Назад в будущее

Первые сутки меня не трогали, хотя кормили на убой, без возражения доставляли заказы. Причем любые. Понятно, что из синтезатора, но мне за два с половиной месяца солдатские пайки так надоели, что я любой еде был рад, так что оторвался. В этот раз пищу разносил дроид, на стене камеры висел коммутатор с сенсорным экраном, и там делались заказы, так что дроид носился по ним постоянно, к нему даже еще двух подключали. Так что я в основном или тренировался в камере, или ел. Спал пять часов и продолжал заниматься. Медленно, но я возвращался в форму. Посмотрим, кто кого. Хм, установка скакнула еще на один процент, осталось пять. Черт, что же меня в лаборатории не продержали? Я бы тогда дождался установки и… Тут желание дать ответ работорговцам и вивисекторам рисовало такие красоты мести, что я чуть слюной не захлебывался. Нужно будет все испытать и прогнать их через те же круги ада, через которые прошел сам. Око за око.

На второй день ближе к вечеру, когда я принимал пищу, прутья вдруг ушли в потолок, и в помещение стремительно влетел и атаковал меня неизвестный мужчина в комбезе пилота. Мгновенно отпрыгнув в сторону, чтобы уйти от удара, я сделал кувырок через голову и пробил ему ногой в живот, но вокруг него вспыхнуло поле личного щита. Ничего себе, последние разработки Центральных миров! Встретить здесь такое невозможно, но я встретил. Мой удар его лишь слегка оттолкнул, он довольно кивнул, сказав кому-то за спиной:

– Этого в седьмую категорию. Живчик, три круга может пройти.

Так же стремительно покинув камеру, он двинул дальше и, видимо, стал проверять соседа – не того, что полковник, а Ворчуна, как мы его с полковником прозвали. Досталось тому крепко. Когда неизвестные ушли дальше, я окликнул полковника и поинтересовался, что это было. Тот, кряхтя, ответил:

– Проверяющий. Узнавал, каков ты в деле, даже по движению может определить уровень… Черт, мне ногой в живот пробил. Все брюхо отбил, гад. Что он тебе сказал?

– Седьмая категория.

– Вполне неплохо, не профессионал, но боец-любитель с хорошими шансами. У меня восьмая категория.

– Понятно.

Где добыть компоненты для ускорения роста симбионта, я обнаружил случайно. Раз сто подходил к коммутатору общей сети заказов еды и не сразу понял, что с помощью него можно сформировать обеды любого состава. В камерах были не только люди, и питались многие, особенно дикие, таким, что у других вызывало отвращение. Вот и я стал экспериментировать, делал заказы и носом-анализатором определял, есть ли в блюде нужные компоненты. Медленно, но дело пошло на лад. При этом я продолжал учиться. Одиннадцатую базу уже выучил, почти до половины поднял двенадцатую. Я узнавал о симбионте все больше и больше, что не могло не радовать, я становился опытным оператором.

Несмотря на то что это был аварийный установщик, базы были резервными. Предполагалось, что они уже имеются у оператора-Сеятеля и тому требуется только сам симбионт. То есть хранились они в симбионте просто на всякий случай. Правда, несмотря на то что я выучил уже одиннадцать баз, никакой информации кроме как об использовании самого симбионта в них не было, то есть те хрустальные палочки машин времени до сих пор оставались для меня неизвестностью. В этом-то и состояла проблема. В отличие от артефактов Древних, которые, вероятно, были потомками Сеятелей, их предметы не имели функции вечного хранения – кроме особо необходимых. Видимо, машинки времени и аварийный установщик таковыми являлись. Все, что принадлежало Сеятелям, что они создавали на своих заводах или выращивали, существовало не более двух тысяч лет, то есть в них изначально была заложена задача по истечении срока просто рассыпаться в песок. Вот в этом и беда: если и были у Сеятелей базы знаний, то не думаю, что они уцелели, времени с тех времен прошло столько, ничего не сохранится… Кроме хрустальной машинки времени и аварийного установщика. С ними мне повезло, но следующий предмет я могу искать столетиями. С другой стороны, когда симбионт запустится, стоит посетить Землю, вдруг тот сможет взаимодействовать с кораблем Сеятелей, который почему-то не рассыпался в пыль, вон сколько стоит. Хотя Землю я так и так посещу.

