Охотник. Чужой

– Какого черта всего намочили? Неужели нельзя было ограничиться головой?

– Ага! – буркнул сердитый Савах. – Когда нам было рассуждать-то? Ты хрипел и пену пускал! Вот какого демона надо было лезть туда, куда лезть совсем не надо? Почитал бы книжки, потренировался, а там уж и…

– Хватит! – рявкнул Олег, злой как черт. И потому, что поперли дорогую вещь, и потому, что мальчишка был абсолютно прав. А признавать это унизительно. – Иди лучше к хозяину трактира и позови его сюда!

Савах помедлил несколько секунд, оглянулся на Севию, явно не получил поддержки и только потом медленно зашагал по коридору по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж.

Севия вопросительно посмотрела на Олега, пожала плечами:

– Ты думаешь…

– Да! И это занятие мне нравится! – отрезал Олег. – И тебе советую думать! И не слушай тех, кто говорит, будто от думания можно сойти с ума! Эти люди просто ни разу не думали!

– Э-э-э… м-м-м… я не о том! – вяло трепыхнулась девушка, но продолжать не стала. Она все поняла, а Олегу ужасно не хотелось тратить свое красноречие зря. И потому – оставалось только ждать.

– Он говорит, что сейчас прийти не может, занят. Но как только освободится – к тебе придет. Скорее всего, завтра утром! К обеду! – с легким ехидством в голосе сообщил Савах. – Что делать?

– Иди к нему и скажи, что я сейчас разнесу его богадельню (перевелось почему-то как «гнилой храм»), если он не придет!

– Хорошо, так и скажу! – ухмыльнулся Савах. – Гнилой храм!

Ушел. Минут пять его не было, затем в коридоре послышались шаги – шли несколько человек. Трое – Савах, трактирщик и телохранитель трактирщика, явно на тот случай, если постоялец начнет буянить.

– Что случилось, господин Семиг? – Трактирщик был уже не таким радушным и ласковым, как сегодня днем. Ощущение было, что еще немного, и он даст приказ своему мордовороту разбить башку строптивого клиента. «Совсем обнаглели! От работы отрывают!»

– Меня обворовали, – без обиняков заявил Олег. – Забрали очень ценную вещь. И вы этому способствовали. Или даже участвовали. Я требую отдать мне то, что вы забрали, в противном случае будете иметь неприятности.

– Чушь! – тут же ответил трактирщик, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я ничего у вас не брал и не знаю, что у вас было такого ценного! Если такое ценное – какого демона вы оставили это в номере? Надо было с собой брать или сдать мне на хранение – за справедливый процент! А если кто-то сумел проникнуть в ваш номер – это не моя вина! Мало ли магов бродит по свету? У них и заклинания размыкания имеются! Не знаю я ничего! Отстаньте от меня!

– Севия? – Олег посмотрел на «напарницу», и та кивнула головой:

– Врет. Боится. И не только тебя.

– Что?! Как вы смеете накладывать на меня заклинания! – Трактирщик сделался красным как рак, и на лбу у него выступили крупные капли пота. – Я вас вообще сейчас выгоню отсюда! Арман!

Громила выдвинулся вперед, но Олег предупредительно поднял руку:

– Арман, тебе это надо? Погибать за здравие своего вороватого хозяина? Я точно знаю, что он врет, – у меня магичка-эмпатка. А я – боевой маг. Ты знаешь, что такое боевой маг, Арман?

– Знаю, господин! – вздохнул громила, но не выпустил рукоять дубинки, которую уже сжимал в руке. – Но если вы начнете колдовать в городе, вас не помилуют. Насчет умирать – да все мы не вечны. Моя работа – прикрывать хозяина. Даже если он ведет себя как… хм-м… в общем – мне за то деньги платят, и неплохие.

Громила сделал еще один шаг и вдруг очень быстро нанес удар дубинкой, целясь Олегу прямо в висок!

Черная, засаленная от долгого употребления дубина мелькнула береговым стрижом, и если бы Олег не увернулся, пропустив ее в сантиметре от головы, точно вырубила бы его.

И тогда Олег отпрыгнул назад, одним движением выдернул из-за спины меч и, выписывая им сложные фигуры, напоминающие восьмерки, двинулся вперед, внимательно следя за руками Армана.

