Отчаянный холостяк

– Если вы так считаете. Радуйтесь, что вам сегодня не нужно быть при дворе.

– Это еще одно преимущество для тех, кто не является пэрами.

Раньше он видел в этом одни преимущества. Но прошлой ночью его страшно мучили эротические сны о Гвин, и это заставило его изменить свое мнение. Он снова и снова ложился с Гвин в постель – и делал там все, что только может придумать любовник.

Или муж. А стать ее мужем гораздо больше шансов у пэра.

Проклятье, что с ним такое? Судьбой ей предначертаны совсем другие, гораздо более высокопоставленные мужчины, и она явно это понимает, когда мыслит рационально, когда не позволяет ему…

Он должен прекратить об этом думать.

Торнсток налил себе кофе, затем вопросительно посмотрел на Джошуа, продолжая держать в руке кофейник.

Джошуа пододвинул к нему свою чашку.

– Спасибо.

– Я удивлен, что вы вообще его пьете, – заметил герцог, наливая кофе в чашку Джошуа. – Большинство англичан предпочитают чай.

– Я полюбил кофе во время службы на флоте, – сказал Джошуа, щедро добавляя в кофе молоко.

– Мои друзья считают странной мою любовь к кофе. Но я предпочитаю его на завтрак, а привычку его пить приобрел в Берлине, где рос. – Герцог вздохнул. – А мне нужно каким угодно способом подкрепиться, раз сегодня я вместо вас буду выступать в роли телохранителя Гвин.

Джошуа отпил немного бодрящего напитка.

– Выражаю вам свое сочувствие.

– Она создает вам проблемы? – Торнсток прищурился, глядя на Джошуа.

«Еще какие, но не те, о которых, вероятно, думает Торнсток».

– Не больше обычного, – уклончиво ответил Джошуа. Ему просто требовалось какое-то время находиться подальше от Гвин, чтобы взять под контроль свои безрассудные желания.

– Я сомневаюсь, что какой-нибудь сомнительный тип сможет приблизиться к Гвин во дворце, если это вообще возможно, когда она будет в этом своем огромном платье. Поэтому я не беру с собой пистолет. Если появится Мэлет, что очень маловероятно, я просто буду бить его ногами. Мне в любом случае хочется это сделать.

Джошуа напрягся. Несмотря на то что Торнсток казался наглецом, он на самом деле был опытным дуэлянтом и регулярно ходил на тренировки в Академию Джексона для джентльменов, где брал уроки у знаменитого специалиста по кулачному бою. Поэтому герцог, несомненно, мог отвесить Мэлету тумаков. А если Торнсток когда-нибудь услышит, что сам Джошуа позволил себе с Гвин…

Нет. Этого не должно случиться. Отец Джошуа погиб во время бессмысленной, скандальной дуэли, что испортило жизнь Беатрис и из-за чего Джошуа отправили на войну. Он не жалел, что стал морским пехотинцем, но его жизнь сложилась бы совсем по-другому, если бы его отец не умер, оставив детей без единого пенса. Так что Джошуа не собирался сражаться с Торнстоком на дуэли, если сможет этого избежать.

– В любом случае, мне говорили, такие мероприятия растягиваются на много часов, поэтому мы, вероятно, вернемся только вечером, – продолжал герцог. – К счастью, Грей устраивает бал для Гвин и Беатрис у себя в особняке, а это означает, что Шеридану не нужно беспокоиться о том, как организовать его здесь. – Торнсток внимательно посмотрел на Джошуа. – Я собираюсь там появиться совсем ненадолго, поэтому ожидаю, что у Грея вы будете присутствовать на протяжении всего мероприятия.

– Конечно. Ведь это же и есть предполагаемая причина моего приезда в Лондон. Помните? Присутствовать на балу, чтобы посмотреть, как мою сестру представляют высшему обществу?

– А, да. Я об этом забыл. – Торнсток отпил еще немного кофе. – Мэлета, конечно, не приглашали, но он тем не менее может попытаться там появиться. Поэтому мы должны быть готовы.

– Согласен. Этот человек может быть непредсказуемым.

И появление этого ублюдка вчера в таверне ясно это показало.

