Нефритовая война

– Это для обоюдного блага, – сказал полковник Дейлер. – Присутствие эспенских сил на Эумане предотвращает любую агрессию в регионе и обеспечивает безопасность вашей страны.

– Несколько месяцев назад, – тихо, почти безмятежно произнес Хило, – я говорил с парой, чью шестнадцатилетнюю дочь изнасиловали эспенские солдаты. Спросите семью Эюнов, считают ли они, что иностранные военные, играющие в азартные игры, пьющие и посещающие шлюх во время увольнительных, обеспечивают безопасность.

Посол Мендофф недовольно поморщился.

– Несмотря на подобные трагические и единичные инциденты, – сказал он, – мы полагаем, что Кекон рассчитывает на наши силы в поддержании безопасности в регионе, а говоря конкретнее, в сдерживании югутанской угрозы.

– Цель Югутана – любыми способами расширить территорию и сферу влияния, – добавил полковник Дейлер. – Правительство в Драмске и религиозные лидеры, Протеки, огласили государственный манифест, согласно которому Югутанская коалиция должна протянуться по всему континенту Ориусу, от Амарического до Уллирического океана. Если, не приведи господь, Оортоко отойдет Югутану, Драмск осмелеет и продолжит агрессию. Близость Кекона к Ориусу, его уникальные ресурсы и стратегическое положение в Западно-Тунском море превратят его в очевидную цель.

Кеконские политики мрачно переглянулись, но не ответили на предположения Дейлера. Нападение Югутана было возможно, но Хило не сомневался, что эспенцы преувеличивают опасность. Правда заключалась в том, что победа Югутана в Оортоко наверняка повлечет за собой другое последствие – Эспения запаникует и стянет в регион еще больше военных сил, чтобы получить контроль над Кеконом, прежде чем это сделает враг, и все под видом «защиты» союзников.

– Мы в курсе растущего у населения, а также у части правительства желания усилить вовлеченность Кекона в войну, в особенности это касается приема беженцев, – сказал секретарь Коррис.

Канцлер Сон осторожно кивнул. Жертвы среди мирного населения в Оортоко привлекли внимание общественности, людей волновало положение в регионе этнических кеконцев, которых переселили в Шотар несколько поколений назад, где их угнетали и превратили в маргиналов, а теперь они страдают в кровавой стычке иностранных держав. Даже превалирующий стереотип о кеко-шотарцах как о полукровках, бандитах-баруканах с нефритом, не мешал призывам репатриировать беженцев из Оортоко. Вот она, сила телевидения, цинично думал Хило. В какое еще время в истории кеконцы беспокоились о происходящем за границей?

– Человеческие чувства понятны, но влекут за собой риски, которые вы, возможно, не полностью осознали, – сказал посол Мендофф.

Хило раздражало, что эспенцы говорят вразнобой и ему приходится переключать внимание с одного на другого. Секретарь Коррис – наиболее высокопоставленный эспенец, и вроде бы все остальные с ним согласны, так зачем они встревают, когда не просят?

И словно подчеркивая мысли Хило, заговорил полковник Дейлер:

– Оортоко наводнен югутанскими агентами, а наша разведка подтверждает, что существуют связи между мятежниками и кеко-шотарской организованной преступностью. Если Кекон не будет охранять свои границы, сюда могут просочиться югутанцы, что поставит под удар наши военные ресурсы на Кеконе.

– Ваши ресурсы, – задумчиво повторил канцлер Сон.

– В ваших интересах отнестись к этой угрозе всерьез, – отозвался полковник Дейлер. – Сейчас нет никаких ограничений в перемещениях по Кекону. Люди могут свободно посещать остров Эуман и остальную страну. Все было бы по-другому, если бы среди населения существовали югутанские агенты, которые крадут военные секреты, устраивают диверсии или посылают координаты для бомбардировок в Драмск. Они могли бы даже свергнуть правительство и установить более дружеский к Югутану режим. Лучшая линия совместной обороны против таких опасностей – это не допустить их проникновения на Кекон.

Некоторое время все молчали. Потом Хило сардонически улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы мы не пускали других иностранцев, чтобы защитить тех, кто уже здесь?

Секретарь Коррис криво усмехнулся и передернул плечами, вроде бы и не соглашаясь с Хило явно, но все же подтверждая его слова.

