Прекрасное далеко

– Чего? – возмущенно-негодующе возопил Оприн. – Чего там у меня не выросло?

– Позже поймешь, картограф ты наш недоделанный. – Тем же тоном ответила Катя. Остальные ученики с интересом наблюдали за их перепалкой.

– Может быть вы вместе сядете? – спросил Брайт. – А то кричите на весь кабинет друг другу.

– Я с ведьмой не сяду. – Упрямо произнес хулиган.

– С ведьмой? – удивились все и посмотрели на Катю, а Майлз брякнул, ощутив момент триумфа.

– Она ведьма! – Возвестил он, подняв указательный палец вверх. – Если ее загнуть в поясе, то учителя от нее разбегаются как ошпаренные!

Немая сцена была ему ответом.





Глава 6




Учеба в схоле не казалась Кате чем-то трудным и обременительным. Все-таки ее уровень знаний превосходил таковой у остальных в разы и за пять лет младенческого отдыха мог бы легко стереться из памяти, если бы не то самое «но». Вместе с ней в эту жизнь перекочевали знания, полученные в школе и универе. Не в полном объеме, конечно, и не досконально до самой запятой из учебника — сохранились именно те, которыми она часто пользовалась. Феноменальная память досталась ей уже в новом теле – старое было этого лишено. И если пользоваться компьютерными терминами, то вместе с ней в будущее перенеслись те знания, которые остались в оперативной памяти. Простейшие примеры она решала легко, арифметические действия не составляли для нее проблемы, но вот правописание пришлось изучать наравне с остальными, ибо готик – не ее родной русский язык. Опять же мама постаралась подготовить ее к схоле, изучая алфавит и читая детские книжки, но сама Катя понимала, что этого недостаточно. Везде, в каждом языке есть свои слова-исключения, написания которых нужно просто запомнить, ибо правила с ними совершенно не работают. К тому же эти самые правила нужно было еще вызубрить и как следует запомнить, что, в общем-то, для Кати с ее новой памятью не было проблемой, не то что для остальных.

За несколько дней занятий она постепенно выяснила все о своих «одноклассниках». Не до такой степени, конечно, какого цвета трусы они одевают утром и что их родители предпочитают на завтрак, но кем они работают, где и каков их уровень — легко. А также состав семьи. И вот тут Оприн ее опять удивил, хотя, узнав о том, что он живет с отцом один, многое для нее стало понятным. Мать мальчика бросила семью когда ему было 3 года. Вот так вот! Не отец ушел, а она. Увлеклась кем-то более смазливым и богатым. Как оговорился неразговорчивый Оприн — отпрыском аристократа. Похоже, что мамаша решила запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда, оставив на перроне неудачника с ребенком и простой работяга-отец мальчика ее больше не интересовал. Также как и сын. Ошибка молодости, как потом говорят многие. Катя же знала, что общество Империума четко разделено – аристократия отдельно, служащие и чиновники отдельно, рабочие отдельно, торговцы — отдельно. Гвардия вообще закрытое общество. И дорогу в одну из «каст» можно выбрать только в самом начале пути, перебежать потом не получится. Точнее, сделать это очень сложно. Можно записаться в гвардию, как это сделал дядя Джим, можно поступить в схолу техникум на медицинское отделение, как это сделала мама, пройдя многолетнюю практику в поликлинике и доказав, что она достойна получить звание врача. А можно наняться на работу в Орден, как это сделал отец. Вот только назад для него уже пути не было – техножрецы не отпускают своих. Как поняла Катя — во избежание разглашения знаний. Что именно может рассказать бригадир сборщиков на конвейере, который целую смену переставляет коробки с транспортерной ленты на поддоны и обратно, она решительно не понимала, но таковы правила. Однако, попав в Орден, перед индивидуумом открывались множество путей и дорог. Ты мог быть кем хочешь. Работай со сложными механизмами, изготавливай оружие, технику или снаряжение. Трудись в медицинской отрасли, конструируй протезы и сервиторов, разрабатывай дронов, исследуй ксенотехнологии или же отправляйся на поиски древних знаний. Никто тебя ограничивать не станет, важно только доказать свою полезность Ордену. Сдай экзамен на профпригодность и вперед. Все это Катя сумела выяснить до поступления в схолу – просто сложила два и два в своей голове. Для аристократии, конечно, возможностей открывается больше, но и она стояла особняком — благородные варились в собственном котле. Так что основная масса людей, которые хотели для себя лучшей жизни, старались попасть в Орден, в космофлот или же на гвардейскую службу. Те, кто звезд с неба не хватал, довольствовались средним профессиональным образованием и потом работали в поле или на фабриках, принадлежавших Торговым Домам. Собственно, практически все схолы кому-то принадлежали — в них с малолетства готовили специалистов для собственных нужд и уже здесь намечалось будущее разделение. Просто Катя попала в схолу Ордена благодаря отцу, а кто-то отправился в обычный техникум или же схолу прогениум — учебное заведение, готовившее кадры для гвардии.