Джошуа злился от одной мысли о том, как близко Мэлет подобрался к Гвин. Да что там злился – его охватывала ярость. Он на самом деле хотел, чтобы Мэлет появился сегодня вечером, и Джошуа мог бы это использовать, как оправдание, чтобы пристрелить негодяя.

Его все еще беспокоило, что он так пока и не выяснил, как Мэлет смог узнать об их уроках по стрельбе из лука. Вчера вечером Джошуа опросил слуг в этом доме, а потом и в особняке Грейкурта. Никто не разговаривал с Мэлетом. Или, скорее, никто не признался, что разговаривал с Мэлетом.

Это напомнило Джошуа про его изначальные подозрения о том, что Мэлет и Гвин были знакомы в прошлом.

– Раз мы говорим о Мэлете, у меня есть один вопрос. Вы случайно не знаете, встречались ли они когда-нибудь с Гвин до того, как он попытался ее похитить на территории поместья?

Торнсток был мрачен и с этим мрачным видом очень аккуратно сложил газету, которую читал.

– Если они и встречались, то я об этом не знаю.

Торнсток врал, разрази его гром. Джошуа так и хотелось рассказать про вчерашнее появление Мэлета, но герцог уже знал, что Мэлет пытался похитить Гвин. Так что этой новости окажется недостаточно, чтобы заставить Торнстока ему довериться.

И всегда оставалась возможность ошибки. Ведь Джошуа мог принять близость брата и сестры друг к другу за якобы существующий заговор. Но не было смысла вызывать раздражение благодетеля без крайней на то необходимости.

– Раз я вам не требуюсь до вечера, не возражаете, если я уйду сразу после того, как дамы продемонстрируют свои платья? – спросил Джошуа. – Я договорился о встрече с военным министром, а поскольку все кареты отправятся во дворец, я хотел бы выйти заранее.

– Можете уйти прямо сейчас, если хотите.

– И не увидеть Беатрис в самом лучшем из всех имеющихся у нее нарядов? Она мне этого никогда не простит.

Герцог задумчиво посмотрел на него.


– Иногда я жалею, что Гвин не любит меня так, как Беа определенно любит вас.

– Не нужно об этом жалеть, поверьте мне. Беатрис уже планирует представить меня половине женщин, которые будут присутствовать на сегодняшнем балу. Когда я ей напоминаю, что собираюсь там работать, она только отмахивается. – Джошуа фыркнул. – Она не прекращает свои попытки подыскать мне жену. Очевидно, она думает, что для меня гораздо важнее найти жену, чем зарабатывать на жизнь.

– Боже праведный, не могу представить ничего хуже, чем Гвин, выбирающую мне жену. – Торнсток отпил немного кофе. – Кстати, а зачем вы встречаетесь с военным министром?

Джошуа не привык рассказывать о себе и о своих делах, поэтому не торопился раскрывать герцогу всю информацию. Да ведь и эта встреча может закончиться ничем.

– Нужно решить один небольшой вопрос. Я ведь так и остаюсь пока на половинном окладе.

– А, да, конечно, – любезно кивнул герцог. – Я забыл, что вы все еще являетесь морским офицером.

– Раз уж мы об этом заговорили, должен сказать, что мне пора идти переодеваться. Поскольку это официальный визит, меня ожидают увидеть в форме.

– Конечно, конечно. – Торнсток достал из кармана часы. – Полагаю, что дамы не появятся еще, по крайней мере, час.

Джошуа направился вверх по лестнице. Камердинеру Шеридана не потребовалось много времени, чтобы помочь Джошуа надеть форму. Майор обратил внимание, что китель стал ему немного тесен, а брюки, наоборот, висели свободно. Вот что значит больше полагаться на силу рук, компенсируя невозможность использовать раненую ногу, как раньше. Это стало важным напоминанием о том, что он отличается от других мужчин. Он никогда не будет таким, как другие.

Когда Джошуа спустился вниз, как раз приехали Беатрис с Грейкуртом. Грейкурт выглядел практически так же, как Торнсток, а вот Беатрис…

– Если начнешь смеяться, клянусь: стукну тебя своим веером по голове, – предупредила Беатрис брата.

– Уже дрожу от страха, – ответил он игриво. – В особенности если веер такого же размера, как твое платье и эти перья.

