Прекрасное далеко

Хрудов местные засекли недавно, буквально год назад или чуть больше. Здания в Мусорном улье и так не отличался прочностью и надежностью своих зданий — дома ветшали, постройки сносили, заливали бетонный фундамент и на их местах возводили новые, стараясь не делать их слишком высокими. Потому что под городом все было изрыто коммуникационными тоннелями, техническими коридорами и проходами и на какую глубину тянулись эти каналы никто не знал. Местные арбитры и милиция не рисковали лезть под землю, понимая, что там кроме обрушения их ждут кровожадные твари и в любой момент они могут потерять людей, пока доберутся до их гнезда. Да и сама схватка может быть жаркой — хруды помимо когтей бывают вооружены примитивными стабберами собственной конструкции, переделанными под их лапищи лазганами и даже гравитационными пушками. И обе стороны устраивало такое положение дел, но вот пришел «инквизитор» и пришлось арбитрам наконец-то оторвать свои задницы от сидений кресел, облачиться в броню и взять в руки лазганы. Милиционеров выставили в оцепление, усилили солдатами СПО и возле каждого подземного выхода поставили пост на тот случай если из-под земли полезет всякая нечисть. Ну или бандиты, которых напугает присутствие арбитров. Леон отправил вниз несколько групп, а сам присоединился к скитариям, которые пустили вперед сервочерепа – составлять карту и разведывать дорогу.

Первые несколько уровней прошли быстро, а вот потом начались проблемы. Древние коллекторы вели в глубь планеты, в тоннелях кислород постепенно сменял тяжелый угарный газ, скапливающийся под землей в результате работы фабрик, аммиак и сероводород, так что вскоре пришлось отказаться от респираторов и перейти на замкнутый цикл дыхания. Благодарить за них следовало опять же хрудов, хотя и местного раздолбайства тоже хватало. Например, трубопроводы не ремонтировались годами и капающая везде вода не была чем-то удивительным. Вентиляция во многих местах была разрушена, чем затрудняла очищение воздуха, часто в колодцы и шахты сбрасывали органический мусор и подобные ему отходы, не перерабатывая их на заводах в питательный компост. Потому что так было проще. И по этому поводу у Леона возникало очень много вопросов к местным властям, которым на самом деле досталась такая уникальная планета. В плане старых технологий, конечно, а не мусора.

Свалка и раньше никогда не была цветущим раем. Когда ее нашли люди, она уже представляла собой загрязненную, высосанную неизвестной цивилизацией досуха планету, на которой остались их каменные постройки, ибо другие материалы просто не выдержат длительных временных сроков. Еще до Восстания кто-то решил превратить ее в мусороперерабатывающий завод и это было логично. Терраформировать отравленную поверхность оказалось накладно, размещать большую колонию на планете — тоже, потому что в системе осталась только Свалка, остальные – кружащие вокруг светила пояса астероидов, в самых крупных из которых еще сохранились ресурсы. Для шахтеров можно построить городок, где вахты будут отдыхать от тяжелой работы, а на планету свозить всевозможный металлолом, пластик, остатки техники, органические отходы, чтобы потом поставлять в другие миры полученный из мусора ресурс. А затем повторить цикл заново. И таких мусорных планет в галактике было множество и причина их возникновения одна — переработка отходов очень ядовита для обычных миров. Не для механикусов, конечно, которые на своих мирах-кузницах сразу же организовывали «безотходное» производство, тем самым быстро превращая их в ядовитые, радиоактивные и биологически опасные свалки. Однако все остальное человечество в эпоху процветания не желало жить в мертвых пустошах, ходить в респираторах и носить за спиной баллоны с дыхательной смесью и поэтому определяло под свалки такие вот захламленные планеты. И если как следует порыться в этом мусоре, то можно найти кое-что стоящее. Чем, собственно, археологические партии механикусов и занимались. Сандерс знал, что они ищут – утерянные фрагменты СШК, ибо планета в прошлом была мало заселена. Согласно архивам такие Свалки обслуживал искусственный интеллект со своей армией железных людей и вероятность встретить законсервированного во времени врага у механикусов существенно возрастала. Поэтому партии всегда сопровождали многочисленные силы охраны и скитарии. А ну как выскочит из-под земли боевой дрон или же БАШ, потомком которого является упрощенный «Страж». Вот археологам сразу же станет весело!! Сандерс тоже старался об этом не думать и чем глубже они спускались во тьму, чем сильнее страхи одолевали оперативника.

