Нефритовая война

– Еще один вопрос, – сказал Хило. – Кто отдал приказ? Айт или Запуньо?

– Запуньо, – просипел Сорадийо. – С одобрения Горных. – Он попытался сменить позу, переместив вес с саднящего плеча. – В прошлом году со мной связался Нау Суэн. Он хотел, чтобы я выступил посредником на переговорах его клана с Запуньо. Особого выбора у меня не было – эти сволочи убивали моих сборщиков и каменных рыбок с такой скоростью, что я не успевал нанимать новых. Горные сказали, что им приходится придерживаться объявленного соглашения с Равнинными и противостоять контрабанде. Но если Горные получат полный контроль, все изменится. Можно договориться. Вот что они предложили.

– И Запуньо купился.

– Он увидел возможности для торговли. Кланы обложили нас со всех сторон, это слишком дорого обошлось Запуньо. Айт сказала, что если мы избавимся от вас, она разрешит нам кормиться.

Хило кивнул.

– Наверное, обидно, что Айт так быстро тебя сдала и ты очутился здесь.

Сорадийо дернулся, видимо, пытаясь пожать плечами.

– Такова цена неудачи. Ничего удивительного. К тому же не похоже, что я говорю то, о чем вы до сих пор не подозревали.

– Это верно, – согласился Хило. – Куда отправить твое тело? У тебя есть родные?

Сорадийо закрыл глаза.

– Да, в Оортоко, но из-за войны я не знаю, где они сейчас, и не хочу, чтобы они видели меня таким. Пошлите тело моему кузену Ийло на Увивах. Он похоронит меня, пусть почувствует себя виноватым в том, что бросил меня здесь на произвол судьбы, и вот к чему это привело.

Больше Хило ничего не сказал. Он вытащил нож и быстрым движением вскрыл барукану горло. Искалеченное тело Сорадийо расслабилось, подбородок упал на грудь, поверх красного потока. Хило вышел на улицу.

– Обмойте его и отправьте обратно на Увивы, – велел он.

– Этот кусок говна убил Кена, – взорвался Тар, побагровев от ярости. – Почему ты позволил ему так легко умереть? Нужно было утопить его в океане по кусочкам.

Суровым, хотя и не лишенным сочувствия взглядом Хило заставил своего помощника умолкнуть, ясно дав понять, что больше не желает об этом говорить.

– Сорадийо и Тау Маро запланировали и осуществили взрыв, но они лишь марионетки. – Хило вытер нож и убрал его. – Айт Мада играет вдолгую. А что до Запуньо, то я предупреждал увиванского пса, что если он сунет свои грязные лапы на Кекон, я с ним разберусь. Именно это мы и сделаем. – В голосе Колосса появились резкие нотки. – Мы уничтожим все, что он создал.





Глава 50. Терпение




В следующие несколько недель Зеленые кости Равнинного клана провели безжалостную зачистку по всему городу, нацелившись на подпольные нефритовые притоны, где собирались так называемые новые зеленые, каменные рыбки, баруканы и дилеры «сияния».

Десятки преступников были избиты и оказались в тюрьме, если остались живы, нефрит у них отобрали. Два исполнителя, которым Сорадийо заплатил за то, чтобы подложили бомбу, сбежали из Жанлуна и находились на пути к городу Тошону на юге острова, когда их схватили люди из местного клана Цзо Сан. Пленники молили их убить, но клан Цзо Сан передал преступников Равнинным в знак уважения и преданности семье Коул. Цзо Сан не были одиноки в таком отношении – другие мелкие кланы Зеленых костей, жанлунская полиция и даже Горные помогали мести Коула Хило или не препятствовали ей, противодействие Равнинным не принесло бы им очков.

