Расплата
Часть 28 из 48 Информация о книге
После того, как разлили по второй, американцы «поплыли». Им стало хорошо: они свободны и впервые с Рождества сыты. Амато жил в Сан-Нарсисо – небольшой рыболовецкой деревне на западном побережье полуострова Лусон. До Манилы по суше было четыре, пять или шесть часов ходу, смотря что выбрать: дорогу, горную тропу или паром. По морю – три часа, плюс огибающее Батаан шоссе – место, где Пит и Клэй хотели бы оказаться меньше всего. Амато сказал, что в Маниле полно японцев, и надо держаться от них подальше. Он бы не повел туда свое суденышко. Когда показалась Сан-Нарсисо, Томас сбросил обороты двигателя и перевел на холостой ход. Настала пора обсудить положение. В бухте их будут ждать японцы, чтобы принять улов. Но они повара, а не солдаты, и не обыскивают лодку. На сей раз Пит и Клэй могут спать на борту, однако завтра им придется уйти. Если их увидят или поймают, Амато с сыновьями потеряют судно, а может и головы. Первым вариантом было бежать, и Амато мог найти человека, с которым можно договориться. Под «бежать» понималось долгое плавание по морю в утлой лодчонке, и Амато такое не посоветовал бы. С начала войны так пытались спастись несколько американцев. Никому не известно, удалось им это или нет. К тому же за попытку придется платить, а у заключенных денег не бывает. Пит подтвердил, что у них тоже нет. Второй вариант – сражаться. Амато договорится, чтобы их отвели в горы, где действует отряд партизан. В джунглях Лусона много американцев и филиппинских скаутов. Они нападают на противника со всех направлений, затрудняя передвижение войск и доставку припасов. Императорская армия борется с партизанами всеми средствами и объявила награды за поимку каждого. Ситуация опасна сверх всякой меры. – Мы не побежим! – заявил Пит. – Мы прибыли сюда воевать. – И у нас есть кое-какие счеты с японцами, – добавил Клэй. Амато улыбнулся и кивнул. Он был гордым филиппинцем и ненавидел захватчиков. Если бы он мог отравить рыбу и убить врага, то с радостью так поступил бы. Молился, чтобы американцы победили японцев и освободили его родину, и мечтал, когда этот день наступит. Глава 30 Амато с сыновьями пришел на рассвете, когда бухта оживала. Из трех самым высоким был Теофило, но тоже едва дорос до пяти футов восьми дюймов. Его одежда не подошла бы ни Питу, ни Клэю. Проблема была в длине, а не в талии. Американцы настолько исхудали, что могли бы дважды обернуться своими прежними поясами. Накануне вечером после ужина Амато навестил приятеля, который считался самым высоким мужчиной в деревне. Он попросил продать двое рабочих брюк, две куртки цвета хаки и две пары носков. Приятель сначала отказывался – это был практически его весь рабочий гардероб – и сказал, что будет обсуждать продажу, если Амато объяснит, кому это нужно. Когда «высокий мужчина» понял, кому требуется одежда, то отказался взять деньги. И просил пожелать американцам удачи. Жена Амато выстирала и выгладила одежду. Когда он поставил рюкзак на койку в каюте, на его глаза навернулись слезы. Пит и Клэй тоже растрогались. А вот ботинки Амато достать не сумел. Ступни американцев длинные и узкие, а у филиппинцев широкие и короткие. В поселке только один обувной магазин, и его хозяин не заказывает товар для иностранцев. Амато долго извинялся за то, что ничего не мог сделать. Пит наконец прервал его и сказал, что есть важный вопрос, который он желал бы обсудить. Они очень хотели бы написать письма женам. С Рождества не связывались с семьями и понимают, что родные сходят с ума от беспокойства. Просьба вроде бы простая, однако Амато она не понравилась. Он объяснил, что почтовая служба ненадежна и полностью контролируется японцами. На Филиппинах затерялись тысячи таких же, как они, американских солдат, и каждый стремится отправить весточку домой. С островов уходит очень мало корреспонденции. Враг повсюду сует нос. Почтовый чиновник в Сан-Нарсисо владеет бакалейной