Пасть. Трилогия

Тогда же она связалась с Горяниным но тот был в городе, обещал подъехать в Редкое Кузьмино через час-другой, узнать, что у Миши с телефоном, и перезвонить. Прошло полтора часа. Звонка не было.

Она ждала с чувством досады и некоторого смущения всю жизнь смотрела с превосходством на глупых жён, пытающихся контролировать каждый шаг мужа и не понимающих, что короткий поводок хорош, только пока не оборвался, а затем оборвавший его навсегда уходит

Звонка не было.

Тревожная неуверенность изматывала.

Катя вновь позвонила Горянину

Неплохо стрелявший на охоте Колыванов сейчас почти промахнулся тугой конус летящей картечи зацепил Филу самым краем.

Она пыталась встать, ничего не получалось задние лапы подламывались. Истошный вой сменился жалобным повизгиванием.

Т-ты-ы-ы!!! закричал Горянин, он хотел крикнуть многое: что Фила тут ни при чём, что она в жизни не тронула ни одного человека и дружила с Сашей, что последние сутки она провела у него на глазах и не могла Не успел.

Колыванов выстрелил второй раз.

Теперь картечь кучно легла куда надо под левую лопатку, как раз туда стреляют волков и других хищников. И собак, если их приходится убивать.

В ушах стоял гул от рявкнувших выстрелов, двенадцатый калибр не пистолет и не карабин, бьёт по барабанным перепонкам основательно. Предсмертного визга Филы Горянин не слышал, но всё и так было ясно рыжая шерсть густо окрасилась кровью, задние лапы быстро-быстро заскребли по земле и замерли, вытянувшись

Поздно кричать об ошибке и вырывать ружьё из рук, поздно обвинять Колыванова в убийстве добродушной, ни в чём не повинной Филы, так и не понявшей, за что её убивают

Филе уже не помочь надо думать о живых Мишка совсем сдвинулся, и это понятно у любого крыша съедет от такого а Катя, как же теперь ей и какая же тварь это сделала За этими мыслями Горянин почувствовал, как ни странно, нешуточное облегчение: всё непонятное в поведении друга объяснилось пусть страшно и мерзко, пусть ценой гибели любимой собаки да чёрт с ней, в конце концов, когда тут такое

А мир вокруг изменился, мир был не тот, что минуту назад. Из мира напрочь исчезли все звуки и всё движение, всё застыло, как на остановившейся киноплёнке: Миша с неловко зажатой «Сайгой» в руках; сам Горянин, до сих пор оглушённый, делающий глотательные движения, пытаясь хоть что-то расслышать отходящими ушами. И два трупа, два неподвижных окровавленных трупа.

Первым звуком, который услышал Горянин, было мелодичное мяуканье мобильника и в застывшей тишине прозвучал он сюрреалистично. Денис машинально потянулся к трубке, отведя взгляд от Колыванова.

А когда через долю секунды повернулся обратно, встретился глазами с провалом ружейного дула с чёрной и бездонной дырой. Не было никаких драматических пауз, никаких прощальных слов. И вся минувшая жизнь не промелькнула в этот момент перед мысленным взором Горянина. Из ствола вырвался сноп пропитанного свинцом пламени.

Больше Денис Горянин никогда и ничего не увидел.

Как впоследствии выяснилось, в этой части посёлка выстрелы услышали многие. И никто не обратил внимания стрельба по выходным не была таким уж редким событием. Многие из новых обитателей Редкого Кузьмина, расслабившись под шашлычок с коньячком, устраивали образцово-показательные стрельбы из газового оружия. И не только из газового. Опять же их отпрыски со сверхмощными петардами и ракетами Интересоваться после пары-тройки громких хлопков, что происходит за высокими оградами соседей, считалось дурным тоном.

Рот Горянина раскрылся в беззвучном крике не то удивления, не то возмущения; глаза тоже были широко раскрыты.

А выше глаз ничего не осталось выстрел в упор снёс всю верхнюю половину черепа, от самых бровей. На груди Дениса лежала морда и передние лапы Филы Колыванов подтащил её изрешечённое тело и небрежно бросил между Горяниным и Сашей. Казалось, мёртвая собака ищет помощи и защиты у мёртвого хозяина, или наоборот безуспешно пытается заслонить его от смертельной опасности.

