Найдите Ребекку

— Зелер, сегодня о вас говорит весь лагерь. Молодой оберштурмфюрер, провели здесь всего два месяца и уже возглавляете антикоррупционный комитет! Потрясающий прогресс.

— Я лишь изо всех сил стараюсь служить рейху и лично фюреру.

— О да, как я мог забыть про фюрера, конечно, разумеется.

— Так у вас есть для меня новости?

— Да-да, поэтому я вам и позвонил. Простите меня, Зелер, — я старик, а не пылкий юноша вроде вас.

— Так что вы мне расскажете?

— Терпение, молодой герр Зелер. Мне позвонил старый коллега из лагеря Биберах. Похоже, у него ваша мисс Кассин.

У Кристофера екнуло сердце.

— Так она жива?

— Похоже на то.

— И когда ее смогут сюда доставить? Мы с вами об этом договаривались.

— Я прекрасно помню, о чем был договор, герр оберштурмфюрер. Она прибывает на последнем поезде в среду.

— В эту среду? Через три дня?

Либерманн кивнул.

Кристофер прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку.

— Откуда она прибудет?

— Это имеет значение?

— Думаю, нет. Хорошо, что она прибывает в среду, а не в четверг, потому что в четверг я уезжаю в Берлин. Меня не будет весь день.

— А в чем проблема? Вам нужно встретить ее лично?

— Пожалуйста, ближе к делу, герр Либерманн.

— На вашем месте я бы следил за интонациями, молодой человек, — Либерманн погрозил Кристоферу пальцем. — Что, если столь многообещающего юношу, главу нового антикоррупционного комитета, поймают за передачей взяток старшему офицеру?

— А если старшего офицера поймают за приемом взяток? Послушайте, я уже говорил вам, я не даю взяток. Во сколько прибывает в среду тот поезд, герр гауптштурмфюрер?

— В пять тридцать. Я указал, чтобы мисс Кассин направили прямо в экономический отдел, на сортировку имущества.

— Отлично. На этом наше сотрудничество заканчивается, герр Либерманн. Позвольте поблагодарить вас за отличную работу. Если я когда-нибудь смогу вам в чем-то…

— О, не беспокойтесь, Зелер. Я не постесняюсь попросить.

Кристофер поспешил обратно в свой кабинет.

— Иди сюда, Анка, — прошептал он. — У меня восхитительные новости, дорогая. — Он заговорил по-английски, сам не понимая почему. Она удивленно пробормотала что-то в ответ. — Прости, Анка, я не понимаю чешский. — Он наклонился и взял ее на руки. — Может, в конце этих мучений нас обоих ждет хоть какая-то награда. — Он посмотрел ей в лицо, по-прежнему грязное и прикрытое волосами. — Я тебя отсюда вытащу, Анка. Из этого кошмара. Клянусь.





Глава 31




Кристофер, как смог, помыл Анке голову и вытер тряпкой грязь с лица. Когда она заснула, он закончил работу, рассчитав все цифры за день — цифры, которые точно обрадуют Хёсса. Получилось даже больше десяти процентов от их обычной выручки. Его начальство будет счастливо, что удалось предотвратить кражи. Они с Анкой снова заснули на полу кабинета, на этот раз с подушками и одеялами из хранилища, чтобы уберечься от зимнего холода, заползающего в окна. Комнату освещали лучи прожектора, и он видел ее спящее лицо.

Он придумал, что она родом из маленькой деревушки под Прагой, и представлял, как она играет с друзьями, с братьями и сестрами. Представлял, как она возвращается домой к родителям, как отец поднимает ее в воздух, обнимает и целует в щеку. Но теперь вся ее семья мертва, а дом достался переселенцам рейха или жадным соседям. Какая теперь ее ждет судьба? Возможно, он сможет ее отсюда вытащить, отвезти к своему отцу. Отец ее спрячет, и она будет в безопасности, пока все это не закончится. Когда они с Ребеккой выберутся, то смогут забрать ее и вырастить как свою дочь, вернуть ей украденную жизнь. В мире еще остались места вроде пляжа его молодости. Еще можно обрести счастье.

Его разбудил рассветный холод. Анка еще спала. Казалось, она спала все время. Он убрал от нее руку и встал, разминая суставы. Его охватила иррациональная надежда. Он почувствовал, будто Ребекка снова с ними.

Ночью выпал еще снег, придав баракам и крематориям незаслуженно красивый для этого места вид. Кристофер стряхнул снег с велосипеда и поехал к жилым баракам. Лам уже не спал. Он стоял перед зеркалом и брился.

— Где ты был прошлой ночью? — спросил он.

— Сейчас очень много работы. Я опять заснул прямо за столом.


Лам не ответил, продолжая бриться. Кристофер подошел к шкафу, достал чистую одежду. Они молчали не меньше минуты, прежде чем Лам заговорил снова:

— Да, должно быть, очень тяжелая работа — сдавать своих товарищей из СС. — Он по-прежнему смотрел в зеркало.

— У меня есть задачи, как и у тебя. И они далеко не всегда приятны, как и твои. Сомневаюсь, что тебе доставляет большое удовольствие работа в карательном блоке.

— Доставляет. Мне нравится воздавать этим паразитам по заслугам. Невинных евреев не бывает.

