Проклятый наследник

– Потому что должен.

Собственное мнение и воля к осуществлению задуманного отличают сильного короля, но по-настоящему хороший король никогда не ставит себя выше своего народа, всегда говорил его… говорил король Андроис.

Эти слова вошли в плоть и кровь Кирана, и он ни за что не откажется от своего решения принять участия в бале. В одиночестве в своей спальне он только начал бы размышлять, и куда приведут его эти мысли, никто не мог бы сказать. Лучше он будет находиться в обществе, предпочтительно в компании Зейлан.

Киран услышал голоса своих гостей уже издалека. В разговоры вплеталась тихая музыка, которая заиграет громче, как только первые фейри начнут танцевать. По крайней мере, эта обязанность была с него снята сегодня из-за ранения в плечо. Перед закрытой дверью бального зала Киран и Олдрен остановились.

– Подожди здесь, – сказал принцу советник.

Киран вздохнул:

– Это необходимо?

– Да. Необходимо. Ты же хотел присутствовать на балу?

– Я помню, но там все знают, кто я такой.

– Дело не в этом, – ответил Олдрен и скользнул в бальный зал, прежде чем Киран успел сказать еще что-то.

Принц глубоко вдохнул и разгладил свой мундир. Хорошо ли лежали его волосы? Киран посмотрел в сторону окна, и отражение взглянуло ему навстречу, но было слишком нечетким, чтобы юноша мог издалека что-то разглядеть. И тут раздался громкий звон. Голоса в зале стихли до бормотания, пока наконец полностью не смолкли, и принц услышал Олдрена:

– Прибыл хозяин сегодняшнего вечера, Его Высочество принц Киран, правитель Мелидриана, принц Нихалоса и в скором времени король Неблагого Двора. Приветствуйте его!

Дверь перед Кираном волшебным образом распахнулась, и он вошел в банкетный зал под сдержанные хлопки приглашенных гостей, которые поднялись со своих мест, приветствуя принца.

Расправив плечи и сияя фальшивой улыбкой, он притворялся безмятежным, хотя внутри у него все бушевало. Его пустой желудок нервозно сжимался. Все взгляды устремились на него. О чем думали люди, когда видели его таким? Они его уважали? Или презирали? Считали его решение принять участие в празднике храбрым или наивным? Будет ли он сразу поражен второй стрелой? И будет ли кто-то снова звать Талона?

Это было маловероятно, и все же неуверенность и сомнения грызли его изнутри. Киран старался не показывать этого. Его заученная улыбка стала шире, и принц посмотрел на присутствующих, не видя толком их лиц. Длинные столы и стулья с помпезными спинками были развернуты к входу. Их занимали фейри в благородных одеждах и мундирах. Центр комнаты служил для танцев. Здесь стояли пятеро музыкантов, сложившие свои инструменты и склонившиеся перед ним. Канделябры с многочисленными свечами наполняли комнату теплым светом, вместе со сверкающими магическим пламенем стеклянными шарами, свисавшими с потолка. Здесь могло бы быть уютно, не будь в комнате двух сотен приглашенных гостей.

С высоко поднятой головой Киран подошел к своему месту. Его стол располагался на возвышении, чтобы принц мог охватить взглядом весь зал. Слева сидела его мать, которая с облегчением смотрела на него, и Валеска в сопровождении своей провидицы Самии. Королева Благих тоже поднялась со своего места и аплодировала, но ее натянутая улыбка свидетельствовала о том, что она, вероятно, предпочла бы быть где-то еще. Киран это прекрасно понимал. Место по правую руку от него было занято Олдреном, а рядом с ним…

О боги! У Кирана перехватило дыхание, и он был уверен, что его лицо довольно некстати приняло совсем некоролевское выражение. Зейлан. Она сняла черную униформу Хранителей и сменила ее на платье цвета луны, декольте которого было глубже, чем Киран осмеливался себе представить, а тем более посмотреть. Округлости ее грудей вздымались под тканью, а смуглая кожа сияла золотистыми отблесками в мягком свете свечей. Волосы вились по ее плечам, и Киран представил себе, как отводит их в сторону, чтобы покрыть декольте девушки следами своих поцелуев.

От этой мысли организм Кирана отреагировал так, как он не должен был себя проявлять в присутствии всех этих гостей, и особенно матери. Когда Киран смог наконец контролировать выражение своего лица, улыбаться ему стало гораздо легче. Кто только додумался предоставить Зейлан это платье? Метнув быстрый взгляд на Олдрен, Киран заметил его понимающую улыбку, которая подтвердила подозрения принца. Наследник трона обошел стол вокруг и остановился перед своим стулом. Его глаза выжидательно смотрели на лица фейри и Хранителей.

