Ранняя пташка

– Мне следовало бы предупредить тебя, что Аврора и Токката – одно и то же лицо, – сказала Джонси, застав меня сидящим в комнате отдыха, уронившим голову на сплетенные руки. – Извини.

Я поднял взгляд. Она попыталась скрыть улыбку, и не очень успешно.

– Если честно, – добавила Джонси, – у тебя было очень смешное лицо, когда ты ее увидел. Как тогда, когда мы с тобой были в Гластонбери и Пиано Клавиши свалился со сцены. Помнишь?

– Нет.

– Что нет? Было не смешно, когда он упал со сцены, у тебя лицо не было смешным или ты не помнишь, как мы ездили в Гластонбери?

– Что-то, всё, не помню. Ладно, ну хорошо, немного смешно, – добавил я, натянуто улыбаясь, чтобы показать Джонси, какой я клевый чувак.

Однако сейчас мне было не смешно. Совсем не смешно. И мы никогда не ездили вместе в Гластонбери, с Пиано Клавишами или без него. Джонси сочиняла ностальгические воспоминания, и получалось это у нее не слишком хорошо.

– Можно задать вопрос? – спросил я.

– Вываливай.

– Как Токката может возглавлять Консульство с расщепленным сознанием?

– С таким же успехом можно спросить, как Аврора с той же самой проблемой может возглавлять службу безопасности «Гибер-теха». Главное правило Зимой – иметь дело с Авророй или с Токкатой, но не с обеими сразу. Полагаю, ты догадался, что здоровый глаз меняется в зависимости от того, кто дома. Правый – это Аврора, левый – Токката.

– Обязательно запомню.

– Это может спасти тебе жизнь.

Я помолчал.

– Зачем Токкате нужно, чтобы я шпионил за Авророй и «Гибер-техом»?

– Имея дело с этой парочкой, ни в чем нельзя быть уверенным на все сто. Я искренне советую тебе молчать и выполнять приказы.

– Да, – угрюмо промолвил я, – пожалуй, это лучшее, что я усвоил из фиаско с Логаном.

– Ну вот, теперь ты уже начинаешь осваиваться, понимать, что к чему. Да, и еще один совет: если Аврора правда хочет, чтобы ты был ее жахарем, не сто2ит болтать об этом направо и налево.

– Я считаю, что тут больше подошел бы термин «партнер по спариванию».

– Нет, – подумав, сказала Джонси, – на мой взгляд, в данных обстоятельствах больше подходит «жахарь». – Она указала на кого-то за моей спиной. – Ты уже знаком с Фоддером?

Позади нас возвышался колосс Двенадцатого сектора. Он выглядел так же, как и тогда, когда я видел его в прошлый раз, но только теперь он был одет в теплую одежду и казался еще более высоким и мощным.

– Привет, Кривой, – сказал Фоддер.

– Пожалуйста, вы не могли бы забыть про Кривого? – сказал я. – Честное слово, меня это нисколько не задевает.

– Джим Трикл душу бы продал за прозвище, – заметил Фоддер.

– Вот уже три сезона он прозрачно намекает на то, что мы могли бы называть его «Липким», – заметила Джонси, – однако мы не собираемся оказывать ему такую честь.

– А что сделал я, что заслужил прозвище?

– Ты вернулся за миссис Тиффен.

– Верно – но из-за этого погиб Логан.

– Его смерть явилась непредвиденным последствием мужественной мотивации и верности долгу, – тихо произнес Фоддер. – Несмотря на то что произошло потом, в стойкости тебе не откажешь. Ты согласна, Джонси?

– Согласна, – подтвердила Джонси.

– В таком случае принимай оказанную тебе честь, Кривой. Лелей похвалу и впредь больше не жалуйся.

И он заключил меня в крепкие Зимние объятия. От него пахло дымом костра, проплесневевшей одеждой и использованными обогревателями. Фоддер продержал меня в объятиях долго, так, что мне стало неуютно, и дважды мягко поцеловал в ухо.

– Итак, Кривой, – сказал он, отпуская меня, – как тебе наш кофе?

– Это худшее пойло, какое я только пробовал.

– Замечательно – после двенадцати зимовок ничего другого я больше пить не могу. Будь другом, налей мне кружечку.

Я выполнил его просьбу под пристальным взглядом его черных пустых глаз.

– Какое прозвище у этого бестолкового мешка с дерьмом? – послышался из-за перегородки голос Токкаты.


– Кривой, – хором произнесли Фоддер и Джонси.

– Спасибо, удружили, – тихо промолвил я.

