Невеста по службе

Перелопатив весь свой гардероб (а он немаленький, денег нам для его развития выделили действительно предостаточно), выбрала несколько разных, но подходящих для предстоящего вечера платьев, но определиться так и не смогла. Для контрольной примерки и помощи в сложном выборе была приглашена Мирана. Несмотря на мою не совсем вежливую расстановку интересов в нашем общении, мы незаметно сближались. До откровенностей о своем прошлом и настоящем дело пока не дошло, но наше общение явно уже выходило за грани разговоров простых знакомых.

Я поочередно надевала платья, а Мирана, облокотившись на подушки, восседала на моей кровати, словно коронованная императрица. В пользу сравнения говорили ее роскошный пеньюар цвета фуксии с кружевной отделкой, а минусом можно было считать лимонад в бокале вместо шампанского.

— Отличное платье, — лениво отпивая напиток, прокомментировала Мирана мою третью по счету примерку. Платье было желтым, и идеально подходило для бала — легкий покрой, пышная юбка, открытые плечики и лиф бандо. Его тяжело было бы раскритиковать даже Клариссе. К тому же, на мне оно сидело безупречно.

— Думаешь? — я еще раз покрутилась перед зеркалом. Немного смущал цвет. Честно говоря, я и вспомнить не могла, когда еще мне приходилось покупать одежду такого оттенка. Наверное, стоило списать мое временное помутнение рассудка при покупке, на стресс из-за Отбора.

— Уверена. Лимонад будешь?

— Нет, — я огорченно вздохнула и спряталась за дверцу шкафа, чтобы опять переодеться.

— Лимонад очень грустно пить, — услышала я голос Мираны. — Шампанское более веселый напиток.

— Представь, что пьешь шампанское, — посоветовала я. — Пузырьки в бокале тоже есть.

Мирана хмыкнула и замолчала до того момента, как я снова вышла в поле ее зрения, но уже в другом наряде. На этот раз на мне было надето серое гипюровое платье с рукавами по локоть, облегающее сверху и обладающее элегантным подолом, плавно струящимся на фигуре. Такое платье нравилось мне больше, поэтому перед зеркалом я подзадержалась.

— Это намного лучше, — одобрила Мирана и внезапно спросила: — А ты в курсе, что Кесалия спрашивала у принца разрешение уехать на свадьбу брата?

— Нет, — я равнодушно пожала плечами. — Да и зачем мне эта информация.

— И он ее не отпустил, — вкрадчиво закончила девушка. Я понимала, к чему она клонит, но старательно изображала из себя глупышку.

— Имеет право, — я опять спряталась за шкафом.

— Может расскажешь, как удалось уговорить принца отпустить тебя из дворца?

Я так сильно дернула замок на платье, что он затрещал. Испуганно чертыхнулась и раздраженно напомнила:

— Я же говорила: нужно было на допрос.

— Допрос важнее свадьбы брата?

— Естественно! Расследование для государства в приоритете, нежели празднества. Если бы Кесалия предъявила повестку, вопросов бы не возникло.

— Тебе повестка пришла прямо во дворец? — удивилась Мирана. Я не видела ее, надевала следующее платье, но отлично понимала, что девушка притворяется — всем известно, что повестка приходит по месту жительства, а до конца Отбора ни одна из невест дворец своим домом назвать не могла. Я заметила, что начинаю нервничать и, понимая, как меня это может подставить, постаралась безразлично объяснить:

— Разговаривала по телефону с соседом, он сказал, что на мое имя пришла повестка. На свидании я спросила у Его Высочества, как быть, и получила ответ, что для качественного расследования можно разок и поступиться правилами.

— Ты звонила соседу? — не поверила Мирана.

— А почему бы и нет?

— Действительно, почему… Прости, показывай скорее следующее платье.

Едва я вышла из своего укрытия, Мирана присвистнула и, отсалютовав бокалом, сказала:

— Забудь все, что до этого я говорила о других тряпках. Это — именно то, что тебе нужно.

Я и сама видела, что с этим платьем мы созданы друг для друга. Оставалось удивляться тому, что я еще и посмела рассматривать другие.



Воскресенье для всех невест был волнительным и суматошным днем. Все девушки старались стать еще прекраснее, хотя куда уж лучше? Казалось, Отбор и так собрал весь цвет империи.

