Ранняя пташка

– Она угрожала вырвать тебе язык, если ты сделаешь хоть шаг в сторону?

– Да, причем болезненным способом.

– Насколько нам известно, это блеф, – сказал Джош, – но сказать наверняка трудно. Тебе от этого стало легче?

– Не очень.

Сделав звонок, Джош выдал нам гостевые пропуска и проводил к гольфмобилям, чтобы проинструктировать одного из преобразованных водителей. Однако это оказалась не миссис Тиффен, а другой, судя по бейджику, «Чаз». Джош помог нам сесть в кар, показал преобразованному план, и мы тронулись, но уже не так рискованно, как в прошлый раз.

– Другим преобразованным водителем гольфмобиля была миссис Тиффен, – сказал я Токкате, – та женщина, которую я доставил сюда четыре недели назад.

– Быстрая работа, – ответила та. – Знаешь, сколько денег зарабатывают на преобразованных?

– Нет.

– Уйму, – сказала Токката, судя по голосу, сама не зная точно. – Но можно было бы зарабатывать в кучу раз больше, если бы делали из Отсутствующих более искусных работников. Хотя в этом случае возмутятся профсоюзы. Мятную конфетку? – Она протянула маленький белый пакетик. – Возьми две. Блин, забирай весь пакет.

Мне вспомнились слова Джонси о том, что Токката кормит лунатиков мятными конфетами, чтобы те стали вкуснее.

– Нет, благодарю.

– Ну же, не стесняйся, – настаивала Токката. – Судя по твоему виду, тебя нужно откармливать.

– Быть может, как-нибудь потом, – сказал я, но пакетик взял.

Мы проехали по нескольким коридорам, круто повернули влево и остановились перед большими двустворчатыми дверями, где нас ожидал мистер Хук.

– Я-буду-ждать-вас-здесь, – сказал водитель гольфмобиля.

Я обернулся к нему, собираясь его поблагодарить, и поймал себя на том, что не могу оторвать от него взгляд. Бейджик по-прежнему указывал на то, что это Чаз, однако на самом деле это был Чарльз, чей образ украшал мой сон – хорошо, пусть и в ретроспекции – и также был на ориентировке на человека, пропавшего без вести, лежащей у меня в кармане. У него отросла борода, а волосы были коротко подстрижены, но это был тот же самый человек. Если он пропал в Двенадцатом секторе, далеко уйти ему не удалось.

– Так-так, – сказала Токката подошедшему к нам мистеру Хуку, – возвращение живых мертвецов. Ты сегодня уже пожирал младенцев?

– Не смешно, как обычно, – ровным тоном произнес Хук, не обращая на меня никакого внимания. – Не желаете пройти внутрь?

Он открыл дверь, и мы вошли в обшитое деревом помещение размером со спортивный зал. Сотрудники сидели, опустив головы, работая или разговаривая вполголоса по телефону. Один в дальнем конце печатал на телефаксе.

– Я бы хотела увидеть Аврору, – сказала Токката, когда мы прошли к отдельным кабинетам сбоку.

– Это невозможно, – ответил Хук.

– Вот так она поступает каждый раз, – упавшим голосом произнесла Токката. – Но она не сможет прятаться от меня вечно.

Я мысленно отметил, что на самом деле, пожалуй, сможет.

– Пока Аврора занята другими делами, – сказал Хук с таким видом, словно ему уже много-много раз пришлось пройти через это, – все ее обязанности принимаю на себя я как заместитель главы службы безопасности. Итак, чем я могу вам помочь?

Токката указала на меня.

– Я хочу знать, почему Аврора взяла на себя ответственность за застрявшего в Двенадцатом Младшего консула Уортинга, а затем, забыв про него, оставила его на целых четыре недели спать без задних ног.

Мистер Хук посмотрел на меня, затем снова на Токкату.

– Понятия не имею, – бесстрастным тоном промолвил он.

– А вы выдвиньте какие-нибудь догадки.

Хук пожал плечами.

– Я не строю догадки.

– А вы попробуйте. Сделайте мне одолжение. Всего один раз.

– Возможно, – начал Хук, – Аврора сочла себя в какой-то степени виновной в том, что Уортинг застрял здесь. Возможно, она просто заботилась о человеке, попавшем Зимой в затруднительное положение. Возможно, она просто проявила великодушие.

– Аврора не испытывает никаких человеческих чувств. Ею движет только то, что от нее просит «Гибер-тех».

– По этому поводу мы могли бы спорить целый день, мэм, – произнес Хук таким тоном, словно им уже приходилось это делать, и не раз, – но лично мне кажется, что произошла ошибка. Младший консул Уортинг просто проспал. Такое бывает. Почему бы вам не переговорить с Авророй?

– Я стремлюсь к этому, но она старательно меня избегает.

– То же самое Аврора говорит про вас. Итак, больше я ничем не могу вам помочь?

– Продовольствие, – сказала Токката. – У вас его до фига, а мне нужно кормить неспящих.


– Будь моя воля, я утопил бы их всех, а потом приготовил бы из их останков компост, чтобы удобрить землю под Зимнюю свеклу, – сказал Хук. – Но мы, судя по всему, живем в более просвещенную эпоху. Предлагаю пройти в кабинет.

