Проклятый наследник

– Простите, принцесса.

Она плотнее завернулась в плащ.

– Ни к чему извиняться. Это не ваша вина.

– Нет, но я все же глубоко сожалею, что мы не нашли принца Талона.

Фрейя кивнула и скользнула взглядом по перекрестку.

«Только одна дорога», – раздался голос у нее в голове. Но принцесса знала, что, уступая этому голосу, она не ограничится одной улицей. Девушке захочется обыскать еще одну, и еще, и еще, борясь со страхом быть в нескольких шагах от Талона и сдаться слишком рано. Но Фрейя была измотана, и ей придется отдохнуть, если она хотела применить новое заклинание поиска.

– Давайте что-нибудь перекусим и вернемся в «Сияющий путь». Завтра будет новый день.

Ларкин согласился с предложением, и они решили зайти в таверну, которая называлась «Скипетром» и мимо которой они прошли сегодня уже несколько раз. Здесь можно было не только посидеть внутри, но и уютно устроиться в саду, разбитом подле заведения. Некоторые деревья были украшены свисающими с их ветвей стеклянными шарами, а в землю были воткнуты еще не зажженные факелы. В воздух витали сладкие ароматы, винные бочки были уже подготовлены, а стойка была обильно заставлена фруктами, всевозможной зеленью и свежеиспеченным хлебом, от запаха которого у Фрейи потекли слюнки.

Они с Ларкином нашли себе защищенное от ветра место. Немногочисленные фейри, уже присутствовавшие в таверне, следили за ними, при этом Ларкин снова оказался в центре всеобщего внимания. Со своими широкими плечами и темными волосами Хранитель выделялся повсюду. Он пошел к стойке и вернулся с кувшином воды, тарелкой фруктов и пустой миской, которые он поставил на стол.

– Спасибо, – сказала Фрейя, рассматривая незнакомые фрукты. В прошлом она слышала множество историй о якобы смертельной для людей пище фейри, так что она инстинктивно потянулась за знакомым ей кусочком яблока, хотя даже не могла представить себе, что Ларкин принес бы ей что-то ядовитое. Девушка откусила фрукт, который на вкус одновременно был и сладким и кислым, но не испытала при этом никакого наслаждения. В этот момент еда была необходима, чтобы тело продолжало функционировать. Разочарование, что сегодняшние поиски Талона закончились ничем, поселилось глубоко внутри, и хотя они прошли уже так далеко – дальше, чем большинство людей, когда-либо посещавших Мелидриан, Фрейя чувствовала себя неудачницей, слабой и недостойной.

– Не беспокойтесь. Мы найдем вашего брата.

– А что, если нет?

В последние дни Фрейя редко позволяла себе так думать. Она всегда обращалась к своей надежде, уверенности и решимости, но в этот момент принцесса чувствовала только слабость и опустошенность. Ларкин покачал головой и взял с тарелки фрукт довольно своеобразного вида. Его форма напоминала виноград, а мякоть была белой и сочной.

– Это исключено. Я не покину этот город без принца Талона, даже если на это потребуются годы.

Фрейя улыбнулась:

– Я не могу оставаться здесь годами.

– Вы нет, зато могу я. Я могу сопроводить вас обратно в Тобрию и вернуться сюда.

Он решительно кивнул и сунул фрукт себе в рот. Несколько секунд мужчина жевал его, потом выплюнул маленькую продолговатую косточку и положил в пустую плошку. Горло Фрейи сжалось.

– Вы… Вы бы это сделали?

– Если хотите, – сказал Ларкин, наклоняя голову.

Он сделает это не ради нее, а ради своей богини и своего бога – принца, но то, что Ларкин говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся, согревало Фрейе сердце, хотя она и не собиралась никуда уходить в ближайшее время. Пожалуй, провести годы в Мелидриане девушка и не могла, но в течение следующих нескольких недель никто не заставит ее покинуть город без Талона. Ее можно было вытянуть из Нихалоса разве что за волосы.

Ларкин прочистил горло. Фрейя моргнула и заметила, что она последние несколько секунд смотрела на мужчину, погруженная в свои мысли. Но это, казалось, ничуть не мешало Хранителю.