лавкой, и они подозревают, что он сотрудничает с японцами. Если они принесут ему два написанных американцами письма, будут большие неприятности. Почта – это слишком опасно. Однако Пит продолжал настаивать. А если отправить письмо из другого поселка? Амато в итоге сдался и послал Томаса в деревню. Тот вернулся с двумя листами тонкой луковой бумаги и двумя конвертами. Амато нашел огрызок карандаша. И Пит, сидя за складным столом в каюте, написал: Дорогая Лиза! 10 апреля мы сдались, и последние три месяца я провел в концентрационном лагере. Затем бежал и теперь сражаюсь вместе с партизанами на Лусоне. Я многое пережил и полон воли пережить остальное и вернуться домой, как только мы победим. Люблю тебя, Джоэла и Стеллу и думаю о вас каждую минуту каждого дня. Передай мой привет детям и Флорри. Со мной Клэй Уомплер. Его жену зовут Хелен. Свяжись с ней по адресу: 1427 Гленвуд-роуд, Ламар, Колорадо и передай это сообщение. С любовью, Пит. Он написал на конверте адрес, но обратного не указал, заклеил и отдал карандаш Клэю. Они вышли из гавани. Старый дизель стучал так, словно этот день мог стать его последним. Лодка плыла, не оставляя следа. Прямо по курсу точно на запад в тысяче миль находился Вьетнам. Справа, чуть ближе, в семистах милях – Китай. Теофило заварил кофе, и пока они наслаждались напитком, приготовил завтрак из риса, филиппинского хлеба и макрели. Пит и Клэй ели осторожно. Жена Амато передала имбирное печенье, и американцы впервые за несколько месяцев попробовали сладкое. И хотя о сигаретах речи не шло, Амато захватил целую пачку «Лаки страйк», которую как-то достал в Маниле. Пит почувствовал, что нет ничего прекраснее этого табачного дыма. Через два часа они наткнулись на косяк тунца. Амато и Томас втаскивали рыб в лодку, а Теофило бил деревянной колотушкой, пока они не успокаивались, затем потрошил и чистил. В дымке от табачного аромата Пит и Клэй не могли не восхищаться слаженностью их работы. В середине дня Томас повернул обратно к Лусону. Горные вершины полуострова ни разу не исчезали из виду. Когда они приблизились к земле, Амато изложил свой план. Лодка остановилась в двухстах ярдах от пустынного скалистого берега. Теофило надул плот, который спас американцам жизни, и помог сойти на него. Амато подал рюкзак с едой и водой и пожелал удачи. Пит и Клэй помахали руками, еще раз поблагодарили филиппинцев и отчалили. Теофило развернул лодку и направился в море. Когда Пит и Клэй скрылись из виду, Амато достал два конверта, порвал на мелкие куски и бросил в океан. Его судно дважды обыскивали японские моряки, и он не мог подвергать себя такому риску. Пит и Клэй служили в кавалерии и пехоте, и мало что смыслили в управлении судами любого размера. Выяснилось, что с плотом справиться не так-то просто. На подходе к берегу их ударило о камни, и Пит едва не утопил рюкзак. А Клэя швырнуло в бурун, и он чуть не утонул. На земле их ждали. Их сумбурное прибытие наблюдал из леса Асеведо, он свистнул и махнул рукой, чтобы они шли к нему. Это был молодой паренек в соломенной шляпе. Но его суровое выражение лица и худое тело не оставляло сомнений, что перед ними закаленный партизан. А главное – что Асеведо был до зубов вооружен: через плечо винтовка, на каждом боку по пистолету. Он объяснил на хорошем английском, что им предстоит путь по опасной горной тропе, и если все пойдет хорошо, то к темноте они доберутся до первого лагеря. Япошки повсюду, главное, идти тихо, быстро и не произносить ни звука. Скоро лес превратился в густые джунгли, где лишь Асеведо мог разглядеть тропу. И все эти тропы вели наверх. Через час маленький отряд остановился, чтобы отдохнуть. Пит и Клэй совершенно выдохлись. Воздух становился разряженным, и это добавляло трудностей. Пит спросил, можно ли закурить, провожатый-филиппинец нахмурился и покачал головой. Он знал, что пришлось испытать американцам, и понимал, насколько они слабы. Пообещал, что умерит темп