Согласно биосканерам Сандерсу со спутниками нужно было спуститься еще на два уровня ниже, чтобы выйти к гнездовищу хрудов. Эти твари — как паразиты. Ничего не производят сами, но с удовольствием пользуются благами других цивилизаций. Никто с ними в контакт вступать не собирался — разве человек будет вести диалог с тараканом? Поэтому к хрудам от человечества было одно предложение о сотрудничестве — стой смирно, когда тебе стреляют прямо в лоб. Если верхушку этого тела можно было назвать головой. Сандерс мельком проглядел описание – две длинные руки, почти до пола, пальцы с очень острыми когтями, на которых всегда выделялся смертельный яд. Две ноги-тумбы, замотанные в какое-то хламье и подобие брони, треугольное тело, также скрытое под массивными кусками мусора и защиты. И на вершине этой кучи дерьма — маленькая головка с большими черными глазами, чтобы хорошо видеть в кромешной тьме. Как правило все описания схожи – хруды таскали на себе горы хлама, при этом внутри оставаясь неузнанными. При убийстве тело твари немедленно превращалось в лужу ядовитой жидкости, испарения которой не стоит вдыхать даже через респиратор. И изучить их не представлялось возможности, хотя, если перед Леоном поставить эту задачу, то он наверняка что-нибудь такое придумал бы. Но сейчас ему нужно извести всех уродов, что устроили гнездо под городом, а заодно проверить свою догадку. Он со скитариями уже посетил коллектор, проходящий прямо под приютом и ничего там не нашел, кроме толстой колонны, сделанной из древнего феронита, хорошего проводника. Материал крепче железа, не подвергается коррозии и не разрушается от времени как бетон, но очень неустойчив к кислотам. Эта колонна уже подверглась энтропийному воздействию хрудов, хотя могла простоять не одно столетие, как стояла до этого. Сандерс внимательно осмотрел ее, а Первый тщательно просканировал и сообщил, что внутри колонны пролегает стержень, который уходит в фундамент приюта откуда-то снизу. Эта находка воодушевила скитариев двигаться дальше.

Света в мрачных полуобрушенных коридорах совсем не было и ПНВ Сандерса начал рябить. Если на верхних уровнях он еще как-то справлялся, то здесь пасовал. Пришлось активировать подсветку, которая могла демаскировать отряд — согласно записям хруды легко распознавали всевозможные виды излучений, начиная от рентгеновского и теплового отпечатка и заканчивая ультрафиолетом. Или же у них был исключительный слух или нюх? Так что Леон мог просто включить фонарик и помахать им, чтобы его заметили. Но оперативник не мог идти в полной темноте, особенно через мусорные завалы, так что приходилось рисковать. Впрочем, Второй заметил изменения в спектре, и, повернувшись к Сандерсу, протянул ему какую-то насадку на ПНВ. Леон не стал ерепениться и взял, понятия не имея, как ее крепить, так что скитарию пришлось все сделать самому.

— Это чтобы не отсвечивать. — Объяснил он и Сандерс кивнул. Хорошо, когда есть кто-то, кто лучше тебя соображает в вопросах маскировки.

Первый остановился – сервочереп сообщил, что засек биологический объект. Тела хрудов не излучали тепла, они ориентировались по запаху, ну и видели друг друга. Наверное. Маршрутизатор, встроенный в голову жреца, определил оптимальный путь к стоящему на посту существу, которое нужно было убрать быстро и тихо. Если нашуметь, то остальные встрепенутся и кинутся на выручку. Слава Омнисии хруды не обладали коллективным разумом, чтобы засечь ликвидацию одного из своих и лазутчик хотел этим воспользоваться. Тело Первого начало трансформироваться в боевой режим. Ноги разделились надвое, рук стало вдвое больше, а сам лазутчик активировал термооптический камуфляж и начал быстро пробираться через особенно крупный завал, устроенный хрудами как баррикада. Будь здесь арбитры или обычные гвардейцы, то они миновали бы его с громкими матами, кряхтением и ползая на животе, тем самым выдав себя. И их бы уже ждали, приготовив ловушку. А так Первый змеей прошмыгнул в узкую щель и, цепляясь ногами за трубы, идущие по потолку, быстро достиг цели, которая неподвижно пялилась в одну точку. Сервочереп остался за кучей -- своими красными визорами он мог выдать нападающих. Сегментированная рука Первого вытянулась и в голову хруда вошел длинный силовой клинок, достигая середины тела. Мусорная броня издала едва слышный вздох и начала оседать. Пластины доспеха беспорядочно складывались, под ногами твари начала разливаться лужа ядовитой жидкости. Первый спрыгнул вниз, стараясь не касаться кислоты, и подхватил всеми руками пустую оболочку хруда, тихо укладывая ее на пол. Убийство заняло не очень много времени, тем более, что хруд сам за собой стер все следы. Первый сложил «доспехи» аккуратно в сторону, поднял ружье часового, осмотрел его, просканировав. Обычный огнестрел, конструкцией напоминающей орочий. Большой проржавевший ствол, хлипкий спусковой крючок, патроны разного калибра, причем Первый тут же опознал продукцию имперских заводов по выдавленному на гильзах номеру.

Скитарий пустил сервочереп вперед, дожидаясь своих товарищей. И если Сандерс кое-как, но все же перебрался через баррикаду, то вот с сервитором возникли проблемы. Боевая машина никак не могла втиснуть свое крупное тело в щель, к тому же гусеничное шасси пасовало перед кучей мусора, так что пришлось скитариям оставить силовую поддержку снаружи. В поселении хрудов им может помочь только пара сервочерепов и боевых пауков, которые ехали на спинах лазутчиков. Ну и оперативник инквизитора конечно, который уверял, что неплохо стреляет.