Но вернемся к Оприну. С уходом матери мальчишка подсознательно возненавидел всех представителей женского пола. Отсюда его «любовь» к Джане, к новой соседке Сандре, к другим девочкам в классе. Кроме Кати, конечно. Оприн натурально ее боялся и от этого ненавидел еще больше. Он также как и остальные видел, что произошло в классе и если пси-удар девочки в основном был направлен на учителя и все просто испытали тревогу, как остаточное явление (хотя детям и этого хватило), то вот Оприн принял на себя чуть больше. Можно сказать, что Катя разделила воздействие между ним и учителем, который принял на себя основную волну. А вот мальчишка от страха описался. И это еще больше закрепило в его подкорке ненависть к определенной девочке. И когда девчонку убрали из класса, то Оприн вздохнул с облегчением. Но на следующий день его ждал натуральный удар – госпожа Клейтон изучила его дело, поговорила с учеником и продемонстрировала рисунки, сделанные мальчишкой, пока он ждал отца. Сидеть в комнате было скучно и он рисовал. Но не войнушку или танчики, а вполне себе рабочие механизмы — видел, как это делал отец, когда не успевал чертить на работе. Сын все время крутился рядом и чтобы его занять, родитель сунул в руки карандаш. А потом точно также сунул испорченный чертеж и предложил перерисовать его, чтобы занять пацана. Оприн справился за час. А потом начал что-то добавлять, рисовать шестеренки и тяги. Мышечная память взяла свое и он просто перенес эти элементы на рисунок, который сделал в схоле. И им очень заинтересовалась госпожа Клейтон. Потому что Оприн, сам того не зная, практически в точности повторил чертеж сустава разрабатываемого шагохода нового типа. «Страж», конечно, продуманная и надежная конструкция, но давным-давно устаревшая. А вот боевые костюмы тау и их шагатели с каждым разом удивляли сражавшихся с ними гвардейцев. И некоторые элементы конструкции, которые ксеносы использовали в своих механизмах, Орден решил позаимствовать. Захваченные модули и техника были тщательно изучены и вот теперь отец Оприна занимался тем, что пытался адаптировать эти модули под имперские стандарты. Потому что никто конвейер не будет перестраивать ради одного сложного узла. Проще целиком построить новый под один тип техники, чем менять станки. Почему нельзя установить роботов с запрограммированным циклом операций и просто менять им программу, Катя не понимала. Все на конвейерах делалось руками людей. С одной стороны это хорошо – они получали работу, но с другой автоматизация исключала ошибки. Это только потом Катя узнала, почему и зачем на производстве работали живые люди, никаких сервиторов и роботов, только в исключительных случаях. Но вот понять и принять такое знание совершенно не смогла, считая подобное бредом.