Грейкурт рассмеялся. Беатрис гневно посмотрела на него, и он мгновенно стал серьезным.

– Ты выглядишь как ангел, моя любовь, – успокаивающе сказал он.

– Если бы у ангелов были пурпурные крылья и торчали из головы, – добавил Джошуа, поддразнивая сестру, а Торнсток разразился смехом.

– Ты, ты выглядишь как… как… – Беатрис выдохнула. – Черт побери, ты прекрасно выглядишь в форме. Просто красавец!

– Спасибо, утенок. Хотя Торнсток утверждает, что все дамы находят офицеров в форме привлекательными.

– Я не говорил, что все дамы, – поправил его Торнсток. – Да и определенно не все офицеры хорошо смотрятся в форме. Например, Принни[15] выглядит как сосиска.

– Потому что он не офицер, – заметил Джошуа. – Скорее покровитель военно-морского флота от королевской семьи.

– Вы – не джентльмены! – резким тоном объявила тетя Лидия, появившаяся на лестнице. – Тебе не стыдно, Джошуа? Ты должен поддерживать сестру в такой важный для нее день.

– Вы, конечно, правы, тетушка. – Джошуа повернулся к Беатрис. – Прости, утенок. Ты выглядишь прекрасно. Только… просто… ты выглядишь еще более красивой, когда на тебе не надето гигантское многослойное пирожное с пурпурными украшениями наверху.

Торнсток с Грейкуртом просто падали со смеху и не могли остановиться, тетя Лидия закатила глаза. Тем не менее было невозможно не рассмеяться при виде платья с огромными юбками, которые держались на обручах, и высокой талией по последней моде. В результате создавалось впечатление, что женщин снизу поглощает огромный шар из ткани.

– Не обращай на него внимания, Беатрис, – прозвучал с лестницы мелодичный и веселый голос Гвин. – Мы вместе будем гигантскими многослойными пирожными.

– Гвин! – закричала Беатрис, приближаясь к лестнице. – Я говорила Грею, что ты, несмотря ни на что, будешь очаровательна.

Очаровательна? Да она выглядела просто великолепно. Превосходно! Даже с пятью белыми страусиными перьями, которые тянулись вверх, в небеса, из ее прически. И это не упоминая белое платье, которое расширялось под лифом, превращаясь в огромный шар, скрывающий, как знал Джошуа, идеальную женскую фигуру.

Гвин остановилась на лестнице и посмотрела на Джошуа сверху вниз.

– Ну, майор? Давайте. Говорите, что хотите, чтобы мои братья и надо мной посмеялись. Я знаю, что выгляжу смехотворно.

Все повернулись к нему, а он судорожно пытался придумать какой-нибудь комплимент, который не выдаст его страстное желание залезть под эту огромную юбку и целовать голую кожу, которая в эти минуты была скрыта еще и под многочисленными нижними юбками.

– Вы выглядите, как Селена, богиня луны и королева звезд.

Проклятье. Не нужно было так говорить – такие слова очень хорошо показывают, какое впечатление она производит на него. Наверное, он выдал себя.

Гвин хитро улыбнулась ему.

– Другими словами, я большая, белая и круглая.

– И сияешь ночью, – добавила леди Хорнсби, спускаясь с лестницы позади Гвин. Она была одета в подобное платье, только в светло-зеленых и розовых тонах, а в ее прическу были вставлены перья таких же оттенков. – Вы обе прекрасны. Или будете прекрасны и будете сиять, когда сегодня вечером переоденетесь в другие платья, которые вам идут гораздо больше.

– Не забывайте, что все остальные дамы во дворце будут одеты точно так же, так что там никто над вами смеяться не будет, – вставила тетя Лидия. – Кроме того, вы их всех посрамите. Вы обе выглядите чудесно, мои дорогие.

– Она права, Беатрис, – решительно сказала Гвин, подходя к ней. – К чертям моих братьев. И твоего тоже.

– Гвин, пожалуйста, не произноси таких слов во дворце, – предупредила леди Хорнсби.

– Я уже раз двадцать предупредила ее о том, что нужно следить за языком, но все равно без толку. Она будто не слышит меня, – сказала тетя Лидия.

– Мама, ты же знаешь, что я никогда не стану ругаться в обществе, – заметила Гвин.