Колыванов хотел опять прикрыть их брезентом, но забыл, как забывал сегодня многое, торопился к дому.

Закатное, но по-прежнему убийственное солнце безжалостно гнало его в спасительный полумрак.

Бывавшие в уютном доме Колыванова не узнали бы сейчас разгромленное жилище: пол завален опрокинутой мебелью и разбросанными вещами, стены изрешечены картечью.

Украшавшая гостиную голова лося валялась под ногами бесформенной и разрозненной грудой шерсти, набивки и обломков рогов: недавно проклятое чучело посмело обратиться к Колыванову с нелепыми и страшными обвинениями но он быстро заставил его заткнуться тремя выстрелами в упор.

Колыванов не думал о том, что убил лучшего друга, на фоне всех диких и кошмарных событий сумасшедшего дня это было мелочью, не достойной внимания. Остатки его сознания терзала одна, самая главная и важная мысль: Что я скажу Кате, что я скажу Кате, что я скажу Кате

Жажда донимала постоянно, он уже свыкся с ней, подобрался к крану, до конца не завёрнутому, наклонил голову Долго и жадно ловил губами тонкую струйку воды

Что-то подвернулось под босую ступню что-то тёплое, живое и, несомненно, опасное, сегодня всё вокруг было смертельно опасным.

Он судорожно отдёрнул ногу и посмотрел вниз, отпрыгнув на безопасное расстояние. На него смотрел глаз, лосиный глаз, как-то уцелевший в разнёсшем чучело свинцовом граде. И это была не вставленная таксидермистом стекляшка настоящий живой глаз с мутным зрачком и белком, налитым тёмной венозной кровью. Глаз моргнул и уставился на него тяжёлым ненавидящим взглядом.

Колыванов зарычал и надавил на спуск. «Сайга» не выстрелила, патроны в обойме кончились. Тогда он с размаху ткнул стволом в проклятую зенку, промахнулся, ткнул ещё попал с третьего раза. Глаз лопнул, взорвался с мерзким хлопком. Забрызгал кровью липкой и горячей, как кипяток, лицо Колыванова.

Он слизнул попавшую на губу каплю и застыл, поражённый ужасной мыслью: Горянин и Фила не умерли, конечно, нет, сегодня весь мир сошёл с ума, враги стали неуязвимы и бессмертны, конечно, они не умерли, они идут сюда их кошмарные окровавленные пасти оскалены, они уже за дверью, сейчас ворвутся и растерзают его, как растерзали Сашу

Он без разбега, с места, перемахнул одним прыжком разорённую гостиную и вцепился в дверь; скрюченные пальцы без толку возились с замком как и всё вокруг, тот зажил своей, враждебной Колыванову жизнью. А Фила с Горяниным были уже у самой двери, он хорошо слышал их хриплое тяжёлое дыхание

Коротко взвыв, он попытался выстрелить через дверь, позабыв, что расстрелял все патроны; развернулся и понёсся наверх, в свою комнату, к оружейному ящику, из которого два часа назад достал «Сайгу»

Мертвецы дышали в затылок.

Глава IX

Куд-да, сука?! рыкнул Хрущ, откидывая ударом подкованного ботинка наладившегося было к двери пленника. Тот отлетел к выложенной белым кафелем стене бокса, не удержался на ногах, завалился набок и предусмотрительно скорчился, прикрывая руками голову.

Был он оборван, небрит и грязен, левый глаз украшал огромный застарелый фингал. Прокисшая вонь шибала в нос за несколько метров, защищая обладателя сей ауры не хуже, чем американского скунса-вонючку, приблизиться без крайней необходимости к этому типичному, прямо классическому бомжу нормальный человек не рискнул бы.

Но Хрущ не страдал от излишней брезгливости. Он надвинулся на неудачливого беглеца, навис над ним всей своей массивной, бесформенной тушей и с наслаждением врезал ногой по рёбрам.

Побегай, б у меня Второй удар, в копчик. И ещё, и ещё. От разделявшей помещение стеклянной перегородки спешил Го-Го, тоже не дурак попинать кого ногами.