ходьбы. И солгал. Они двинулись вперед еще быстрее. Внезапно Асеведо поднял руку, замер и присел. Переваливая через хребет, они увидели вдали заполненную движущимися японскими войсками дорогу. Американцы пытались отдышаться, смотрели на колонну и молчали. Чуть передохнули и снова отправились в путь. Вошли в распадок и спустились в узкую долину, где журчал ручей. Асеведа оглядел местность, нет ли врага. Никого не заметил и дал знак быстро пересечь долину. На другой стороне они снова углубились в джунгли и начали подниматься. У Пита пылали огнем мышцы ног, он совершенно выдохся и запросил привала. Они сели в чаще, съели по рисовому пирогу и кокосовому печенью. Асеведо тихо сказал, что его брат был филиппинским скаутом и погиб на Батаане. Теперь его долг уничтожить как можно больше японцев, прежде чем убьют его. Пока на счету одиннадцать врагов, а может, и больше. Японцы мучают и обезглавливают каждого пойманного партизана, поэтому правило такое: сдаваться нельзя. Лучше самому вышибить себе мозги, чем позволить японцам глумиться над тобой. Клэй спросил, когда они получат оружие, и филиппинец ответил, что его в лагере много. Еды и воды тоже. Партизаны не шикуют, но и не голодают. Пища взбодрила американцев. И когда солнце скрылось за соседней горой, они встали на вьющуюся по склону тропу. Каждый шаг по неверным камням грозил опасностью. Одно неверное движение, и путник угодил бы в бездонную пропасть. Примерно пятьдесят ярдов пришлось идти на виду. Они миновали, пригибаясь и стараясь не оступиться, половину, как с противоположной стороны ущелья раздался выстрел. Снайперы были начеку. Пуля ударила филиппинцу в голову, и он повалился навзничь. Другая пробила правый рукав Пита и чудом не угодила в грудь. Они с Клэем прыгнули вниз, а пули продолжали ложиться вокруг. Ломая молодые побеги, они летели сквозь чащу. Клэй, ухватившись за лиану, сумел остановить падение, а Пит катился кувырком и, ударившись о дерево, едва не потерял сознание. Клэй едва видел его рубашку, но сумел скатиться к нему на заднице. И вот они снова вместе и умудрились обойтись без переломов костей. Руки и лица исцарапаны, в крови, но раны неглубокие. От удара у Пита гудело в голове, однако через секунду он готов был двигаться дальше. Послышались голоса, говорили не по-английски. Их искал враг. Скрытно, как только могли, американцы продолжали спуск, но нечаянно сталкивали плохо державшиеся камни, и те с шумом катились вниз. На дне, у ручья, они скользнули в чащу и замерли. Кто-то шлепал по воде. Трое японских солдат двигались с винтовками на изготовку. Они прошли в десяти футах от Пита и Клэя, которые лежали, едва дыша. Миновал час, второй, в овраг опустилась тьма. Американцы шепотом обсуждали безумную идею: как бы забраться наверх и поискать рюкзак, а может, и Асеведо. Они не сомневались, что он погиб, но им требовалось его оружие. Понимали: японцы просто так не отвяжутся и не вернутся в свой лагерь. Трофей в виде двух американских голов для них весьма соблазнителен. В итоге они остались лежать и провели бессонную ночь, облепленные насекомыми, среди ящериц, жуков, все в царапинах, не ведая, где находятся и куда им идти, молясь об одном: чтобы поблизости не оказались питон или кобра. В какой-то момент Пит спросил, кому из них пришла в голову светлая мысль записаться в партизаны. Клэй, хмыкнув, ответил, кому угодно, только не ему. С рассветом они покинули свое убежище. Голод вернулся с удвоенной силой. Они напились из ручья и решили следовать его течению, куда бы оно ни вывело. Целый день шли в тени, скрываясь под ветвями деревьев. Дважды слышали голоса и поняли, что двигаться нужно по ночам, а днем отдыхать. Только куда двигаться? Ручей впадал в неширокую реку. Из чащи они видели, как мимо проплыл японский патрульный катер. Шесть солдат с винтовками, двое с биноклями, все внимательно осматривали берега – кого-то искали. Ближе к вечеру они набрели на тропу и решили