В общем, Оприн теперь учился в спецклассе, как его обозвала Катя. Очевидно учитель Клейтон решила, что такой ранний малыш пригодится Ордену в будущем как инженер-конструктор или чертежник. И она была права. За несколько дней Катя убедилась, что Оприн действительно считает лучше остальных, а уж рисует и подавно. Чертеж — это ведь не только линии и пересечения, это еще и развитое пространственное воображение, скрупулезность, усидчивость (чего ему сильно не хватало) и расчет. Ведь масштабирование никто не отменял. Понятно, что умея что-то на отлично, остальное у Оприна получалось из рук вон плохо — писал он плохо и с ошибками, хотя буквы выводил прямо таки каллиграфическим почерком. И учитель Клейтон своей властью пересадила Оприна к Джане, для которой завернуть деепричастное предложение было парой пустяков. Родители на службе занимались отписками посложнее. Так что в скором времени все ученики перемешались друг с другом — Клейтон придерживалась иного принципа в обучении. Она знала, что дети все равно будут отвлекаться и разговаривать друг с другом, так пусть это делают помогая, а не отвлекая. Потому что если уровень знаний у них примерной одинаковый, то и задание они сделают почти одновременно и потом будут просто болтать. А так один справится быстрее, пока второй будет занят. Первому будет скучно и он невольно включится в работу второго, постарается ему помочь и таким образом хотя бы подтянет его до своего уровня. Так, если Катя хорошо считала, писала тоже на отлично и прекрасно усваивала материал, то к ней подсадили угрюмого молчаливого мальчика по имени Кенни. Бирюк совершенно не хотел идти на контакт и когда Катя несколько раз предлагала свою помощь Кенни просто отворачивался и молчал. Оприн хотя бы что-то бурчал себе под нос, но все же иногда разговаривал. Кенни не был тупым – в правописании он дал бы Кате фору, к тому же у него тоже была отличная память, которую развивали родители и гарден. Мальчик много читал, отсюда и богатый словарный запас. Которым он совершенно не хотел делиться. Наверное, у него тоже проблемы в семье, подумала Катя, когда в первый раз попыталась установить контакт и воспользоваться даром. Но случился облом, однако девочка не оставляла попыток растормошить молчуна.

Первую неделю дети привыкали к распорядку, показывали свои навыки и начинали изучать новый материал, тогда как остальные еще баловались прописями. Спецкласс обогнал программу схолы уже месяца на два и продолжал наращивать отрыв. Клейтон, убедившись, что все усвоили тему, переходила к следующей, а когда дети проходили и ее, могла легко дать контрольную на предыдущую. Катя все это уже проходила в прошлой жизни, так что подобными неожиданностями ее было не запутать. Но вот остальным приходилось туго.

Списать было невозможно -- у каждого перед глазами лежал свой вариант задания. Во-вторых – видеокамеры в каждом углу фиксировали любое движение, а висящий посреди кабинета мистер Франк легко вычислял нарушителя. Катя быстро справилась со своим заданием и невольно покосилась на Кенни, который еще мучился с первым примером. Простейшим на первый взгляд. Катя посмотрела на камеру, повернулась и поглядела, где именно парит сервочереп, потом вернулась взглядом к Кенни и, чуть слышно прошептала:

– Сначала умножение, потом сложение.

Сервочереп если и услышал ее шепот, то не подал вида – он засек спрятавшихся за спинами впереди сидящих Лекса и Тони, которые друг другу перекидывали записки. Кенни угрюмо, как обычно, посмотрел на Катю, непроизвольно почесал макушку и начал чиркать на черновике заново. Победив пример с помощью подсказки, он уже увереннее принялся за второй – тут мальчишка знал, что делать.

Позади бухнул учебник – это Оприн произвел отвлекающий маневр, чтобы сервочереп обратил свои визоры на него, давая возможность пацанам обменяться записками. Сидевшая рядом с ним Джана страдала – ей казалось, что Клейтон специально подсунула ей самые сложные примеры. Она грустно посмотрела на Катю и та подмигнула ей в ответ, показав большой палец. Мол, все будет хорошо. Подруга сидела на последней парте, тогда как Катя на первой, можно сказать под самой камерой и перекинуть записку все равно бы не получилось.

Оприн возился возле парты – доставал учебник уж больно долго. Сервочереп же никак не реагировал, но Катя могла поспорить, что Клейтон точно знает, что сейчас происходит в классе. Ей нисколько не мешало быть одновременно в двух местах – здесь и там. Пока она читает материал в ее бывшей сигне – тут пишут контрольную или выполняют задание. Как только там заскрипели стилом – пришло время объяснять тему ученикам спецкласса. И так по кругу. Так что когда Кенни снова завис, Катя прошептала.

