниц. Если Великая не оценит открытие четвертого королевства, то что тогда имеет ценность? Асиана торжествующе улыбнулась своему отражению, но тут же отступила на шаг и коснулась припухших век кончиками пальцев. Бессонные ночи и многие мили скачки не прошли бесследно не только для стражника Диам-Ай-Тера.

Последние минуты перед самым важным допросом за всю свою жизнь Асиана потратила на поиски склянок с эликсирами свежести, после чего схватила факел и распахнула дверь. Со сводчатого потолка галереи упала на пол прозрачная капля. Из влажного пятна вырос сверкающий кристалл, и Асиана бестрепетно растоптала его, ступив в самую сердцевину. Хрустальные стены заключили в себя служительницу высшей ступени. Впаянная в прозрачную капсулу она провалилась вниз и пронеслась по замку в толще вековых стен до самого входа в мозаичный зал. Горный хрусталь выпустил ее на волю на верхней ступеньке узкой лестницы, ведущей в подземелье.

Когда-то здесь были каменоломни. На заре времен отступницы клана трудились вместе с рабами, добывая белый камень. Сначала именно известняк был любимым минералом черных невест. Он легко разделялся на глыбы и блоки нужной формы даже в слабых девичьих руках. Со временем, когда клан утвердился при дворе и обрел могущество, цитадель перестраивалась бесконечно. И уже лучшие мастера занимались облицовкой внутренних помещений замка, а заброшенные каменоломни, связанные с ним узким подземным ходом использовались то как темница, то как пыточная камера, то как секретное хранилище.

Говорят, однажды сестра, по чужому навету обвиненная в предательстве, вырвалась из рук палачей. Обезумевшая девушка принялась царапать стены, крича о своей невиновности. И к удивлению присутствующих, каменные пластины полетели из-под ее пальцев легко как яблоневые лепестки. И каждый раз, когда она кричала: «Я невиновна»! на стене появлялся драгоценный камень. Сестру оправдали. Но сколько ни старались добыть из стены впаянные самоцветы - так и не смогли этого сделать.

Многие столетия мозаика из драгоценных камней росла и ширилась по одной ей известным законам. Если во время допроса в мозаичном зале, звучала истина, аметисты, рубины, алмазы рождались на глазах. Но камни всегда оставались глухи к раздорам, скандалам и мелким бытовым сорам. Чтобы вырастить, например, алмазную россыпь, необходимо было рассказать о событии, которое изменит ход истории, причем рассказать бесстрастно, ни разу не солгав и не ошибившись в оценках.

Легенда, дошедшая до наших дней, гласила, что оставшись в бывшей каменоломне в одиночестве и потушив факел, можно услышать тихий голос и различить отдельные слова. Юные послушницы в кельях, замирая от сладкого ужаса, шептались о том, что мир перестанет существовать, когда мозаика закончит рисовать свои узоры. Но узнать так это или нет, у них не было ни единого шанса. Патриархи клана фанатично хранили тайну мозаичного зала. Вход замуровали давным-давно. Веками существовал единственный способ попасть в глухое подземелье, равно как и выйти из него – примчаться в хрустальной капсуле, что пришлет за тобой Великая матерь. Насколько знала Асиана, никому кроме главы клана это волшебство не было подвластно…

Она сбежала вниз по ступеням, перевела дух и, зябко поеживаясь, пошла по дорожке, вымощенной розовым известняком. Рукотворная тропинка вела в слепой каменный мешок, на дальней стене которого переливалось всеми цветами радуги главное сокровище клана Великой Матери. Здесь всегда было тепло. Повелительница, прибывшая раньше, медленно обходила помещение, зажигая факелы, в свете которых самоцветы горели еще ярче, а ее худосочная фигура отбрасывала на стены уродливую тень.

Асиана пристроила свой факел в одну из ниш, повелительница повернула к ней голову и произнесла:

- Подойди, сестра. Я тебя выслушаю.

Асиана, хранившая почтительное молчание, присела в глубоком реверансе, выпрямилась, и подметая подолом известковую пыль, подошла к мерцавшей драгоценными каменьями стене. Как того требовал ритуал, сестра, проходящая испытание, остановилась ровно в двух шагах от центра мозаики и преклонила колени. Под левое колено попал острый мелкий камешек, но Асиана долго-долго стояла, не шелохнувшись, пока слова повелительницы не прокатились под гулкими сводами подземелья:

- Можешь говорить, Асиана-Ал-Мерита.

Асиана поднялась, выпрямилась в полный рост и развернулась. Сияющие россыпи камней остались у нее за спиной. Повелительница стояла напротив, чтобы иметь возможность оценить, правду ли говорит подчиненная. Сидеть в подземелье не разрешалось никому, включая главу клана.

Асиана вздохнула и начала рассказ об удивительных спутниках, с которыми ее свела судьба. Сквозь пространство и время, их навечно связывали теперь долгие часы воспоминаний. Она ничего не утаивала и не приукрашивала. И старалась сообщить только голые факты. Холодным камням, которые потрескивали за спиной, прорастая сквозь известняк, ни к чему знать, о чем болтали у костра представители разных измерений, дожидаясь возвращения Ильи и королевского стражника. И как смотрел на нее Владимир Логинов…

Тут Асиана сообразила, что молчит уже некоторое время, подняла глаза и внутренне подобралась, приготовившись отвечать на вопросы. А задавались они в клане разными способами. Иногда – весьма болезненными. Потрескивание за спиной, похожее на потрескивание дров в камине, прекратилось. В могильной тишине подземелья стоявшая напротив повелительница вдруг сделала несколько шагов назад, и то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, зажав рот ладонью.

- Что с вами, моя госпожа?!

Нарушив правила аудиенции, Асиана подбежала к ней и остановилась в нерешительности. Лицо Великой Матери, остававшееся бесстрастным даже в присутствии разгневанного короля Аканора, исказила гримаса ужаса. Почти бесцветные глаза широко раскрылись, острый подбородок мелко задрожал.

- Что… Что ты наделала?! – закричала повелительница. – Как?! И почему ты?!

На секунду она закрыла лицо руками, и Асиана, так и не посмевшая к ней прикоснуться, растерянно обернулась и обмерла. Вся мозаичная стена была сплошь усыпана драгоценностями и представляла собой ровный четырехугольник в сверкающей алмазной раме. Сколько Асиана не присматривалась, она не нашла ни одного белесого известкового просвета, которые раньше встречались в изобилии. И рамой каменная картина обзавелась впервые. Если верить легенде – единственное, что отделяло сейчас мир от конца света – это отсутствие алмазного обрамления, идущего по нижнему краю картины. Мозаика сложилась. Только рама осталась недостроенной.

- Уходи. Сейчас же, - сурово сказала Великая Матерь, которая справилась, наконец, с потрясением и смогла придать лицу привычное надменно-бесстрастное выражение. – Я должна подумать.

Она подобрала с пола камешек, погрела в узких ладонях с узловатыми пальцами, и с ее руки стекла вниз уже знакомая капля, мгновенно выросшая в транспортный кристалл. Он промчал Асиану сквозь замок и растаял на полу ее комнаты. Не успев опомниться, Асиана очутилась в своей спальне. Секунду она стояла, рассеянно теребя белый шелк ритуального платья. Потом выскочила из спальни и кинулась к выходу из покоев. Наружная дверь оказалась наглухо запертой. Асиана вернулась, опустилась на толстый ковер и беззвучно заплакала, содрогаясь всем телом. Она так и уснула на полу, всхлипыва во сне.