Большинство жанлунцев, судя по настроениям в городе и освещению в прессе, одобряли карательные меры и считали их необходимыми. Все уже знали, что машина взорвалась в результате трусливого заговора шотарского бандита, работающего на увиванского контрабандиста. Кеконцы вполне допускали, даже не возражали против драки между равными по статусу, но их до крайности оскорбляла сама мысль о том, что какой-то подлый иностранный бандюган напал на великую и могущественную семью Зеленых костей и ранил невинных прохожих прямо в центре Жанлуна.

Даже образ Айт Мады как выдающегося патриота померк, когда на улицы Жанлуна вернулся Коул Хило. За четыре года на посту Колосса его репутация скорого на расправу молодого Штыря начала тускнеть. Теперь он не скрывал, что жаждет крови, и люди понимающе кивали. Он сменил уничтоженную «Княгиню Прайзу» на сверкающую новизной «Княгиню Сайну», еще более грозную, чем предшественница, с большей мощностью и огромной серебристой решеткой радиатора. Он постоянно был на ногах, во главе группы Кулаков. Где бы он ни появлялся, люди расступались и кланялись в нервном приветствии.

Было время, когда это доставило бы Хило удовольствие, но сейчас в мозгу свербила лишь одна мысль, лишь одно могло его порадовать – убийство Запуньо.

– Неважно, сколько сборщиков и каменных рыбок мы отправим в могилу, Запуньо всегда найдет новых, – проревел Колосс, швырнув карту Тиалуйи на кофейный столик перед Шаэ, Цзуэном и Таром. Он мерил шагами кабинет. – На Увивах жизнь стоит дешево, меньше чем за год он восстановит все, что мы разрушили. А тем временем будет потягивать коктейли из папайи на балконе перед собственным озером.

– Ему нельзя пить фруктовый сок, он же диабетик, – заметила Шаэ.

В ответ на подколку она получила предсказуемый смешок.

– Можешь придумать, как накачать его смертельной дозой сахара? Нет? Тогда нужно найти другой способ шепнуть его имя. – Хило плюхнулся в ближайшее кресло и обратился к Цзуэну: – Какие у нас варианты?

Цзуэн пессимистично вздохнул, перебирая пачку нечетких фотографий. На них виднелся забор поместья Запуньо, снятый с большого расстояния телеобъективом, фото сделали лазутчики Равнинных на Увивах. Помимо фотографий имелась примерная схема, нарисованная по воспоминаниям Тейцзе Рюно о его продолжительном пребывании в поместье Запуньо. Хотя вряд ли на память Тейцзе стоило всерьез полагаться.

– Это будет нелегко, – ответил Цзуэн. Поместье Запуньо охраняется всеми способами, какие только можно купить за деньги. Караульные вышки, сторожевые псы, датчики движения, камеры и, конечно же, охрана из баруканов. Он владеет всей прилегающей землей и никого и близко не подпускает.

– Должен быть способ заслать кого-нибудь в эту крепость, – напирал Хило. – Или подкупить того, кто уже внутри. Разве у них нет курьеров, горничных, садовников?

– Он не подпускает к себе никого, кроме сыновей, врача и телохранителей. Прислуга в основном работает там многие годы, он нанимает только увиванцев из местных семей и потому уверен, что они его не предадут. Несколько лет назад его конкурент по производству «сияния» попытался отравить Запуньо через повара. Тело бедолаги отправляли родственникам на протяжении недели, в семи посылках. Больше никто не пытался.

– Тогда нужно сделать это самим, – пылко произнес Тар. – Чего стоят все камеры Запуньо и наемные громилы против пары десятков наших лучших Кулаков? Мы пробьемся туда с боем и прикончим его.

– Даже если мы разделимся и прилетим на разных рейсах в разное время, Запуньо об этом пронюхает, – сказал Цзуэн.

На Увивах до сих пор находился в силе запрет на въезд любых Зеленых костей и любых кеконцев, подозревающихся в связях с кланами, то есть практически всех кеконцев.

