Проклятый наследник

– Непохоже, что он хочет становиться королем.

– Скорее всего, он просто нервничает.

– Для этого у него есть все основания.

– Лучше бы ему вернуться к эльвам.

Эльвы. Вэйлин подавил усмешку. Что сказали бы Неблагие, узнав, что их король на самом деле провел первые одиннадцать лет своей жизни среди людей? Хотя фейри и посмеивались над ним и эльвами, но в их голосах угадывался намек на признание, когда народ говорил о том, что принц, будучи ребенком, выжил после стольких лет, проведенных в Туманном лесу.

Вэйлин добрался до первого ряда зрителей. Теперь только каменное заграждение отделяло его от гостей церемонии и Кирана, который только что поднялся по лестнице, ведущей в храм. Статуи богов величественно возвышались позади него. В своем светлом одеянии принц походил на одного из них. И в эту секунду Вэйлин, уже несколько десятилетий назад смирившийся с тем, что он полукровка и магия его слаба, вдруг ощутит пронзительную зависть. Чем этот юноша заслужил дар всех четырех стихий? Он еще ничего не успел сделать в своей жизни. Принцу лишь повезло появиться на свет из нужной материнской утробы. И поэтому он мог делать и приказывать все, чего желал, в то время как Вэйлин был прикован к Валеске и, наверное, даже не мог по своей воле умереть.

Народ все еще приветствовал Кирана. Некоторые делали это сдержанно, другие орали во все горло. Действительно ли они поверили в него как в короля, или увлеклись церемонией и ожиданием предстоящего, Вэйлин не мог бы сказать. Ему все это было безразлично, как никогда. Интересовала его только одна вещь: подходящий момент.

Мышцы мужчины напряглись. Он настороженно следил за каждым движением принца, гвардейцев и других участников церемонии. Первой вперед вышла Онора. Она раскинула руки. Широкие рукава платья сделали женщину похожей на птицу, расправившую свои крылья.

– Приветствую вас, – провозгласила Онора, и ветер, казалось, разносил ее голос по всей площади. – Уважаемые Благие и Неблагие фейри. Уважаемые Хранители и Люди. – Она запнулась на последнем слове, но ненадолго. – Добро пожаловать! Сегодня день зимнего солнцестояния, и нам предстоит самый короткий день и самая длинная ночь года. С тех пор как мы, фейри, были одарены магией, мы празднуем этот переломный момент, потому что становимся ближе к Иному миру и его богам. Остара, богиня земли, коснется своей магией наших полей. Юл, бог воды, спасет нас от засухи. Мабон, бог воздуха, принесет нам дыхание, а Лита, богиня огня, подарит нам тепло.

Фейри начали сплетничать при этих обещаниях.

Онора указала на пасмурное небо. Только изредка одиночным солнечным лучам удавалось прокладывать себе путь сквозь облачный покров. Онора продолжила говорить:

– Но сегодня магией может быть затронута не только наша страна, но и наш уважаемый наследный принц. После ранней кончины его отца и моего друга короля Невана пришло время принца Кирана! Он взойдет на трон, чтобы возглавить нас с силой, решительностью и благоразумием. Но прежде, чем это произойдёт, Боги должны признать его достойным. Остара и Юл уже одарили Кирана стихиями земли и воды, и, если и Мабон и Лита примут его, он будет достойным короны и станет одним из двух правителей Мелидриана!

Снова поднялось ликование, но с радостью теперь смешались сомнения и неприятие.

– Может быть, боги спасут нас от этой ошибки!

– Он никогда не сможет овладеть всеми четырьмя стихиями!

– Наверное, он даже не решится провести ритуал!

– Надеюсь, он подожжет сам себя своим огнем!

Онора не обращала на эти крики никакого внимания. Ее улыбка оставалась неизменной.

– Теперь мне пора передать слово, потому что солнце вскоре окажется в самой высокой точке небосвода. Для меня большая честь присутствовать при этом событии, и я счастлива, что вскоре смогу назвать принца Кирана королем. Да здравствует принц Киран! Да здравствует магия!