Гнездо оказалось именно таким, каким себе его представлял Сандерс. Круглое помещение, в центре которого возвышалась какая-то конструкция из всевозможного мусора. Из колонны торчали куски труб, палки, пластиковые отходы, обломки электроники и техники. И вокруг всего этого собирались в кучки по двое или трое хруды. Они сами напоминали мусорные горки и лишь когда начинали шевелиться можно было понять, что перед тобой живые твари. Сандерсу скитарии выделили место, откуда он будет вести огонь по хрудам, а сами отправились искать другие пути, чтобы напасть на поселение с разных сторон. Пока они бродили по тоннелям, Леон успел как следует рассмотреть конструкцию, предполагая, что именно под этой массивной грудой мусора и скрыта установка. Ноги еще не успели занеметь, как вдруг часть хрудов проявила активность, подхватила оружие и побежала в противоположную сторону от Сандерса. И тут же в динамике вокса возник голос Первого.

– Арбитров обнаружили. Нападаем.

Откуда скитарии вели огонь, Леон не видел, так как сам уже давно присмотрел себе ближайшую группу в гофрированной «одежде». Его лазкарабин выплюнул пару импульсов, превращая тварей в простые кучи дерьма. Хруды не верещали, они вообще не издавали ни звука. Также молча, обнаружив стрелка, они кинулись атаковать Сандерса, который уже стрелял без перерыва и кинул пару световых гранат, чтобы задержать атакующих. От ослепления его глаза предохранили светофильтры, а вот хрудам сразу же стало плохо. Они заметно замедлились, начали петлять и вот тут в бой вступили скитарий, свалившись тварям на головы буквально с потолка. Огнем их поддержали боевые пауки, закрепившиеся на стенах и менявшие позиции согласно заложенному в них алгоритму.

Стрелял Сандерс только в крайних случаях, когда точно был уверен, что не зацепит метущихся по площадке боевых жрецов. Которые разделывали хрудов как орков-перводневок. Помогая себе клинками, скитарии метко стреляли прямо в головы тварям, отчего те лопались, разбрызгивая кислоту, не причинявшую броне жрецов никакого вреда. Очевидно, техновоины применили какой-то специальный состав, разработанный в лабораториях как раз для такого случая. Сандерс наблюдал расправу со стороны и только сейчас понял, что все это было очень похоже на избиение младенцев. Хрудам нечего было противопоставить шустрым и ловким скитариям, их примитивное оружие стреляло примерно также, как и у орков. У одного оно взорвалось в руках, отсекая пальцы. Второго сильная отдача опрокинула на спину, где его и прикончил Первый. Где-то там, в противоположной стороне от Сандерса раздалась беспорядочная стрельба – отряд арбитров наткнулся на хрудов. Один из робопауков прекратил огонь и умчался в ту сторону, оба сервочерепа также упорхали на выручку к отряду. Скитарии зачистили залу и Второй немедленно последовал за пауком, а Первый поманил Сандерса рукой – выходи, мол.

На самом деле хрудов в гнездовище оказалось не так уж и много – особей тридцать от силы, при этом десяток свалил драться с арбитрами, у которых двое получили глубокие раны и вскоре скончались от яда тварей, а еще трое отделались сильными ушибами и переломами – гравитационная пушка хрудов неплохо так проредила наступающих. Именно этого стрелка Второй и вырубил первым, нашпиговав остальных в спину разрывными пулями. Пока он обменивался дежурными фразами с отрядом арбитров, Первый подошел к мусорной колонне и начал копаться в ней, стараясь добраться до центра и основания. Сандерс начал ему помогать, но вскоре понял, что ничего они тут не найдут.

Хруды постарались на совесть – стержень, закрепленный на полу и идущий к приюту, был почти полностью изъеден их энтропийным эффектом, а собранная вокруг него куча мусора являлась чем-то вроде усилителя их способностей. Крепкий сплав с примесями адамантия и какого-то проводника, который сканер не смог распознать, за год протух словно обычная железка под кислотным дождем. Первый соскреб ржавчину со столба и поместил ее в контейнер, чтобы потом провести анализ металла. Он посмотрел на Сандерса, который взирал на это в полном отчаянии. А ведь он так надеялся, что разгадка мутаций вот-вот окажется в его руках и тут такой облом.

– Вы ошиблись, инквизитор. – Подытожил жрец.

– Я не инквизитор. – Машинально поправил скитария Сандерс. – Пока. Но, похоже, вы правы. Мысль об установке была логичной, но неверной. Здесь мы уже ничего не найдем. – Леон посмотрел вверх. – И в скором времени потолок может обрушится – уже видны следы коррозии.

– Тогда стоит спуститься еще ниже? – спросил Первый.

– А там есть помещения? – удивился Сандерс.

– Мои сканеры не могут преодолеть толщину перекрытий, но я думаю, что там что-то есть. – Скитарий сказал это обычным голосом, но Леон уловил в нем толику неуверенности. А ведь ты сам уже понял, что ничего не найдешь, подумал оперативник, здесь конечная остановка. Что даже если вы отыщите путь вниз, то там вас ждет только запустение и подземные твари, которые, возможно, еще опаснее хрудов. Раз эти-то не полезли ниже, то и нам явно не стоит.