– Кривой! – крикнула Токката. – Через пять минут чтобы стоял перед входом!



– Садись за руль, – сказала Токката, забираясь на пассажирское сиденье полноприводной машины Авроры, теперь уже без привязанных сзади лунатиков.

– Разве это не машина Авроры? – спросил я, послушно заводя двигатель.

– А мне на это наплевать, – сказала Токката. – Мы отправляемся в «Гибер-тех», встретимся там с Авророй.

– Хорошо, – сказал я, гадая, как такое возможно. – С какой целью?

– В основном для пополнения запасов кладовых, но также чтобы выяснить, с какой целью тебя здесь задержали. И еще я хочу узнать, как к тебе там отнесутся. Держи глаза и уши открытыми и докладывай обо всем, что услышишь. Особенно о любых деталях, связанных с проектом «Лазарь». Посмотрим, насколько хороша твоя хваленая память.

Сдав задом со стоянки, я проехал через центральную площадь, мимо памятника Хоуэллу Гаррису и полуприцепа, по-прежнему перегораживающего мост. Токката все это время пристально смотрела на меня, затем протянула руку и потрогала мое костлявое запястье.

– Ты очень тощий, – заметила она. – Во время четырехнедельного пребывания на «обратной» стороне тебе что-нибудь снилось?

– Нет, мэм.

– Хорошо, – сказала Токката. – Еще больше, чем зимсонников, я терпеть не могу только сновидцев. Ноги на земле, голова в облаках. Согласен?

– Да, мэм.

– Мне не нравится, когда подчиненные во всем со мной соглашаются, – сказала она. – В моем управлении нет места подхалимам. Когда этого требуют обстоятельства, ты должен выкладывать все начистоту.

– Как я это узнаю?

– Я тебе скажу. Поставь машину здесь.

Мы подъехали к комплексу «Гибер-теха», который при свете дня выглядел более жизнерадостным, но ненамного.

Как и в прошлый раз, мы позвонили, нас пропустили внутрь, и за стойкой сидел все тот же Джош, но только теперь у него за спиной висели уже четыре сертификата «Лучшего дежурного администратора недели». Я отметил, что Дейва, водителя гольфмобиля, сменил другой перепрограммированный лунатик, на этот раз женщина. Волосы у нее были коротко острижены, что обычно ассоциируется с преобразованными лунатиками. Она время от времени моргала, тупо уставившись в пол, но в остальном взгляд у нее был совершенно отсутствующий.

Джош нервно кивнул нам, и Токката сообщила ему, что желает видеть Аврору.

– Что, прямо сейчас?

– Да, прямо сейчас.

– Кажется, ее здесь нет.

– Почему бы тебе это не выяснить?

– Хорошо.

Токката прошла и села на скамью. Джош снял трубку.

– Дейва, водителя гольфмобиля, перевели в другое место? – спросил я у Джоша.

– Более простые обязанности, – ответил тот. – В настоящее время выполняет функцию термостата в блоке «Ф». Узнаёте его замену?

Лишь только после того как Джош упомянул об этом, я узнал миссис Тиффен. Я шагнул было к ней, чтобы поздороваться, но остановился. Она все равно меня не узнает, а судя по ее виду, она также потеряла способность играть на бузуки. Я решил, что для меня миссис Тиффен была предпочтительнее тогда, когда еще умела играть на бузуки, пусть это и действовало на нервы. Я обернулся к Джошу, который озабоченно смотрел на меня.

– Не нравится мне здесь, – тихо произнес он. – Не нравится то, что здесь происходит, что произойдет. Я имею в виду проект «Лазарь».

– Что ты хочешь сказать?

– У стен есть уши, – пугливо промолвил Джош. – Но послушай, предположим чисто гипотетически, что я знаю одного человека, который хочет связаться с «Истинным сном», ты сможешь установить контакт?

– Нет, – ответил я, гадая, искренняя ли эта просьба, или же это часть проверки, которую мне устроил «Гибер-тех», – и я не знаю, подобает ли тебе спрашивать об этом.

– Справедливо, – согласился Джош, – но давай остановимся вот на чем: если ты можешь выбраться из Двенадцатого сектора, как угодно, в любом виде, форме или состоянии, уноси отсюда ноги.

– Совет не слишком оригинальный.

– Согласен, – вздохнул Джош, – и я жалею о том, что не прислушался к нему, когда впервые его услышал. – Он указал карандашом на Токкату. – Ты знаешь, что это одна и та же женщина?

– Да, и выяснил я это на собственной шкуре.