Так вот за два дня я смог подобрать две трети компонентов. Отметив, что времени осталось крайне мало, выделил их в меню, совместил, и мне принесли эту коричневую жижу на двух тарелках. В стакане был обычный фруктовый сок (надоела вода из-под крана – в ней был какой-то привкус). Когда заказ доставили, я быстро скинул одежду. Сосед напротив, дикий который, так и не шел на контакт, но заинтересованно подошел к решетке и стал меня рассматривать. А я, ухватив щепоть непонятной, резко пахнущей кашицы, стал растирать ее по коже. Есть ее я не мог, меня всего выворачивало от запаха.

– Это что, опять канализацию прорвало? – спросил из своей камеры полковник, когда я закончил обмазываться, подошвы только остались, и встал у стены, чтоб не привлекать внимания. По коридору постоянно кто-то ходил.

– Нет, это у меня. Традиционное национальное блюдо. Заказал через пищевой синтезатор. Не совсем то, что нужно, но похоже. Помогает войти в боевой транс.

– А-а-а, боевые стимуляторы на Арене разрешены. Только ты особо не воняй, вон, как твой сосед напротив возбудился, так и носится по клетке. Видимо, и на него подействовал твой воняющий стимулятор.

– Пусть бегает. Надеюсь, его завтра с началом боев первым отправят на ринг. Кстати, сколько их там?

– На арене шесть больших рингов для командных боев и девять малых.

– Что-то маловато на двести тысяч рабов и на десять дней Арены.

– А иначе зрителям неинтересно будет – одновременно несколько боев, которые они хотят посмотреть. В записи все же не то. Тут все рассчитано, бои будут идти постоянно, ни минуты отдыха. Так что будь уверен, все уже давно разработано и доведено до автоматизма.

– Понятно.

Полковник пошел прилечь, он набирался сил, а я так и стоял, прикрыв глаза. Учился, а вот жижа напоминала о себе, жгла кожу, однако терпимо. Через шесть часов, устав стоять, я провел рукой по обнаженной груди и не обнаружил хотя бы пятнышка жижи, зато установка скакнула на три процента, осталось два. Так что я тут же заказал себе поесть – все так же хотелось, а потом сразу жижу. Когда ее доставили, я уже поел и покрыл жижей только переднюю часть тела, после чего лег на кровать – отдыхать тоже нужно. Вырубился я быстро.



Утром меня разбудил шум в коридоре. Начались игры. Похоже, прошли первые предстартовые бои, так сказать, для затравки. Повели первых рабов на заклание. Я почти сразу после пробуждения посмотрел на степень установки симбионта. Похоже, то, что я не намазал спину, сказалось – девяносто девять процентов. Не знаю, кому как, а мне хотелось подойти и постучать по стене головой. Своей головой. Вместо этого я взял себя в руки и, мысленно похвалив себя за терпение, снова сделал заказ, и после доставки обмазался. Потом уже и завтрак заказал. К вони я уже притерпелся и не замечал, чем измазан. Насчет подобных заказов особых запретов действительно не было, опытные пользователи могли как хотели комбинировать заказы, а не тупо нажимать на кашу или суп. Перед доставкой в камеру, естественно, заказ проверяли анализатором, рабы разные бывают, и хитрож… хитрые, в общем. Заказать таким способом яд нетрудно, но анализатор его не пропустит, так что моя жижа была проверена и признана умеренно съедобной, то есть отравиться ею практически невозможно. Снова устроившись на кровати, я прикрыл глаза, продолжая изучать базу. Когда придет мой черед, за мной придут, а пока я отдыхал.

Когда симбионт заработал, я сразу это почувствовал, так как изучил двенадцатую базу фактически за тридцать минут, специально посмотрел на время, подтвердил – тридцать три минуты. Почти сразу была поставлена на изучение следующая база, а я закопался в управляющих разделах. Ничего я пока не трогал, это может повредить до момента изучения остальных баз, самое важное в конце. Учил я по специально составленному списку, проигнорировать его не получалось, другие базы просто не удавалось запустить на изучение, пока не выучу первую базу. Выучил ее, получаю доступ ко второй, и так до конца, до шестнадцатой.