– Делайте, как считаете нужным. – Произнес Сандерс. – Я же поднимаюсь наверх, более не собираясь ползать по этим тоннелям. Ваш сервитор меня проводит к выходу?

– Сейчас я отдам ему команду. – Казалось, Первый обрадовался тому, что оперативник так быстро сдался. – Можете идти.

– Желаю вам удачи в ваших поисках. – Сандерс отвесил поклон и удалился.

Он не сказал скитарию одну важную вещь, которую тот или не заметил или же также не сообщил оперативнику. Когда-то в этом помещении стояла какая-то небольшая конструкция, прежде чем сюда завалились хруды. Об этом говорили торчащие из пола обрезки труб и свисающие с полотка нити кабелей. Твари стерли все следы ее пребывания здесь. А это наводило на определенные мысли. Которые Сандерсу очень даже не понравились, ибо теперь он понимал, что все эти «превращения» девочек в псионов были не случайны. Кто-то преследовал свои собственные цели и зачистил следы как только инквизиция обратила на объекты пристальное внимание. Почему он не сделал это раньше с Бронкевич, когда ее допрашивал инквизитор? Может быть потому, что держал руку на пульсе и был в курсе проводимого расследования и понимал, что ему ничего не угрожает? А это означает… Сандерс крепче сжал зубы, чтобы не выдохнуть и не показать своего возбуждения. Если он прав, то…, но это пока только всего лишь его догадки, которые к делу не подошьешь. Дрее нужны факты, а не домыслы и он это давно понял. И сейчас ему нужно их найти.

Сандерс выбрался наружу, где как обычно серое небо скрыло от жителей города яркие лучи веселого светила. Сервитор остался возле входа, где дежурили солдаты СПО. Едва заметив шевеление в тоннеле, они чуть не пальнули со страху, так что Леону пришлось напрячь голос, успокоив их и показав печать Инквизиции. Часовых проняло и они чуть ли не на руках вынесли оперативника наружу и Сандерс кое-как от них отвязался. Он взял такси и очень быстро оказался в своей съемной квартире. Запустив по привычке глушилку и применив электроимпульс, уничтоживший всех жучков механикусов, ну, кроме может быть самых технологичных, которых Леону еще нужно было найти, оперативник плюхнулся на диван и стал размышлять, что ему делать дальше. Можно еще раз посетить приют и узнать, кто именно проводил демонтаж лепнины на потолке и когда. И уже через них выйти на заказчика, потому что Леон уверен – гнездо хрудов и исчезновение установки произошло в одно и то же время. А именно – год назад. Словно кто-то просчитал, когда Инквизиция сможет разобраться и заявится в приют. Кстати, нужно еще пообщаться с девочкой, что спала на этой койке под влиянием установки. Сандерс уже понял, что способности проявляются во время стресса и он легко может его обеспечить. Теперь что касается установки – судя по размерам зала она довольно компактна и ее смогли вытащить из подземелий по частям. И эта операция потребовала значительных расходов, привлечения множества людей или же нелюдей, если действовали, например, эльдары. Правда, какой смысл ксеносам вмешиваться с эволюцию человечества, Сандерс не понимал, но все же решил оставить версию как жизнеспособную. И вся эта возня должна была привлечь внимание – слишком многие задействованы и кто-то мог просто сболтнуть в баре о том, что видел или слышал в подземельях. Или же были использованы местные банды, которых также купили, подкинув деньжат, оружия и патронов. И третье – отправиться в городские архивы и в особенности посетить компанию «Ван Таркоф», филиал Торгового дома фон Таркоф. Транспорт, пушки, жратва, как гласил ее неофициальный слоган. Все для искателей приключений, которых на планете уже почти не осталось. Торговый дом был организован очень давно и кем-то из осевших вольных торговцев, который немало потаскался по галактике, сколотив состояние, так что в его архивах могло найтись кое-что интересное. И вот за эту ниточку Сандерс и собирался потянуть. По большому счету Империуму было наплевать, что творится во множестве его миров, главное, перечисляй вовремя десятину и живи дальше. Не плоди культистов, еретиков и прочую шваль, не якшайся с ксеносами, для этого Инквизиция и Вольные торговцы есть. За всем остальным порядком проследят арбитры или милиция. Будь счастливым законопослушным гражданином.

Дар Элен Бигли могли заметить гораздо раньше, просто не дать делу ход, замяв историю. Пройти по пути Сандерса, обнаружить установку и использовать ее в своих, личных целях. Ведь даже среди инквизиторов попадались разные личности. Во многих просыпались жажда власти, не всегда нашептанная демонами Хаоса. Желание шло от самого инквизитора. И такие личности потом приносили гораздо больше вреда Империуму, чем нападение тех же орков, тау или тиранидов. А в некоторых просыпались жаждущие знаний исследователи, эксперименты которых приводили к тем же ужасным результатам. И кто из них постарался здесь, Сандерс не знал, но поставил себе задачу найти этого человека или группу.