– Я хотел бы задать вам вопрос, который мне совсем не следует задавать.

Фрейя слабо улыбнулась:

– Вы можете спросить меня обо всем.

– Почему вы непременно хотите найти принца? Не поймите меня неправильно. Я считаю ваш замысел очень благородным и поддерживаю вас, но, как только принц вернется в Тобрию, вы потеряете право на трон и, возможно, никогда не станете королевой. Мало кто из дворян, которых я встречал в своей жизни, готовы были пожертвовать титулом даже ради любимого члена семьи.

– Значит, они любили недостаточно.

– И вы – да?

Фрейя без колебаний кивнула, вспоминая все те моменты в своей жизни, когда ей было так одиноко без Талона и жизнь казалась совершенно бессмысленной. Девушка вспоминала не только о грандиозных событиях вроде дня ее рождения или празднования очередного года правления короля, но и о самых незначительных вещах. Как часто она вычитывала что-то интересное в одном из своих учебников и хотела рассказать ему об этом? И как часто она жаждала дождливыми вечерами устроить засаду, чтобы поиграть с ним? Она даже отказалась от того, чтобы искать в замке укрытия и потайные ходы, ибо эти открытия не могли принести ей радости, когда не с кем было их разделить.

– Ваш брат может быть счастлив, что у него есть вы, – сказал Ларкин. Его слова звучали как комплимент, который Фрейя, однако, не собиралась принимать. Она не была так бескорыстна, как думал Хранитель. Да, принцесса любила Талона, и его жизнь стояла для нее на первом месте, но в то же время она ведь даже не собиралась становиться королевой. Девушка уклонялась от ответственности, внимания и от собственного народа. Эту ношу Фрейя хотела взвалить на плечи собственного брата, и в этом не было ничего благородного или достойного.

– Нам нужно возвращаться, пока совсем не стемнело, – произнесла Фрейя, глядя в небо. Солнце за облачным покровом уже опускалось, и небо вместо светло-серого оттенка начинало приобретать цвет глубокой синевы. Ларкин кивнул:

– Наверное, парад скоро закончится.

Это означало, что скоро таверна и все постоялые дворы в городе заполнятся фейри. При других обстоятельствах Фрейя с удовольствием смешалась бы с толпами Неблагих, чтобы узнать еще больше о волшебном народе, но сегодня у нее уже не было для этого сил. Принцесса встала со своего места. Ее кости болели, и она чувствовала себя как Мойра, вынужденная безропотно спускаться по ступенькам в свой подвал. Мороз пробежал по ее телу, когда они покинули тепло уже зажженных факелов таверны и вышли на улицу.

Ветер разносил по всему городу звуки парада, который как раз в это время собирался прошествовать к дворцу, находившемуся всего в нескольких улицах от «Скипетра». В поисках Талона они несколько раз миновали великолепно разбитые сады при дворце, и каждый раз Фрейя удивлялась отсутствию стен, укрепляющих замок.

Ларкин совершенно естественно прокладывал дорогу обратно к постоялому двору. Принцесса, напротив, была полностью дезориентирована. В отличие от Амаруна, где дороги были продуманы и хорошо структурированы, в Нихалосе они располагались вдоль и поперек. Фрейе не хватало порядка, но она доверяла Ларкину и следовала за ним, не задавая вопросов. Спустя время, однако, стало ясно, что они направляются прямо в сторону празднества. Песни становились громче, свист флейт пронзительнее, а крики толпы яснее. Некоторые приветствовали принца и призывали взглянуть на них, в то время как другие ругали его как бездельника и требовали, чтобы уползал обратно в свой лес.

– Нам лучше пойти куда-нибудь в другое место, – сказал Ларкин и, как это часто бывало в неопределенных ситуациях, положил руку на свой меч, словно желая убедиться, что оружие все еще на месте. В поисках выхода он огляделся вокруг.

– Или спрятаться, пока парад не пройдет.


– Мы могли бы, конечно, пойти и туда.

Ларкин сдвинул брови:

– Куда?

– Ну, на парад.