В первый день моя очередь так и не пришла. Так что я спокойно закончил изучать базы, подивившись, как после полной установки симбионта скорость изучения возросла. Нужно это будет отметить. Однако, к сожалению, весь пакет, который был в архиве симбионта, мной был изучен, больше там ничего не было.

Когда на станции наступила ночь, Арена продолжила жить в прежнем ритме, бои не прекращались ни на миг, даже до нас сквозь переборки доносились вопли и гул зрителей, что находились на станции. Интересно, сколько их прибыло?

Как только все базы были изучены, я стал учиться использовать симбионт.

До изменения тела пока не доходил, с этим чуть позже, делал другие вещи. К сожалению, полностью себя проявить не удавалось: камера в коридоре была направлена на зарешеченную тезку, так что я был на виду. Пришлось подумать, как избавиться от соглядатаев. Помогла, как ни странно, та самая жижа. Ее немного осталось, весь заказ не потребовался. В общем, я набрал ее и метко, с шести метров запулил в камеру, заляпав объектив. Рабы еще не такое перед Ареной творили, так что ошейник не сработал, лишь дал кратковременный импульс боли, мол, мы все видим, но трогать перед боем не будем. Правда, ошейник стек через мое тело, превратившееся в жидкий металл, и остался на полу, когда я шагнул вперед. К сожалению, с комбезом и ботинками произошло то же самое, то есть когда я превратился в жидкий металл, то вытек из него ручейком, снова превратившись в свою копию-киборга, но только совершенно обнаженного. Пришлось мысленно нарастить на себе копию комбеза и ботинок из собственного тела, чтобы не привлекать внимания. Честно говоря, функцией изменения тела было немного боязно пользоваться, но с каждым разом это было делать все легче и легче – как говорится, опыт приходит со временем. Наклонившись, я забросил комбез и ботинки на кровать. Пусть там полежат, на полу они в глаза бросаются.

Когда через двадцать минут прикатил технический дроид, почему-то на колесном ходу, я прошел сквозь решетку и, подойдя к дроиду – в этом месте была мертвая зона для других камер, – коснулся его рукой и вернулся обратно. Помните, как Терминатор из жидкого металла решетки проходил? Вот и я так же, все же изменение тела работало, а я еще сомневался, опасался перед прибытием дроида его использовать. Да и третий режим – вируса – тоже использовал. Превратил в вирус свою руку и коснулся ею дроида. Все, тот уже мой, хотя искин станции, что им управляет, об этом пока не подозревает. Так же я могу захватить и станцию. Теоретически, пока не пробовал. Мой выход в нашем коридоре замечен никем не был, коридор пуст – видимо, был краткий промежуток между играми. Сосед напротив все равно никому ничего не скажет, клетка соседа слева была пуста, даже не заметил, как его увели на Арену, а полковник ничего не мог видеть, камера справа была, а сам он дремал. Вот дикарь напротив немного беспокоил, забился в угол и дрожал. Видимо, его впечатлило, как я проходил через решетки. Он меня не интересовал, и я на него просто махнул рукой.

Подумав, я подошел к коммутатору и, снова переведя руку в режим вируса (теперь она напоминала голограмму), коснулся экрана и на пару минут закрыл глаза, за это время дроид почистил объектив и удалился. Двух секунд мне хватило, чтобы взломать все тридцать семь штатных станционных искинов этой станции и восемнадцать искинов отдельного кластера. Вот остальные искины я пока не трогал – доков, медсекции, складов, – но и до них рука дойдет. Пройдя к санузлу, я помылся под краном и, натянув свой дорогой инженерный комбез, лег на койку и прикрыл глаза. Сейчас я наблюдал за поединками на всех аренах разом. И все большей злобой наполнялся. Была у меня идея выиграть с помощью симбионта в этих играх и стать всеми признанным чемпионом, а после просмотра боев расхотелось. С рабами дрались актеры, может, и неплохо владеющие разными видами оружия, включая шипастые дубинки, но для них бои – игра, главное, чтобы было зрелищно и кроваво. Вот только люди умирали по-настоящему. Сотня рабов умирала за час в одиночных боях и тысяча – в групповых. Про животных я уж и не говорю.