идти по ней в темноте. Куда бы она ни привела, их теперешнее местоположение слишком опасно. Но выяснилось, что идти по тропе в темноте невозможно. Скоро они ее потеряли. Пошли кругами – нашли и, потеряв во второй раз, сдались. Легли под скалой и попытались заснуть. Когда проснулись, на джунгли опустился густой туман. Он давал защиту, и вскоре они отыскали другую едва различимую тропу. После двух часов подъема солнце рассеяло дымку, и тропа стала шире. Голодные, выбившиеся из сил американцы выбрались к утесу над каменистым ущельем. В сотнях футов внизу журчал среди валунов ручей. Отдыхая в тени, они глядели на воду и рассуждали, не прыгнуть ли вниз. Смерть лучше пытки, которую им приходится терпеть. В это мгновение она казалась им желанной. Шансов выжить все равно нет. Прыгнув, они хотя бы умрут по своей воле. Неподалеку послышались выстрелы, и американцы оставили мысли о самоубийстве. Выстрелы означали, что где-то рядом сошлись противоборствующие стороны. Пальба продолжалась не более минуты, но вдохновила их продолжать путь. Они напились из ручья, час отдохнули и двинулись дальше. Когда солнце поднялось в зенит, они вышли на поляну. В середине теплился маленький костер. Рядом сидел японский солдат, он дремал. Американцы разглядывали его из леса и заметили кровь на обеих ногах. Кто-то ранил его, а свои бросили. Солдат пошевелил правой рукой – значит, жив. Под покровом деревьев Пит подобрался ближе, залез на валун над раненым, взял десятифунтовый камень и обрушил на врага. Камень угодил точно в голову. Из джунглей выскочил Клэй и бросился на японца. Пит ударил во второй раз, а его товарищ схватил винтовку и воткнул в солдата штык. Они оттащили труп в лес и открыли рюкзак убитого. В нем оказались консервы с сардинами, лососем и макрелью и сушеное мясо. Не стерев кровь японца с рук и рубашек, они быстро поели и поспешили убраться с поляны. Впервые за несколько месяцев у них появилось оружие. Клэй нес консервы и японскую винтовку «арисака» со штыком, Пит застегнул на поясе кобуру с полуавтоматическим пистолетом «намбу». В патронташ он набил тридцать патронов, поместил два магазина, за ремень засунул нож длиной шесть дюймов. Они бежали час, затем остановились и съели банку сардин. Если теперь их поймают, то будут мучить, а затем обезглавят. Только поймать не получится. Они дали друг другу клятву, скрепив ее пожатием окровавленных рук: если их окружат, то они застрелятся из пистолета. Первым Пит, вторым Клэй. Поднимаясь на склон, они снова услышали выстрелы. Бой шел дольше и был упорнее, чем в прошлый раз. Американцы не могли решить, идти ли им на звуки или повернуть обратно. Они выжидали, схоронившись у тропы. Перестрелка стала стихать и вскоре прекратилась. Прошел час, солнце клонилось к западу. На повороте тропы они лицом к лицу столкнулись с бежавшим в их сторону молодым филиппинцем. Легкий, худощавый, безоружный, он вспотел от бега. Не понимая, кто возникшие перед ним незнакомцы, он замер. – Мы американцы, – поспешил объяснить Пит. Парень приблизился и указал на винтовку со штыком. – Японская. Клэй улыбнулся и показал ему руки в крови. – Японская кровь. Парень тоже улыбнулся. – Вы американские солдаты? – спросил он. Оба утвердительно кивнули. – Ищем партизан, – сказал Пит. – Проводишь? Улыбка филиппинца стала шире. – Вот дерьмо, откуда вы привинтили? Пит и Клэй разразились хохотом. Клэй, согнувшись пополам, выронил свою новую винтовку. Пит, не веря собственным ушам, представил, как этот парень сидит у костра с американцами, и те, забавы ради, учат его колоритным выражениям. У партизан явно есть ребята из Техаса и Алабамы. Когда их хохот стих, филиппинец махнул рукой: – За мной! За час дойдем. – Пошли, – кивнул Пит. – Только не так быстро. Парень оказался посыльным – связным между партизанскими отрядами, у которых почти не было раций. Посыльные часто передавали письменные сообщения и приказы. Они досконально знали все пути и тропы, и