Громила тоже не был с одной дубинкой – в правой руке короткий меч – видимо, специально для драк в узком помещении. Трактирщик же тем временем рванулся к двери… чтобы обнаружить, что она закрыта на ключ. Кто и когда успел ее закрыть – неизвестно. Но теперь выйти из комнаты можно было только по разрешению Олега. Или через его труп.

Второй вариант явно показался трактирщику более соблазнительным, и он завизжал, приближая тон своего голоса к ультразвуку:

– Убей его! Убей их! Убей!

Клаш! Клаш! Дз-з-зыын-н-нь…

Олег двигался совершенно автоматически, казалось, что действует не он, а кто-то другой, тот, кто на время завладел его новым телом, а он, Олег, будто сидит в кабинке и смотрит. Нет, он все чувствовал – боль в мышцах, перегруженных невероятно быстрым темпом, и запах пота, который шел от противника. Чувствовал гнилостный запах изо рта громилы – да, стоматология здесь явно недоступна бедным. Слышал далекие звуки музыки из зала таверны и ощущал запах съестного, идущий из кухни.

И при этом Олег не руководил своим телом – сторонний наблюдатель, чужой – вот кто он был сейчас.

И наверное – это даже хорошо. Потому что сам он никогда бы не смог вертеть эти финты, батманы, терции и примы. Рука взлетала, отводила меч, колола, рубила, возвращалась назад – и Олег вдруг понял, что он не хочет убивать этого громилу. Честно сказать – не за что убивать. Тот всего лишь телохранитель, а потому…

Снова, словно без участия Олега, тело его отпрыгнуло назад, увеличивая дистанцию, меч полетел в пол, вонзился в толстую половицу и жалобно зазвенел от невозможности напиться крови. Руки Олега взметнулись вверх, сделали несколько быстрых пассов, и вдруг… из них ударили зеленые молнии! Шипучие, пахнущие озоном, яркие – даже в свете магического фонарика, который так и висел над плечом Олега!

Молнии вонзились в Армана, и тот вдруг вытянулся, замерев на месте, затрясся мелкой дрожью, будто попал под удар электротока, и с грохотом свалился на пол, врезавшись головой в половицу так, что Олег поморщился и подумал о том, что теперь у парня точно будет сотрясение мозга. Если мозг у него есть, конечно.

Когда главная, и, наверное, единственная угроза была устранена, Олег повернулся к согнувшемуся у двери трактирщику, безуспешно толкающему тяжеленную, окованную металлом дубовую пластину двери. Увидев, что случилось с охранником, тот опустился на колени и, подняв ладони к потолку, жалко прошептал:

– Пожалуйста! Не надо! Не убивайте! Я все скажу! Все!

– Не врет! – удовлетворенно констатировала Севия.

– Кто у нас был? Кому ты давал ключ? – Олег сделал какой-то жест рукой, проводя ей в воздухе, и перед ним загорелось что-то похожее на скрипичный ключ. Название этой штуки Олег нипочем не смог вспомнить.


– Это люди Хагена! Они пришли, расспрашивали меня! Потом потребовали второй ключ от комнаты! Мне пришлось дать! Я не мог ничего сделать! Под ним все в городе, он заправляет всем и всеми! И я ему плачу, и лавочники платят! Фактически – это его город! Ну что я мог сделать, сами поймите!

– А зачем врал? Зачем – мне – врал?!

– А затем, что обещали убить, если я вам расскажу! Я не герой! Я всего лишь трактирщик, который отдает двадцать процентов прибыли какому-то придурку – ни за что! Вообще – ни за что! И которому спалить – раз плюнуть!

– А я вот сейчас возьму и плюну! Сожгу тебя к чертовой матери! Мне уже все равно! Одним колдовством больше, одним меньше, зато тебя больше не будет! Дети есть?

– Есть! Четверо! Не убивайте! Они пропадут без меня!

– То есть меня убивать можно, а тебя нет? – с нарочитым сомнением протянул Олег, ярость которого кипела, как вода в электрочайнике. – Если бы ты убил меня – все шито-крыто, так? А раз не вышло – теперь и про детей вспомнил? Ах ты, паскуда паскудная! Нет, надо тебя разнести по камешкам, надо! Потомственный ты трактирщик! Гад ты потомственный, жулик и аферюга!

Олег распалялся все больше и больше. Чем больше он думал о том, как пойдет выручать свою вещь, тем активнее кипела его ярость и тем меньше хотелось прощать этого придурка.