Снова раздались аплодисменты, и Вэйлин не мог отделаться от впечатления, что они в большей степени предназначались Оноре и богам. Невзирая на то, что фейри думали о Киране и его лидерских качествах, конвергенция с Иным миром и близость к богам были чем-то особенным. И сегодня боги будут близки не только народу – Киран откроет врата в Иной мир, чтобы запросить у них магический дар. Это событие повторялось обычно только раз в четыре-пять сотен лет, при коронации нового правителя, так как только им было дозволено общаться с богами.

Онора поклонилась и шагнула назад, чтобы дать возможность Кирану выступить с речью. Нерешительность принца на несколько секунд застопорила церемонию, и все же юноша вышел вперед, окруженный четырьмя гвардейцами, которые сосредоточенно оглядывались по сторонам. Вэйлин прикидывал в уме, не стоит ли атаковать принца уже сейчас, но решил, что фейри в этот момент были слишком внимательны. Но этот миг настанет.

– Для меня большая честь стоять здесь сегодня, – сказал принц, но тон голоса юноши противоречил его словам. Киран говорил так, будто в мыслях был где-то еще, словно желал быть сейчас в другом месте. Его ищущий взгляд скользнул по рядам приглашенных гостей. – Несмотря на то, что я глубоко сожалею об обстоятельствах, которые привели меня сюда, – продолжал он. По крайней мере, его сожаление выглядело искренним. – Мой отец, король Неван, слишком рано покинул этот мир. Он был справедливым и внимательным правителем. Один мудрый человек однажды сказал мне: «Собственное мнение и воля к осуществлению задуманного отличают сильного короля, но по-настоящему хороший король никогда не ставит себя выше своего народа». Никто не смог бы более точно описать моего отца. Его любили все, и мне нелегко будет пойти по его стопам. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть достойным его памяти.

Вэйлин прыснул, заглушая следующие слова Кирана, и сосредоточился на своем окружении и гвардейцах. Мужчина слышал уже слишком много подобных речей; большинство из них были произнесены Валеской. Они звучали впечатляюще и зарождали доверие и надежду, но, по прошествии достаточного количества времени, оказывались всего-навсего маскарадом. Валеска могла быть милостивой, ибо она любила Даарию, и в этом не было никаких сомнений. Именно по этой причине она, доверяя Самии, приказала убить Кирана, рискуя начать войну. Она сделает все, чтобы спасти Мелидриан и свой любимый народ – Благих фейри. На полукровок вроде Вэйлина королеве было наплевать. Она пожертвует им, не моргнув глазом, чтобы защитить Благой Двор. Именно так монархии создавали иллюзию безопасности и процветания – устраняя тех, кто мешал этой идиллии.

Будь Вэйлин королем, он бы отстаивал равенство всех народов, будь то Благие или Неблагие фейри, люди или полукровки. Ни один из них не был лучше или хуже другого. Мужчина знал это, ибо объединял в себе миры, разделенные Стеной. Правда, его воздушная магия была менее выраженной, чем у большинства Благих, но Вэйлин отнюдь не был слабее. И тот факт, что в течение последних десятилетий мужчина смог одолеть несколько десяткой фейри, доказывал это.

Но Вэйлин не был королем. Он мог стать лишь убийцей короля. Киран закончил свое выступление, заполненное пустыми фразами, ностальгией и ложью. Валеска всегда прятала свои лживые обещания за улыбкой, но лицо молодого принца было напряженным – скорбь о смерти матери затеняла его лицо. Бормотание толпы смолкло, и над площадью повисла призрачная тишина.

Все взгляды устремились на Кирана. Тот поднял глаза к небу, словно посылая короткую молитву богам, поднял руки и расстегнул пуговицы своего халата. По частям он обнажал свое почти безупречное тело. Только небольшой шрам на подбородке и свежий рубец на левом плече принца омрачали его совершенство.