Девушки обменивались лосьонами, средствами для лица, волос, пяток, и остальных частей тела, которые были не видны окружающим, но очень важны в процессе подготовки к балу.

Удивительно, что никому не пришло в голову добавить в предлагаемую другим косметику, какое-нибудь средство, способное навредить внешности. Наверное, на женскую вредность оказали влияние нервы и… патруль в лице Клариссы. Сваха требовала отчета по всем перемещениям любых средств, хоть как-то воздействующих на тело девушек.

Мимо меня всеобщее волнение не прошло. Платье было отглажено и висело, ожидая своего часа, для выбора подходящей маски горничные принесли сразу несколько возможных вариантов. Прическу и макияж пришлось делать самостоятельно. Теперь я, вроде бы, была и не против помощи Мираны, да только обращаться с подобными просьбами было неудобно, а сама она не предложила. Поэтому трясущимися руками складывала волосы в высокую прическу (благо приобрела плойку), проклиная тот день, когда мне пришло в голову их отрезать, и наносила макияж, практически ничем не отличающийся от того, который делала ежедневно.

Конечно, хотелось бы как-то выделиться, но вместе с тем, я отлично понимала, что прямо перед важным мероприятием, эксперименты не проводят.

В половину шестого вечера, ожидая охранника, который должен был проводить меня в зал, где намечалось мероприятие, я встала на каблуки и окинула себя придирчивым взглядом. Красное платье, струящееся по моей фигуре, с разрезом до середины бедра и вырезом, подчеркивающим грудь, удивительно шло мне, преображая и так довольно неплохую фигуру в сосредоточие женственности и сексуальности. Маску я подобрала в тон платью, она наполовину закрывала лицо, так что узнать меня было непросто, но вполне возможно. Ярко красные губы привлекали внимание, хотя на это я и рассчитывала, когда наносила макияж.

Без десяти минут шесть все невесты собрались у двери зала. В глазах замелькало от великолепных платьев различных цветов.

Как я и предполагала, жалобы девушек на то, что нечего надеть, оказались обычным жеманством. Почти все позаботились о том, чтобы врасплох их никто не застал. Встречала нас Кларисса, и сразу же внешний вид двух невест был жестоко раскритикован. Вопреки предупреждению свахи, девушкам вздумалось прийти в симпатичных, но безумно коротких платьях. После отповеди Клариссы, невесты вознамерились было пойти переодеться — оказывается, у них были и подходящие случаю наряды, но взбешенная сваха заявила, что девушки, которые не могут с первого предупреждения осознать масштаб запрета, участвовать в гонке за титулом императрицы, не могут.

Когда, растерявшихся от новости, что они отправляются домой, девушек увели, Кларисса, нервничая, провела краткий инструктаж. Суть его сводилась к следующему: «Вести себя прилично». Отчего-то главная сваха была уверена, что как только откроются двери, мы дружной толпой, как саранча, бросимся на столы, съедим все закуски, выпьем шампанское, а после, икая от переедания, наскочим на принца и изнасилуем его. Что более, чем глупо, так как для этого нам, как минимум, придется снять со всех мужчин маски. Шутка. Так и будем насиловать, не зная, кто перед нами.

В общем, наставления Клариссы мы слушали, закатив глаза. Ни одна из невест не желала опозориться перед членами императорской семьи, да еще и под прицелом телекамер. Наконец, Кларисса перестала брызгать слюной и дала знак охране открыть дверь. Мы заходили по очереди, после объявления имени, и неудивительно, что каждую из невест осматривали сотни людей, мысленно выставляя оценку.


Я в зал входила третьей по счету, и почти сразу у меня закружилась голова. И из-за золотистого великолепия — зал был прекрасно оформлен, и из-за поистине огромных размеров помещения, и из-за большого количества людей. На бал, наверное, собралась вся императорская семья, с ее множеством ответвлений родословной, многие чиновники, и послы других государств.

Последним было разрешено открыть лицо, хотя бы потому, что пропорции их слишком уж отличались от наших, и подходящую маску найти было сложно.

В центре зала ожидал принц в белом костюме старомодного покроя, но на бале-маскараде он мог позволить себе подобную вольность, и без маски. Каждую девушку Максимилиан с улыбкой встречал, обводил по кругу, и оставлял у специально заготовленного помоста. На нем мы в итоге собрались все вместе, сфотографировались, и уже затем было объявлено начало вечера.