Нет, так-то Олег его понимал – прекрасно понимал! Сдать постояльца или пострадать самому? Какие тут варианты? Но очень уж не хотелось оставлять без внимания откровенную подлость. Фактически с его помощью Олега разорили! Напрочь! Из здешнего олигарха он снова стал нищим бездомным грабером! Ну вот кому такое может понравиться?! Произошло полное крушение его планов. «Недолго музыка играла!»

– Я заплачу! Я много заплачу! Сто золотых! И ваши верну без процентов! Я не виноват! Меня заставили!

– Все так говорят… – Олег повел руками, и в воздухе повисли два «скрипичных ключа» – один красный, другой синий. Трактирщик явно знал, что это такое, потому что завизжал, заскреб ногами и попытался отодвинуться подальше.

– Пусть заплатит! – вмешался Савах, до тех пор помалкивающий где-то за спиной у Олега. – Что нам в его смерти? А деньги нужны! Очень нужны!

– Правильно! – воспрянул духом трактирщик. – Очень умный мальчик! Просто гений! Послушайте его! Зачем вам моя гибель?! А деньги всегда всем нужны! Я прямо сейчас вам дам денег! Мы пойдем вниз, и я вам отдам все, что обещал!

Рука Олега замерла, «скрипичные знаки» поблекли и медленно растворились в воздухе.

– Вещи возьмите. И мои, и свои! – приказал Олег, не глядя на своих помощников. А потом вперился взглядом в трактирщика и приказал: – Веди! Отдашь все, что обещал. А не отдашь, я раскатаю твой вертеп по бревнышкам! И попробуй только вытворить что-то непотребное! Я слежу за тобой!

И они пошли.

В зале все так же продолжалось веселье, но только народ уже был гораздо более пьян – потные женщины в размазанной по лицу косметике висли на шеях у таких же пьяных, слюнявых мужчин. Те, не стесняясь окружающих, лапали их обнаженные груди, а на одном столе плясала совсем молодая девица, на вид не более пятнадцати-шестнадцати лет. Ее с обеих сторон придерживали за руки два дюжих парня – толстогубых, краснолицых, похожих друг на друга. Девица визжала, хохотала и в такт музыке высоко, как гимнастка, задирала свои довольно-таки стройные и крепкие ноги. При этом каждый желающий мог удостовериться, что нижнего белья на девушке нет и в помине.

Зрелище было сколь постыдным, столько и завораживающим, особенно когда девка повернулась спиной, нагнулась и яростно затрясла своей ладной, гладкой попкой.

Олег при виде такого даже чуть замедлил шаг, на миг забыл о кипящей в душе жажде мести и о потерянном сокровище.

В сознание его привел незаметный тычок в спину от Севии, прошипевшей ему в затылок возмущенную тираду:

– Я лучше могу! И задница у меня красивее! И все остальные части тела! Хватит глядеть на эту грязную потаскушку – к делу! Если захочешь – я потом тебе так же станцую! Нет – еще лучше! Так задом потрясу – ты в обморок упадешь от желания!

Олег удивленно поднял бровь – неужели достопочтенной дочери аристократа известны такие грязные танцы?! Но оборачиваться не стал и говорить ничего не стал, а, ускорив шаг, догнал трактирщика, чтобы войти с ним в комнату-хранилище, зорко следя за тем, чтобы зловредный владелец общепита не заперся в деньгохранилище, показывая оттуда местные «факи» и строя глумливые рожи.

Честно сказать, при всей своей раздосадованности поведением хозяина гостиницы, Олег не знал, хватит ли ему силы духа, чтобы сжечь все здание вместе с его содержимым. Все-таки он же не маньяк какой-то, а бывший ветеран войны – хоть и ушибленный на голову, но не откровенный берсерк.

Никакой неожиданности не произошло – трактирщик не попытался спрятаться за решеткой, падающей с потолка, не сообщил о своих проблемах нарочито скучающему вышибале, внимательно отслеживающему происходящее в зале. Обыденно, деловито достал и отсчитал все деньги, что Семиг сдал на хранение, и приплюсовал сотню золотых – маленьких таких монеток, размером всего с ноготь мизинца. Эдакие чешуйки – и не заметишь, как потеряешь. Правда – потолще, чем рыбья чешуя. «Копейка» – вот размер здешней золотой монеты. Основной золотой. Есть еще какие-то, но Олег пока в этом не особо разбирался.