– Приведи к общему знаменателю.

– Знаю. – Прошипел вдруг мальчишка. – Не тупой.

– А чего тогда тормозишь? – также ответила Катя. – Простейший ведь пример.

Кенни поджал губы и мрачно посмотрел на соседку.

– Не получается. – Наконец-то изрек он, признавшись в собственно немощи. – Не могу.

Да неужели наконец-то заговорил, порадовалась Катя. Недели не прошло, а молчун открыл рот, как только понял, что близок к провалу.

– Ты чем слушал, когда дроби объясняли? – Кенни насупился еще сильнее. – Это сюда, а это сюда. – Потыкала пальчиком Катя в тетрадь. – Тут подели, а тут умножь. И будет тебе счастье.

– Крамер – минус полбалла. – Проскрипел над ухом сервочереп. Катя аж подпрыгнула от неожиданности и завернула голову, глядя в красные визоры. – Томсон – минус балл.

Кенни враждебно посмотрел на Катю. Мол, вот спасибо, помогла так помогла! И так ни хрена не получается так еще ты тут лезешь со своими советами!

– А ему-то за что? – машинально выдала Катя, вступившись за соседа. – Это моя инициатива, он тут не причем.

– Крамер, минус еще балл за пререкания с учителем. – Спокойно отреагировал мистер Франк. Он подлетел к Кенни и заглянул в его черновик. – Так, я уже сейчас вижу, что все плохо. Решен всего один пример за отведенное для контрольного задания время. Томсон, у тебя такой потенциал, но ты совершенно не усваиваешь информацию на занятиях. – Сервочереп посмотрел на Катю. – Контрольное задание я не засчитываю вам обоим, останетесь после уроков. Оба. – Механодендрит мистера Франка уставился на Катю. – Раз ты, Крамер, умнее Томсона, то ты ему тему дробей и объяснишь и прорешаешь с ним десяток примеров, которые я выдам. А завтра после уроков вы оба напишите еще одну контрольную.

Андерсон тихонько захихикал, потирая свои маленькие ладошки. Он был несказанно рад наказанию своего врага. Определенно, Бог-император услышал его молитвы и наказал корчащую из себя вундеркинда ведьму. Однако сервочереп своими чувствительными микрофонами легко уловил его ехидный смех. Дрон развернулся и подлетел к мальчишке, который продолжал улыбаться, забывшись в мечтах.

– Чему вы так радуетесь, мистер Андерсон? – голос Клейтон звучал холодно и одновременно пугающе. Динамики сервочерепа позволяли передавать любую эмоцию и интонацию.

– Э-э, – заблеял мальчишка, – ничему, госпожа учитель.

– Я уверена, что вы довольны объявленным мной наказанием для первой парты. – Объявила Клэр, а сервочереп, повинуясь ее приказу, подхватил исписанный каракулями Майлза лист и поднес к визору. – И уже сейчас я вижу в вашей работе, мистер Андерсон, две грубые ошибки, которые привели к неверному результату. Итогом вашей контрольной будет три балла. А вы ведь надеялись на пять, не так ли?

Мальчишка надулся и зло посмотрел на Катю, которая развернулась и изучала его как насекомое под микроскопом. Опять эта ведьма виновата!! Это из-за нее учитель заметил меня! Ну я тебе устрою, думал мальчишка, подсознательно переложив свою вину на другого. Он даже не мог понять, что виноват в своих проблемах сам, придумав себе какое-то дурацкое соревнование. Да, Катя посрамила его перед всеми на вводном уроке, ведь Андерсон привык был везде быть первым. И так его воспитывали родители – запомни, сынок, ты лучше всех, остальные вокруг тебя – дерьмо. Вот рос ребенок с раздутым самомнением и эгом. А тут вдруг такой облом – оказывается он не самый лучший! Да еще и допускает ошибки!! Естественно, его вины в этом нет – виноваты все вокруг. Майлз сам того не понимая загонял себя в психологическую ловушку из которой выбраться очень тяжело.