Он указал на кабинет сбоку. Я обратил внимание, что на двери краской написано имя Авроры. Хук пригласил Токкату в кабинет, а мне указал на стул в коридоре.

Я сел. Вскоре послышался голос Токкаты, нарастающий по силе. Она спрашивала, почему «Гибер-тех» не может поделиться продовольствием с остальным Сектором, а голос Хука хладнокровно объяснял, что частные компании не обязаны исправлять упущения правительства.

– И часто такое случается? – спросил я у моложавого рабочего, сидящего рядом.

Тот испуганно встрепенулся, словно у него была надежда на то, что я его ни о чем не спрошу.

– Постоянно. Это похоже на повторяющуюся хохму в комедийном сериале, но только совершенно несмешную.

– Комедийный сериал, – сказал я, – точно. Кстати, тут где-нибудь поблизости есть туалет? Я держусь на кофе с тех самых пор, как проснулся.

Рабочий указал мне дальше по коридору и налево, и я, поблагодарив его, ушел. В туалет мне было не нужно; я хотел присмотреться поближе к нашему водителю, который по-прежнему сидел неподвижно, тупо уставившись перед собой. Я не ошибся: это действительно был Чарльз Уэбстер. Лицо полностью совпадало с портретом на ориентировке на пропавшего без вести: под правым глазом была родинка.

– Привет, Чарльз, – сказал я.

Никакой реакции не последовало. Я напомнил себе о том, что связь Чарльза с Бригиттой была очень слабая. Я располагал только заявлением Бригитты – сделанным до того, как она пустилась в ночное странствие, – о том, что ее муж исчез. И только. Ни имени, ни намека на то, где он пропал или хотя бы когда. У меня не было никаких подтверждений того, что это тот самый человек, помимо сна, что вряд ли можно было считать подтверждением.

– Бригитта передает привет, – продолжал я, однако по-прежнему никакой реакции не последовало. Я попробовал подойти с другой стороны: – Пусть всегда будет…

– …Говер, – сказал Уэбстер, или по крайней мере мне показалось, что он произнес что-то вроде «Говер». Впрочем, если задуматься, это могло быть просто невнятное бормотание.

Услышав в глубине коридора голоса, я обернулся и увидел, как из-за угла появилась Достопочтимая Гуднайт в сопровождении шумной толпы помощников, среди которых была Люси. Я успел услышать что-то насчет повторного овладения глубинной памятью, прежде чем помощники заметили меня и умолкли.

– Так, – сказала Достопочтимая Гуднайт, бросив на меня повелительный взгляд, – Чарли Уортинг. Что ты здесь делаешь?

– Я здесь по делам консульской службы, мэм.

– Вот как?

– Да. Нам нужны дополнительные запасы продовольствия для зимсонников. Их у нас пятьдесят четыре.

– А вы не пробовали морить их голодом? Перемрут мигом, как мне говорили.

Люси шепнула что-то ей на ухо.

– Меня попросили сказать, что это была шутка. Черный юмор. Смешно, правда?

– Да, – сказал я. – Очень.

Достопочтимая Гуднайт пробормотала что-то себе под нос, и все двинулись дальше, за исключением Люси.

– Рада тебя видеть, Чарли, – сказала она, когда мы стукнулись кулаками. – Говорили, ты проспал. Это правда?

Закатав рукав, я показал предплечье, больше напоминающее палку, обмотанную покрытой шерстью кожей.

– Ого, – сказала Люси, – ты потерял вес всего за четыре недели?

– Сны, – сказал я, – и я до сих пор не могу от них избавиться.

Я рассказал ей о ретроспективном характере своих сновидений, и Люси понимающе кивнула.

– Наркоз творит с сознанием странные штуки, – сказала она. – Как тебя приняли в Консульстве?

– Более или менее.

– Вообще-то я не должна тебе это говорить, но ты должен остерегаться Токкаты. Ненависть, которую она питает к Авроре, лишает ее способности здраво мыслить, порождая у нее в голове бредовые теории о заговорах. «Гибер-тех» уже несколько лет пытается избавиться от нее, однако сделать это нелегко, поскольку Аврора представляет большую ценность. Токката может быть непредсказуемой, а нам в проекте «Лазарь» не нужны неприятности. Больше я ничего не могу сказать, но говорят, что «морфенокс-Б» будет доступен всем желающим.

– Очень хорошо, – сказал я.

– Это просто потрясающе. Будь осторожен, Чарли. Знай, если тебе что-либо понадобится, можешь обращаться ко мне. Я всегда в первую очередь буду тебе другом, и лишь потом сотрудницей «Гибер-теха».

Обняв меня, Люси помахала рукой и поспешила следом за остальными. Как раз в этот момент открылась дверь кабинета, и появилась Токката.

– Мерзкий тип, – пробормотала Токката, садясь со мной в гольфмобиль. – Если бы мне представилась хоть половинка возможности, я бы с радостью отравила его и сплясала у него на могиле. Услужливый подхалим, безропотно соглашается с Авророй во всем.

Она приказала Чарльзу отвезти нас обратно к регистратуре, что тот и сделал, без задержки, не сказав ни слова.

– Желаю вам приятной Зимы, – сказал Джош на прощание. – Пусть Весна примет вас в свои объятия.

– И тебя тоже.