В золотом – двадцать мелких серебряных монет, или десять крупных. Соответственно в мелком серебре – двадцать медяков, или десять – в крупном. Все довольно просто и без особых изысков. Крупные монеты, как говорили его «ученики», здесь не любят – и таскать тяжело, и разменивать трудно. В основном такая вот мелочь, которую легко таскать в мешочках-кошелях.

Относительно легко, конечно. Сейчас мешочек весил… хм-м… да с полкило, не меньше! Или даже больше! Монетки вроде бы и небольшие, но толстенькие и увесистые. Олег почему-то раньше и не задумывался – насколько много весит золото. А в каждой монетке было грамм пять, не меньше.

Расстались с трактирщиком не очень хорошо. На улице, возле крыльца. Он мрачно спросил, есть ли к нему еще претензии, услышал, что претензий больше нет, развернулся, пошел к трактиру. Пройдя шага три, остановился, обернулся вполоборота и негромко сказал:

– Больше не приходите, господин Семиг. Я никому не скажу, что вы магичили у меня в трактире. Но больше никогда не приходите! – и пошел туда, где шум, веселье и никаких злых боевых магов. Зарабатывать деньги. Нужно же восполнить убыток после таких вот… переговоров.

Олегу не было его жаль. На двух стульях сразу усидеть нельзя. Если ты выбрал дорогу, не обижайся, что она привела тебя не к тому результату, который ты ожидал. Ведь ты специально держал клиента под наблюдением, дал ему отдельный столик – все ради того, чтобы негодяи порылись в вещах постояльца. Чтобы обокрали его. А то и того хуже – спрятались бы в комнате, и когда Олег поднялся бы к себе – просто-напросто прирезали и вынесли из гостиницы по частям. В мешке. Нельзя было этого не понимать. Так что нечего тут рожи строить. Скажи спасибо, что отделался мелким испугом!

– Мы что, пойдем к Хагену?! – наконец-то отважился спросить Савах. – Ты знаешь, сколько у него людей? Да нас просто размажут, как соплю!

– А кто тебя заставляет туда идти? – Олег пожал плечами и посмотрел на Севию, освещенную светом огромной красной луны. Да, именно красной, именно огромной – это точно была не Земля. И громадная луна исторгала такое количество багрового, тревожного света, что лица спутников Олега, ясно видимые в лучах ночного светила, стали теперь красными, как если бы из всех пор кожи выступила кровь.

– Ну как… ты что, один пойдешь? – Савах хмыкнул, посмотрел на сестру. – Мы с тобой пойдем. Ну-у… хотя бы посмотрим, что и как.

– Как хочешь! – Олег повернулся и пошел туда, где виднелся дом Хагена – большой, хорошо видный в ряду соседних домов. Улица пустынна, и только возле питейных заведений горят фонари, по большому счету совершенно ненужные – ведь самый большой «фонарь» светит совершенно бесплатно, и точно получше, чем эти, воняющие копотью, раскачиваемые ночным ветерком изделия рук человека.

Но потом Олег понял – зачем они горят. Это что-то вроде ловушки, как у рыбы-удильщика светящийся фонарик на конце его гибкой удочки. Подплыла рыбка поближе – вот ее и заглотили.

Олег не знал, что будет делать у Хагена и как проникнет в это здание. Никакого плана, только лишь желание забрать свою собственность и наказать воров за кражу. Да по большому счету и наказывать он никого не хотел – только забрать свою вещь и уйти. И прекрасно понимал, что этого ему сделать никто не позволит. Без боя.

Идти было недалеко, и через пять минут Олег уже стоял у входа в дом Хагена, оказавшийся при внимательном рассмотрении настоящей маленькой крепостью. Стальные двери, стальные решетки на окнах. На плоской крыше наверняка сидели наблюдатели и стрелки, потому что когда Олег подошел к двери и замахнулся, чтобы врезать по ней кулаком, в стальной пластине мгновенно открылось прямоугольное отверстие, и оттуда послышался грубый, резкий голос:

– Чего надо? Кто такой?

– Мне нужен Хаген, – Олег попытался придать голосу спокойный, бесстрастный тон, но это ему не удалось. Его едва не трясло от перевозбуждения. Мускулы напряжены, как стальные тросы, и едва не звенят. Кровь толчками бьет в мозг, и кажется, что в ушах звучит бронзовый колокол: «Бам! Бам! Бам!»

– Всем нужен Хаген! – хмыкнул голос. – Утром приходи. Господин Хаген не принимает. Иди отсюда!