Под одеждой на Киране была лишь простая набедренная повязка. Если эта часть церемонии и была ему неприятна, принц, по крайней мере, не подавал виду. Высоко подняв голову, наследник трона подал Олдрену свой халат. В ответ тот положил на пол перед Кираном кожаный ремень с ножнами, в который были вложены четыре кинжала. Принц с благодарностью кивнул своему советнику, а затем снова повернулся к народу и молча воззрился на толпу.

Он ждал.

И все они ждали вместе с ним.





Глава 49 – Киран





– Нихалос —


Киран взглянул на Олдрена. Ему хотелось протянуть к советнику руку и попросить своего друга остаться с ним, но так было нельзя. То, что сейчас обрушилось на принца, он должен был пережить в одиночку. Взгляд Кирана метался по толпе зрителей в поисках знакомого лица. Но он не нашел ни одного. Мать принц потерял навсегда, а Зейлан сидела в темнице. Юноша не мог… не хотел верить, что она была убийцей. Но доказательства говорили сами за себя. Чем фейри заслужили такую ненависть Зейлан? Киран не знал, но сейчас было не время и не место размышлять об этом.

Кирану не хватало и еще одного человека: Фрейи. Где она? Ее отсутствие было необъяснимо. Уже во время речи Оноры он безуспешно искал принцессу. Почему ее здесь не было? Принц нуждался в ней. Только Фрейя понимала его чувства и скольких усилий ему стоило просто быть здесь. Взгляды всех присутствовавших были устремлены на него, и все ожидали, что он сделает нечто грандиозное, хотя сам принц предпочел бы спрятаться в своей комнате в Амаруне. Киран хотел исчезнуть. Но он не мог этого сделать. И он больше не мог тратить время на поиски Фрейи. Сейчас или никогда. Онора была права. У Кирана оставался только этот один шанс убедить народ в том, что он достоин трона, и заставить им гордиться своих покойных родителей.


Раздался звук колокольчика, нежный, как перезвон ветра. Это был сигнал, которого все ждали. Конвергенция с Иным миром достигла своего апогея. Дрожащими пальцами Киран схватился за первый из четырех кинжалов. Это было магическое оружие, связанное с водой, которое выглядело так, будто его лезвие было отлито из стекла. Красиво и смертельно одновременно.

Киран глубоко вдохнул, в то время как воздух в остальной части пространства, казалось, замер. С дрожью в коленях он повернулся на север, в направлении воды, и направил клинок себе на живот. Лезвие оставило колющий поцелуй на его коже. Сердце Кирана колотилось так бешено, как никогда в жизни. Онора и другие члены Совета раз сто объясняли ему, как и что надо было делать, но юноша, тем не менее, колебался. Не из-за боли, а из-за последствий, к которым приведут эти действия.

– Давай, сейчас! – ревели ряды зрителей.

– Отдайте лучше кинжал Оноре!

– Перерезай себе горло!

– Вперед! Время уходит!

И действительно, оно уходило. На одном из помостов недалеко от Кирана стояли песочные часы. Черный песок просачивался сквозь отверстие, отсчитывая секунды, которых становилось все меньше.

– Киран.

Это был Олдрен – он мягко произнес его имя. Тем не менее Киран услышал голос советника четко и ясно. Принц повернулся к другу, и их взгляды встретились. На губах Олдрена покоилась нежная улыбка.

– Ты справишься, – почти беззвучно пробормотал Олдрен. – Я верю в тебя. Я люблю тебя.

Последние три слова Олдрен не произнес, но Киран прочел их в глазах друга, и понял, что не сможет разочаровать его. Принц еще раз глубоко вдохнул, а затем прижал лезвие к своему животу. Острая боль пронзила тело, когда магическое оружие вошло в кожу. Юноша стиснул зубы и заставил себя пошевелить рукой, чтобы прочертить ножом на коже треугольник, который был символом стихии воды и бога Юла. На лбу Кирана выступил пот. Дрожь его пальцев усилилась, когда лезвие двинулось, разрезая кожу юноши, и красные струйки устремились вниз по его телу, в то время как боль, как червь, распространилась по его конечностям.

