Полуночная роза
Часть 75 из 86 Информация о книге
– Я хотел бы поговорить с матерью миссис Треватан. Она ведь здесь живет? – Позвольте узнать, о чем? – Я интересуюсь историей семьи Астбери. Мне сказали, что мать миссис Треватан работала здесь много лет назад, и я подумал, не сможет ли она прояснить некоторые вопросы. – Понятно. – Сиделка заколебалась. – Кто там, Вики? – спросил из глубины комнаты голос с сильным девонширским акцентом. – Джентльмен хочет поговорить с вами о том, как вы здесь работали, Мейбл, – ответила сиделка. – Так впусти его. Сиделка отодвинулась, пропуская Ари в уютную, жарко натопленную комнату. В кресле перед телевизором, включенным на полную громкость, сидела старушка с седыми волосами, собранными в пучок на затылке, и пытливыми зелеными глазами, такими же, как у дочери. – Здравствуйте, вы кто? – Я Ари Малик, гость лорда Астбери. Меня направила сюда ваша дочь. – Да, Бренда о вас упоминала, хотя не говорила, что вы собираетесь меня навестить. Не важно. Я видела вас в саду через окно. Выключи телевизор, Вики, – велела она сиделке, – я ничего не слышу. И что же вы хотели у меня спросить? – повернулась она к Ари. – Можно присесть? – Конечно. Кстати, меня зовут Мейбл Смирден. – Приятно познакомиться, миссис Смирден, и спасибо, что согласились побеседовать. Я приехал в Астбери, узнав, что один из моих предков провел здесь первые три года своей жизни. Его звали Мо Прасад. Мне стало известно, что его мать Анахита, моя прабабушка, дружила с вашей матерью, Тилли, и в раннем детстве вы могли играть с Мо. Улыбка Мейбл внезапно исчезла, старушка вжалась в кресло. – Моя мать умерла, а я ничего не помню. – Понимаю, – кивнул Ари, почувствовав ее беспокойство. – Для меня важна любая незначительная деталь, которая поможет выяснить, что с ним случилось. Например, фотография Мо. Я знаю, что ваша мать часто присматривала за ним. – Хм… Фото могут быть… в ее вещах. – Нельзя ли мне на них взглянуть? – Вики, принеси коробку из-под моей кровати, – повысила голос Мейбл. Сиделка прошла в соседнюю комнату и вернулась с небольшой картонной коробкой. – Дай ее мистеру Малику. Там может быть несколько снимков вашего родственника. Я в младенчестве там точно есть. – Спасибо. На кипе черно-белых снимков – остатках ушедшей эпохи – лежали более поздние: в основном миссис Треватан в детстве. Рассматривая фотографии, Ари уносился в прошлое – все дальше и дальше, словно перед ним прокручивали назад кинопленку, запечатлевшую огромные изменения, происшедшие за последнюю сотню лет. На самом дне оказалась фотография женщины, в которой он безошибочно узнал свою прабабушку. Рядом с ней сидела, несомненно, Тилли. Фотограф усадил женщин на стулья на фоне каменной стены коттеджа, и каждая держала на коленях по ребенку – Мейбл и Мо. Сын Дональда и Анахиты был пухлым и розовощеким, как все младенцы, а черными волосами и огромными глазами походил на мать. Вот еще несколько снимков – Анахита с Мо на рождественском празднике. Глядя на фото, Ари понял, что в молодости его прабабушка была настоящей красавицей. – Ну что, нашли? – поинтересовалась Мейбл. – Да, они выглядят такими счастливыми. – Ари протянул фотографию женщине. – Можете оставить себе, мне она не нужна. – Спасибо. Вы не представляете, как много это для меня значит. – Хотите что-нибудь выпить, голубчик? Я в это время обычно пью какао. У меня редко бывают гости. – Я бы не отказался от чашки чая. – Вот и славно! Вики, поставишь чайник? Когда сиделка вышла, Ари сказал: – Я понимаю, когда это случилось, вы были совсем маленькой, но, возможно, впоследствии ваша мать обсуждала с кем-нибудь, как умер Мо. Правда, что он упал с лошади недалеко от коттеджа на пустоши, где жил с матерью? – Откуда вы знаете? – изумилась Мейбл. – Незадолго до смерти прабабушка доверила мне историю своей жизни. Леди Селина сказала Анахите, что после ее ареста Дональд поехал забрать Мо, и они погибли вместе, упав с лошади. Мо якобы утонул в ручье. – Я… О боже… – Глаза Мейбл наполнились слезами. – Господин Малик, вы осознаете, что пытаетесь открыть ящик Пандоры? Вернулась сиделка с напитками. Мейбл взяла у нее чашку с какао. – Спасибо, Вики. Почему бы тебе не посидеть у себя в комнате, пока я беседую с господином Маликом? – Позовите, если что-то понадобится, – ответила сиделка и вышла. – Мейбл, вы ведь знаете, что я имею в виду? – спросил Ари. – К несчастью, да, – собравшись с мыслями, ответила женщина. – Бедной матери должны были что-то сказать, иначе она бы не успокоилась и продолжала его искать. – Анахита и не успокоилась. Перед возвращением в Индию она получила