Фрейя многозначительно указала вверх по улице. Всего в нескольких домах дальше путь преграждали десятки фейри. Они стояли к ним спиной и наблюдали за происходящим. Их отвернувшиеся от замка головы подсказывали, что принц еще не проехал мимо них.

– Зачем?

Фрейя пожала плечами:

– Чтобы увидеть принца.

Принцесса приехала в Мелидриан не для того, чтобы подружиться со здешним королевским двором, но никто не мог бы ей сказать, когда в следующий раз у нее будет возможность увидеть принца Кирана. Если у нее вообще будет такой шанс. После заключения Соглашения между Тобрией и Мелидрианом регулярно проводились Собрания Трех Королевств. Однако эта традиция давно угасла. Ее отец король Андроис никогда не ступал в Волшебную страну, так же как король Неван и королева Валеска не осмеливались посещать Тобрию. Если принц думает о людях так же, как и его отец, он, конечно, не станет искать возможности посетить Тобрию при жизни Фрейи. При этой мысли ей вдруг стало важно увидеть Кирана, чтобы получить представление о фейри, который в ближайшее время будет править частью Лаваруса.

– Уверены, что вы в состоянии отправиться на парад? – спросил Ларкин.

Фрейя стояла на двух ногах и могла ходить, так что пару минут провести на параде ей не составило бы труда. Ларкин был настроен скептически, но не отказал принцессе в ее желании, и они вместе устремились к скоплению.

Неблагие фейри были стройными, но такими высокими, что Фрейя не могла видеть поверх их голов. Она вытягивала шею, но это не помогало. Перед глазами был только ряд белокурых затылков.

– Я ничего не могу разглядеть.

Ларкин вздохнул:

– Следуйте за мной!

Едва эти слова сорвались с его уст, как Хранитель вклинился в толпу. Его рост и широкие плечи помогали ему в этом. Фейри бранились и ругались, но умолкали, увидев стражника. Был ли это страх или отвращение, Фрейя не могла определить, но большинство из них добровольно отклонялись от Хранителя. Она следовала за Ларкином по пятам, и, прежде чем успела опомниться, оказалась перед цветочными гирляндами, которые служили заградительными лентами. Позади них на равном расстоянии друг от друга стояли фейри в великолепных мундирах. В одежде, украшенной золотом, их можно было легко принять за дворян, но выставленные напоказ мечи и настороженные взгляды не оставляли сомнений в том, что это были гвардейцы, расставленные для того, чтобы держать на расстоянии взбунтовавшихся зрителей.

Фрейя и Ларкин достигли заграждения как раз вовремя. В этот момент подъехали первые праздничные кареты. Это были не обычные упряжки. Повозки представляли собой ровные площадки с бортами. Фейри украсили их великолепными цветочными венками и композициями. Светящиеся шары и факелы освещали телеги, запряженные белыми неторопливыми лошадьми. Певцы и музыканты маршировали вместе с парадом, сопровождая его прекрасными мелодиями, в то время как другие фейри показывали искусство владения Магией Воды и Земли. По воздуху плыли прозрачные реки. Огибая запряженные повозки, они скользили между лошадьми и танцевали в такт музыке. Зрелище было поистине гипнотизирующим, и Фрейя с трудом могла оторвать от него взгляд, но еще больше, чем магия, ее интересовал принц.

– Это он? – спросила Фрейя, указывая на фейри, который подъехал в первой упряжке. Его светлые волосы были распущены, но лицо обрамляли тонкие косички, в которые были вплетены блестящие кольца. Фейри улыбнулся и помахал толпе – движение, которого ее отец всегда ожидал от нее при выходе в свет.

– Нет, это просто какой-то фейри, – ответил Ларкин. Он стоял прямо за ней, защищая принцессу от других зрителей, которые хотели протолкнуться вперед. Фрейя могла дотянуться до его груди, почувствовать ее спиной, но она была слишком взволнована, чтобы по-настоящему воспринимать его тепло. Все ее внимание было сосредоточено на параде. Мимо проезжали другие кареты с важными персонами королевского двора. Особенно много ликования было отдано Неблагой фейри, чьи волосы почти касались земли. Она самодовольно улыбнулась, заметно наслаждаясь вниманием и аплодисментами. Фрейя задалась вопросом, была ли эта фейри королевой – матерью Кирана. Но еще более впечатляющей, чем длинноволосая женщина, была фейри, которая стояла на следующей повозке. У нее были огненно-рыжие волосы, которые буйными кудрями лежали на ее плечах, спускаясь на глубокое декольте. Женщина была одета в открытое облегающее темно-зеленое платье, выставляющее напоказ все достоинства ее пышного тела.

