Поток

– С превеликой радостью, мама. – Юноша улыбнулся Хирке ослепительной улыбкой, такой искренней и широкой, что клыки выглядели безопасными, затем кивнул на ряд сводчатых коридоров, приглашая гостью проследовать за ним.

Хирка поклонилась Ход и отступила на пару шагов назад, следя за тем, чтобы не повернуться к ней спиной. Затем вопросительно посмотрела на Рауна и Скерри. Дед почти незаметно кивнул. Слепая же разомкнула чёрные губы, как будто собиралась закричать, но не издала ни звука. Спустя пару секунд девушка сообразила, что та разинула рот от изумления.





Кровавая луна




От таяния снега в Блиндболе болота становились более вязкими, а тропинки размывало. Из-за этого на дорогу от Равнхова пришлось потратить лишний день, но теперь Ример уже приближался к лагерю Колкагг и уже видел последний мост, который вёл прямо к полной луне яркого оранжевого цвета.

Вершины гор покрывал густой лес, и даже на вертикальных поверхностях скал укоренились кривые сосны. Ример услышал, как в темноте журчит талая вода, а пролетающий над головой ворон каркает, и слился с Потоком.

Блиндбол ночью… Более прекрасного места не сыскать во всём мире. Или же поддержка Эйрика подарила Римеру отличное настроение?

Не то чтобы он ожидал иного, но встреча с союзником согрела душу. Приятные разговоры под хорошую еду. Даже Колкаггу в Равнхове приветствовали за накрытым столом.

Иногда у Римера возникало ощущение, что Эйрик знал Совет лучше, чем он сам, потому что хёвдинг уже давно перестал выходить из себя. Он понимал, с кем имеет дело, и представлял убогий образ мышления правителей Эйсвальдра.

Эйрик находился в Равнхове в ту ночь, когда Ример покалечил человека Даркдаггара, и уже тогда предвидел, что Маннфалла обвинит в случившемся свободное княжество. Это не удивило хёвдинга. То же самое касалось набирнов. Местные имлинги видели их своими глазами.

Эйрик выслушал, не перебивая, рассказ Римера о путешествии к людям и о слепых братьях и не посчитал бреднями безумца. А потом похлопал юношу по спине и заявил, что большинство проблем можно решить, лишь бы пива хватило.

От воспоминания об этом Ример улыбнулся. Эйрик видел то же, что и он. Понимал, что близится буря. Война на два фронта – против слепых и против Маннфаллы. Битва, которую невозможно пережить и уж совсем невозможно выиграть – без Колкагг.

Тебе не надо завоёвывать Колкагг, они уже твои.

Прощальные слова хёвдинга. Именно они вдохновляли Римера сейчас. Надежда и доверие.

В лагере прозвучал гонг, породив слабое эхо в дальнем поселении. Вечерняя трапеза… Если поторопиться, то можно успеть на ужин.

Ример пересёк мост и побежал по лесу. Пахло влажной землёй, смертью и новой жизнью. Почву покрывал слой гнилой прошлогодней листвы. Вероятно, завтрашняя тренировка будет включать в себя уборку территории в извращённом и усложнённом виде.

Между деревьями показался лагерь. Колкагги собрались вокруг нескольких костров. Увидев одетых в чёрное мужчин со знакомыми лицами, Ример вспомнил, что никогда не будет одинок. Особенно после сегодняшнего вечера.

Надо только отыскать Орью.

Юноша заметил её возле самого маленького костра вместе с другими командирами. Со всеми теми, кто по справедливости должен был занять место Свартэльда раньше её. Но они поддержали Орью, заставив Совет устыдиться.

Ример почуял запах похлёбки из дичи и понял, как проголодался. Но сначала дела. Он подошёл к сидевшим у костра. Мастер Колкагг поднялась.

– Что сказал Равнхов?

Ример улыбнулся.

– И ты здравствуй.

Она нерешительно вернула улыбку.

– Хорошие новости?

Ример подумал, прежде чем ответить. Он не мог рассказать всё. Орья занимает ключевую должность среди Колкагг, но она по-прежнему верна Совету.

– Эйрик связался со многими и заручился поддержкой. Но Равнхов противостоит Маннфалле. И Даркдаггару. Они сильны. Мы больше не можем ждать, мастер. Колкагги должны выбрать, на чьей они стороне.

Вокруг костров воцарилась тревожная тишина. Все внезапно увлеклись поглощением чая. Орья кивком велела Римеру следовать за ней. Они отошли и остановились под соснами. Повсюду на фоне сумерек чернели иглы.

– Как я уже говорила, Колкагги не могут выбирать. За нас выбирают другие. Наша роль была таковой с момента основания ордена. Я понимаю, чего ты хочешь и насколько это трудно, но ты должен осознать…

Ример схватил собеседницу за руку.

– Орья, ты обещала…

– Я обещала подумать! До тех пор, пока не получим больше информации. Но не всё так, как ты считаешь. Ты ошибаешься в Даркдаггаре.

Ее убеждённость стала новостью для Римера. Неожиданностью, как выстрел среди деревьев. И юноше пришлось приложить усилия, чтобы скрыть отвращение. Он отпустил Орью.

– Что произошло?

– Что ты имеешь в виду?


– Не делай вид, что не понимаешь. Я не думаю, что ты из тех, кого можно купить, значит, тут что-то другое. Что изменилось? Почему это вдруг мы больше не можем выбирать? А, мастер?

Отзвук последнего слова завис между ними надолго.

Орья вздохнула и провела рукой по лбу.