— Ну, такая работа по душе не каждому, но она важна для безопасности и будущего рейха, — возразил Кристофер. — И со мной так же. Я защищал своих братьев из СС, как мог. Если некоторые оказались слишком глупы и не прислушались к моим предупреждениям — ну, за это я уже отвечать не могу. Лам, я не просил об этой работе, я просто пытаюсь служить фюреру, как могу.

— Отправляя за решетку мужчин с женами и семьями?

— Приказ о коррупции пришел от самого Гиммлера. Хочешь поспорить с ним? Кто следующий? Может, поспоришь с фюрером?

Слова отдавали горечью. Он говорил их, словно был не собой, а каким-то чужим человеком.

Лам опустил бритву и вытер лицо. Положил руки на раковину и посмотрел на Кристофера через зеркало. Потом повернулся, надел рубашку и снова взглянул на Кристофера, уже с другим выражением лица.

— Я знал некоторых из тех, кого арестовали, Зелер.

Впервые за все время Кристофер порадовался арестам — словно в них была какая-то справедливость.

— Они работали в карательном блоке?

— Некоторые из них — да.

— Почему ты их не предупредил? Я же говорил вам. — Зелер наслаждался этими словами.

— Мне показалось, что предупредил. Но не мог обойти всех. Я думал, что предупредил большинство парней.

— Возможно, они тебе просто не поверили. Ты пытался, Лам. Мы оба. Это все, что мы могли сделать. — Он взял одежду и ушел в душ. Приходилось сдерживать улыбку.

Теперь он все время думал о Ребекке. Чувствовал ее дыхание, мягкость ее волос на своей шее. Мысль о встрече с ней приносила счастье, чуждое этому месту. Когда она приедет, все изменится. Ему придется каждый день защищать ее от смерти.

С остатками завтрака в кармане Кристофер брел мимо бараков «Канады» к своему кабинету и Анке. Но вдруг услышал в отдалении ужасающий звук. Это был Франкль, капо. Он вытащил одну из женщин за длинные, спутанные каштановые волосы и бросил в снег. Что-то крикнул и достал дубинку. Кристофер видел это слишком много раз. Франкль замахнулся и ударил женщину по голове. Дубинка с хрустом опустилась на череп. Кристофера охватило желание подбежать к Франклю, схватить его за руку и швырнуть на снег, как собаку, но он понимал, что нужно сдержаться. Он едва заметно ускорил шаг. Франкль снова опустил дубинку. На белый снег брызнула кровь. Мимо прошли двое заключенных, толкая телегу со сковородками и кастрюлями. Они не обращали внимания на спектакль, заставляя себя не реагировать на крики избиваемой. Франкль ударил ее по ладони, когда она попыталась закрыться. Она закричала снова. Кристофер дошел до них за несколько секунд, которые показались ему часами.

— Франкль, что здесь происходит? — Он был абсолютно спокоен и говорил совершенно равнодушно.

Франкль повернулся, не опуская руки, занесенной для очередного удара.

— Эта дрянь возомнила, — он тяжело дышал и с трудом выговаривал слова, — эта дрянь возомнила, что может засыпать во время работы.

Он посмотрел на Кристофера, дожидаясь позволения продолжить, забить ее до смерти или до полусмерти — насколько хватит запала.

— И ты решаешь проблемы, калеча моих работников? — покачал головой Кристофер. — Если она заснула, дай ей пощечину и разбуди. Выведи на снег босиком, но не калечь. Взамен каждой убитой работницы мне приходится искать новую, а это лишние хлопоты. Франкль, ты представляешь, сколько у меня дел?

— Разумеется, герр оберштурмфюрер, просто…

— Франкль, я ценю… твое рвение в работе, но ты должен обдумывать свои действия.

Женщина лежала на снегу и хныкала. Кристофер на нее даже не посмотрел. Мимо шли двое заключенных с пустой телегой. Он подозвал их:

— Поднимите эту заключенную и отвезите в больницу.

У женщины из головы текла кровь, но ее глаза были открыты. Надежда еще оставалась. Ее подняли и положили на телегу. Кристофер подошел к Франклю и, пересилив отвращение, положил руку ему на плечо.

— Просто помните, это в этом месте многое зависит от работников, Франкль. Возвращайтесь в барак.

Когда Кристофер вернулся в офис, Брайтнер, Мюллер и Флик сидели на местах.

— Примерно через час прибудет поезд. Я хочу, чтобы вы отправились туда втроем и за всем как следует проследили.

Он зашел в кабинет. Анка сидела под столом. Он подошел к ней, приложив палец к губам. Она тоже приложила палец к губам. Потом вылезла из-под стола и села рядом с ним на колени. Он работал, а она рисовала — в абсолютной тишине. Прошел час. Настало время следующей доставки. Кристофер решил убедиться, что остальные ушли. Он вышел в основную рабочую комнату. Там остался только Мюллер, он собирался уходить.

— Я видел, что произошло с Франклем. Проходил мимо, — сказал Мюллер.

— Да? Я не позволяю, чтобы моих работников…

— Франкль — животное. Говорят, он вас ненавидит, потому что больше не может утолять свою жажду крови.

— Он мне точно не угроза. Я офицер СС. Он — просто капо.

— Он убил здесь больше заключенных, чем любой другой капо. Предыдущий оберштурмфюрер позволял ему зверствовать. Он убивал по четыре, пять, десять человек в неделю. Я видел, как он до смерти забивал заключенных лопатой, чтобы присвоить их золотые зубы. Просто решил вам сказать.