– Можем приплыть в страну на лодках, в точности как Запуньо перевозит своих сборщиков. Это означает провести в море по меньшей мере пару дней на частном судне. Когда доплывем, придется добираться от побережья до территории поместья на холмах, а это триста километров в глубь страны. Баруканы в любом случае нас Почуют еще до того, как прибудем, и у них будет время перевезти Запуньо в безопасное место и усилить оборону.


Тар повернулся к Колоссу.

– Позволь мне это сделать, Хило-цзен, – взмолился он. – Когда я тебя подводил? Позволь мне взять с собой десять Кулаков, и, клянусь своим нефритом, я отправлю Запуньо в могилу.

– Согласна со всеми, что нужно убить Запуньо, – заговорила Шаэ. Хило подумал, что сестра до сих пор выглядит такой бледной и худой, будто ее может сдуть ветром, хотя она уже несколько дней изучала собранные сведения и фотографии так же пристально, как и все остальные. – Но мы не можем этого сделать, Хило. Не можем нелегально послать отряд Зеленых костей в другую страну и убить человека в кровавой стычке, кем бы он ни был. Запуньо наверняка поступит так же, как и в прошлый раз – прикроется местной полицией, они погибнут в столкновении, и это окажется в новостях.

– Какое нам дело до продажных увиванских полицейских? – воскликнул Тар.

– Это вызовет страшное недовольство эспенцев, и они устроят нам проблемы, – сказала Шаэ, по-прежнему обращаясь к Хило. – Ты же знаешь, у нас и так непростые отношения. Мы ограничили экспорт нефрита и отказались посылать войска сражаться на их стороне в Оортоко, потому что и ты, и канцлер Сон ясно дали понять секретарю Коррису, Зеленые кости защищают своих, но не вторгаются в чужую страну и не убивают мирное население без нефрита. А такая стычка стала бы плевком в лицо и ослабила бы наши позиции перед эспенцами. И подорвала бы наше дипломатическое давление на Эспению в попытках заставить увиванское правительство всерьез бороться с коррупцией и преступностью в этой стране. – Когда Хило нахмурился, она продолжала напирать: – Дело не только в эспенцах, еще несколько стран запретили гражданским носить нефрит. Многие невежественные люди даже не знают, в чем разница между Зелеными костями и баруканами, за это следует поблагодарить шотарские криминальные фильмы. Для нашего же блага нужно постараться не привлекать еще больше внимания иностранцев. Если мы будем действовать безрассудно и кровожадно, без уважения к законам соседних стран, это навредит нам во многих других областях, в особенности нашим зарубежным альянсам и бизнесу, который мы пытаемся расширять.

– Эспенцы! – Тар сплюнул. – Меня уже тошнит от того, как мы… как ты… – Он посмотрел на Шаэ. – Думаешь о том, как иностранцы оценят каждое решение. Понравится ли это эспенцам? А как насчет того, что подумают наши люди? Они рассчитывают на кланы, а ты хочешь, чтобы они решили, будто мы ничего не можем поделать с врагами за рубежом? Если мы побоимся действовать, ответить на атаку только из-за того, что о нас напишут в газетах иностранцы, тогда мы просто шавки, не заслуживающие нефрита.

Шаэ устремила на Тара презрительный взгляд, Тар прищурился, воздерживаясь от брани.

– Я не говорю, что мы должны сдаться. Я говорю, что нужно достать его другим способом, не включающим публичную резню прямо в его особняке в Тиалуйе.

– Шаэ-цзен права, – сказал Цзуэн, обращаясь к Хило. – Запуньо должен заплатить за содеянное, в этом мы все согласны. Но мы не можем рисковать, посылая десяток или больше наших лучших Кулаков, чтобы нанести ему удар прямо в центре его страны. Нам нужны эти Кулаки, они нужны мне как Штырю, здесь в Жанлуне. Мы не можем допустить их гибели, тем более теперь, когда мы знаем, что, несмотря на мирный договор, Горные по-прежнему наши враги и воспользуются нашей слабостью.

