Петля будущего

– А-Алистер? – заикается он. – Она и Алистера убила?

– Вудс, послушай меня, – прошу я, стараясь сохранять спокойствие, – у нас мало времени, Рен умирает… С ней что-то произошло, какой-то вирус или что-то подобное, – уточняю я. – Он меняет людей, превращает их в убийц.

– Чувак, она убила их! Она отняла у них жизнь не задумываясь.

– Она не понимала, что делает, – объясняю я. – Как все ребята из группы «А».

– Я не стану ей помогать! – кричит он, и слезы текут по его щекам. – Я убью ее, если снова увижу. Я иду за Адамом, и валим отсюда!

– Вудс, прошу тебя… – умоляю я.

– Это не обсуждается, Лука.

Я наблюдаю, как он идет к камере Адама, опустив плечи и ссутулившись под тяжестью горя. Он останавливается у открытой камеры товарища и, хоть я вижу его только в профиль, мне кажется, прямо на моих глазах он постарел лет на десять.

Я подхожу к нему и обнимаю за плечи.

– Мне жаль, Вудс.

– Как такое может быть, что их вдруг не стало? – спрашивает он.

– Если хочешь отомстить тем, кто сделал это, то должен понять, что Рен не виновата. За стенами Аркана идет война, они отравили невинных людей чем-то, что превращает их в безумных убийц. Рен – жертва, она не враг нам.

– Ты выходил из Аркана? – спрашивает он, оглядывая мой окровавленный комбинезон.

– Да, и кто бы ни напал на Регион, они побеждают.

– Но кто они, Лука? Кто в ответе за смерть моих друзей?

– Это мы и хотим выяснить.

Вудс пристально смотрит на меня, не моргая: в его глазах читаются гнев и горе. Наконец он кивает:

– Расскажи мне, что ты там видел.

Я рассказываю все: как выбрался из камеры и запер там Рен, про туннель, кишащий крысами, про безумцев в деревне. Кина и Вудс внимательно слушают. В конце я излагаю им мою теорию о том, что ядовитые дротики дронов имеют тот же эффект, что и лекарство для гибернации, которое дали моей маме, чтобы отсрочить смерть.

Вудс явно недоволен тем, что мы хотим попытаться спасти жизнь той, которая отняла у него друзей, но он признал, что Рен не была собой, когда совершила то, что совершила.

– Я помогу вам достать дрон, но потом свалю отсюда, понятно?

– Вместе у нас больше шансов на…

– Лука, у меня ничего не осталось: Винчестера нет, Алистер и Адам мертвы. Они были для меня всем в этом проклятом месте, и их больше нет. Я ухожу, и ухожу один, это понятно?

– Ладно.

– Вот и хорошо, – заключает он, скрещивая руки на груди. – Есть один способ достать дрон.

– Какой? – спрашиваю я.

– Не могу сказать наверняка, но Винчестер месяцами не спускал с них глаз по ночам, чтобы понять, как они работают, и собрать какую-нибудь информацию.

– И? – не выдерживает Кина.

– А это кто? – спрашивает Вудс, переводя взгляд с меня на Кину.

– Ответь на вопрос, – настаиваю я.

– В конце концов один дрон сломался, неисправность двигателя или что-то такое, короче, его не могли запустить, чтобы он сам вылетел на ремонт. И около четырех утра они отправили двух механиков через колонну. Винчестер видел, как те открыли чердачный люк, взяли дрон и исчезли в колонне. Вернулись где-то через час с отремонтированным дроном, поставили его на зарядку и ушли.

– Значит, через колонну есть выход наверх? – уточняет Кина.

Я вспоминаю дверь со знаком «Технический персонал» по ту сторону платформы.

– Кажется, я знаю, как туда попасть.

Кина и Вудс следуют за мной до выхода, отмеченного предупреждением о детонировании сердечных имплантов.

– Стойте! – вскрикивает Кина и указывает на желтые буквы.

– Все в порядке, – успокаиваю я, кивая на лежащую на полу отрубленную руку Рен, – я деактивировал его.

– Довольно изобретательно, – присвистывает Вудс. – У Фултона как-то был подобный план.


Мы пересекаем рельсы, заходим в служебную комнату и открываем дверь с табличкой «Технический персонал», там нас ждут еще две двери: «Ремонтные работы» и «Поставки».

– Сюда, – руководит Кина, проводя нас через первую дверь к лестнице, уходящей вниз в темноту.

Мы спускаемся и в конце лестницы попадаем в коридор. Мы идем вдоль изогнутой стены, полагаю, в зону под дворами для прогулок. Еще несколько шагов, и я вижу перед собой дверь. Она не заперта, а за ней еще ступени – винтовая лестница наверх.

– Думаю, это оно, – говорю я и карабкаюсь наверх кругами, пока наконец не упираюсь головой в тяжелый металлический люк. Я открываю его и опрокидываю, отчего люк падает с грохотом, эхом отражающимся по всему двору.