– Итак, мистер Андерсон, – объявил вердикт сервочереп, – вы также останетесь после уроков и напишете контрольную.

– Но, госпожа учитель, я же ни в чем не виноват! – возразил мальчишка.

– Разве я вас в чем-то обвинила? – удивленно спросила Клейтон. – Я просто назначила пересдачу, потому что меня не устраивает выданный вами результат. Похоже, что вы также плохо усвоили дроби как и мистер Томсон и нуждаетесь в повторении материала. Собственно, мисс Крамер легко может вам объяснить то, что вы не поняли. Если бы не ее длинный язык, то она получила бы высший балл за это задание. – Сервочереп поднялся над классом. – Кто еще не справился с заданием, поднимите руку? – ученики молчали. – Что, у всех все хорошо? Диксон, Цзянь, думаете, я не видела, что вы там передавали друг другу? Вам тоже минус полбалла. Оприна это тоже, кстати, касается – нечего было бросать книги на пол. – Наученный горьким опытом наказания мальчишка молчал. – Норингтон, заканчивай мозгами скрипеть, тоже останешься после уроков. – Клейтон визорами сервочерепа оглядела учеников. – Итак, треть класса не справилась с заданием. Позор вам и вашим родителям. Ну ничего, в будущем это послужит вам уроком и, возможно, чему-то научит. Сдавайте работы и готовьтесь к уроку чтения. Оприн, как следует почисти учебник от грязи, с книгами нужно обращаться бережно, ведь это высшая ценность, дарованная нам Омниссией. Учти, я проверю. – Прозвучал сигнал к перемене. – После чтения – свободное время. Которое Крамер, Томсон, Норингтон и Андерсон увлекательно проведут за повторением материала и написанием контрольной. Сейчас все свободны. – Учитель отключился.

– Это ты виновата! – завопил Майлз, вставая и тыкая пальцем в сторону Кати. – Если бы не ты, то учитель не обратила бы на меня внимание!

– Ты сам виноват, придурок! – ответила в том же ключе Катя, также вылезая из-за парты. – Нечего было хихикать! Так чего теперь не ржешь? Мне понизили балл, но я как-нибудь с этим справлюсь, но вот ты, который и дня прожить не можешь без того, чтобы доказать мне, что лучше меня, как теперь себя чувствуешь? И вообще, отчего такая привязанность ко мне? Ты влюбился что ли?

Уши у мальчишки покраснели, щеки тоже стали пунцовыми. Взгляд забегал по кабинету – Андерсон искал спасения. На последней парте оглушительно захохотал Оприн, захлопав ладонями по обложке учебника. Остальные тоже стали показывать пальцами и дразниться.

– Жених и невеста!! – кричал громче всех Борген. От таких слов Майлзу стало еще хуже. Он бегом выскочил из класса, чтобы не слышать насмешек учеников. Ранимая натура не выдержала подобного психологического давления и мальчишка предпочел сбежать от проблем, чем пытаться их решить.

– Борген, хватит. – Оборвала пацана Катя, заметив, что глаза убегающего мальчишки замокрели. – Если будешь продолжать, то превращу тебя в жабу, сразу начнешь квакать под столом.

– Это невозможно. – Возразил серьезный Дик Брайт. – Подобные метаморфозы недоступны даже эльдарским псайкерам, не то что человеческим колдунам.