Бесцельно провалявшись еще некоторое время, Леон приказал себе наведаться в архив городского суда, где хранились дела. Сказано – сделано. Архивариус был очень удивлен визиту и рассыпался в любезностях, проводив к когитатору, с помощью которого можно было быстро найти необходимое. И в первую очередь Сандерса интересовало дело Элен Бигли. Стенограмму заседания он нашел быстро, выписал себе всех действующих лиц, и принялся читать. Ничего необычного, простая болтовня, когда на выжившего стараются повесить всех собак. Но решение судьи удивило всех – назначить вместо наказания не двадцать лет каторжных работ, а просто лишение лицензии и запрет работать в космосе. Все удивились, но никто перечить судье не стал. Сандерс посмотрел информацию по судье и с удивлением узнал, что тот уже умер. Несчастный случай, произошедший с ним через пару месяцев после заседания. Леон решил выяснить, как поживают остальные присяжные-заседатели, но и тут его ждал сюрприз – глава компании неожиданно застрелился, его помощник, курирующий это дело, был осужден за крупную кражу и помер в шахтах, адвокат Бигли умер во время перестрелки с бандитами, случившейся возле здания суда. Кто-то просто скончался от инфаркта или продолжительной болезни. В итоге в живых не осталось никого – все действующие лица передохли в течение пяти-шести лет. И вот это очень не понравилось Леону – кто-то целенаправленно избавлялся от свидетелей, хотя никто из заседателей даже не догадывался, что именно произошло на борту буксира. А раз судья помер первым, то, значит, знал больше остальных и его просто убрали. Все это наводило на мысль, что именно Элен расправилась с обидчиками, но Сандерс уже побывал в семье Райтов и псайкер подтвердил – женщина после того случая старалась вести себя тихо и при первой возможности покинула систему, расплатившись с долгами. Опять же каким образом? Леон вернулся к стенограмме заседания и припомнил сумму – десять тысяч империалов. Для местного населения – очень крупные деньги. Нужно посмотреть переводы, поступившие на счет компании от Бигли за это период. Она сказала, что у нее были накопления. За семь лет работы на буксире скопилось не больше трех тысяч даже с учетом бесплатного питания, медицинской помощи и проживания. И ей пришлось бы горбатиться лет сорок, прежде чем она погасит долг. Но Элен улетела через пару лет, а вот смерти продолжились уже после ее бегства. Сандерс решил проверить платежные документы и ему пришлось переместиться из подвала городского суда в подвалы архивов банка компании, которая все также продолжала удерживать свою долю рынка на планете.

Альтернативно одаренные сотрудники попытались надавить на то, что это частная информация и доступа к ней у Инквизиции быть не может, но Леон быстро напомнил им кто есть кто. Печать творила чудеса, это тебе не оперативником в милиции бегать, где на каждый устный запрос тебя посылают в далекое пешее путешествие. Тут все просто, хоть ногой двери открывай. Сунул печать под нос – и все вокруг тебя бегают как счастливые гиринксы возле эльдара. Определенно к этому привыкаешь. И это еще больше укрепляло Леона в мысли, что постарался кто-то из инквизиторов, курирующий Свалку. Другой вопрос – почему он ждал так долго? Мог бы еще тогда вывезти установку и делать псионов пачками, а не ждать десять лет и не «производить» по одной девочке. И это было самое слабое место в теории оперативника. Очевидно, у этого некта не оказалось на тот момент ресурсов, но на убийства сил хватило. К тому же Леон так и не нашел пятую девушку, которой сейчас уже лет шестьдесят наверное. Хотя бабулька Элен выглядит получше некоторых сорокалетних дев, хотя и не проходила Обновления. И вряд ли ей эта процедура будет доступна – семья хоть и уважаемая, но все же не богатая.

Банк хранил данные с самого своего основания и Леон быстро нашел требуемое, первый платеж – шесть тысяч – поступил от приюта. Который сам перебивался с хлеба на воду. На шесть тысяч они могли жить на широкую ногу в течение полугода если не больше, но с чего-то решили помочь своей воспитаннице в сложной жизненной ситуации. Второй платеж поступил от самой Элен – две семьсот. Ей ведь нужно было еще на что-то жить. И потом в течение двух лет капало по сто пятнадцать империалов каждый месяц, Леон просто округлил сумму в десять тысяч. Можно было снова пообщаться с директором приюта, но тот все равно ничего нового не сказал бы – человек вступил в должность лет пятнадцать назад и его выпускница – Макалистер, остальных он не знал. Пришлось Сандерсу теперь уже потащиться в городской архив и найти тогдашнего директора приюта. И вот здесь Леону наконец то улыбнулась удача – дядька оказался жив. Ну хоть что-то. Ему уже давно было за сотню, довольно преклонный возраст и живи он на том же Тартаре в поселке Горный, то имел все шансы дотянуть и до двухсот. Однако здешний воздух и климат резко сокращал продолжительность жизни людей. Сандерс немедленно решил его навестить.

Бывший директор жил на самой окраине улья. Стараясь быть полезным обществу, он продолжал ходить на работу в качестве сторожа ангара, в котором стояла техника. Самосвалы, мусоровозы, бортовые грузовики и спецтехника – экскаваторы, погрузчики, бульдозеры, принадлежавшие местному филиалу «Локальная переработка. В вашем мусоре мы найдем бриллиант!» Все это хозяйство сутки через трое караулил Дэн Стотч.