Найдя себя в списках Арены на очередь в бой, обнаружил, что моя очередь только через три дня, в принципе, как и полковника, разница между нашими выходами в два часа. Картинка на камере уже показывала то, что я хотел. То есть прокручивала запись, что я в камере, ошейник, который подал сигнал о разъединении, отчего сюда направилась охранная группа, снова стал подавать нужный сигнал, и искин вернул группу обратно. Все искины подчинялись теперь мне. Есть не хотелось, гонка с постоянным голодом закончилась, симбионт полностью установился, и я вернулся в норму по питанию. Я уже обдумал, что нужно делать дальше, поэтому скинул комбез, превратившись в ветерок-вирус, фактически в цифровую дымку в виде человеческой фигурки, стал смерчем, который втянуло в крохотную вентиляционную решетку под потолком. Да, в таких вентиляционных шахтах можно было перемещаться только в таком виде, в реальном у меня тут даже рука не пролезет. Двигался к диспетчерскому пункту станции. Мне нужен узел связи – через него я смогу выйти на все корабли у станции в системе и заразить их искины. Хозяев Арены просто так отпускать я не хотел, однако и мелькать в сводках тоже, если только как беглец. Устрою побег с полковником и еще с десятком других рабов в качестве свидетелей, захватив какое-нибудь судно, и рванем отсюда. А через пару дней станция будет уничтожена. Главное, нам это не припишут. Хвосты тоже уметь подчищать надо.

Двигаться пришлось быстро. Смена ипостаси – штука, конечно, замечательная (да я вообще в восхищении был), однако не долговечная. Да-да, что переход в стадию киборга, что переход в стадию вируса долго продлиться просто не мог: и симбионт молодой, и оператор неопытный. Знания есть, опыта не хватает, поэтому на время использования был наложен программный запрет. Сейчас я буквально несся по внутренним шахтам коммуникаций, поэтому, когда за полторы минуты добрался до нужного сектора, я небольшим ураганом оказался в небольшом, но главное пустом помещении и перешел в личную ипостась. Времени у меня было крайне мало, однако пояснить главное могу. Я действительно мог менять режим и характер тела. Основной режим теперь – это личное тело, и есть два дополнительных, появившихся благодаря симбионту Сеятелей. Однако теперь плохая новость: долго я в них находиться не мог. В главной ипостаси сколько угодно, а в дополнительных не более десяти минут в сутки (по пять минут в каждой), ведь программный запрет я, к сожалению, не знал, как снять, вообще не представлял. Базы знаний из симбионта, выученные мной, давали понять, что с помощью активных тренировок, если каждый день использовать эти дополнительные функции изменения тела, можно увеличить время. Однако скорость освоения не радовала: в год, по предварительным расчетам, время нахождения в дополнительных ипостасях будет увеличиваться на пятнадцать-двадцать минут. Да, в каждой бочке меда есть ложка дегтя… Немного бесит, не без этого, но и с новыми функциями, даже с ограничением по времени применения, вещь восхитительная.

Вернувшись в свое тело, я зябко поежился. Комбез остался в камере, они с подушкой изображали спавшего человека под одеялом для проходивших зевак и работников станции, а камера показывала то, что мне было нужно, так что для нее я был за решеткой. Помещение это я выбрал не случайно – малый арсенал СБ станции. Конечно же тут была охрана и сигнализация, и конечно же она функционировала, только вот ни боевые дроиды, ни сигнализация на мое появление никак не отреагировали: искин-то СБ под моим контролем. Быстро осмотревшись, я прошелся между стойками, где стояли бронескафы шестого поколения, и, довольно щелкнув языком, превратил указательный палец в вирус и коснулся им самого навороченного бронескафа арсенала. Думаю, он принадлежал командиру подразделения, снаряжение которого тут хранилось. Это был скаф «Империал-4К» седьмого поколения редкой командирской версии, причем в полном обвесе, с реактором на горбу, наплечной пушкой и оборудованием щита на правом запястье. Про комплект дроидов-разведчиков и оборудования для управления всеми подразделениями и говорить не стоит.