– Благодарю вас всех за то, что пришли, – заявил он голосом, в котором явственно прозвучали возвышенные интонации, так напоминающие речь его отца. Никаких сомнений, никакой неуверенности и никакой боли не сквозило в его словах. – Я рад, что вы ответили согласием на мое приглашение на Праздник Творцов в этом году. Этот день дает нам понять, что скоро состоится зимнее сполнцестояние. Через семь дней мы станем намного ближе к Иному миру и его богам: не только к Остаре и Юлу, но и к Мабону и Лите, как это было в последний раз во время летнего солнцестояния, которое является священным праздником наших уважаемых почетных гостей – королевы Валески и ее придворных.

Киран указал на королеву, которая в типичной для нее элегантной манере склонила голову. Все присутствующие гости зааплодировали, проявляя тем самым гораздо больше приличия, чем некоторые жители Нихалоса до этого, которые не сдерживали своего неудовольствия от присутствия в городе королевы Валески во время парада.

Киран подождал, пока стихнут аплодисменты, прежде чем продолжить:

– Но в этом году мы празднуем не только зимнее солнцестояние в честь наших богов, но и мою коронацию. Я с нетерпением жду, чтобы принять благословение Иного мира и наконец стать полноправным королем Неблагого Двора, наследником моего отца, короля Невана. Я надеюсь, что он сможет мной гордиться.

В зале снова раздались аплодисменты, громче тех, что достались Валеске. Киран подозревал, что аплодисменты относились не столько к нему, сколько к памяти отца. Народ любил короля Невана, поэтому весть о его ранней смерти стала для всех огромным шоком. И, вероятно, неожиданная смена держателя трона тоже была одной из причин, почему многие не хотели принимать Кирана в качестве своего короля. Всего два столетия фейри прожили под руководством Невана, они еще не были готовы отпустить своего старого правителя.

– А сейчас… – Киран демонстративно поднял свой бокал, – я желаю вам всем приятного вечера и чудесной ночи. Ешьте, пейте и танцуйте, чтобы боги услышали наш смех. За Остару и Юлу и за короля Невана!

Бокалы гостей зазвенели, и музыканты снова начали играть. Kиран сел, отпивая свое вино. Он сделал лишь маленький глоток, так как лекарь увещевал его не пить сегодня много, потому что алкоголь мог парализовать его организм и замедлить выздоровление. Если бы это была обыкновенная стрела, то рана принца давно бы зажила, но магия снаряда замедлила процесс, хотя он и был уже удален.

– Красивая речь, – заметил Олдрен со стороны с лукавой усмешкой на губах.

Киран отставил свой бокал.

– Спасибо, что написал ее.

– Мне было приятно.

Честность в его голосе не позволила Кирану сомневаться в этом утверждении. Олдрен делал все для него, и в такие дни, как этот, ему хотелось, чтобы он мог вернуть своему советнику нечто большее, чем признание, славу и золото. Это напомнило принцу о том, что еще сделал для него Олдрен, – и что он мог бы сделать для него чуть больше.

– Давай поменяемся местами.

– Что?

– Давай поменяемся местами, – снова сказал Киран шепотом.

– Ни за что. Я не могу сидеть на твоем месте.

Олдрен многозначительно посмотрел на стул, на котором сидел Киран. Он выглядел точно так же, как и все остальные стулья. Единственным отличием было то, что место принца было центром стола – так же как Киран чуть позже, когда станет королем, будет центром своего народа.

– Ты можешь все, если я тебе позволю.

– Нет, – Олдрен покачал головой, – это не дозволено.

– Тогда… – поменяйся местами с ней, хотел сказать Киран, но в последний момент сдержал этот импульс и не произнес этих необдуманных слов. Потому что ни для одной женщины на свете он не заставил бы Олдрена уступить свое место. – Пожалуйста, – взмолился Киран вместо этого.


Мгновение Олдрен смотрел на него молча, потом вздохнул и отодвинул свой стул.

– Ты невозможен.

Киран ухмыльнулся:

– Спасибо!

Друзья быстро поменялись местами. Перемена, конечно, недолго оставалась незамеченной. Королева Зарина неодобрительно скривила губы, но ничего не сказала. Если бы Кирана не ранили в этот день, она, возможно, рискнула бы затеять ссору, но сегодня ее благодарность судьбе за жизнь сына благополучно защищала его от неприятной дискуссии.

Киран наклонился к Зейлан, которая в это время как раз разговаривала с одним из Хранителей. Его серые глаза отливали ледяным блеском, а волосы были таким светлыми, что казались почти белыми, словно снег на вершине горы. Однако Киран не мог припомнить его имени. Этот, другой Хранитель первым заметил принца. Он кивнул ему, так что Зейлан тоже узнала о присутствии Кирана. Девушка повернулась к нему, и, хотя улыбка на ее губах полностью не исчезла, она стала менее сияющей.