– Кто это? – прошептала Фрейя, благоговейно понизив голос.

– Королева Валеска, правительница Благого Двора.

– Она…

– …сногсшибательна? – добавил Ларкин.

Фрейя кивнула. Девушка была уверена, что никогда в жизни не видела женщины прекраснее. Без сомнения, все фейри были милы, но ни одна из Неблагих фейри, встретившихся Фрейе до сих пор, не могла бы конкурировать в привлекательности с совершенной внешностью Валески. В отблесках пламени ее алебастровая кожа мерцала, рыжие волосы сияли, а корона с золотыми зубцами сверкала. Ее зеленые глаза радостно блеснули в свете огней, а губы сложились в улыбку, которая была настолько интимной, что производила впечатление, будто королева находилась не на параде, а в спальне с любовником. Фрейя была поражена ее видом, но, очевидно, не на всех собравшихся королева Благих произвела такое же впечатление. Откуда-то звучали оскорбления и слова недовольства, но возвышенное выражение лица Валески не изменилось ни на секунду.

– Похоже, Неблагим фейри она не очень-то нравится, – заметила Фрейя, проследив неподвижным взглядом за праздничной повозкой, пока она медленно миновала их.

– Дело не в ней. У них вообще осталось мало симпатий к Благим.

– Понимаю, – пробормотала Фрейя. – Сколько ей лет?

Ларкин усмехнулся:

– Я не уверен. Триста? Триста пятьдесят? Во всяком случае, она правит Благим Двором уже очень долго.

– Одна?

– По крайней мере, мне неизвестно, чтобы она вступала с кем-то в брак.

Фрейя не могла не восхищаться этой женщиной. Если Валеска могла в течение сотен лет управлять страной без мужа, почему тогда король Андроис настаивал на том, чтобы она вышла замуж за Мелвина? Желание Фрейи знать о фейри как можно больше, угасшее в последние дни из-за тоски по Талону, вспыхнуло с новой силой. Принцессе хотелось узнать больше о королеве, которая уже пропала из ее поля зрения. За каретой правительницы последовали другие представители Благого Двора, владевшие Магией Огня и Воздуха. Они извергали пламя, заставляли пламя факелов вырастать в причудливые фигуры, края которых трепетали на ветру.

Завороженная, Фрейя следила за зрелищем до тех пор, пока не появилась следующая повозка, которая заставила зрителей разразиться еще более громким ликованием, чем при появлении фейри с длинными волосами.

– Королева Зарина! – завопил мужчина рядом с Фрейей, и Неблагие фейри подхватили этот крик, который, словно эхо, разнесся по толпе.

– Зарина! Зарина! Зарина!

Значит, это и была мать Кирана. На фоне Валески она выглядела удивительно невзрачной. И только диадема, имитирующая терновый венок, выделяла ее из Неблагих фейри, которые стояли рядом с ней в карете.

Внезапно музыка, которая до сих пор сопровождала шествие, изменилась. Прекрасная игра на флейте стала энергичнее, барабанная дробь усилились, а пение, и без того терявшееся в непрерывном гуле голосов зрителей, стихло. И хотя Фрейя не знала традиций и обычаев фейри, она понимала, что сейчас произойдет. Кто появится сейчас. Сердце принцессы забилось быстрее, хотя для этого не было никаких оснований.

– Киран!!! – прозвучало дальше по улице от фейри, которые уже увидели принца. Охваченные эйфорией парада, большинство фейри приветствовали Кирана или, по крайней мере, аплодировали ему. Однако нашлись и такие, кто не мог сдержать своего мнения и громко обзывал Кирана болваном, растяпой и любителем эльв.