Счет
Часть 65 из 80 Информация о книге
– Может, нам нужно позвонить твоему тренеру? Ее вопрос привлекает внимание старшего офицера. – Твоему тренеру? Черт! Ты один из мальчишек Дженсена? Я раздраженно киваю. Мне по-прежнему хочется наброситься на этих придурков из-за того, что они обращаются со мной как с подозреваемым, а не как с пострадавшим. – Ну-ка повтори: как твое имя? – Дин Ди Лаурентис. – Точно! Теперь я тебя узнаю, – радостно говорит коп. – В прошлом году ваша победа в «Морозной четверке» – это было что-то! Ты отлично играл. К нам подходит усатый коп. – В последнее время команда играет не очень. Что с вами стряслось? – Но тот парнишка, Давенпорт, очень быстрый, – встревает еще один коп. – Есть шансы, что Дженсен поставит его в звено Грэхема? В течение следующих десяти минут полицейские забрасывают меня вопросами о команде и наших шансах завоевать национальное первенство, в то время как фельдшер вынуждает меня терпеть всю процедуру осмотра на сотрясение и в итоге решает, что в больницу мне не нужно. Он собирает свои инструменты и вместе с копами покидает дом. Как только они уходят, я вскакиваю на ноги. С каждым шагом мои промокшие носки неприятно чавкают. Весь в красных пятнах, со стекающим с волос томатным супом, я двигаюсь на девчонок. Точнее, на Элли – ведь это она атаковала и вырубила меня. – Я собираюсь принять душ, – объявляю я. – А когда выйду, мы с тобой немного побеседуем о том, насколько ты чокнутая. Щеки Элли краснеют. – Прости, ладно? Я уже призналась, что остро среагировала. – Ты думаешь? – Я скачу на одной ноге, потом на другой, стягивая омерзительные носки. – Серьезно, я пока еще зол на тебя, так что, когда выйду, тебе лучше ждать меня в моей спальне. – И что ты сделаешь? Отшлепаешь меня? Я рычу. – Черт, не искушай меня, детка. – Фу, – встревает Саммер. – Прошу тебя, не обсуждай свои БДСМ-игры в присутствии сестры. Я показываю на нее пальцем. – Больше… ни… единого… слова. Потом я поворачиваюсь к Такеру, предателю, которого так развеселили мои мучения. – Пожалуйста, отведи Саммер в комнату Гаррета и найди способ запереть ее внутри. Такер усмехается, но протягивает ей свою руку. – Пойдем, сестренка, оставим беднягу. Он и без того уже настрадался сегодня. * * * Элли Чувство гордости никогда не мешало мне признать свою неправоту. Но сегодня я облажалась как никогда. Я не только напала на своего парня с пресс-папье, но и вызвала полицию, потому что в тот момент была просто уверена в том, что убила его. Мне жутко стыдно, настолько, что я позволю Дину кричать на меня столько, сколько ему потребуется. Поэтому сейчас я сижу на краешке его кровати, как он велел. – Вы только посмотрите, какие мы послушные, – язвит Дин, входя в спальню. Уронив полотенце на пол, он идет к комоду и натягивает черные боксеры. Я же покорно жду, когда он начнет выговаривать мне. – Я думала, ты будешь кричать на меня. Он потирает висок, тихо постанывая. – Я передумал. У меня адски болит голова. Меня наполняет тревога. – Это плохо. Может, нам стоит поехать в пункт первой помощи? – Нет. Я в порядке, кошечка Элли. Я испытываю угрызения совести, когда наблюдаю, как он трет свой висок. – Меня уже давно так никто не бил, а я играю в хоккей, – сердито говорит Дин. – Ты чертовски сильная, вообще-то. – Знаю. – Я робко смотрю на Дина. – Я же говорила тебе, что ходила на курсы самообороны. – Что ж, стоит поблагодарить твоего отца за то, что ты вполне способна постоять за тебя, и послать его куда подальше за то, что ты превратилась в смертельное оружие. – Дин снова стонет. – Господи, поверить не могу, что ты так запросто разделалась со мной. Тебе повезло, детка, что я люблю тебя. Если бы это сделала какая-нибудь другая девчонка… – Ты любишь меня? – перебивая его, спрашиваю я. Дин останавливается на середине фразы. На мгновение он кажется искренне озадаченным, словно не понимает, о чем я говорю, и не осознает, что сам только что сказал. Но я слышала это. Четко и ясно. У меня замирает сердце. Он только что признался, что любит меня. – Ты только что так сказал, – говорю я Дину, борясь с широченной улыбкой, которая грозит вот-вот появиться на губах. – Я… – Дин прочищает горло. – Ладно уж, черт с ним. Думаю, так и есть. – Ты серьезно? Когда он кивает, мои губы начинают растягиваться против моей воли. Боже, как же сильно мне хочется сейчас улыбнуться! – Я хочу услышать это снова, – умоляю я его. Он потирает кулаком подбородок, и меня умиляет его смущенный вид. – Ой, детка, не заставляй меня произносить это снова. Плохо уже то, что я признался первым. Со мной такого никогда не бывало. Моя улыбка сияет в полную силу, от уха до уха. Я слетаю с кровати и бросаюсь в его объятия, но голова кружится от счастья и мне не удается поцеловать его по-настоящему. Мои поцелуи слюнявые и жадные, и Дин хохочет как сумасшедший, пока я хаотично тычусь в него ртом. Внезапно я отстраняюсь. – Уверен, что с твоей головой все в порядке? – С ней все нормально, – уверяет он меня, и я чувствую вибрацию его радостного смеха, когда снова принимаюсь чмокать его лицо. – Это хорошо, потому что, по-моему, мы должны заняться сексом. Я толкаю его к кровати, положив руки ему на талию. Дин изображает изумление. – Мы должны? И почему это? – Потому что ты сказал, что любишь меня, и я тоже тебя люблю, а ты знаешь, как сильно меня возбуждает вся эта романтическая фигня. – Я практически сдираю с себя рубашку. – Милый, ты даже не представляешь, какая я сейчас мокренькая. Веселье в его глазах тут же сменяется томным желанием. – Покажи мне, – просит он. Я стягиваю с бедер легинсы, трусики – тоже. Пинаю их в сторону и подхожу ближе к Дину. Потом беру его руку и кладу между своих ног. Она тут же сжимается в кулак, тогда я кладу свою ладонь поверх его костяшек и двигаю наши руки по своей мокрой промежности. Дин стонет, и в этот раз не от боли. Или это другая разновидность боли. Его эрекция натягивает трусы – твердая длинная выпуклость, которую я жажду ощутить внутри себя. – Элли… – Его голос звучит хрипло. – М-м-м? – Я двигаю бедрами. – Я люблю тебя. Эти три слова вызывают внутри целый пожар. Я издаю стон. Дин – тоже. Я знаю, он чувствует, как сжимаются мои бедра, как влага покрывает его ладонь. – Боже мой, – сдавленно произносит Дин, – вся эта штука с любовью реально возбуждает тебя.