– Это тебя не касается, но раз уж ты спрашиваешь, то Совет доказал, что хочет прислушаться к нам. И это не пустые разговоры, Ример. Они приезжали сюда.

– Кто здесь был?

– Гарм Даркдаггар и Фрейд Вангард. С несколькими имлингами. Они честно рассказали нам, с какими проблемами столкнулся Совет. Спросили, есть ли у Колкагг всё необходимое. Они хотят дать нам больше свободы и больше ресурсов. А ещё они искренне интересовались организацией нашего труда, нашим распорядком.

Орья взглянула на собеседника и ответила на незаданный вопрос:

– Нет, никто не рассказал им о тебе. – Она опустила глаза вниз и наступила на шишку так, что та треснула. – Совет знает, что не может иметь армию, которую не контролирует…

Ример невесело рассмеялся.

– Значит, всего-то и нужно, чтобы мужчина и женщина из Совета заехали к вам в гости и поздоровались за руку? И после этого мы больше не можем выбирать сторону?

Губы мастера Колкагг подрагивали от злости.

– Будь осторожен, Ример. Твоё имя больше не в силах тебе помочь.

Она развернулась и собралась уйти. Он остановил её:

– Ты что, не понимаешь?! Они знают, что преданность Колкагг держится только на тебе! Иначе с чего бы им приезжать сюда?

Орья взглянула на Римера. Злость в её глазах превратилась в жалость.

– Вот видишь, как ты ошибаешься. Они побывали не только здесь, но и в каждом лагере в Блиндболе. Пусть всё идёт как должно.

Внезапно его осенило, и кровь застыла в венах. Он отпустил Орью.

– В каждом лагере?!

Она отошла на несколько шагов, как будто собеседник вдруг превратился в непредсказуемого дикого зверя. В сумасшедшего. А не был ли он им? Ример огляделся. Мужчины спокойно переговаривались у костров. Рассуждали о Маннфалле. О травмах после тренировок. О погоде. И всё же… Каждый мускул тела вопил юноше: происходит что-то неправильное.

А потом он заметил первый признак. Один из одетых в чёрное поднялся, сказал, что плохо себя чувствует, и нетвёрдой походкой направился к домам, но успел сделать лишь несколько шагов, после чего упал и остался неподвижно лежать на земле. К Колкагге подбежали трое товарищей.

Пища!

Ример судорожно оглядывался, но котлы с супом уже убрали. Мужчина у костра застонал. Другой попробовал подняться, но у него подкосились ноги и он упал на колени на гнилую листву. Чашка выпала из руки и покатилась по земле.

Ример бросился бежать.

– ЭТО ЧАЙ! НЕ ПЕЙТЕ ЧАЙ!

Он орал так, что лёгкие разрывались, но слова тонули в окружающем шуме. В криках боли. В стонах корчащихся от судорог мужчин и воплях тех, кто безрезультатно пытался оказать им помощь.

Ример носился между Колкаггами. Выбил чашку из рук Йеме. Тот лениво посмотрел на нахала, а потом перевалился через костёр. Юноша поймал обмякшее тело и выволок из пепла.

– Йеме! – он потряс мужчину, засунул два пальца ему в горло, и тот встрепенулся. Изо рта полился жидкий суп, но глаза Йеме остались мертвыми. Его тело реагировало бессознательно.

Орья…

Ример огляделся. Она прислонилась к дереву и схватилась обеими руками за живот, но по крайней мере стояла на ногах. Орья встретилась взглядом с бывшим Колкаггой, и на её лице отразилось понимание. Женщина кивнула, засунула пальцы в рот и вызвала рвоту.

Тело Йеме на руках Римера становилось всё тяжелее – сигнал к тому, что следовало немедленно что-то предпринять. Хоть что-нибудь. Но что? Что он может?

Воины лежали на земле. Они были мертвы, но тела их до сих пор бились в судорогах. Медленно, как во сне. Словно время пошло с другой скоростью. Ример видел, как кто-то пытался поставить друга на ноги. Остальные впали в ступор и лишь наблюдали за происходящим. Хаос среди Колкагг. Буря, которую видно, но не слышно.

Это напоминало сражение со Свартэльдом. Беззвучный кошмар. Но в этот раз перед Римером находилась не толпа чужаков. Здесь было всё, что у него осталось. Его дом. Его воины. Его жизнь.

Они не могут иметь армию, которую не контролируют…

Ример прижал к себе Йеме, чьё тело смерть сделала тяжёлым, уткнулся лбом в его волосы и вдохнул запах пота после трудного дня. Колкагга принял обратно блудного соратника с распростёртыми объятиями и со словами: «Ты всегда опаздываешь к ужину».

Всегда опаздывает. Опаздывает.

Ример похолодел, руки его вспотели, живот свело. Бывший Колкагга попытался что-то извергнуть из себя. Затем услышал чей-то яростный вопль и только потом понял, что крик исторгло его собственное тело. Он заглушил звук, уткнувшись в голову Йеме. Какое-то время безутешному юноше казалось, что на самом деле он находится не здесь, а спит где-то далеко. Но как тогда можно ощущать запах мёртвого товарища? Как можно видеть царапины на лежащем на земле трупе?

Сигналы опасности. Ример знал их. Он притянул к себе Поток и слился с ним, чтобы выжить. Чтобы подавить шок. Но Поток стал неуправляемым и лишь пронёсся сквозь тело. В памяти всплыли слова Хлосниана.

Ничто так не питает Поток, как кровь.