Что радовало, симбионт легко выполнял функции нейросетей Содружества, так что я вполне уверенно дистанционно контролировал стационарные искины станции, отслеживая все изменения, а также взлом скафа и четверки универсальных боевых дроидов пятого поколения в арсенале. Режим вируса я включал на пару секунд, этого хватило, чтобы коснуться дроидов и скафа, если, конечно, быстро перемещаться. Про тикающий таймер обратного отсчета применения дополнительных возможностей тела я помнил. В общем, все, что было в арсенале, я после недолгих размышлений перекодировал, теперь все оборудование будет принадлежать мне, использовать его никто не сможет, поэтому, запустив стоявший отдельно узкоспециализированный дроид для ремонта скафов и вооружения, я, используя его манипуляторы, стал загружать вооружение и снаряжение на две боевые бронированные малые платформы, усиленные станковыми тяжелыми импульсниками, способными пробивать переборки.

Естественно, все не вошло, тут средняя грузовая платформа нужна, поэтому я мысленно отдал приказ управляющему искину пригнать к арсеналу автоматическую среднюю закрытую грузовую платформу. Пока ее ждал – четыре минуты летела, – я обдумал дальнейшие шаги. В принципе, менять их пока не буду, кроме того что отберу себе будущий корабль, лучший из всего что есть, и подготовлю его к угону. Причем это будет мой корабль, судно для побега с полковником и другими свидетелями будет отдельным, а мой корабль последует за нами. Я могу управлять им дистанционно, даже находясь на другом судне, включая наш совместный уход в гипер. Немного сложно, но я в себе был уверен. Это еще не все, мне требовалось решить проблему с нейросетью. Симбионт – это, конечно, хорошо, но для местных я должен иметь сеть, плюс мне как-то нужно учить базы знаний Содружества. Закачать их на симбионт практически невозможно, но лазейку я нашел. Симбионт вполне может взаимодействовать с другим оборудованием, «есть» их уже не требовалось, сюда входят и нейросети. То есть я теперь спокойно могу установить себе любую сеть, а после того как управление ею возьму через симбионт, никаких закладок и внешнего управления не будет. Тут можно и базы учить, и косых взглядов не будет, мол, сети нет, а столько знаешь и умеешь. Причем сеть нужно ставить официально, в корпорации «Нейросеть». Я там уже ставил, причину потери могу легко объяснить, мол, в рабстве удалили. Это еще не все, при смене ипостаси сеть остается в главном теле, но при этом могла использоваться при переходе в киборга или вируса. В общем, видите, какая крутая штука сделана Сеятелями! Мне вот нравилась. Что совсем хорошо, у симбионта не было даже зачатков разума, а то я в курсе исследований ученых Центральных миров Содружества в попытках совместить нейросети и искины. Подопытные не справлялись, голос в голове бесил многих. Угадайте, как операторы звали таких помощников? Большинство – шизами. Сеятели давно поняли, что это тупиковая ветвь исследований, поэтому если искин и использовали во взаимодействии с симбионтом, то тот обычно был в виде браслета и носился на теле. Кто на ноге носил, кто на руке – кому как нравилось.

В это время створки арсенала распахнулись, и внутрь влетела средняя грузовая платформа, с трудом уместившись на входе. Причем вся платформа в арсенал не вошла, стеллажи не давали, треть кормы торчала наружу. Однако штатным погрузчикам, что входили в комплектацию платформы, это не помешало вынести весь арсенал и погрузить его на платформу. В этот раз специализированного ремонтного дроида я не использовал. Редкая штука, мне самому пригодится, а заниматься с помощью него погрузками – это что микроскопом гвозди запивать. Сам я еще в арсенале натянул десантный комбез с интегрированным броником, накинул сверху подвесную систему и отобрал оружие. В стороне стояло несколько боксов с новенькими игольниками и бластерами. Конечно, с оружием Древних они ни в какое сравнение не шли, но у них было несколько преимуществ. Первое – они были. Второе – новенькие. Третье – не имели привязки к владельцам.

