Подмастерье смерти

— Да бросьте! Можно подумать, вы не в курсе, — с отвращением вставила Пибоди. — Вы ее отец. Должны знать о планах своей дочери. Сами же ее спровоцировали…

— С этим я не согласна, — возразила Ева Пибоди. — Не думаю, что он знал о ее списке и о том, что у нее был заготовлен свой личный план мести. И о том, что она встречалась с некоторыми людьми из его списка, с Ротштейном, например, и угрожала им расправой. Наверняка не догадывался. Плохая тактика. Он слишком хорошо натренирован, чтобы так опрометчиво поступить. Даже в своем теперешнем состоянии.

— Снова врете. Так же как про Ротштейна.

— На сей раз мне это ни к чему. У меня есть список вашей дочери. — Ева открыла одну из папок, однако не спешила доставать документ. — Кстати, мы знаем, что она передвигается пешком или на автобусе. Некоторые водители ее запомнили. Видная девочка.

Ева достала список, швырнула его на стол.

— Она даже инициалы использовать не удосужилась. Полностью имена писала. Не рассчитывала, что кто-нибудь станет проверять компьютер маленького братика, где и спрятала свой список.

— Вы сами его написали, — заявил Маки, бегло просмотрев бумагу, и, не глядя, отшвырнул документ. — Это не ее.

— Глубоко в душе вы прекрасно понимаете, что Уиллоу способна составить такой список. Знаете, что она собой представляет. И всегда это чувствовали, только закрывали глаза, потому что использовали ее наклонности в своих целях. Ловкая, меткая. И при том расчетливая и абсолютно бессердечная. Тяжело, наверное, видеть подобные качества в своем собственном ребенке. Отчасти поэтому вы, возможно, и стали употреблять наркотики — легче смириться с действительностью.

— Очередная ложь. Хотите меня убедить, что Уилл готова причинить вред собственной матери и маленькому братику? Не получится.

— Я заметила, вы не упомянули ее отчима и школьных учителей, но этот момент мы пока опустим.

Ева вытащила раздобытые Пибоди фото Зака Штубена.

— Прелестный малыш. Вообще-то, я детей не очень люблю, но этот… милый ребеночек. А вот тут он со щенком. Это ведь его щенок? Похоже, он очень любил песика. Посмотрите, как к себе прижимает. Думаю, потому-то ваша дочь и свернула несчастной собачке шею, а потом выбросила из окна прямо к ногам малыша.

— Не делала она этого!

— Именно это она и сделала. Готова поспорить, вы сами научили ее сворачивать шею. Рассказали, куда давить и под каким углом. А Уиллоу применила полученные знания на практике — задушила собачку. А все потому, что она ненавидит вот этого мальчика… милого беззащитного малыша. Ненавидит просто за то, что он есть на свете. И точно так же возненавидела бы вашего сына. Ведь она считает себя пупом земли.

— Вы не знаете мою дочь!

— Знаю! — воскликнула Ева, хлопнув ладонью по столу. Она поднялась и наклонилась вперед. — И вы тоже. Все вы прекрасно понимаете. Уиллоу обижала мальчика. Он ее боялся. Бывшая жена говорила вам об этом, а вы ее не услышали. Не захотели! Наркотики очень хорошо помогают не замечать того, чего не хочешь. Но вы знали… всегда знали, черт побери!

— Мой клиент зависим от вещества, которое…

— Заткнись ты! — взорвался Маки.

— Мистер Маки, позвольте мне вам помочь. Вспомните, о чем мы говорили, и позвольте мне выполнять мою работу. Я должен проконсультироваться с…

— Я сказал, заткнись! Какой от тебя толк?! Ты такой же, как все остальные. Ходишь по струнке. Пешка в системе и больше ничего. Мне не нужна твоя помощь.

— Я ваш представитель, мистер Маки. Позвольте мне выполнять свою работу и…

— Ты сам себя представляешь. Так уж у вас устроено. А теперь заткнись и поди вон. Ты мне не нужен! Мне никто не нужен! — Маки резко подскочил вверх, рванув привинченные к полу кандалы.

Прэтт дернулся от неожиданности и упал со стула. Что и спасло адвоката — Маки не смог до него дотянуться.

— Сядьте, или мы вас усадим силой, — медленно выпрямляясь, проговорила Ева.

