Мы – кровь и буря

– Как долго я была без сознания?

– Около тридцати минут. – Эмрис оглянулся. – Старейшине не стоило этого делать. Все могло оказаться намного хуже.

Несмотря на шепот, гнев в голосе Эмриса слышался отчетливо.

Остатки сна уже исчезали. Напряжение в плечах и шее спадало, а кулаки медленно разжимались, оставляя на коже красные, болезненные отпечатки ногтей. Что с ней произошло? Лина помнила только бабочку в руке и странные слова, сказанные голосом грома: Та, кто распускает нити облака, ткет из них бурю.

Что это значит? И кто это сказал?

Эмрис протянул Лине руку, и она неуверенно поднялась на ноги. Теперь она увидела, что Старейшина Аурис до сих пор стояла напротив стола. Семь глав храмов ушли. Старейшина начала разговор без преамбулы.

– Ваша сила… весьма необычна. Нет сомнений, что она содержит своего рода темноту – некие ее свойства, которые относятся к запретному волшебству, – сказала она резким, холодным голосом. – И все же… ввиду успешно пройденного испытания и дальнейшего обсуждения результатов с семью главами в настоящее время я не могу найти оснований для отказа в доступе к храмам.

Судя по откровенной сдержанности в голосе, Лина поняла, что Аурис всеми силами искала причину, чтобы не пустить ее туда.

– Вы начнете обучение в храме Фола под надзором Третьего Охотника. Через год вам придется пройти испытание еще раз.

Лина не совсем поняла смысл слов Аурис.

– Вы хотите сказать… что я не Дикая? Я… прошла? – Она повернулась к Эмрису. – Я ведь прошла?

– Не совсем, – спокойно ответил Охотник. – Но тебе разрешили остаться и проявить себя.

Совсем растерявшись, Лина уставилась в пол.

Она справилась с заклинанием, победила в бою… Чего еще от нее хотели?

Лина взглянула на Старейшину, которая собралась уходить.

– Скажите мне, что именно вы увидели в моей душе?

Глаза Аурис вспыхнули.

– Это не вам спрашивать.

– Прошу вас, – настаивала Лина. – Мне нужно знать, что со мной не так!

Старейшина перевела взгляд на Эмриса.

– Охотник, возьмите своего новичка и уходите. Я не собираюсь разговаривать в таком тоне.

– Пойдем, Лина, – позвал Эмрис, уводя ее к дверям.

Выйдя на улицу, она прищурилась от солнечного света. Ее тошнило; она едва стояла на ногах. Ей было трудно поверить в то, что только что произошло.

– Все не так плохо, Лина. Даже новичкам храм предоставляет необходимую юридическую защиту, – сказал Эмрис. – Я понимаю, мы ждали не совсем такого результата…

– Да не в этом дело, – ответила она, качая головой. – Все дело в том сне, который я видела. Когда я очнулась, я вспомнила голос и его слова.

– Что он сказал?

– Та, кто распускает нити облака, ткет из них бурю.

– Бурю? – задумчиво переспросил Охотник.

Спускаясь по ступенькам, они вдруг замерли. Что-то вокруг изменилось. Широкая улица перед собором казалась необычайно пустой и тихой, хотя рыночные прилавки все еще работали, а запахи жареных орехов и цукатов подслащивали воздух. Внезапно группа мужчин вышла из тени прилавка возле входа в Собор. Идущий впереди человек с ног до головы был одет в белую парчу. Его окружали восемь или девять стражников в дворцовых черно-белых одеждах.

Сердце Лины екнуло. Она бросилась назад к Священному Собору, но споткнулась на ступеньках и тяжело приземлилась на копчик. Мужчиной в белой парче был лорд Чатхам, и сейчас он приближался к ней, пыша гневом.

«Вот он и очнулся, – встревоженно подумала Лина. – Теперь придется отвечать за содеянное».

На нем не было и намека на ранения, однако Чатхам всем видом показывал желание отомстить.

Эмрис мгновенно оказался рядом и помог подняться Лине на ноги. Она заметила, как ожесточилось его лицо, когда он понял, что происходит.

Лина выпрямилась.

– Отдай ее мне, Охотник, – потребовал Чатхам.

Эмрис покачал головой.

– Она не моя, чтобы ее отдавать.

– Я не пойду с вами, – заявила Лина.


Она касалась бабочки в кармане, отчего становилась храбрее. Крылья существа запорхали от прикосновения.

– Эта девушка разрушила мою собственность, – прорычал лорд Чатхам Эмрису. – Ты себе представляешь, сколько она мне задолжала? Король выдал ордер на ее арест. – Чатхам протянул листок бумаги с большой красной печатью. – Отдай ее мне.

Стражники двинулись вперед, чтобы окружить пару.

– Лина – новая служительница храма Фола, и чтобы ее забрать, тебе придется обращаться к Совету, – решительно заявил Эмрис.

Однако люди Чатхама не слушали. Вместо этого они плотно окружили Эмриса и Лину.

– Нам пора уходить, – объявила Лина, взглянув на Священный Собор.

Однако вряд ли те несколько человек, что остались внутри, интересовались происходящей на пороге перебранкой.

– Просить Совет? Я? – насмешливо спросил Чатхам.

И тогда Лине показалось, что она мельком заметила черную вспышку в его серых глазах. Холод мгновенно сковал ее тело.