Отец Брайта когда-то давно служил на корабле вольного торговца вторым пилотом и завел семью только тогда, когда сумел заработать достаточно денег. Это сейчас он трудится секретарем в Администратуме, перекладывает бумажки из одной стопки в другую и приносит чиновникам повыше рангом чай или кофе. Которое здесь называют тоником и рекафом соответственно. И взяли его на это теплое место по рекомендации капитана, с которым он бороздил варп и обычный космос лет двадцать если не больше. Катя узнала об этом в первые дни своего обучения. Так что отец Брайта очень много знал про ксеносов, про варп и псайкеров – колдунов, способных использовать его энергии и рассказывал сыну различные невероятные истории, половина из которых могла оказаться банальной брехней. Например, когда она на перемене спросила Дика, что он знает про орков, то тот, не моргнув глазом, ответил, что с зелеными можно иметь дело только в том случае, когда четко выполняешь взятые на себя обязательства. Предательства и обмана орочьи капитаны не потерпят, просто ответил он. Они обязательно отомстят обидчикам, если останутся при этом в живых. Информация сильно заинтересовала Катю и она хотела продолжить разговор, но в этом время подали сигнал к началу занятий и пришлось прерваться и вернуться к разговору уже не получилось – просто так съехать на тему орков она не могла. Постепенно девочка складывала в своей голове картину окружающего мира, в котором многое ей было непонятным и даже странным. А некоторые вещи вообще казались полным бредом. Но они, блин, реально существовали!! Например, демоны Хаоса и прочая нечисть.

– Знаешь, Брайт, наверное мне стоит найти ведьму и разучить у нее пару заклинаний на этот случай. – Сделав серьезное лицо, заметила Катя.

– Да врет она все. – Фыркнул Дик, наблюдая за напрягшимися учениками. – И Андерсон легко мог вам про нее наврать – он с первого дня Крамер ненавидит, это же видно сразу. Интересно, за что?

Брайт был самым рассудительным в классе, несмотря на свой возраст. Очевидно ему это передалось от отца и от матери, которые завели ребенка довольно поздно – ему было шестьдесят, ей пятьдесят восемь. Однако, пройдя процедуру омоложения, мать Дика могла легко родить еще троих-четверых, но пока семья решила ограничится одним ребенком. Наверняка жизненный опыт передается в момент зачатия, иначе как еще объяснить, что Брайт натурально напоминал Кате ее саму. Одно время она думала, что он тоже перерожденец, но потом все же решила исключить эту версию – дурачился-то он точно также как и остальные мальчишки. Хотя некоторые и в тридцать лет и в пятьдесят остаются малолетними дебилами, так что это не показатель. Да и не во всех вопросах он был компетентен. Просто как губка впитывал то, что ему рассказывали родители, а повидали они оба немало. Мать тоже была из пилотов и оставила службу в имперском флоте, тридцать лет перевозя грузы и войска, попадая под обстрелы ксеносских кораблей и спасаясь с подбитого судна в эвакуационной капсуле. Так что оба жизнь знали и предварительно учили сына уму-разуму, не давая ему набить шишек на своих ошибках.

– Андерсон считает себя лучше других. – Произнес вдруг неожиданно Оприн. – Он на остальных смотрит как на дерьмо, а тут его втоптали в грязь. – Он указал пальцем на Катю. – Перед всеми.

– С чего это ты вдруг так поумнел, Оприн? – удивилась девочка.

– Книжку начал одну интересную читать. – Важно ответил тот. – Там как раз описан подобный персонаж.

– Психология семейной жизни?

– Чего? – не понял мальчишка.

– Это книга для взрослых. – Ответил вместо Кати Дик, а сам посмотрел на нее. – Я дал ему почитать «Приключения капитана Салазара».

– И о чем там пишут? – поинтересовалась девочка.

– Про вольного торговца и его команду. – Оприн на время забыл, что разговаривает со «страшной ведьмой». – Схватки, абордажи, хак, цзинь, хлесь!! – Мальчишка начал скакать по кабинету, воображая, что у него в руках сабля или меч и тыкая воображаемым оружием во врага.