– Мы хотим получить заверения, что наши союзники на Кеконе сделают все возможное и направят как общественное мнение, так и законодательство в сторону долговременного укрепления наших отношений и взаимной безопасности. Мы хотим быть уверенными, что вы не поддадитесь влиянию близорукой толпы, и готовы вам в этом помочь, предоставив экономические преференции.

Хило кивнул и встал. Эспенцы сказали все, что намеревались, а он быстро уставал от многословия и сладких политических речей, не говоря уже о том, что это просто взятка, предложенная на самом высоком уровне. Боги небесные, прежде чем стать Колоссом, он много лет был Кулаком и Штырем и знал, какое тонкое равновесие требуется между кнутом и пряником, когда хочешь добиться согласия от строптивого. Шаэ и Кен встали вслед за ним, а через секунду их примеру последовали и остальные кеконские политики. В ответ секретарь Коррис слегка приподнял брови.

– Айт Мадаши – мой враг, – сказал Хило, – но это не значит, что вы мой друг. Я имею дело с вами и вашим правительством, пока это выгодно Равнинному клану. Но вы здесь гости. Не просите слишком многого, не думайте, будто контролируете Кекон. Другие иностранцы уже пытались сделать это до вас.

Когда переводчик повторил слова Хило, секретарь Коррис улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и, к удивлению всех присутствующих, прикоснулся сомкнутыми ладонями ко лбу в традиционном кеконском приветствии. Это было проделано так, что выглядело небрежным жестом, но при этом не насмешкой.

– Да благословят боги ваш клан, как говорят в вашей стране, господин Коул-цзен, – сказал эспенский дипломат. – А в моей стране говорят: «И да познаете вы истину».



– Хреновы эспенцы, – выругался Хило после ужина.

Кен одобрительно буркнул и отодвинул пустую тарелку.

– Иметь с ними дело – это как бороться с многоглавым чудовищем. Одна голова улыбается, другая крадет у тебя с тарелки, а третья кусает тебя за задницу. – Штырь скрестил руки на груди. – Они знали, что мы не пошлем Зеленых костей сражаться на их стороне в той адской дыре. Они сказали это, лишь чтобы в итоге выторговать то, на что рассчитывали на самом деле.

– Спенни родную мать выставят на продажу, лишь бы узнать, кто предложит лучшую цену, – сказал Тар.

Он откинулся назад с довольным и скучающим видом, поскольку весь день провел не на военно-морской базе на острове Эуман, а с Йин Ро, с которой время от времени крутил роман.

– Ты должен был позволить мне кое о чем сказать на встрече, – упрекнула Хило Шаэ. – Например, что предлагаемое торговое соглашение пойдет на пользу и их экономике. Производственные мощности в Эспении переключились на военную продукцию, стране нужна торговля с иностранцами, чтобы обеспечить спрос. Так что это не односторонние преимущества, как они пытаются представить.

– В той комнате собралось и без того слишком много людей, пытающихся выставить себя самыми умными, – ответил Хило. – Но в итоге мы в тупике – народу ненавистно присутствие иностранцев на Кеконе, и каждый раз все припадают к груди Айт, когда она произносит очередную речь, но мы не можем обойтись без иностранных денег, будь они прокляты.

В ответ на косой взгляд Хило Шаэ скрестила руки на груди.

– Ты так на меня смотришь, словно это я виновата в том, что эспенцы такие беспринципные и жадные. Да, они пытаются нами воспользоваться, выставляют оскорбительные требования, торгуются и хотят выжать из любой ситуации по максимуму, так уж они ведут дела. Но это все равно наш лучший рычаг против Горных.

Уничтожение югутанских фабрик Горных по производству «сияния» пять месяцев назад нанесло Айт серьезный финансовый удар. Шаэ стремилась усилить преимущество, отрезав противнику доступ к другим инвестициям за рубежом, в особенности в Эспении, отделение офиса Шелеста уже сосредоточилось на экспансии в этой стране.

– Горные до сих пор в лучшем положении по сравнению с нами в том, что касается бизнеса на Кеконе. Но если мы достигнем торговых соглашений, которые отрежут их от эспенского рынка в нашу пользу, то через пять-десять лет станем крупнейшим кланом.