– Сначала моя проклятая ученица убегает с самым ценным предметом в моей коллекции. Потом эта маленькая воровка отказывается продавать мне то, что по праву принадлежит мне. Мало того, она еще и настраивает против меня моих же созданий и чуть не убивает своей Дикой магией. Теперь мне придется уничтожить всю коллекцию. Ты отдаешь себе отчет, во сколько обойдется замена товара?

Стражники пропустили Чатхама вперед и создали за его спиной плотную стену.

– А ты говоришь «просить Совет».

Не поднимая рук, Чатхам широко раскрыл ладони. Воздух затрещал, и с внезапным свистом его руки вспыхнули красной энергией, распыляющей искры между пальцами.

– Придется возместить мне убытки.

– Убирайся, Чатхам, или на этот раз я убью тебя, – потребовала Лина с ложной бравадой и встала в боевую стойку.

Призвав свою силу, Лина ощутила прилив магии. Но она крепко удерживала ее под кожей, как учили. Сердце билось с неистовой скоростью. Охотник, стоя возле своей подопечной, тоже поднял ладони. Вокруг пальцев появилась рябь, а из тела вырвались потоки серой энергии, призрачные, как звездный свет.

– Вы серьезно надеетесь меня одолеть? – рассмеялся Чатхам.

Яркий гудящий заряд магии, окружающий ладони, поднялся выше по рукам и засиял в разы ярче.

В одну секунду сила Чатхама лишила Лину воздуха. Теперь, чтобы посмотреть на мага, ей пришлось прищуриться. Однако стоило поднять глаза, как она сразу заметила отчетливую черную вспышку.

– Эмрис, его глаза!

– Он заражен Хаосом, – тихо произнес Эмрис. – Как я и подозревал.

– Хаос – самая мощная, чистейшая форма магии, – начал Чатхам странным, искаженным голосом. – И я знаю, как его подчинять. Продемонстрировать?

Но первый удар нанес Эмрис, устремив в живот Чатхама луч серого света. Маг согнулся от боли, но ответил на удар всплеском яркой желтой энергии. Ловко увернувшись, Эмрис отразил атаку воздушной спиралью, которая попала в стражника, крадущегося позади Лины. Мужчина рухнул на землю с мертвенно-бледным лицом. Свита Чатхама замешкалась. Маг напал во второй раз, но Эмрис вновь увернулся. Согнув ладонь, он выпустил очередную спираль серебряного света под ноги Чатхама. Тот споткнулся, но удержался на ногах: этого недостаточно. Следующая атака пришлась Эмрису в грудь. Охотник пошатнулся в очевидном изумлении, едва сохранив равновесие, и в конечном счете упал на колено.

– Эмрис! – закричала Лина.

Сражение прошло за считаные секунды, переместив всех участников дальше от Собора. Лина бросилась к Охотнику, одновременно бросив Чатхаму в голову облачный шар. Добравшись до Эмриса, она закинула его руку на свое плечо и начала подниматься по ступенькам в Священный Собор.

– Помогите! Помогите! – звала Лина на помощь.

Она успела подняться лишь до середины, как вдруг почувствовала жгучую силу, замкнувшуюся вокруг своей лодыжки. Ее дернуло назад, и она сильно ударилась ногой о камень, разодрав голень. Эмрис упал рядом. Не медля, Чатхам перевернул Лину, схватил руками и начал душить. Его пальцы были крепкими и холодными, а ступенька сильно впивалась в затылок. Перед глазами вдруг промелькнул образ змея: его зловещие глаза, равнодушно наблюдающие за ее смертью. Лицо Чатхама стало страшным, искаженным яростью.

Лина жаждала воздуха, но вместо кислорода получала лишь жар и свет. Она пыталась двигаться, но волшебство мага связало ее. Кожа горела от яркой, шипящей желтой энергии, которая сковала ее, словно могила.

– Теперь я покажу тебе, что на самом деле значит сила, – заявил он.

Глаза его окутала черная пелена, а на лице застыла улыбка. Он казался странно невозмутимым.

Лина тем временем отчаянно взывала к своей магии в поисках выхода.

И… кое-что нашла. Что-то, что чувствовала раньше и даже использовала, но никогда не понимала. Виток темноты в холодном пламени, который потрескивал глубоко внутри, пульсируя силой…

«Что-то наподобие сердца», – подумала Лина.

Пытаясь вытащить из себя магию, она всей душой молилась о чуде.

Лина задыхалась. В тот момент она находилась в двух местах. Фактически она была снаружи Святого Собора в солнечный зимний день, глядя в зараженные Хаосом глаза Чатхама, но мысленно она пребывала в Княжеском лесу, где на поляне за городскими стенами спали три мертвеца.

Реальный мир угасал вместе с солнечным светом, холодом и жестокими руками на ее горле. Внезапно Лина почувствовала резкий рывок в месте под грудью. Это чувство напоминало борьбу, как будто что-то отчаянно пыталось вырваться на свободу. В лесу стрела Охотника связала ее ладони в молитве, сдержав ее силу. Но сейчас Охотник медленно умирал в темноте. В момент ясности она поняла, что нужно делать. Раскинув руки, Лина закричала от взорвавшейся, словно раскат грома, боли. Кровь и буря освободились от оков. Лина подняла руки к небу, и с ее криком сила поднялась из глубин, полностью окутав ее. Реальный мир вернулся.

Лина сжала кулаки. Грозовые облака вырвались из ее пальцев и изо рта, грохоча над стеклянным куполом Собора. В полном замешательстве Чатхам отшатнулся. Ощущая знакомую холодную энергию, Лина вплела облака в небо, а затем вызвала дождь. На иссохшие губы упали первые капли дождя. А затем сверкнула молния.