В промежутках между ударами бомж пытался проверещать, что он всё понял, что он никуда не собирался убегать и впредь такие мысли даже случайно не забредут в его завшивевшую голову. Потом замолк, лишь поскуливал, как бездомная собачонка, не имеющая сил ни бежать, ни огрызаться

Отставить! Команда прозвучала негромко, но резко, и вошедшие в раж напарники среагировали мгновенно, остановившись на половине замаха.

С улицы в бокс зашёл Капитан в штатском костюме (случай уникальный!), в лёгком бежевом плаще.

Обладай Хрущ способностью логично мыслить, анализировать и сопоставлять факты неурочное и необычное появление в Виварии Капитана в сочетаний с сегодняшней ночной тревогой его бы по меньшей мере насторожило.

Но Хрущ ничем таким не обладал и испугался одного как бы не пришлось отвечать за порчу кандидата в объекты. Капитана он боялся до дрожи в коленях и сейчас невнятно рапортовал, вытянувшись в струнку:

Бежать намылился едва у двери перехватили но мы все по инструкции один здесь, другой за дежурным врезал по почкам, падла и бежать

Хрущ самую малость преувеличивал. Неизвестно, что там себе подумал бомж, оказавшись вместо родного приёмника-распределителя в непонятном заведении явно с медицинским уклоном. Может, вспомнил известные страшилки об охотниках за органами и вообразил, что на его прогнившую требуху сейчас покусятся скальпели хирургов-садистов? Не так уж и далеко от истины

Как бы то ни было, в бега бомжик ударился без нападения на конвоира пытался тихо выскользнуть, воспользовавшись тем, что Хрущ плотно увлёкся обследованием стоявшего у клеёнчатой кушетки шкафчика со стеклянными стенками

Капитан не слушал Хруща, а тот продолжал бубнить дальше:

Ну, мы, этого из самообороны немного всё равно зарастёт скоро, как на собаке Разрешите продолжать? В смысле, к дежурному

Го-Го поддерживал доклад напарника мычанием и невнятными междометиями. По наблюдениям Капитана этот человекообразный индивид дара речи был лишён напрочь. Однако ходили слухи, что как-то, будучи под кумаром и возымев желание свести тесное знакомство с тётей Клавой уборщицей предпенсионного возраста, Го-Го обнаружил наличие словарного запаса самое малое из десяти слов

Отставить, оборвал Капитан излияния похожего на питекантропа подчинённого. Больше нам такие не нужны

Хрущ недоумённо уставился на него. В удивлённо моргающих глазках с крохотными суженными зрачками читалось нечто, напоминающее умственную деятельность.

Дак что теперь обратно в приёмник?

Капитан задумался на несколько мгновений. Вероятность того, что в полуразрушенном стеклорезом и настойкой боярышника мозгу ханыги отложится визит в их заведение, достаточно мала. Ещё менее вероятно, что он сможет поделиться воспоминаниями с кем-либо, кроме подобных себе организмов. Но даже такую ничтожную возможность следует отсечь на корню. И Капитан сказал жёстко:

Не надо. В пятый блок. Сразу.

В пятом блоке стояли мощные муфельные печи, превращавшие в мелкий пепел органические отходы экспериментов. Хрущ нервно сглотнул, переваривая услышанное небывалое и страшноватое. Капитану казалось, что он слышит скрип несмазанных мозгов под чугунным черепом. И толстые губы расплылись в радостной усмешке сообразил, что развлечение предстоит почище того, что оборвал своим приходом начальник.

Быстро и без шума, бросил Капитан, внимательно вглядываясь в бомжа, словно надеялся увидеть что-то, позволяющее отменить собственное распоряжение. Не увидел ничего грязное животное, так и так не жилец, загнётся где-нибудь в подвале от побоев или алкогольного отравления

Капитан вытащил из внутреннего кармана плаща небольшой плоский футляр и молча протянул Хрущу. Тот оживился ещё больше, радостно вцепившись в коробочку сарделькообразными пальцами; Го-Го, державшийся на протяжении их короткого разговора в отдалении, приблизился, тоже выражая радость какими-то звуками не то мычанием, не то всхлипыванием

Хрущ, как и его напарник, сидел на весьма сложной смеси наркотиков, приготовляемой и отмеряемой для них лично Эскулапом, строго следившим, чтобы эти недоумки оставались в относительно работоспособном состоянии. Задумай Хрущ соскочить, дезертировать (Го-Го задумать ничего не мог по определению) и на воле его не спасут от жесточайшей ломки ни новейшие синтетики, ни старый добрый герыч