их редко ловили. Но если ловили, пытали, стараясь получить информацию, а затем убивали. Они снова карабкались вверх, чувствуя, как воздух становится разреженнее, но Пит с Клэем старались не отставать. Перед первым бивуачным пунктом парень свистнул и, дождавшись ответа – этот звук американцы не слышали, – двинулся дальше. Они вошли на партизанскую территорию и оказались в безопасности, насколько может быть в безопасности американец на Филиппинах. Неожиданно возникли двое вооруженных до зубов филиппинцев и дали знак проходить. На передовом посту на них почти не обратили внимания. Тропа вывела к первому лагерю, где партизаны готовили пищу на маленьком костре. Их было около двух десятков, ютившихся под навесами и готовившихся к ночлегу. Увидев двух американцев, они поднялись и отдали честь. Еще полчаса подъема, и они оказались в спрятанном в джунглях строении. Их приветствовал американец в выцветшей солдатской рабочей форме и новых армейских ботинках. Капитан Даррелл Барни одиннадцатой пехотной бригаты стал добровольцем западнолусорских сил сопротивления. После представления Барни крикнул в сторону ряда бамбуковых хижин, и оттуда вышло еще несколько американцев. Последовали улыбки, похлопывания по спинам, поздравления – и вскоре Пит и Клэй сидели за бамбуковым столом и ели рис, картофель и свиные отбивные – припасенный для особых случаев деликатес. Их забросали вопросами. Самый разговорчивый Ален Дюбос из Слайделла, штат Луизиана, с гордостью признался, что действительно учит филиппинцев тонкостям американского сленга. Всего, не считая Пита и Клэя, их оказалось шестеро, и никто из них не был на Батаане. После капитуляции они из других частей островов пробрались в горы. И были намного крепче, хотя их тоже не миновала малярия. Американцы слышали о марше смерти и просили рассказать о нем. Пит и Клэй говорили часами, радуясь безопасности в окружении своих. Хотя навидались такого, что не могли поверить, что находятся среди соотечественников, которые продолжают вести борьбу. Наслаждаясь общением, Пит мучился вспышками памяти – вспоминал тех, кто остался в О’Доннеле и кто наверняка не доживет до свободы. Там по-прежнему голодают в то время, как он пирует. Подумал о свалке костей, где сам похоронил сотни трупов. Об адском корабле. Вспомнил крики запечатанных в трюме людей, уходивших вместе с судном в пучину. Он то упивался компанией и балагурил со всеми, радуясь английскому языку с его выговорами из разных областей страны, то не мог проглотить кусок, когда накатывала новая волна страшных воспоминаний. Эти вспышки кошмаров и страхов останутся с ним навсегда. Вечером их отвели в душ и дали по куску мыла. Ощущение от тепловатой воды было восхитительным. Сначала Пит и Клэй хотели побриться, но все другие американцы отпустили бороды, и они решили последовать их примеру. Им выдали белье, носки и рабочую солдатскую форму, хотя в джунглях не имелось определенного образца обмундирования. Их осмотрел врач, тоже американец, и назвал очевидные проблемы. Доктор заверил, что у него нет недостатка в лекарствах, и через пару недель новенькие будут готовы идти в бой. Им показали бамбуковую хижину, их новый барак, и предоставили настоящие кровати с одеялами. Утром их отведут к командующему и дадут столько оружия, сколько они сумеют поднять. Пит и Клэй лежали в темноте и думали о доме, который теперь казался им ближе. Глава 31 Силы сопротивления Западного Лусора находились под твердым командованием генерала Бернарда Грейнждера, британского героя Первой мировой войны. Грейнджеру было около шестидесяти лет, худощавый, крепкого сложения, он был военным до мозга костей. Последние двадцать лет он жил на Филиппинах и некогда владел обширной кофейной плантацией, которую у него отобрали японцы. Они убили двоих его сыновей, и он с женой и остатками семьи бежал в горы, откуда руководил военными действиями. Подчиненные его обожали и называли «лордом Грейнджером».