В это день он отдыхал – занимался домашними делами в своей маленькой квартирке, читал любимые книги, коллекцию которых тщательно подбирал всю свою жизнь. Манускрипты ему приносили бывшие воспитанники – они отлично знали страсть директора к истории как Империума, так и других миров. К тому же на Свалке всегда можно было найти что-то интересное. Половина из выпускников приюта оставалась доживать свой век на планете и помогала по мере сил как приюту, так и его бывшим директорам. Они и приносили Стотчу различные редкие книги. Дэн как раз заварил свежий тоник и приготовился погрузиться в «мир грез», как в дверь его квартиры кто-то постучал. Пришлось отложить книгу и с кряхтением встать с кресла.

– Иду, иду. – Крикнул Стотч, когда стук повторился. – Кто там? – спросил он через дверь.

В районе по вечерам и ночам бывало неспокойно, к тому же последнее время банды совсем осмелели и вламывались в квартиры к одиноким старикам среди бела дня. Дэн взял в правую руку самодельный обрез, который ему сварганил кто-то из толковых учеников и презентовал на дне рождения. Директор не любил оружие и призывать к насилию, да и вообще не одобрял такой подход, но он прекрасно понимал, в каком мире существовало человечество, так что умение защитить себя ему определенно было нужно. Да и согласно директиве Империума в схолах обязательными были уроки самообороны как с оружием, так и без. И директор прекрасно умел обращаться с самопалом.

– Инквизиция. – Глухо произнес кто-то. – Открывайте дверь и уберите свою пушку, я пришел просто задать несколько вопросов. Уверяю, что вашей жизни ничего не угрожает.

– Обычно такие разговоры плохо заканчиваются для одного из собеседников. – Ответил Стотч, прислоняя обрез к стене и щелкая замком. Предварительно он посмотрел в глазок и увидел на площадке одинокого посетителя, облаченного в однотонную форму, скрывающуюся под длиннополым плащом. На голове мужчины красовалась широкополая шляпа – в таких здесь никто не ходил. Посетитель явно подчеркивал свой статус прямо с порога и не боялся, что все проживающие вокруг поймут, кто он. Но печатью не размахивал. И за его спиной не стоял вооруженный до зубов техножрец и псайкер, у которого между пальцев бегали искорки. Что уже радовало.

– Умный ответ. – Похвалил директора Сандерс, проходя в маленькую прихожую. Он бросил взгляд на стоящий возле стены обрез. – Не боитесь, что не сработает?

– Не смотрите, что оружие выглядит неказисто. – Ответил Стотч, проходя к креслу и садясь в него. – За внешним лоском редко скрывается истина. Закройте, пожалуйста, дверь. Чем обязан вашему визиту?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу некоторых ваших воспитанников. – Леон продемонстрировал печать, чтобы окончательно расставить точки над И. – Выглядите вы бодрым и здоровым, и, надеюсь, ваша память вас до сих пор не подводит.

– Хм, – старик пожевал губами, – собственно, я ждал вас гораздо раньше, странно, что вы так долго тянули.


– Вот как? – удивился Сандерс. – И по какому поводу?

– Прежде чем судить Риттера, выслушайте его историю. – Стотч явно собрался защищать своего ученика.

– Кто такой Риттер и что он натворил? – перебил его Сандерс.

– Так вы пришли не из-за него? – удивился старик. – Тогда я не понимаю…

– Мне нет никакого дела до некого Риттера. Ваша воспитанница, Элен Бигли. – Напомнил оперативник. – Выпустилась из приюта пятьдесят лет назад, потом спустя семь лет с ней произошла неприятная история, которую вдруг решили замять. Приют почти погасил ее долг и мне хотелось бы знать почему.

– Элен Бигли… – припомнил Стотч. – Знаете, через меня прошло столько детей…

– Я, конечно, не псайкер, но и без сверхспособностей прекрасно могут понять, когда мне врут или что-то не договаривают. – Леон сложил руки на груди. – Не советую играть со мной, господин Стотч. Вы прекрасно поняли о ком я говорю.

Дэн выдохнул, посмотрел в сторону серого окна, за грязным стеклом которого разливалась такая же серая муть рабочего дня. Он пробежал взглядом по полкам с книгами, по небогатой обстановке квартиры, после чего остановил свой взгляд на Сандерсе. И тот увидел в старике тот самый стержень уверенности в собственной правоте, каковой чувствовал в себе. Стотч определенно знал что-то и сейчас решал для себя стоит ли говорить. И он совершенно не боялся Инквизиции, арбитров, милиции, космодесанта и всех демонов вместе взятых, если бы они завалились в его квартиру. Сейчас перед стариком стоял выбор, решение которого зависело от поведения Сандерса. Начни оперативник грозить и качать права, то Стотч только усмехнется его потугам и сомкнет уста навсегда. Тут нужен более гибкий подход, о чем всегда говорила Дрея, Леон это прекрасно понял. И пытками правду из старика не выжать, оперативник четко это понял.

– Если вы думаете, что навредите кому-то из своих учеников, то сильно ошибаетесь. – Продолжил разговор оперативник. – Я уже пообщался с Элен Бигли и в курсе ЧТО произошло на буксире. Меня интересует, КТО помог ей так быстро расплатиться с долгами и покинуть систему. Это были вы?