И Хрущ это знал. Не знал лишь, что в самом недалёком будущем им с Го-Го предстоит тихо и мирно умереть от передозировки диагноз по нынешним временам банальнейший и ни малейших подозрений не вызывающий. Да и контактирующий с ними ссученный мент из приёмника-распределителя не заживётся сверзится по пьянке с лестницы и сломает шею. Или полезет ввинтить сгоревшую пробку с таким же летальным исходом. И с этой стороны на Виварий и Лабораторию никто уже не выйдет

Капитан, неподвижно стоя у входа и стараясь дышать ртом, подождал, пока три ходячих мертвеца уберутся из бокса.

Медленно двинулся внутрь, внимательно глядя по сторонам, стараясь воспринимать все привычные, примелькавшиеся детали так, как будут выглядеть они в глазах человека нового и, вполне вероятно, настороженного, ищущего возможный след

Уже через пару шагов остановился, зацепившись взглядом за украшавшие кушетку привязные ремни из толстой сыромятной кожи. Вздохнул, вынул из кармана записную книжку, сделал пометку и двинулся дальше.

Надо было спешить день клонился к вечеру, а зачистка предстояла нешуточная.

По узкой крутой лестнице всего удобнее оказалось взбираться на четвереньках Многозарядка мешала, путалась под ногами, но Колыванов вскарабкался и ввалился в комнату, сразу бросившись за патронами

Картонную пачку он кое-как открыл, буквально разорвав пополам, но юркие пластиковые гильзы немедленно разбежались по полу, хитрыми манёврами выскакивали из-под пальцев и Колыванов слышал их тоненькое ехидное хихиканье.

Он изловчился, сделал обманное движение, бросился на них грудью и удачно ухватил зубами сразу две так было гораздо ловчее. Оставалось запихнуть в обойму, тоже непростая задача А на лестнице в любой момент могли раздаться страшные тяжёлые шаги Горянина и мягкая, как подкрадывающаяся смерть, поступь Филы

Зачем тебе это? прозвучал насмешливый голос. Колыванов, не поднимая головы от пола, глянул вверх исподлобья.

К нему обращался деревянный не то дьявол, не то фавн, украшавший часы. Свирель козлоногий куда-то дел и сидел на своём пеньке, полностью развернувшись лицом к Колы-ванову. Тому показалось, что издевательская усмешка дьявола стала чуть более доброжелательной, чем раньше.

Ни к чему тебе это, ответил фавн на собственный вопрос. Ты и так замечательно умеешь убивать. Брось эту железину, честное слово, брось

Заткнись, подумал Колыванов, безуспешно воюя с обоймой. Попытался сказать это вслух ничего не получилось, из глотки вырвалось хриплое рычание. Но сатир или в нём всё же разобрался, или обладал способностью читать мысли.

Фу-у, ну зачем так грубо Я хотел помочь, всего лишь помочь. Посмотри, как легко у тебя получилось с сынком твоей ненаглядной Все эти годы ты боялся даже про себя подумать о том, что он лишний, что он вам мешает. Отныне ты не будешь бояться ничего. Так просто догнал, прыгнул и хе-хе

Колыванов выстрелил навскидку в омерзительную деревянную рожу (он и сам не понял, как успел запихнуть на место непокорную обойму). В закрытом помещении выстрел грохнул вовсе оглушительно, и на месте дьявола возникла рваная дыра с торчащими по краям щепками.

Козлорогого, впрочем, там уже не было отскочил на другой край деревянной панели и как ни в чём не бывало продолжил разговор:

Кстати, а ты не задумывался, чем она там занималась, пока ты развлекал её щенка, возил на дачу и на рыбалку? Хочешь расскажу, кто в это время её обхаживал? И ведь сегодня даже не позвонила, не узнала, как дела Нет, тебе надо с ней разобраться. Ты сумеешь, я знаю. Вот завтра она приедет и

Он слушал внимательно и даже согласно кивал. А потом стремительно, неуловимо для человеческого глаза прыгнул вверх и вперёд. Деревянный сплетник на этот раз не успел среагировать.