Призрак Канта
Часть 41 из 59 Информация о книге
Кристина от неожиданности охнула и засмеялась. — Ты правда и есть Антипия? Мура вздохнула и сквозь зубы процедила, что это её имя для сообщества колдунов, магов, целителей и экстрасенсов. Кристина оглядела её с ног до головы. — Нет, ну тебе так лучше! Когда ты чёрная, то какая-то старая! А сейчас молодая!.. А зачем тебе такое странное имя? — Затем. — Чтобы дурить людей, — объяснил Василий Васильевич с удовольствием. — Кто поверит ясновидящей с именем Мура? Антипия — другое дело. Или Жасмин. Или Упанишада. — Ты хоть знаешь, что такое «Упанишады»? — строго спросила Мура, которой надоела его резвость. — Какая разница, — перебила Крис. — Вася, мы решили кое-что тебе рассказать. Ты человек разумный. — Кто мы? — Пойдёмте, — сказала Кристина. — Во-он там кафешка. Сидеть негде, всё на стоячка, но хоть тепло. — А слон выходил? Там указаны часы кормления, на табличке! Он выходил кормиться? — Выходил, — ответила Крис совершенно серьёзно. — Мы смотрели. Какие-то ребятишки и мы. Втроём они добежали до стеклянного павильончика, разукрашенного рекламой пива и мороженого. Пиво было нарисовано очень натуралистично, а мороженое кое-как. Василий Васильевич предположил, что это потому, что рекламу заказали молодому студенту, а всякому студенту пиво ближе и дороже, чем мороженое. Девицы подумали и согласились. Внутри павильончика играла музыка — «Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!», — и не было ни единой живой души, только возле столика у окна ворочалась какая-то туша, похожая на бегемота. — Нам туда, — сказала Кристина и между столиками побежала к туше. Тут и Василий Васильевич её признал. Возле столика у окна маялся и вздыхал пропавший из его номера Саня, друг покойного Ванюшки. — Александр Фёдорович, — вскричал Меркурьев. — Вы как здесь?! Я был уверен, что вас черти уволокли! — Здоров, дядь, — сказал Саня довольно хмуро и сунул Меркурьеву руку. — Я смотрю, ты уж симпопулю себе приискал. Последовали объяснения, что это никакая не «симпопуля», а ясновидящая Антипия, Саня видел её в гостинице на завтраке. — Чё-то не припомню, — усомнился Саня и поморщился. Он был абсолютно трезв, только глаза казались воспалёнными, больными. Белый свитер крупной вязки и кожаная лётная куртка на меху делали его похожим на истребителя из довоенного кино. Не хватало только унтов на ногах и рядышком полной блондинки с бантом в волосах. — Слышь, дядь, — протянул Саня с тоской. — Мне Крыска сказала, чтоб я с тобой того, побазарил. Хотя о чём мы с тобой будем базарить, я не догоняю. — Сань, мы же всё решили, — твёрдо заявила совершенно не похожая на полную земляничную блондинку Кристина, которую Саня называл Крыской. — Он тело твоего приятеля нашёл, всё своими глазами видел. — Какой он мне на фиг приятель! Он мне брат родной, даже больше!.. — Вот об этом и нужно поговорить. Только где? Здесь неудобно, на стояка-то!.. — Ты как тут оказался, Саня? — спросил Василий Васильевич. — Я же тебя в своей комнате запер. С бутылкой. Возвращаюсь, ни тебя, ни бутылки. Я думал, ты в трубу вылетел. — Он в окно вылез, — сообщила Кристина по прозвищу Крыска. — Я из дома вышла, смотрю — человек с балкона на втором этаже прыгать собирается. Я ему кричу — вы что, с ума сошли?! А он мне оттуда: отойди, я в десантуре служил. — Я сидел, сидел, — подхватил Саня. — И что-то оно мне надоело. Я в дверь, а она заперта. Я в окно, а там второй этаж!.. Ну, велика важность — второй этаж, мы в армии не такие высотки штурмовали. Ну, перелез, раскачался, подтянулся, там выступ такой, я на него, а оттуда уж спрыгнул. А Крыска внизу на терраске стоит и вроде как за меня болеет. — Так и было, — подтвердила Кристина. — Ну, приземлился я, и мы с ней тут прямо на кресла сели и погутарили малость. Меркурьев слушал, не перебивая, время от времени посматривал на Муру. Она тоже слушала, у неё было внимательное и заинтересованное лицо, только ровные густые брови слегка приподняты, отчего смешливое лицо казалось совсем весёлым. И солнце из окна заливало её всю, от светлых волос и до красных ботинок. Эх, хороша была Мура!.. — Я ей объяснил, что мне в город надо, к похоронам готовиться, а как к похоронам лучшего друга готовиться, я не знаю!.. А она мне пожаловалась, что кольцо у ней спёрли невиданной красоты и цены неописуемой и что теперь всё пропало. — Ну?