Победитель должен умереть
Часть 76 из 79 Информация о книге
Нет, не спрятаться ему, не шарахнуть по темечку, не уйти. Что Куратор понимает и потому спокойно подставляется затылком. Поворот… Поворот… Зачем их считать, ведь бежать он не собирается? Просто по привычке… Сколько они едут? Сколько проехали? Не важно… Для него — не важно. Остановились. Запахи и звуки леса. — Пошли. — Взял под руку и повёл, помогая обходить ямы и лужи. Хлопнула дверь. По звуку — металлическая. Тяжёлый дух влаги и затхлости. — Извини. Не санаторий. Не Минеральные Воды. Сдёрнули шапочку. Бетонный коридор. Тусклое освещение… Какой-то военный бункер? Возможно, заброшенный… — Сюда. Снова металлическая с рычагами дверь, как в бомбоубежище. А в помещении ничего, уютно. Тепло, светло и даже обстановочка… Бедненько, но со вкусом. Тюремным. — Поживёшь пока здесь. Еда в холодильнике. Сортир — там. Будет скучно — в столе книги. Читай. К двери лучше не подходи… Ну, это понятно, не впервой. Кому охота свои кишочки на потолке увидеть? — Счастливо… Хотя какое это счастье? И будет ли оно впереди — счастье? И будет ли хоть что-нибудь… * * * День… Второй… Третий… Неделя… Один. В тишине. В неизвестности. В ожидании… Кажется — с ума сойти можно… Но это кому-то — кажется. Не им! Это кто-то — сходит. Не они! Не могут они сойти с ума. Не имеют права. Но могут ждать — неделями, месяцами, годами… Если иного выхода нет. Просто — ждать. Без мыслей в голове. Есть, пить, спать, ходить в туалет, читать книги. И никаких переживаний, никаких предположений, никаких сожалений, иначе можно перегореть. Потому что такая работа — уметь ждать расслабленно, не дёргаясь, не изматывая себя, заблокировав все эмоции. Как паук в паутине. Чтобы, когда придёт время — действовать. Быстро и решительно. А пока — ждать! А если брать в голову, если как новобранец перед первым боем переживать, то придётся стирать штаны, потому что они будут мокрые и дурно пахнуть. Ждать. Просто — ждать. Хоть год! Хоть всю жизнь! И — дождаться… Приглушенные шаги… Стук… Скрип… Открывшаяся дверь. — Привет! Как тебе роль узника замка Иф? Серёга? Значит, он. Значит, решение принято. — Насиделся, поди? Тогда собирайся. Хватит щёчку о подушку давить. Пролежни будут. Упал на кровать. Развалился расслабленно. Разбросал ручки-ножки. — А у тебя ничего. Я бы здесь согласился побыть — тишина, покой, никто не дёргает, не достаёт. Благодать. А там, — кивнул на дверь, — как белка в колесе. Карусель, блин, в парке культуры! — Так оставайся. Усмехнулся: — Потом как-нибудь. Где твои вещички? — Все на мне. Им ведь собраться, даже подпоясываться не надо. — Тогда на посошок? — Вынул бутылку хорошего вина. — Вдруг больше не свидимся? — Давай. Разлил по стаканам. Смотрит дружелюбно. Смеётся, подмигивает. — Ничего, начальство предполагает, а бог располагает. За организацию! — За неё! Благословенную. И проклятую — Хотел сказать тебе… Мы очень хорошо поработали с тобой… В голове помутилось. Качнулось, поплыло лицо Сергея. — Ты был лучшим… «Бу-бу-бу» в уши. Как будто молоточки в барабанную перепонку. И слабость, слабость… Серёга!.. Зачем? Ну зачем так?! А впрочем… Лучше так, чем иначе, чем выстрел в затылок. От друга… Потому что другого выхода у них нет. Никакого. Этот — единственный… * * * — Он погиб! — Да? Помнится, он уже погибал однажды. Когда, где, при каких обстоятельствах? — Дорожно-транспортное происшествие. Сошёл на встречку и врезался на полной скорости в грузовик. Собирали по кусочкам, как пазл. — Уверен? — Почти на сто процентов. Мы осмотрели останки. Сложили рожу по фрагментам. Хотя не всё нашли. Там такое месиво было. Сравнили с фотографиями. Это он. — А не мало будет для уверенности? — Мы сделали анализ ДНК — полное совпадение. Эксперты утверждают, что ошибка исключена. У них — наука. Значит, погиб? Как-то очень вовремя. Неужели?.. — А ведь это они его… — Кто? — Свои! Не пожалели. Обрубили хвост. — Но зачем? Он же был выведен из игры! — Именно поэтому. Если бы не выведен, я бы ни за что… А так… Так можно поверить. Такие у них суровые порядки. Отработал он своё и ещё засветился под твоими камерами. А это приговор. Отработанный материал они отправляют в шлак! Именно поэтому их не ухватить. Не за что хватать! За этого — могли потянуть, а теперь нет. Невидимки они без лица. А кто с лицом — того уже нет. — А может, всё же это случайность? Гаишники говорят, что переднее колесо лопнуло, а там скользко и поворот. Всякое бывает. — Случайность? У этих? Ты, наверное, что-то о них недопонимаешь. Не бывает у них случайностей. У нас бывают. У нас одни сплошные случайности. У них нет! Все их случайности — не случайны. — Замолчал, подумал, прикинул. — Ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Ну или хоть как-то! Хоть даже так. Даже если он жив, всё равно будем считать, что мёртв. Раз они так считают. Спокойнее спать с тобой будем. И пацаны твои тоже, которые зуб имели. А теперь не имеют. Всё, закрыли дело. Он за нас хорошо поработал. За тебя. За всех. Пусть ему земля будет пухом. А нам… Нам дальше жить. * * * Темнота. И голоса. Хочется надеяться, что не архангелов. Хотя… — Как вы? А хрен его знает? Потому что ни кто он сейчас, ни где он, ни что с ним, ни кто эти люди, которые бубнят в уши, он не знает! И поэтому не понимает, что ответить. И не может… Не может?! Рот его чем-то перекрыт. Заткнут рот как кляпом! Или кляпом? Потому что что-то торчит между зубами! Или это, чтобы он язык не откусил. Как тогда, раньше, пытался. И глаза. Не видят глаза. Прижатые веками. Кто-то позаботился, замотал ему глазницы, чтобы не видеть! Что — руки?.. Ни поднять, ни опустить — притянуты и пристёгнуты. Пальцы чуть шевелятся — это надежда, это возможность перепилить ногтями ремни. Ноги?.. Зафиксированы. Значит, снова? Опять? Как тогда? Один в один! — Вы слышите меня?