Взяв в руки два бластера и игольник, дождался, когда у меня возьмут образцы тканей. Все теперь это оружие мог применять только я. Снарядил и убрал в подготовленные кобуры. После этого сел в кресло оператора средней платформы, выгнал в коридор, боевые вылетели следом, и мы процессией полетели на нижние этажи. Пришлось воспользоваться грузовым лифтом. Из-за ночи по внутреннему времени коридоры были в основном пусты. Летали другие платформы, а так люди или отдыхали, или занимались своими делами. На Арене местных было мало, в основном билеты выкупали приезжие, я посмотрел списки. Почти миллион зрителей смотрели бои вживую. Станция могла вместить три миллиона человек, так что это не предел. Размеры у нее действительно были огромные. Арена, что тут еще скажешь. А вот цены меня изумили, похоже, на станции собрались одни богачи.


Куда лететь, я знал прекрасно, искины подсказали. Хозяева Арены и некоторые их гости имели навороченные корабли. Причем высоких поколений. Один из них, самый лучший, четырнадцатого поколения, принадлежал какому-то члену королевской семьи одного из государств Центральных миров. Естественно, его присутствие тут не афишировалось, крейсер четвертого ранга по классификации боевых кораблей Содружества находился не снаружи, а в одном из ангаров станции. Там была своя охрана, часть экипажа и боевые дроиды, но мне это не помешало. Добравшись до места, я скинул комбез и, превратившись в вирус, через вентиляционную систему попал в ангар и мгновенно взломал все искины. Разницы я не почувствовал – что третье поколение, что четырнадцатое, взлом происходил за долю секунды.

Как только боевые системы корабля и дроиды были взяты мной под контроль, а в ипостаси вируса я был не больше одиннадцати секунд, сразу активировал боевые системы корабля. Одиннадцать секунд – именно столько мне понадобилось, чтобы попасть в ангар и, добравшись до корабля, войти в контакт с искинами через внешний коммутатор шлюзовой. Я тут же вернул себе главную ипостась, отдавая приказ искинам корабля – он назывался «Ал» – на уничтожение команды. Оказалось, владелец корабля об этом позаботился: трусливая тварь боялась бунта. В общем, сработали закладки нейросетей, у управляющего искина крейсера были нужные коды, и все шестеро членов экипажа умерли разом. Их мне не было жалко, успел просмотреть записи в памяти искина. Скажем так, не самые лучшие люди. Их хозяин был еще тем ублюдком и, пользуясь мощью своего крейсера, останавливал суда в окраинных мирах. Свидетелей не оставлял, искал развлечения, снимая с остановленных бортов женский пол. Экипаж ему помогал. Все трупы команды были пропущены через медблок корабля, там тоже было четырнадцатое поколение, оно стояло на вооружении флота Центральных миров.

Из голов бывшего экипажа я удалил нейросети и импланты. Себе ставить их не собирался, так как все-таки планировал в скором времени стать чиновником, но запас, особенно таких сетей, карман не тянет. Так что пока средняя платформа разгружалась, все трофеи шли в трюм, кстати, тоже не пустой, а тела прошли через хирургическую капсулу и были одним комом перемещены в малый контейнер. Его планировалось сбросить в открытом космосе и уничтожить выстрелом из плазменной пушки.

Осматривая груз в небольшом трюме крейсера, я определил, что хозяин корабля был большим любителем поохотиться в диких пространствах на разных планетах. Там был грузопассажирский челнок, грузовой ховер, несколько платформ для планетарного использования, охотничье оборудование, свернутый полевой лагерь повышенной комфортабельности, разнотипное оружие в чехлах, ну и охранные системы для лагеря. Все не ниже двенадцатого поколения. Вот оружие заставило насторожиться. Для добывания животной дичи оно не особо годилось, а вот на человека было опасно… Да, бывший хозяин крейсера мне нравился все меньше и меньше. Как бы то ни было, но, на удивление, весь этот груз мне в будущем пригодится – все же на планету Зтов планировал слетать, да и на Землю. Так что я только порадовался трофеям.