Хило одобрял все экономические победы, которые Шаэ и ее люди одерживали над Горными, поскольку это ослабляло позицию Айт Мады как лидера и усиливало внутреннюю оппозицию против нее, но не хотел ждать результатов пять-десять лет. Фрахтовая компания «Кеконская звезда» процветала, увеличивая влияние семьи Фенов в Горном клане, но противостояние Фена Сандо и Айт пока еще не вылилось в конкретные действия, которые привели бы Айт на кладбище «Небеса ждут», кормить червей.

– В последнее время Айт что-то притихла, – пробормотал Хило. Может, она не хотела показываться на публике после того, как Шаэ отсекла ей половину уха, но Хило не был настроен настолько оптимистично и не считал, что неудавшаяся попытка отделаться от Шаэ и уничтожить тем самым Равнинный клан могла ее обескуражить. Скорее всего, Айт просто собирается с силами для новой атаки. – Деньги – это еще не все, нам нужно постоянно встряхивать Горных, чтобы их дерьмо не успевало осесть. Ты покопалась в делах семьи Иве, как я просил?

Шаэ нахмурилась от смены темы, но ответила:


– На Иве Калундо ничего нет. Он носит два нефритовых кольца на мизинцах и браслет с тремя камнями на левом запястье, насколько все знают, он никогда не влезал в неприятности. – Шаэ развела руками. – Но… два года назад его тетя чуть не умерла от передоза СН-1 и теперь не носит нефрит. Оба младших брата Иве и его двоюродные сидят на «сиянии» и пользуются услугами одного дилера в Перекрестье. По слухам, он по-тихому продает высококачественное «сияние» Зеленым костям.

Хило одобрительно посмотрел на сестру.

– И как ты это выяснила?

– В наши дни повсюду крысы, – сказала Шаэ так самодовольно, что Хило ухмыльнулся.

Он и не думал, что сеть Шелеста может раздобыть сведения о пристрастии к наркотикам и других пороках, но если Шаэ подошла к делу творчески, то грех жаловаться.

Вен улыбнулась и заговорила. Похоже, давно миновали те дни, когда она молчала и высказывалась только наедине с Хило.

– Если мы знаем, кого искать, то Пальцам Кена не потребуется много времени, чтобы найти этого дилера.

– Только по-тихому, – сказал Штырю Хило. – Как найдешь его, скажи, но ничего не предпринимай без моего приказа. У тебя и так дел по горло, нужно разбираться с Ти Пасуйгой.

Жена Кена Лина вернулась в столовую вместе с Рю, поменяв ему подгузник, и вручила его обратно Вен. Потом поцеловала мужа и сказала, что пойдет обратно домой, чтобы закончить курсовую. Кен кивнул, влюбленно посмотрев на нее, как подобает молодожену. Хило улыбнулся, глядя на эту картину. Свадьба в прошлом месяце прошла роскошно, в соответствии со статусом Штыря, огромная семья Лины, а также Кулаки и Пальцы Равнинного клана заняли почти весь отель «Главная звезда». Тар поморщился в притворном недовольстве и бросил в брата салфетку.

Кен кинул салфетку обратно Тару и снова повернулся к столу с привычным суровым выражением.

– Насчет наших рейдов на Ти Пасуйгу есть хорошие новости и плохие, – сказал он. – Хорошая новость в том, что мы перебили несколько десятков каменных рыбок Запуньо, конфисковали тысячи кило сырья и необработанного нефрита стоимостью около пятисот миллионов дьен.

Хило в очередной раз позавидовал шурину. Обязанности Штыря трудны и опасны, но проще и более осязаемы.

– Плохая новость в том, – продолжил Кен, – что Запуньо умен, собака, и выдумывает все новые способы. Нефрит в виде пуговиц, нефрит под видом детских игрушек; спрятанный в замороженных морепродуктах или в консервах. Часть мы находим, но эспенский флот находит больше. Это еще одно подтверждение правоты Шаэ. Нам придется лобызать иностранцев, если мы хотим вышибить увиванского пса из дела.

Тар иронично покачал головой.

– Спенни начали войну, которая создала черный рынок нефрита. Они помогают нам справиться с контрабандой, которую сами же и вызвали, а взамен ожидают, что мы с благодарностью будем выполнять их желания как дети.