— Вы лжете! И он с вами заодно.

— Сядьте, или я вас сама усажу.

— Попробуйте.

Пока Ева обходила стол, Прэтт поднялся и отошел на безопасное расстояние, впрочем, к двери сразу не бросился, что вызвало у Евы даже некоторое уважение.

— У моего клиента абстинентный синдром. Он нуждается…

— Я не твой клиент! Пошел на хер отсюда!

— Если хотите, чтобы адвокат ушел, вы должны официально отказаться от его услуг, — холодно произнесла Ева. — Либо официально отказывайтесь от своего права на государственного защитника, либо он останется.

— Я отказываюсь от ваших гребаных услуг! Ну а теперь попробуй побороть меня, сучка!

— С удовольствием.

Ева легко увернулась от удара — в кандалах сильно не размахнешься — и подставила Маки подножку. Он повалился на пол.

— Не вздумайте снова вскочить, — предупредила она. — Вы не в том состоянии и положении, чтобы испытывать меня на прочность. Я предоставлю вам возможность пересмотреть свое решение об отказе от услуг государственного защитника. Соберитесь и хорошенько подумайте, Маки. Даю вам минуту.

У задержанного по всему телу пробежала дрожь.

— Пусть убирается. Этот проныра уговаривал меня пойти на сделку. Вы правда думаете, я бы на это согласился?! Пусть проваливает!

— Все ясно. — Пибоди встала и подошла к двери. — Подозреваемый отказался от услуг назначенного ему судом адвоката, а также заявил, что полностью отказывается от своего права на помощь государственного защитника. Прэтт, я бы на вашем месте как можно скорее отсюда ушла. Пока он не занес вас в свой расстрельный список.


Не говоря ни слова, как будто слегка позеленевший от страха, Прэтт забрал свой портфель и вышел.

— Сложивший с себя полномочия защитник покидает допросную, — оповестила Пибоди, закрывая дверь.

— Вы сядете на стул или отправить вас обратно в камеру?

Маки пристально посмотрел на Еву снизу вверх:

— Твоя очередь еще придет.

— Да, рано или поздно точно. К счастью, вас не будет рядом. На стул, Маки.





17




Он сел. На лице у него опять вспыхнули красные пятна. Глаза еще больше покраснели.

Ева достала из папки и пододвинула к нему очередной документ — схему школы.

— Вот часть ее личного плана. Посмотрите, как отмечены выходы, зоны повышенной опасности. Это вы научили ее таким обозначениям.

— Нет.

— Первыми в списке значатся мать, отчим и брат — те, на кого она сильнее всего злится. Она избавится от них, поутихнут ненависть и гнев, и тогда примется за директора, социального педагога и одноклассников, которые, по ее мнению, либо недооценивали, либо оскорбили чем-то. Или были против нее, как ей кажется. Вы научили вашу дочь казнить людей за причиненные обиды. Находить оправдание собственной жестокости.

— Ложь.

— Вам виднее, но вы, конечно, можете продолжать свято верить в свою правоту. Наверное, помогает держаться… Вы неважно выглядите, Маки. Если хотите, я запрошу разрешение на укол.

— Мне ничего от тебя не надо, лживая овца!

— Что ж, тогда посмотрите-ка вот сюда еще раз. — Ева придвинула к нему поближе две фотографии Зака. — Она убила его любимого щенка и теперь собирается прикончить его самого. Сейчас мальчик под охраной. Но вы же понимаете, что мы не можем защищать его вечно. Уиллоу будет ждать нужного момента. Столько, сколько потребуется. Если мы ее не остановим. А потом, в один прекрасный день, убьет, скажем, одним точным попаданием в голову. Это ее кровь. У них общая мать. А ваша дочь затаится и будет выжидать удобного момента, чтобы убить его. Кстати, на месте Зака мог бы быть ваш сын.

— У нее нет на то причин.

— Еще как есть. — Ева ударила кулаком по столу. — Он отнял у нее родительское внимание. Разве не вы ее научили использовать свои навыки, чтобы избавляться от тех, кто что-то у нее отнимает? Мужчина спокойно ехал по дороге в дождливый день. Вдруг откуда ни возьмись прямо ему под колеса выскочила женщина. Он попытался остановиться, свернуть в сторону, но было слишком поздно. Он нарочно ее сбил, Маки? Проснулся утром с заранее составленным планом убийства? Может, как вы, месяцами продумывал малейшие нюансы? Или решил, что имеет право задавить еще сколько угодно случайных прохожих, потому что их жизнь ничего не стоит? Главное — убить намеченную жертву.