– А про любовь там тоже есть? – спросила Катя, провоцируя мальчуганов. Собственно, книга входила в перечень одобренных министерством образования Империума, так что никакой ереси и крамолы в ней не было. Катя бегло ознакомилась с книжкой. Так, истории о ловком торговце, облапошивающем глупых ксеносов, где орки выступали непроходимыми тупицами, а ушастые эльдары – наивными детьми, отдающими ушлому торгашу реликвии и артефакты за бесценок. Присутствовали в рассказах также расы тау, дор-хаша, чей анклав располагался почти на краю галактики, космические кочевники джокаеро и даже прожорливые тираниды, из лап и жвал которых торговец умудрился выкрасть важный и ценный артефакт. И прочие недалекие ксеносы. Собственно, таких книг в библиотеке схолы было полно – про умных и шустрых инквизиторов, распутывающих дела за секунды, не вынимая при этом пальца из носа. Про храбрых гвардейцев, сдерживающих из последних сил многочисленные атаки ксеносов. Про честных и справедливых аристократов, помогающих бедным и заботящихся о народе. И про Бога-Императора конечно и его сынов. Они занимали львиную долю всех рассказов и романов и создавалось впечатление, что вся эта «божественная» братия вездесуща. К сынам относились космодесантники – те самые амбалы в броне, один из которых так некстати отхватил от раненого орка. Поэтому к написанному в книгах Катя относилась весьма скептически, потому что видела своими глазами совсем другой результат. Она спрашивала у деда про ту схватку, но Маркус быстро свернул тему, словно не хотел признавать очевидного. Видимо, старого гвардейца огорчила неудача воспетого в литературе космодесантника, хотя он и ругал того последними словами. В общем правду Кате никто так и не рассказал и, с высокой вероятностью, родители сами не знали, где ее искать. Ну и судя по рассказам взрослых, они легко верили в непобедимость космодесанта и Бога-императора в частности и Катя пока не разобралась, в чем тут соль. Но предпочитала помалкивать на эту тему, потому что сразу же поняла – это табу. И лучше его не нарушать, ибо последствия окажутся ужасны.

– Торговец Аль Хасан такой фигней не занимается! – важно ответил Оприн и начал «стрелять» от бедра. – Он предпочитает убивать тау на завтрак, закусывать орками на обед и оставлять на вечерний десерт эльдаров!! Бдыщ, бдыщ, бдыщ!!

– Борген, – Катя вспомнила про Майлза, не слушая болтовню Оприна, – пойди, найди Андерсона, что ли. А то как бы он голову в петлю не сунул и не сотворил с собой чего-нибудь.

– Зачем ему голову в петлю совать? – не понял Хорст.

– Все же пойди, найди.

– Тебе надо – ты и иди! – ответил мальчишка. – Он же твой жених. – Хихикнул напоследок.

– Ты же его дразнил? Значит, будешь виноват в его смерти. – Катя наставила на пацана указательный палец так, как будто пришпилила его к стене.

– Чего!!! – удивился Борген, а Оприн даже перестал прыгать и уставился на девчонку.

– Твои слова Андерсон мог слишком серьезно воспринять и совершить глупость. – Пояснила Катя. – Кто знает, что пришло в его тупую помешанную башку.

– Ладно, я пойду. – Проворчал мальчишка.

– Да он тут где-нибудь рядом ходит. – Произнесла одна из девочек, Мэри Батт.

– А если нет? – Тут уже встревожилась Катя и первая выскочила из кабинета. – Андерсон!! – закричала она в пустоту коридора. – Майлз, ты где?!!

Кабинет располагался в подвале здания недалеко от техническим помещений, а также библиотеки, бассейна и спортзала. Что если этот недоумок решит утопиться? Или же спустится ниже, в коридоры, заваленные мусором и полные крыс? Какой-нибудь олух забудет закрыть дверь и мальчишка пролезет в подвал. А там кроме хвостатых тварей может обитать кто-то гораздо хуже. Во мраке технических коридоров часто прячутся чудовища и бандиты и Катя знала – это не шутки. Город был стар и новые здания возводились на основании старых, которые тоже уходили глубоко под землю. И иногда из подвалов приходила беда – многие проходы просто не были разведаны и о них не знали. И что там находится в этих древних помещениях мало кто знал, если даже милиция старается лишний раз туда не соваться, не говоря уже про простых граждан.

– Андерсон!! – орал под ухом громкоголосый Оприн. – Выходи давай, не прячься!! Мы пошутили!!

– Андерсон!! – кричал напуганный Борген, которому слова Кати совсем не понравились. Он принял их на свой счет и сейчас серьезно переживал за судьбу одноклассника. Каждому еще в гардене вдолбили в голову чувство ответственности за свои поступки.

– Нужно сообщить учителю. – Заметил рассудительный Брайт и решительно направился к сервочерепу.