Старик еще размышлял, но откровение Сандерса определенно качнули чашу весов в сторону доверия к оперативнику. Раз уж он знает, что случилось, то вполне может узнать и все остальное. К тому же от инквизитора пахнет знакомыми ароматами подвалов, а это значит, что он уже был ТАМ. И нашел то, что искал. Теперь ему нужно только уточнить некоторые нюансы. Бывший директор это прекрасно понял.

– Отчасти. – Кивнул Стотч. – Элен была хорошей девочкой, спокойной, уравновешенной, умной. Она всегда ставила перед собой цель и добивалась ее трудом и упорством. После выпуска она поступила в Схола Техникум компании «Ван Таркоф», начала обучение по специальности штурман внутрисистемных судов, закончила с отличием. Ее работа была важна для Торгового дома, а произошедшее с ней – ужасная трагедия, после которой люди меняются навсегда. – Старик посмотрел на Сандерса. – И эту трагедию должна была предотвратить ваша организация. Но кого интересуют жители Свалки и ее окрестных астероидов?

– Инквизиция не всесильна. – Признал Леон. – Чаще всего мы ликвидируем последствия человеческой глупости и жадности, нам очень редко удается их предотвращать. – Он сделал паузу. – Просто потому, что сознательные граждане не пытаются идти с нами на контакт и из них приходится тянуть правду клещами. В иносказательном смысле, конечно, хотя… – многозначительно добавил оперативник.

– Понимаю. – Кивнул Стотч, усмехнулся. – Но, согласитесь, в этом есть и ваша вина. Инквизиция создала образ, который отложился в сознании каждого гражданина. И побороть стереотип очень сложно. – Старик честными глазами смотрел на Леона. – Но сказанное мной не более, чем брюзжание старого затворника. Значит, вас заинтересовали ее способности?

– Вы были в курсе, ЧТО у вас находится под приютом и не сообщили об этом! – воскликнул Сандерс. – Тогда какое право вы имеете говорить о бесполезности Инквизиции, если сами же скрыли находку!

– Собственно, в этом виноваты ваши коллеги. – Пожал плечами Стотч. – Но давайте не будем бросаться обвинениями, я вижу, что вы здравомыслящий молодой человек и способны к диалогу. Так что поймете, почему я это сделал. Я не хотел, чтобы всех моих учеников заперли в камерах и начали изучать как лабораторных крыс или же подвергать облучению. Потому что я не знал в каких целях это будет использовано – на благо ли Империума или же во вред. Я даже хотел уничтожить установку, но она меня переубедила.

– Она? Кто она? – Скороговоркой начал задавать вопросы Сандерс. – Пятая испытуемая? А сами вы не думали о том, что являетесь именно тем злом, который уродует и изменяет ваших учеников?

– Я постоянно размышлял об этом. – Кивнул старик. – Подумывал даже закрыть приют и перевезти всех в другое место, но власти не шли мне навстречу – у них своих проблем хватало, а свободных зданий в улье очень мало. Закрыть доступ в комнату я не мог – оборудовать еще одну спальню из класса просто не вышло бы. К тому же мое странное решение заметили бы, так что пришлось оставить все как есть. И потом, как оказалось, излучение было минимальным и Пробуждение занимало несколько лет.

– Пробуждение?

– Именно так я назвал этот эффект. – Стотч был откровенен. – Элен не была самой первой измененной, до нее пострадала Кристина Саймон. – Старик внимательно смотрел на Сандерса. – Именно пострадала – установка вызвала образование злокачественной опухоли в ее организме и девочка увядала на глазах. Мы не знали, что делать, доктора разводили руками, никто не понимал, что происходит. Мы тогда только заселились в приют, обустраивались и тут такая неприятная история. Я попытался поднять архивы, чтобы выяснить, что именно находилось в этом здании, думал, что оно подверглось биологическому заражению или же радиоактивному облучению – язвы на ее теле выглядели именно так, но, как назло, вся информация оказалась утеряна. Мой приятель, доктор Штокман, к слову, он уже давно умер, так что не ищите его, заинтересовался этим случаем и взял девочку под наблюдение. Он брал анализы, пытался разобраться в ее генетической карте, найти причину, а не бороться со следствием. – Старик усмехнулся. – Видите ли, не только механикусам доступно подобное. Гражданское население уже давно бы вымерло от болезней и эпидемий, если бы от врачей продолжили скрывать доступные Ордену технологии. Здесь, на Свалке, техножрецы не вылезают из карьеров, все пытаясь найти древнее знание, которое лежит у них под носом, так что совсем не обращают внимание на то, чем занимается местное население. Но не суть. В общем, как только Кристину перевели в больницу лавинообразное изменение клеток замедлилось, а уже после ее удалось вылечить, просто удалив зараженные клетки, заменив органы протезами. А место девочки заняла Элен, на которую излучение повлияло благотворно.