Мужчины сразу же устремились к невестам, желая пригласить нас на танец. Принц отдал первый танец своей матери — невысокой полноватой женщине с презрительным лицом и пышном черном платье без украшений. Говорят, вдовствующая императрица до сих пор носила траур по своему умершему мужу, мне же казалось, что женщина с таким высокомерным взглядом горевать может только по своей ушедшей молодости.

«Повезет же кому-то со свекровью», внутренне содрогнулась я, и вдруг подумала, а ведь присутствует шанс того, что «повезет» именно мне.

На первый танец меня пригласил полный, похожий на пончик, мужчина, на голову ниже меня ростом. Маска его была выбрана не по размеру — предназначенная закрывать все лицо, она не могла скрыть пышные, трясущиеся как тесто щеки, и тройной подбородок. Мужчина забыл назвать свое имя, но не преминул сообщить, что является руководителем одного из комитетов при министерстве образования. Зачем мне, наряду с требованиями к выпускникам вузов, эта информация, не знаю, но я терпеливо слушала, с интересом смотря по сторонам.

Мимо меня, с удовольствием кружась в танце с высоким подтянутым мужчиной в серебряной маске, скользнула Велания. Рядом, изнывая от скуки с таким же нудным ворчуном, какой танцевал со мной, неуклюже двигалась Кризан. А вот веселый голос румяной Кесалии слышен был отлично, несмотря на громкую музыку и на то, как далеко она находилась от меня.

Так прошло три танца. Я безостановочно улыбалась, принимала приглашение очередного партнера и кружилась с ним в танце. Пока случайно повернувшись, не заметила высокого мужчину в черном костюме и в черной с золотом маске, закрывающей все лицо. Я не могла знать точно, но седые виски, эти темные насмешливые глаза и плавность, с которой он танцевал, не оставляли сомнений в том, что вижу Виктора. Регент безукоризненно вел грудастую Брунису в танце, и, может быть, мне показалось, но ее формы он разглядывал с интересом.

— Все в порядке? — спросил у меня посол Агаферской республики. По-видимому, я слишком сильно сжала его тонкую перепончатую ладонь.

— Более чем, — как я не стерла себе зубы в крошку, не знаю. Танец не удался. Хоть и запрещала себе, постоянно оборачивалась и искала регента глазами. Иногда, казалось, что он смотрит на меня, но я могла и ошибаться, находясь в каком-то воспаленном возбуждении.

Небольшой перерыв я провела у стола с напитками, от волнения так сильно сжимая бокал, что он, казалось, лопнет. Рядом хихикали и другие невесты, но слова их я с трудом могла понять, слыша только, свой бешено стучащий пульс. Почему-то для меня стало настоящим открытием, что регент посетил бал. Насколько я знала, он игнорировал такого рода развлечения, а так как это мероприятие устраивал принц, мне думалось, Его Величество бал точно пропустит. Но как выяснилось, ничто человеческое Виктору не чуждо.

Объявили следующий танец. Сразу же в нашу сторону двинулся Виктор, возвышающийся над большинством присутствующих. И хоть у стола я была не одна, но отрадно было мечтать, что на танец регент желает пригласить именно меня. Подняла повыше подбородок, как можно равнодушнее мазнула взглядом по Виктору, давая понять, что его заметили, но значения не придали, и тут слева послышалось:

— Можно ли пригласить тебя на танец?

На «ты», помимо Виктора, ко мне на этом балу мог обратиться только Максимилиан. И уже поворачиваясь к нему, я понимала, что танец с регентом безвозвратно пропал. Может быть, его можно будет ненадолго отложить, но проблема состоит в том, что у Виктора это не спросишь.

— Конечно, — сладко улыбнулась я принцу, который смотрел на меня несколько виновато.

Теперь он был в маске, но вряд ли кто-то мог обмануться его личностью — белоснежный старомодный костюм на бале присутствовал в единственном экземпляре. Как только я вложила руку в протянутую ладонь Его Высочества, затрещали затворы фотоаппаратов. Журналисты и до этого фотографировали всех невест, но наибольшее их внимание привлекал принц. С кем он танцует, с кем разговаривает, почему пригласил сначала Вудтир, а затем Брунису… Их интересовало все. Завтрашний репортаж будет изобиловать различными подробностями сегодняшнего вечера.