— Он погубил ее, и всем было наплевать.

— И поэтому вы стали выслеживать водителя, который пытался затормозить, доктора и его офис-менеджера, потому что прием задержался. И ее начальницу — только потому, что та сделала вашей жене выговор из-за бесконечных опозданий и за то, что она плохо выполняет свою работу.

— Она старалась как могла!

— Стараться и хорошо делать — не одно и то же. Что творится у вас в голове? Вы решили убить адвоката, к которому сами же обратились, только потому, что он сказал не то, что вам хотелось услышать. Совершили все эти убийства руками собственной дочери — сами настолько обдолбаны, что просто не в состоянии держать оружие. Чья была идея с каждым разом убивать все больше людей? Я догадываюсь. Конечно, ее. Потому что ей нравится чувствовать власть над чужими жизнями. Да и практика нужна. Практика. Чтобы, когда она приступит к осуществлению своего плана, пойти и спокойно убить собственную мать и маленького брата.

Покалеченные глаза Маки нервно задергались.

— Мы уедем на Аляску.

— Она никогда не собиралась уезжать на Аляску. Пятнадцатилетней девочке, выросшей в Нью-Йорке, на Аляске будет скучно. В городе есть все, что ей нужно, — множество потенциальных жертв. Ваша дочь убьет этого прелестного малыша, потому что ее мать посмела родить второго ребенка. Не завтра и не послезавтра, но она до него доберется. Может, месяцев через шесть или даже через год. Зак будет думать, что все позади и ему ничего не угрожает. Выйдет на улицу с друзьями поиграть, а Уиллоу их всех и уложит на месте. Потому что считает себя вправе это делать. Потому что умеет. Вы ее научили не только стрелять, но и находить оправдания для убийства.

— Она не сделает этого, — произнес Маки, отводя взгляд истерзанных глаз в сторону.

— Прекрасно знаете, что сделает. Может, ему будет уже лет двенадцать, когда Уиллоу до него доберется. Пойдет с друзьями в торговый центр… на досках покататься или в парке посидеть. Тут она их всех разом и прикончит. Так же как его. — Ева достала из папки фото Алана Маркума. — Они с женой решили провести день вдвоем. Праздновали годовщину. Она собиралась сказать ему, что у них будет ребенок, да так и не успела. И еще не рожденный малыш никогда не увидит своего отца. Все из-за вас, Маки. Из-за вас с Уиллоу. Вы из блажи отняли жизнь у ни в чем не повинного человека. И теперь еще один ребенок будет расти без отца. За что ему такая судьба? И все только потому, что вам понадобилось прикрыть убийство доктора, который принимал роды и не смог вовремя осмотреть вашу жену. Вы украли у этой беременной женщины самого дорогого человека. Следуя вашей логике, мы должны вас с Уиллоу казнить. Вы отняли у ребенка отца.

— У меня отняли гораздо больше.

— А он что вам сделал? — Ева придвинула к нему фото еще ближе. — Чем вам навредил Алан Маркум? Вы даже знакомы не были. Что он такого совершил, чтобы заслужить смерть? Чтобы никогда не увидеть своего ребенка?

— Мы… мы сделали это во имя главной цели. Случайный пострадавший.

— Вот, значит, как. Вот чему вы ее научили. И тот юноша, который погиб на свой семнадцатый день рождения, тоже просто случайно подвернулся вам под руку? Он всего лишь расходный материал? Его жизнь ничего не значит, по-вашему?

— Нам нужно было закончить. — Теперь у Маки задрожал голос. Глаза наполнились слезами. — Мы восстанавливали справедливость. Ради Сюзанн и Габриэля.

— Вы жаждали крови. Особенно Уиллоу. Она подсела на убийства, как вы на наркотики. И первую дозу ей дали вы сами. Вам надо было найти виноватых, вот вы и составили список, а потом стали ее руками мочить всех, кто попадался на прицел. И он может стать следующим, — Ева указала на фото Зака. — Вот до чего дошло. И это ваших рук дело.

— Она уедет на Аляску. Заживет вольной жизнью. Вы ее не найдете.