Нефритовая аура Тара раздраженно замерцала, и когда он заговорил, то, казалось, вот-вот разрыдается:

– Тогда отпусти меня одного, Хило-цзен. Как иначе я смогу жить дальше? Разреши мне хотя бы попытаться.

Хило посмотрел на своего помощника странным взглядом – одновременно мягким и сердитым.

– Не говори ерунды, Тар. Мы должны быть готовы к смерти, это верно, но не в том случае, если от этого все равно никакого прока. Как ты встретишься с Кеном в загробной жизни, если будешь выглядеть идиотом? Думаешь, я позволю тебе выкинуть жизнь на ветер? Я уже потерял достаточно братьев. Что бы сказала Вен?

Тар открыл рот, чтобы возразить, но потом закрыл его и пристыженно отвернулся.

Хило развалился в кресле и нахмурился, откинув голову назад. За закрытой дверью кабинета он расслышал топот детских ножек, бегущих по лестнице, Вен звала детей обедать.

– Я обещал жене, – тихо произнес Хило, – что отомщу за ее брата и накажу людей, поставивших жизнь наших детей в опасность. Если хотите знать, чего я хочу, так это в точности того же, что и Тар. – Хило сжал челюсти, поднял голову и посмотрел на круг своих ближайших советчиков. – Но Шаэ права. У нее всегда был более хладнокровный взгляд, нежели мой, даже когда она в ярости. Я размышляю и о том, что сказал Цзуэн. Мы многое сделали за эти недели, но Айт хочет, чтобы мы пошли дальше и навлекли на себя проблемы, которыми она могла бы воспользоваться. Она наверняка даже рассчитывает на это, раз Горные поощряли баруканов напасть. Так что мы не можем атаковать Запуньо в лоб, только не этим путем.

Хило сказал это нехотя, но твердо. Он встал, показывая, что встреча окончена, и положил руку Тару на плечо.

– Я пока не знаю, каким способом мы это сделаем, но нам потребовались годы, чтобы отомстить за Лана, помнишь? И в конце концов мы отомстили. Но пока мы не уничтожили Горных, месть все равно не завершена. Так что будем терпеливы.



Следующим субботним утром, когда Фен Сандо по своему обыкновению взошел на борт «Наследия», Хило ждал его на палубе яхты. Президент фрахтовой компании «Кеконская звезда» опешил, увидев Колосса Равнинных в шезлонге и с напитком в руке, который Колосс сам достал из мини-бара. Фен выглядел огорошенным, даже сердитым, а еще – слегка напуганным. Он уже открыл рот, но прежде чем успел что-либо произнести, Хило поднял руку, остановив его. Колосс поднялся одним плавным движением.

– Фен-цзен, я считал нас друзьями.

Слова прозвучали с холодным разочарованием. Фен Сандо побледнел.

– Так и есть, Коул-цзен, – поспешил ответить тучный бизнесмен. – С чего вам могло прийти в голову, что это не так?

– Друзья не дают обещаний, которые не собираются выполнять, – сказал Хило, медленно приближаясь к Фену. – Когда мы в прошлый раз встречались на борту этой прекрасной яхты, вы создали у меня впечатление, что мы будем работать вместе ради улучшения положения наших кланов. Это было больше полутора лет назад. – Хило скривился в усмешке. – Учитывая происходящие ныне в мире события, я понимаю, как все мы были заняты. Но моя самая главная проблема – это то, что Айт Мада все еще Колосс Горных. Мой Шелест говорит, что вы перестали отвечать на звонки. Не могу удержаться от мысли, что вы не восприняли наше соглашение всерьез.