– Ваше Высочество, – поздоровалась Зейлан с принцем. В голосе скользнули насмешливые нотки.

– Хранительница Аларион.

Это обращение, казалось, понравилось ей, потому что черты ее лица стали мягче.

– Ты прекрасно выглядишь, – прямо сказал Киран. Хранитель позади Зейлан фыркнул, но принц, проигнорировав его, окинул Зейлан взглядом, не задерживаясь слишком долго на одном месте. – Платье изумительно идет тебе.

– Ты должен был это сказать – в конце концов, оно от тебя.

Девушка закатила глаза, словно комплимент был ей безразличен, но она явно лгала. Киран понял это по румянцу, который залил ей щеки, и мысленно поблагодарил Олдрена, ибо сам принц платье не выбирал. Но ему было очень приятно, что Зейлан надела что-то, что, как она считала, выбрал Киран.

– Как тебе нравится в Нихалосе? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал максимально нейтрально, хотя боль в плече усилилась, когда они с Олдреном поменялись местами.

Пару мгновений Хранительница колебалась, прежде чем ответить:

– Город впечатляет.

Принц нахмурился. Возможно, Зейлан считала, что может скрыть свой дискомфорт, но это было ошибкой. Лицо ее было невыразительным и отражало все то же равнодушие, которое он привык видеть в лицах других стражников во время визитов в Свободную землю. Но на протяжении десятилетний Хранители научились скрывать и пылавшие в них чувства, а в глазах Зейлан бушевали эмоции. Вероятно, в этот момент любое другое место в мире было бы для нее лучше, чем его замок.

– А местные жители? – не смог Киран удержаться от вопроса.

Теперь губы Зейлан все же дрогнули, и Киран мог видеть, как она сдерживает слова, готовые сорваться с ее языка. Вероятно, фельдмаршал призывал ее к хорошему поведению на торжестве и учтивости, хотя сам Киран ничего не желал, кроме того, чтобы девушка была честна с ним.

– Они… другие.

Киран издал понимающее мычание и снова взялся за бокал с вином. Принц поднес его к губам.

– Признайся! Ты бы хотела, чтобы все мы были повешены в одной связке.

– В вашем городе для этого достаточно деревьев.

– Конечно, – подтвердил он. – Они и были посажены именно для этих целей, но, если их все же не хватит, мы сможем быстро вырастить новые с помощью нашей Земной Магии.

Уголки губ Зейлан поднялись вверх, но улыбка исчезла сразу же, когда она поняла, что собирается смеяться над плоскими шутками Кирана, которые Олдрен так ненавидел.

Снова раздался звон, и несколько фейри в выглаженной униформе вошли в зал. Они вынесли тарелки, прикрытые золотыми колпаками, и подавали их на столы присутствующим гостям. Киран откинулся в кресле, чтобы облегчить работу прислуге, которая обслуживала его. Та подняла колпак, и принц ощутил вкусный запах теплого пара, исходящего от блюда.

– Спасибо!

Фейри поклонилась:

– Это честь для меня.

Зейлан издала презрительное фырканье. Фейри бросила на девушку быстрый взгляд, но не посмела себе высказаться против одного из почетных гостей Кирана.

Столовые приборы и бокалы зазвенели вокруг них повсюду, когда гости начали есть. Особенно нетерпеливым был один из Хранителей. Он поднял свою тарелку и буквально закидывал еду своей вилкой прямо в рот. Фельдмаршалу, сидевшему с ним рядом, пришлось даже толкнуть его, и тогда лишь Хранитель опустил тарелку и уже старался есть более неторопливо.

Повара приготовили любимые блюда Кирана: овощи на пару с острой чечевицей, хумус и свежеиспеченный тыквенный хлеб. Он был еще теплым, а тесто – восхитительно воздушным. Только один повар при его дворе мог приготовить хлеб таким образом. Принц обмакнул кусочек в чечевицу, как вдруг заметил, что Зейлан не ест. Девушка сидела, сложив руки на коленях.

– Ты не голодна?

– Напротив, но я не стану есть ничего, приготовленного фейри, – ответила она, рассматривая пестрое разнообразие на своей тарелке с таким отвращением, будто бы ей предложили попробовать грязь.

– Это может оказаться затруднительно, – произнес Киран. Он потянулся было за своим вином, но, вспомнив о совете целителя, взял кубок с водой. – Ты будешь находиться здесь, по крайней мере, еще неделю.

Зейлан криво улыбнулась:

– Я это выдержу.

Он слышал, как урчит ее желудок.