– Так в чем же причина? – Леон не стал кричать о ереси и прочей чуши, которую действительно «проповедуют» молодые инквизиторы. В большинстве случаев они рвут жопу на ровном месте и причиняют больше вреда, чем пользы. Он же взрослый мужчина с десятилетним опытом работы в милиции и способен смотреть на вещи шире. К тому же люди никогда не прекратят болтать на запрещенные темы. Вопрос только в том, ЧТО это за темы и чего они касаются.

– Вероятно, в генах. – Просто ответил Стотч. – Чем они чище – тем лучше результат. То есть нет генетических отклонений, ДНК во время беременности сформирована правильно, нет оборванных цепочек. Штокман рассказал бы вам подробнее, он тщательно подошел к изучению этого вопроса, но он умер и я только пересказываю вам его слова. Родители Элен прибыли на Свалку с Шатры семь, планеты в системе Шепчущая Тень. Они бежали от масштабного вторжения сил Хаоса, тогда много кораблей с беженцами разлетелись по пространству Империума. Там проживал один народ одной национальности, как на Вострое, Валхалле, Таларне, Катачане и еще многих других мирах. Один генотип, несколько основных групп крови, никакой гибридизации. А вот здесь, на Свалке, все наоборот. – Старик вздохнул. – Это свалка состоит не только из технического мусора, человеческих отходов тут тоже хватает. И они все бродят в гниющем компосте, порождая уродцев. В общем, Элен очень сильно повезло.

– Как вы узнали про установку?

– Штокман догадался. – Просто ответил Стотч. – Он сказал, что должен существовать какой-то неизвестный фактор, провоцирующий изменение на клеточном уровне. Вроде как запал на гранате или мине. Именно он вызвал такую реакцию организма. Мы тогда сильно испугались и доктор обследовал маленькую Элен несколько недель, но не обнаружил никаких аномальных опухолей. Наоборот, ее организм стал как будто крепче и выносливее. Он и предложил поискать в комнате девочек. Так по центральному энерговоду мы и нашли установку.

– Почему был задействован всего одни излучатель, ведь чаш на потолке несколько? И находились они четко над кроватями.

– Лепнина на потолке – просто сыграла роль резонатора, остальные чаши оказались не причем. – Ответил Стотч. – Обычный камень, не более. Излучение шло снизу и проходило как раз по месту, где стояла койка девочки. Узкий пучок неизвестной энергии, который невозможно засечь никакими приборами. Штокман сказал, что это какая-то биоэнергия, что-то, о чем мы еще не знаем. А пускать в приют механикусов мы не хотели, понимали, что они вряд ли разберутся, только сделают хуже. К тому же излучение было нерегулярным – какое-то время установка накапливала энергию, а потом выпускала пучок за секунды. Когда это могло произойти – мы не знали и сидеть все время в подвале не могли. Мы затеяли перестановку, чтобы воспитанницы оказались как можно дальше от этого места, но это мало помогло. Так или иначе под облучение попадали все, кто проживал в комнате.

– Все? – тупо спросил Сандерс. Он-то думал, что только эти пять девушек, а тут оказывается целые группы псионов выходили в Империум из приюта.

– Абсолютно все. – Кивнул Стотч. – Без исключения. Просто у кого-то способности просыпались, у кого-то нет, а кому-то наоборот становилось хуже. Тем, кто был ближе к источнику, везло сильнее или же они приобретали непонятные болезни. Установка стала вроде лакмусовой бумажки, позволяющая определить качество генов. – Старик вздохнул. – Как бы это цинично не звучало, но беспорядочное перемешивание генотипов человечества явно не пошло ему на пользу. Благодаря открытию доктора теперь мы знали, чем излучение грозит для смесков и старались перевести их в другие планетарные приюты, чтобы не калечить детей.

– Что представляет из себя установка? – спросил Леон. – Как она выглядит? На что похожа? Ее сделали люди?

– Я спускался туда только один раз. – Стотч вздохнул. – В сопровождении Штокмана и Бонса, нашего охранника. Установка – это точно какой-то гибрид технологий, я в этом не сильно разбираюсь.

– Все же постарайтесь. – Попросил оперативник.

– Я лучше нарисую. – Старик взял листок бумаги и начал чертить. Закончил он довольно быстро. – Выглядела она как-то так.

Леон внимательно разглядывал рисунок. Центральный стержень, вокруг которого раскинулась сетка в виде паутины, крепившейся своими концами к потолку, стенам и полу. Обрезки труб, сразу же сообразил он. И никаких тебе панелей управления или же пультов, а также реакторов. Просто столб с сеткой вокруг него и все.

– И как она работает? – Стотч пожал плечами. – Понятно. А цвет? Какой цвет у нитей паутины? Вы сказали, что это сплав технологий. Человеческих и ксеносских или же только инопланетных?

– Внутри трубок сетки была заключена субстанция, напоминающая грибницу, но я не могу уверенно это утверждать. – Старик внимательно следил за реакцией Леона. – Очевидно, она играла роль реактора для установки, потому что никаких других элементов питания мы не нашли.

– Как вы об этом узнали?

– Здесь и здесь в трубки поступала вода и кислород. – Стотч указал на рисунке верхний ярус паутины. – Они и питали «грибницу», не давая ей погибнуть.

– Не верю. – Покачал головой Сандерс. – Вы утверждаете, что установку сделали орки?