— Ты злишься на меня? — спросил Максимилиан, осторожно прижимая меня в танце.

— За что? — не поняла я, старательно не замечая, как виснет на Викторе восторженная Кароль.

Дурочка дурочкой, но сообразила, кто перед ней, и что партия регента тоже может быть прекрасно сыграна.

— Ну как же, обещал помочь, а не могу найти времени, — с готовностью пояснил принц. — Но это не специально, правда. Дядя чего-то разъярился, обвинил меня в том, что я недостаточно вникаю в дела государства, которым скоро буду управлять, и вот два дня пришлось присутствовать на безостановочных заседаниях комитетов.

— Не бери в голову, — великодушно разрешила я, но заметив, как Виктор наклонился к Кароль, что-то сказал ей, и девушка громко расхохоталась, я скорчила такую зверскую физиономию, что Максимилиан заволновался.

— Завтра я обязательно выделю время! Заранее продумай, чем займемся.

— Обязательно, — процедила я, обходя принца по кругу. Кароль этот обязательный элемент танца проигнорировала, преданно заглядывала в глаза Виктора и обнимала его больше положенного. Я почувствовала настоятельную потребность в табельном оружии. Когда мы вновь оказались с Максимилианом лицом к лицу, он с сомнением взглянул на отразившееся на моем лице желание убивать и опять принялся заверять меня в том, что задержка расследования произошла не по его вине.

Честно сказать, в тот момент мне меньше всего хотелось разговаривать о расследовании.

Единственной темой, способной меня удовлетворить было обсуждение способов убийства Кароль и оскопления Виктора. Хоть он и не был мне ничем обязан, но, как и у любой девушки моя симпатия двигалась бок о бок с собственничеством, и плевать, что объект страсти ничего о моих чувствах не знает.

Конец танца я встретила с восторгом, хотя принц немного расстроился, полагаю, из-за надуманного им чувства вины. Только Максимилиан подвел меня к столику, как рядом возник Виктор.

— Позволишь? — голос его был приветлив, но глаза сурово блестели за маской. Максимилиан недовольно взглянул на него и несколько ворчливо заметил:

— Тебе не кажется, что это мои невесты. Ты вообще не собирался приходить.

Как будто солдатиков делят.

Виктор равнодушно пожал плечами.

— Решил развеяться. Ты не сможешь танцевать со всеми одновременно. Ведь так? — регент повернулся ко мне. — Вы подарите этот танец мне, прекрасная незнакомка?

Я криво улыбнулась, хотя душа моя в этот момент пела и плясала, и вложила свою руку в ладонь Виктора. Слишком я была взбудоражена близостью его, и не сразу поняла, что вторую руку принц до сих пор не отпустил, и поэтому, я оказалась меж двух мужчин, каждый из которых пару секунд тянул меня в свою сторону. Максимилиан быстро опомнился и отпустил меня, но, уверена, журналисты не смогли пропустить столь удачный кадр.

Танцевать нам с Виктором предстояло динамичный танец, предполагающий почти полное слияние тел. Это была случайность, но приятная по многим причинам. Регент привлек меня к себе, и, от его прикосновения, я почувствовала, как сердце, которое и так билось, как сумасшедшее, способно стало раскрошить ребра. Два танца и два таких разных мужчины.

Виктор даже прикасался иначе, более уверенно, напористо, и вместе с тем…нежнее. Хотя не знаю, как это все могло объединяться.

— Макс ревновал, — внезапно сказал Виктор. Я удивленно взглянула на него. — Я танцевал с тремя его невестами, но только из-за тебя он был недоволен.

— Вам показалось, — искренне заверила я. Хоть и пришлось мне стать невестой Максимилиана, воспринимала я его не иначе, как друга. — Мы с Его Высочеством только друзья.

Я тут же пожалела, что так сказала. Пытаясь дать понять Виктору, что сердце мое свободно, ненароком себя подставила.

— Надо же, — насмешливо протянул регент. — Две невесты до тебя заверяли, что именно они станут императрицами, и с Максом у них духовная связь. Хотя не уверен, что мой племянник помнит их имена. А именно ты, та девушка, чью руку он не хотел отпускать, утверждает, что она с ним просто дружит.