… — поторопил Меркурьев. — Ну и поднялся я к себе в комнату, пиджак надел и портфель взял, и поехали мы в город. Крыска обещала мне помочь с Ванюшкой-то. — Саня мотнул головой. — И сегодня целый день по всяким телефонам названивала. Правда помогла, не обманула. — Я зачем вам понадобился? Кристина и Саня посмотрели друг на друга, совершенно как Мура с Меркурьевым. И она ему кивнула, словно что-то разрешая. Мурины брови поднялись ещё выше. — Поговорить надо, дядь, — повторил Саня и, прищурившись, посмотрел за стекло. — Как отзвонились, сразу сюда приехали. Я люблю зоопарк, ещё когда пацаном был, полюбил. Тут звери всякие. Бегемот в войну был, Гансом звали, слыхали про такого бегемота?… Легендарная скотина! Мура и Василий Васильевич вразнобой подтвердили, что слышали. — Когда мне подумать надо, я всегда к бегемотам хожу, — продолжал Саня. — Я это, типа, патронаж над ними держу. У нас так принято. Кто может, тот деньги даёт на зверей. Я на бегемотов даю. — Поговорить с тобой — это моя идея, — призналась Кристина. — Саня считал, что не имеет смысла, но я его переубедила. — Это всё я давно понял, — сказал Василий Васильевич. — Я только не понял, о чём вы хотите говорить, что за секретность такая. Сань, ты чего, сам дружбана с маяка спихнул? — Больной, что ль, дядя?! — Тогда в чём дело? — Здесь разговаривать неудобно, — повторила Кристина. — Поехали куда-нибудь. У нас на стоянке машина. — А из гостиницы до города вы на чём добирались? — На такси, — удивилась Кристина. — Саня хотел шофёра вызвать, а я сказала, что шофёра ждать долго. Ну, и позвонила в такси. — Хоть бы ты Захарычу позвонила, — пробурчал Василий Васильевич. — Или мне!.. Мы же не знали, что ты с Саней уехала. Волновались. — Я тебе говорила, что не нужно волноваться, — вставила Мура. — С ней всё в порядке. — Ну чё? Поехали? Ща, заплачу только!.. — Саня похлопал себя по карманам и пошёл к длинной пластиковой стойке, над которой были развешаны разноцветные надувные шары с надписями «С днём свадьбы» и «С новым учебным годом!» — Зачем ты с ним поехала? — спросил Меркурьев Кристину, когда Саня оказался под одним из шаров и не мог их слышать. На шаре было написано «Happy Birthday!». — А что? — сразу ощетинилась Кристина. — Его одного нужно было бросить?! Он чуть с балкона не свалился!.. И горевал так, что смотреть тошно!.. И потом! Мне нужно было домой. — Ты заявление о пропаже перстня написала? Кристина посмотрела на Меркурьева как на сумасшедшего. Мура хмыкнула, довольно отчётливо. — Ты что? Ума лишился? — Кристина покрутила пальцем у виска. — Какое ещё заявление?! Да и разве в заявлении дело?! — Он ничего не знает, — сообщила Мура. — А ты? Почему не рассказала? — Как я могу? — Мура даже руками всплеснула. — Рассказать может только та, кому принадлежит перстень!.. — Опять, — возмутился Меркурьев. — Эти ваши штучки!.. То призраки, то духи, то кольцо! Оно обладает магической силой?! Мы должны вернуть его хоббитам?! — Нам же всё объяснили, — сказала Мура. — Ты так и не понял?… — Я расскажу, — пообещала Кристина. — При чём тут хоббиты, Вася! Сань, догоняй, мы на улице!.. Саня оглянулся от стойки, кивнул и махнул рукой. Они вышли на улицу. После пластмассовой тесноты и духоты воздух показался вкусным, как вино. Мимо прошаркал сторож с метлой и пролетел пацанёнок на велосипеде. Пацанёнок с разгону врезался в кучу опавших листьев, которые разлетелись в разные стороны, и сторож сразу заругался. — Как хорошо, — Мура потянула носом. — Жалко, я не чувствую ничего!.. Смотри, смотри, слон! Вышел! И схватила Василия Васильевича за рукав. — Это не слон, а слониха, — поправила Кристина. — Видишь, у неё во-он там вязанка хвороста? Это специально приготовлено! Она хоботом берет хворостины и чешет себе спину! Так прикольно! И обе девицы — ясновидящая и студентка — с восторгом устремились к вольеру. Меркурьев пошёл за ними. — А летом её из шланга поливают, — говорила Кристина. — Это она тоже очень любит. Разевает пасть и пьёт!.. Прямо из шланга!.. Я сколько раз видела! А Саня говорит, что бегемоты всё равно круче. Но мне кажется, слоны. И ещё жирафы. Ну что бегемот? Лежит в бассейне и лежит, как свинья. Василий Васильевич хотел было сказать, что Сане бегемоты нравятся, потому что он чувствует в них родственную душу и определённое сходство с самим собой, но промолчал. — Ну чё, народ? Двинули? Девиц с трудом удалось увести от слонихи, они то и дело оглядывались и наперебой делились впечатлениями. Саня смотрел себе под ноги. Василий Васильевич раздумывал.