– Коул-цзен, я был весьма красноречив в своей критике Айт Мады как руководителя клана. Я провел плодотворные беседы о будущем клана с многочисленными влиятельными коллегами и заручился серьезной поддержкой в желании перемен, я бы даже назвал это возвращением к более благородным корням. – Фен откашлялся и сложил крупные руки на груди. – Чтобы как следует подготовить такие… бесповоротные перемены, требуется время. За долгую карьеру я провел несколько крупных слияний и могу сказать…

– Это не корпоративное слияние, – прервал его Хило. – Айт Мада когда-то была Шелестом, но после смерти отца всего за шесть дней перебила всех конкурентов и получила контроль над Горными. Вы назвали Айт негодным лидером, честолюбивой женщиной, совершающей одну ошибку за другой. Так скажите, как же вышло, что почти за два года вы не сумели сделать то, что заняло у нее шесть дней? – Фен не ответил, и Хило задумчиво добавил не без сочувствия, но с намеком на угрозу: – Мне кажется, вы теряете решимость. Война в Оортоко плохо сказывается на всем остальном мире, но способствует кеконской экономике. Когда столько иностранцев перевозят грузы вблизи Кекона, бизнес «Кеконской звезды» процветает, и у вас на уме другие дела. Людям и вашим акционерам нравится мир между кланами. И потому сейчас вы менее склонны рисковать жизнью. Может, даже считаете, что пусть лучше все остается как есть, что лучше забыть о нашем разговоре.

Фен отошел от Хило к фальшборту яхты.

– Я не забыл ни слова из того, о чем мы говорили, – резко сказал он, хотя звучало это не так уверенно. – Но для действий мне необходима поддержка клана. У Кобенов есть сторонники, включая Темов и Гамов. Союзники есть и у семьи Иве. После убийства Кобена Энто… – Фен с подозрением покосился на Хило, – с обеих сторон есть люди, которые жаждут крови. Айт созвала срочное совещание с лидерами Кобенов и каким-то образом их умиротворила, но, учитывая все это напряжение, кому-то третьему трудно получить поддержку. А теперь, когда Гуим сменит Сона на посту канцлера Королевского совета, даже противники Айт в Горном клане не хотят разжигать внутренние распри.

– Речь политика, а не Зеленой кости, – презрительно бросил Хило. – Когда я стал Колоссом, не весь клан меня поддерживал. А если бы у Айт была поддержка всего клана, ей не пришлось бы убивать Штыря своего отца и собственных братьев. Если хотите стать лидером, нельзя ждать, пока все выстроятся за вашей спиной.

Колосс шагнул ближе к Фену.

– Может быть, я недостаточно ясно выразился в нашу первую встречу. Я предложил вам поддержку и дружбу Равнинных из-за нашего обоюдного желания сместить Айт Маду и отправить ее в могилу. Если это уже не так, если наши желания больше не совпадают, то нет смысла разговаривать. – Хило задумчиво наклонил голову, его голос стал угрожающе тихим. – Если нет человека, способного бросить вызов Айт, на которого я мог бы рассчитывать, мне стоит перевернуть страницу и наладить отношения со старым врагом, сообщив ей о предателях в клане.

Лицо Фена застыло.

– Вы вынесете моей семье смертный приговор?

– Судьба семьи в ваших руках, а не в моих, – сказал Хило. – Может, если вы отрежете ухо и бросите его к ногам Айт, она пощадит ваших детей, но думаю, логичней предположить, что больше вам не придется выходить в море на яхте. Вы избрали путь, с которого уже не свернуть. Теперь либо следуйте по нему, либо я столкну вас с проторенной дорожки. – Хило поставил стакан из мини-бара на край фальшборта и наклонился к Фену, чьи плечи окаменели, когда Колосс шепнул ему на ухо: – У меня заканчивается терпение. Лучше бы через год в это же время Айт Мада уже кормила червей. Или вы ответите перед нами обоими.

Хило положил руку на фальшборт и с Легкостью перемахнул через него, приземлился на причале и пошел к «Княгине», где ждал его Маик Тар.