Разгрузившись, отправил грузовую платформу обратно на место стоянки в автоматическом режиме, обе боевые платформы были закреплены на стенах трюма крейсера, а я сам, вызвав флаер-такси, полетел к диспетчерскому модулю. Пока я летел (причем незаметно для хозяев станции – они обо мне так ничего и не знали), то уже взял станцию практически полностью под контроль, стал искать разное нужное имущество и перемещал его в мой ангар, там груз оказывался в трюме крейсера. Когда тот оказался забит, погрузка шла уже в коридоры и склады самого корабля. Когда тот был полностью загружен, а баки с топливом тоже полны, я как раз добрался до диспетчерского модуля. Дальше шел пешком, и все створки передо мной открывались, даже те, которые пропускали только основных владельцев станции. Когда я добрался до блока связи, то на минуту – гигантское время! – стал вирусом, покинув через антенну борт станции. Нет, я не отправлял зараженные сигналы с корабля на корабль или суда, пристыкованные к станции. Я сам был воплощенный вирус и перелетал с борта на борт. Только так я мог взять под контроль судовые и корабельные искины. К сожалению, сделать это удаленно было практически невозможно. Я, хоть и в образе вируса, должен быть на борту. И помогало мне перемещаться с борт на борт оборудование связи. В общем, за эту минуту, напрягая все силы, я посетил порядка полутора тысяч судов, что находились на парковках или были пристыкованы к станции. Также за эту минуту я побывал во всех ангарах, где находились суда или боевые корабли. В общем, ни одного судна, способного покинуть этот сектор, не осталось. Без моего дозволения этого никто не сможет сделать. Да пока никто и не собирался, всё же шли бои и все были на Арене. Треть судов были пассажирскими (на них прибыли зрители), треть – личные яхты.

Вернулся в камеру я на последних секундах из десяти минут, отведенных мне на эти сутки для перевоплощений. Почти сразу услышал, как меня окликает полковник. Судя по его тону, давно зовет.

– Ты чего не отзывался? – с явной радостью в голосе поинтересовался тот. – Я думал, тебя на ринг отвели, нельзя так крепко спать.

– Сейчас, – шепнул я. – Ждите.

Буквально через минуту я высунулся из-под койки полковника. Тот изумленно обернулся, а я сказал:

– Бежим, есть возможность.

Тут по моему мысленному приказу его скрутило болью – ошейник сработал, вернее, искин, заметив непорядок. Это все так и должно быть, чтобы потом во время допроса в СБ империи все мелочи совпадали. Подскочив, я виброножом срезал ошейник, нож его брал, тем более из комплекта штурмовика, они мощнее. Полковник еще был под воздействием облучения, хотя и в сознании, поэтому, подхватив за шиворот, я затащил его под койку и в прорезанное ножом отверстие. На счастье, наш блок был с краю, и тут были фермы крепления между модулями. Полковник уже очухался, поэтому уцепился за ферму и стал, перебирая руками и ногами, перемещаться за мной. Мельком посмотрев в сторону щели, что вела в мою камеру, он уже понял, как я выбрался из нее.

– Откуда нож? – хрипло спросил он.

– Помните того проверяющего? Он, наверное, и не заметил, как пропал нож из его ножен, они были скрытого ношения. Потом я прятал его, пытался понять, ищут его или нет. Когда убедился, стал спать под кроватью, занавесив одеялом. Охрана не отреагировала, и сегодня я прорезал отверстие. Но перед этим срезал ошейник. Видите, у меня такой же порез на шее, как и у вас. Кстати, держите платок, остановите кровотечение. Он, конечно, испачкан моей кровью, но это единственное, что я могу предложить.

– У тебя, я смотрю, уже подсох.

– Еще бы. Я его шесть часов назад срезал. Вскрыл и соединил проводки. Если у охраны на пятнадцать минут тот и замолчал, так потом заработал. Он до сих пор у меня под кроватью лежит, и охрана думает, что я там же.

– Хитро. А ты молодец!

– Одни уходить не будем. Нужно еще кого-нибудь взять.

– Согласен.