Политические требования эспенцев, постоянная угроза со стороны Горных, грязные схемы Ти Пасуйги – любая из этих проблем уже головная боль, но все вместе держали Хило в постоянном напряжении.

– Уже поздно, – сказал он. – Хватит на сегодня разговоров.

Кен и Тар разошлись по домам. Нико спустился по лестнице и сказал, что ему приснился кошмар и он не хочет оставаться один. Вен передала Рю Хило и со стоном встала, чтобы снова уложить малыша в постель. Колосс и Шелест остались в столовой одни, не считая сонного ребенка на руках у Хило и звона посуды из кухни, где убиралась Кьянла. Шаэ погрузилась в размышления, Хило заметил, что у нее появилась привычка рассеянно поглаживать обнаженную шею, где когда-то висело нефритовое ожерелье.

Шаэ опустила руку и повернулась к нему.

– Я съезжу в Эспению на пару недель, – сказала она. – Я тут раздумывала над тем, что сказал Анден по телефону, и решила встретиться с теми людьми, Зелеными костями из Порт-Масси. После сегодняшней встречи на Эумане ясно одно – эспенцы получили рычаг для давления на нас, потому что здесь их армия и они знают о событиях в нашей стране больше, чем мы о событиях в их стране. Похоже, все, связанное с Эспенией, так или иначе затрагивает и нас, а судя по словам Андена, их крупнейший город превращается в поле битвы за нефрит, прямо как здесь. Я должна поехать туда и узнать подробнее.

Хило поразмыслил над ее словами.

– Нет, – ответил он через минуту. – Ты должна остаться здесь. Слишком много сейчас всякой мерзкой политики с Королевским советом, КНА и эспенцами. Ты не можешь находиться вдали от Кекона, а вдруг что случится? Теперь за твоей спиной стоит весь клан, не хватало еще, чтобы ты бросила Корабельную улицу и снова уехала в Эспению. – Шелест уже открыла рот для возражений, но Хило отрезал: – Поеду я.

– Ты?! – не смогла скрыть удивление Шаэ.

– Я Колосс, и раз это настолько важно, как ты говоришь, мне лично следует во всем разобраться. Ты постоянно твердишь, что наши преимущества находятся в Эспении, что мы должны в нее инвестировать. Я хочу посмотреть на эту страну собственными глазами.

Частично проблема в том, решил Хило, что иностранцами и бизнесом всегда занималась Шаэ. Теперь, когда от этого зависит судьба Равнинных, сама судьба Кекона, нельзя перекладывать эти дела на сестру. Когда что-то казалось Хило неясным и он не мог тут же понять, что делать в сложной ситуации, ему нужно было взглянуть на проблему вблизи. Поговорить с нужными людьми, лучше во всем разобраться. Решение всегда прямо на улице, где-то под носом.

Рю заворочался, Хило встал и прошелся, чтобы его убаюкать.

– А кроме того, – тихо произнес Хило, – я уже давно не виделся с Энди. Слишком давно.





Глава 36. Что ты заслуживаешь




Беро и Мадт сидели на полу квартиры Беро, пили и тренировали Концентрацию на паре крыс, которых Мадт заманил в пластиковое ведро в переулке за домом.

– Думаю, нужно научиться самим делать «сияние», – заявил Беро. – Будем продавать его, а то, что у нас осталось, прибережем для себя.

– Точняк, кеке. – Мадт открыл бутылку пива и сделал большой глоток. – У тебя есть лаба для синтеза?

– Мы же не вонючие эспенские вояки, – фыркнул Беро. – Можно делать обычное, уличное «сияние», главное – получить «сироп».

Основной ингредиент СН-1 в малых количествах содержался в растительных средствах, которыми лечились с древности, и если украсть или раздобыть рецепт из больницы или аптеки, их можно перегнать, получить так называемый «сироп» и усилить его с помощью промышленных химикатов.

Беро занес руку над ведром. С закрытыми глазами он Чуял крыс четче, как звенящие и горячие сгустки энергии. Он попытался представить, что его собственная нефритовая энергия распространяется за пределы тела, как острое оружие в руке. Беро Сконцентрировался в одну из крыс, ткнув в ее сторону двумя пальцами. Крыса упала набок, дергая лапками от боли, но выжила.