Киран понятия не имел, как он должен был проделать эту процедуру еще три раза, если еще не был закончен даже первый ритуал! Он убрал скованный водой кинжал с живота и приставил его к запястью, в том месте, где под его светлой кожей виднелись вены. Разрезы оставят на его теле шрамы, рисунок которых сохранится на коже всю его оставшуюся жизнь, так же, как и след от стрелы на его левом плече, оставленный убийцей.

Киран вытянул руку вперед, чтобы его кровь капала на землю в северной части храма. Он неподвижно застыл в этом положении, ожидая, пока наберется достаточно крови. Затем принц опустился на корточки и нарисовал еще один треугольник. Ибо его кровь была ключом, а символы – замком. Если они совпадут и будут гармонировать, ворота в Иной мир откроются.

Невольно он почувствовал на себе взгляды Хранителей и остальных фейри. Большинство из них были спокойны, вовлечены в церемонию, но то и дело раздавались возгласы одобрения или недоброжелательства по отношению к нему. Но Кирана это не трогало. Он сунул скованный водой кинжал обратно в ножны и взял в руки следующий клинок, связанный со стихией земли, чувствуя, как замедлились его движения. Боль и потеря крови разъедали его сознание, но принц знал, что сможет пройти через это. Его отцу это удалось!

Каким-то образом Киран смог повторить ритуал еще три раза. Для стихии земли он повернулся на Запад и вырезал перевернутый треугольник с дополнительной линией на правом бедре. Взывая к стихии воздуха, он высек знак на левом бедре, повернувшись на восток, а затем, обратившись на юг, вырезал символ огня на груди, обратившись, таким образом, ко всем присутствовавшим, каждый раз заставляя кровь из своей руки капать на пол.

В конце церемонии все тело Кирана истекало кровью. С подбородка принца падали капли пота. Глаза юноши слезились, и сам он чувствовал, как его конечности леденеют, но все было почти закончено! Теперь ему оставалось только воззвать к богам. Он взглянул на песочные часы с черным песком внутри. Оставалось совсем немного времени.

Киран снова глубоко вздохнул и сел на прохладный мраморный пол, среди своих кровавых символов. При этом он пытался игнорировать боль в ногах, животе и груди. Раны, которые принц нанес себе, горели и пульсировали в такт его сердцу, которое билось слишком быстро. И все же эта боль была ничем по сравнению с теми мучениями, которые терзали юношу изнутри.

Скорбь о смерти матери.

Забота о судьбе Зейлан.

Страх становиться королем.

И отчаянье по поводу отсутствия Фрейи.

Руки Кирана тряслись, когда он сложил их на коленях, и принц надеялся, что никто из присутствовавших не мог видеть дрожь, заставлявшую его тело вибрировать. В выжидательной тишине, повисшей среди народа и гостей церемонии, Киран явственно слышал в своих ушах пульсацию крови и шум своего сбивчивого дыхания.

Он в последний раз оглядел ряды зрителей, но Фрейи среди них по-прежнему не было.

Киран услышал сдавленный кашель.

Онора.

Конвергенция вот-вот должна была закончиться.

Пожалуйста, пусть все завершится как можно быстрее, мысленно попросил принц и закрыл глаза, призывая богов наделить его даром, которым он совсем не хотел владеть.





Глава 50 – Вэйлин





– Нихалос —


Время пришло. Еще несколько секунд. Напряжение охватило все мышцы Вэйлина. Принц опустился в центр круга, нарисованного его кровью – ноги скрещены, руки на коленях. Кончики светлых волос, достигающих ран на груди и животе Кирана, окрасились алым, кровавые потеки расползлись по его коже. Губы принца начали двигаться, произнося слова благоговейно и слишком тихо, чтобы Вэйлин мог их разобрать. Но полукровка знал молитву богам наизусть, как и все присутствующие, за исключением разве что бессмертных Хранителей, которые, судя по их взглядам, предпочли бы не находиться сейчас здесь.

Благословенны стихии,

Приносящие нам жизнь и мир!

Мы поднялись из огня,