– Проблема в том, что когда я осматривался тут, вывалился в какой-то коридор и столкнулся с местным бандитом. В схватке победил я, из технического люка прямо ему на голову свалился, тот и вырубился. Трофеев немного, однако есть корабельная карта доступа. Я того бандита допросил, отключив ему нейросеть, чтобы тревогу не поднял, ну и узнал ключ доступа к патрульному корвету, приписанному к станции. Кодов к управляющему искину нет, он на карту заточен. Кто с ней пришел, тот и следующий капитан-патрульный. Немного неосмотрительно, но нам это на руку. Он полностью заправлен и до империи дотянет. Вот только я не пилот, хотя техник хороший.

– Поэтому ты меня и вытащил?

– Не только, но из-за этого тоже.

– У меня есть сертификат пилота, даже для среднего корабля, я же все-таки флотский офицер, только у меня нейросеть отключена. Включить ее должны были перед боем.

– Это не беда. Тут недалеко трофеи с того пирата, там его планшет, так что включим… Ну что, полковник, будем еще людей освобождать? Думаю, нам это зачтется.

– Еще как будем. Я вижу, ты тут освоился. Командуй, вот на борту корвета уже не взыщи, командовать буду я. Кстати, что за модель?

– Наш, имперский, пятого поколения. «Вулкан».

– Отличный корабль, – обрадовался полковник. – Я на таком начинал в училище. Вот только взять на борт может максимум двадцать шесть человек при идеальном состоянии системы жизнеобеспечения, что в нашем случае, думаю, не так. Так что человек двадцать.

– Нормально. Ну что, проверяем камеры наудачу?

– Давай.

Мы выбрались в помещение, где у меня были сложены трофеи и лежал труп молодого парня-пирата. Там я с помощью планшета запустил полковнику сеть, так что тот, по моей просьбе, сразу же включил запись наших действий. В принципе он и без моего напоминания ее включил. Схватившись за оружие, раздраженно его бросил обратно. Пискнув, игольник отказался подчиняться, была привязка к погибшему патрульному.

– Я потом сброшу привязку, – успокоил я офицера, собирая все с собой. После этого мы вернулись обратно в межмодульное пространство.

Там мы подобрались к ближайшим камерам, я примерно прикинул, где должна быть койка. К счастью, они крепились к торцевой стене одинаково во всех камерах, где мы и ползали по паутине металлических ферм, и сделал отверстие. Почти сразу слух резанул женский визг. Я его ожидал, а вот полковник нет – он не думал, что мы окажемся в женском секторе. Естественно, я знал, куда мы ползли. Более того, согласовавшись со списком, я отобрал достойных людей, причем женского пола. Отправлять женщин на ринг – это варварство. Тех, что близко, вытащим, остальных, извините, не успею. Для полковника тревога была настоящей, а вот в реальности искин сообщал местным работникам, что идут плановые учения. Так что побег наш еще не обнаружили, причем я был уверен, что не обнаружат даже тогда, когда мы уйдем в гипер. Хорошо это – контролировать всю станцию. Местные хозяева без моего внимания чихнуть не могут, что уж говорить о контроле.

В камере, в которую мы пролезли, оказалось четыре рабыни из диких, у них не было нейроразъемов. Одна, заметив нас, испуганно завизжала, а остальные подхватили.

– Дикие, – мрачно сказал полковник, когда просунул голову в отверстие, рассматривая камеру.

– И что, бросать их теперь?! – рявкнул я, перерезая ошейник уже третьей женщине. Все четыре бились в конвульсиях на полу от воздействия ошейников. – У нас нет информации, кто где сидит, наудачу идем.

– Да понятно это, – проворчал полковник. – Давай, подавай первую, приму.

У всех женщин после использования виброножа оставались на шеях характерные отметины, у нас с полковником были такие же. Пока я передавал первую, снаружи заревел сигнал тревоги, а в коридоре заботали ботинки охраны. Очнулись остальные, так что дело пошло веселее. Общий те знали, их успели обучить. Несмотря на то что женщины заметно трусили, они все равно выполняли все, что приказывали мы с полковником. Об Арене им было известно, так что куда угодно, но не на смерть.

Нырнув в проделанное отверстие вслед за последней спасенной, я уцепился руками за ферму. Под ногами была пропасть в несколько сотен метров. Перебирая руками, пополз дальше.