свидетельство о смерти сына, однако всю жизнь отказывалась поверить, что Мо погиб в тот день вместе с Дональдом. Мейбл посмотрела перед собой невидящим взглядом и вздохнула. – Эта женщина не останавливалась ни перед чем, только бы получить желаемое. – Вы имеете в виду леди Мод? – Да, милый мальчик. Хоть она и не вылезала из часовни, в ее душе не было Бога, – с чувством произнесла Мейбл. – Я видела все собственными глазами, когда Дейзи взяла меня ухаживать за бедняжкой Энтони. Уж мы от нее натерпелись. – Понятно, – мрачно согласился Ари. – История Анахиты дает ясное представление о том, какой была Мод Астбери. – С годами она не смягчилась, – продолжила Мейбл. – Когда Дональда и Вайолет не стало, ребенок угодил в ее руки. Она заставляла бедняжку Дейзи молиться в часовне по четыре раза в день и внушала ей, что все мужчины – зло. Неудивительно, что Дейзи так воспитала своего сына – лорда Энтони. Меня взяли за ним ухаживать – и не позволяли слово сказать в его защиту. Дейзи совсем запутала мальчика. И все из-за злобной мегеры, которая уничтожила собственную семью, ссылаясь на волю Господа. Правильнее было бы сказать – дьявола. – Мейбл, – осторожно начал Ари, – по-моему, вы совсем не удивились, когда я упомянул, что Мо утонул в ручье. Откуда вы это знали, если слугам и деревенским жителям сообщили, что Мо увезли вместе с его матерью? – Ходили слухи… Прислуга любит почесать языки. – Мне точно известно, что Мо не увезли вместе с Анахитой. Полицейские не разрешили ей взять его с собой, и она больше никогда не видела своего сына. Но вы, должно быть, это и сами знаете, – тихо произнес Ари. – Я ничего не знаю, – упрямо повторила Мейбл. – Послушайте, – сделал последнюю попытку Ари, – через несколько дней я уеду в Индию и никогда не вернусь в Астбери-холл. Перед смертью Анахита просила меня выяснить правду о потерянном сыне. Я постоянно натыкаюсь на каменную стену. Энтони не хочет говорить, даже если что-то знает… – Лорд Астбери ничего не знает! – яростно воскликнула Мейбл. – И не смейте его расстраивать, господин Малик! Он чрезвычайно раним, моей дочери и без того с ним тяжко приходится. – Вы – моя последняя надежда. Пожалуйста, если вам известно, что произошло в тот день, скажите мне, умоляю! Клянусь, я буду молчать. Мо действительно встретил свою смерть у ручья, или Анахита была права, и он выжил? Старушка помолчала, нервно моргая, и наконец решилась. – Нет, малыш Мо не умер, но пусть поразит вас всемогущий Бог, если вы расскажете об этом хоть одной живой душе. Бренда и его светлость ничего не знают, вам ясно? – Да, – взволнованно ответил Ари. Он понял, что все эти годы Анахита не обманывалась. – Спасибо, Мейбл, – с чувством добавил он. – Дело в том, юноша, – продолжала Мейбл, – что моя мать, Тилли, поведала мне обо всем лишь на смертном одре. Ей надо было кому-то признаться. Всю жизнь храня эту тайну, она считала, что предала свою подругу, Анахиту. Но что она могла сделать? Расскажи она хоть одной живой душе о том, что видел мой отец, их бы в тот же день выгнали из дома и лишили средств к существованию. – Что видел ваш отец? – удивленно спросил Ари. – Да. Наверное, это судьба, что вы пришли искать Мо. Я должна рассказать вам, что видел в тот день отец. Так подсказывает мне сердце. Видите ли, он был помощником почтмейстера… Коттедж у ручья Август 1922 44 Джим Фентон катил на велосипеде через пустошь и радовался теплому полуденному солнышку, греющему спину. В такие чудесные деньки Джиму казалось, что его работа – развозить почту – лучшая в мире. Не то что зимой, когда дороги заметает снегом. Особенно ему нравилось доставлять письма мисс Анни, которая частенько предлагала ему чашку чаю и болтала с ним на крылечке. Как правило, он не принимал таких знаков гостеприимства, но ее коттедж стоял на отшибе, и никто бы не заметил, что почтальон сделал перерыв на пятнадцать-двадцать минут. Кроме того, Джим жалел мисс Анни, жившую в полном одиночестве, не считая малолетнего сына. Тилли считала, что ей надо переехать в деревню, чтобы быть среди людей, однако Анни уверяла, что ей там нравится. Услышав за спиной шум мотора, Джим удивленно оглянулся. Автомобили проезжали в этих местах редко. Еще больше его удивило, что автомобиль полицейский. Странно, куда они едут? На много миль вокруг не было никакого жилья, кроме коттеджа мисс Анни. Подъехав через несколько минут к домику, он увидел перед входом тот самый полицейский автомобиль. Из дома раздавались громкие голоса. Не успел Джим прислонить велосипед к изгороди, как дверь открылась, и двое полицейских вывели упирающуюся мисс Анни.