Я поднимаюсь выше и выхожу на самую верхушку колонны. Я в центре дворов, сильный порывистый ветер свистит над разделяющими стенами. Я стою и, словно со смотровой площадки, обозреваю Аркан. Так необычно видеть сверху двор, эту полоску бетонного покрытия, по которой я пробегал туда-обратно сотни часов, уверенный, что никогда отсюда не выберусь, пока не придет время моего перевода в Блок. Я осматриваю пустынные земли за пределами Аркана, где кончаются камеры, и если бы стены между дворами были шире двух сантиметров, мы могли бы пройти по ним и подняться на крышу Аркана, а оттуда спуститься на свободу по ту сторону, и не пришлось бы пробиваться через туннель с крысами.

В восторге от пейзажа, Вудс и Кина с восхищением оглядывают просторы.

С минуту никто из нас не проронил ни слова.

– Пойдемте, – призываю я наконец.

Я подхожу к ближайшему дрону, борясь с головокружением, вызванным пятнадцатиметровой высотой, окружающей меня со всех сторон. Дроны куда крупнее, чем я предполагал, и я пользуюсь возможностью осмотреть один из них в натуральную величину: корпус машины состоит из черного углеродного волокна, по бокам расположены два гребных винта и один большой в середине, а снизу – три оружейных ствола.

– Стой, – просит Вудс. – Он не нападет? Лампочка горит.

– Не думаю, – говорю я. – Станция подзарядки еще работает, поскольку ее механизмы находятся внизу, в подземном бункере, но если они остановили дождь и вывели из строя экраны, то, полагаю, эти штуки тоже отключили.

– Откуда ты об этом знаешь? – все еще сомневается Вудс.

– Рен говорила, – отвечаю я, хватая огромный дрон и снимая его с подзарядки. – Помогите мне.

Вудс и Кина помогают мне спустить дрон по лестнице и отнести его по коридору обратно в комнату для персонала, и там, при тусклом свете запасных ламп, мы пытаемся изучить аппарат и понять, как достать дротики. К счастью, у нас есть Вудс, который, как оказалось, неплохо разбирается в электронике. Открутив болты, он снимает панели, достает магазин, полный галлюциногенных боеприпасов, и протягивает мне:

– Держи.

Я вынимаю три дротика и внимательно рассматриваю их. Кончики полые, а значит, жидкость попадает в кровь из прикрепленного пузырька; получается, все, что мне нужно сделать, – это воткнуть один такой дротик в вену, и Рен попадет в мир психических пыток – но вполне возможно, этого будет достаточно, чтобы спасти ей жизнь.

Мы спешим вернуться в коридор, где я по-прежнему стараюсь не заглядывать в открытые камеры; подбегаем к моей, и я отворяю люк. Мне не нравится то, что я вижу: Рен так и лежит на кровати, бледная как полотно; ее волосы спутаны от пота, кожа будто натянута, скулы выпирают сильнее обычного, щеки впалые от истощения, а простыни под ампутированной рукой впитывают продолжающую вытекать из раны кровь.

Я открываю дверь, становлюсь рядом с Рен на колени и, прошептав «прости», втыкаю маленький дротик в выпирающую на шее вену.

Я смотрю, как ее тело расслабляется, и на секунду задумываюсь, подействует ли яд на людей с механическими легкими и сердцем. Наверняка медикамент смешан с нанотехнологиями. Прислушиваясь к гомону в ее груди, я замечаю изменения: механизмы замедляются в ответ на введенный препарат.

– Я вернусь, – говорю я неподвижной Рен. – Обещаю, – и выхожу в коридор к ребятам. – Я забираю это, – говорю я Кине, указывая на детонатор в ее трясущейся руке. – Спасибо.

Кивнув, она осторожно протягивает мне его.

– Это то, что я думаю? – спрашивает Вудс.

– Нужно выпустить остальных, – предлагаю я, игнорируя вопрос.

– Ну-ну, удачи, – отвечает Вудс, снова скрещивая руки на груди. – Тут, между прочим, и довольно плохие ребята сидят. И я уже сказал, я не собираюсь тут околачиваться.

– Я могу как-то убедить тебя остаться? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает он без колебаний. – Мне пора в другое место. Если там и правда война, я знаю, чью сторону принять.

– Что ты имеешь в виду? – уточняет Кина.

Вудс долго смотрит на нее, словно решая, что ей сказать, и в конце концов произносит:

– Тебя это не касается.

Я хочу еще раз попробовать уговорить его остаться, но он и так уже дважды оказал мне услугу, не убив Рен и помогая с дроном.

– Помнишь, что я говорил про туннели?

– Да, крысы.

– В комнате для персонала есть ультразвуковой пистолет, – рассказываю я ему, – а в комнате с аварийным оборудованием есть кое-какое защитное снаряжение – возможно, тебе этого хватит, чтобы выбраться. Еще они боятся света, придумай что-нибудь…

Вудс кивает, и на мгновение кажется, что он снова хочет что-то сказать, но вместо этого он поворачивается и уходит.

Мы с Киной стоим в тихом коридоре и слушаем, как отдаляются его шаги.

– Ну, и вот мы снова вдвоем, – прерывает тишину Кина.

Я согласно киваю: