Семь братьев для Белоснежки

Он отстранил от себя дочь и заглянул ей в глаза.

— Твои слова показались мне очень жестокими, ведь Альма пережила смерть своего первого мужа. Это очень тяжело. Очень больно. Я хорошо это знаю, потому что тоже пережил смерть твоей мамы. Я понимаю твои чувства, понимаю, что принять Альму и ее детей, как свою семью, тебе непросто. Но это не причина ранить другого человека. Понимаешь?

Алена, отведя взгляд, кивнула. Пусть это и стоило ей пощечины и слез, но теперь она лучше понимала чувства своего отца. Возможно, одной из причин, почему он так хорошо относился к Альме, был тот факт, что они оба пережили смерть своих супругов. Наверное, папе казалось, что это их сближает.

Они больше ни о чем не говорили. Папа сидел рядом с Аленой, пока она не уснула. Такого не случалось с тех пор, как она была маленькой, и Алена подумала, что, может быть, Димка был прав: даже если папа женился, он все равно остается ее папой, и это не изменится.

Эта мысль успокаивала. Однако, засыпая, Алена почему-то думала не о папе. Ей чудилось, что ее ноздрей касается запах человека, который несет ее сквозь лес. И от этого запаха ей было спокойно и уютно.

Глава 15. ИСТОРИЯ ЗА ЗАВТРАКОМ

Ей снова снился закат. Застывшее на горизонте небо затопило медовым светом гостиную, где собрались сводные братья. Не различая лиц, Алена смотрела на них сквозь кружево паутины — серебристые нити оплели каждый угол комнаты и находящихся в ней людей. Казалось, что даже закат угодил в плен паутины и ему никогда не суждено освободиться.

Паучьи нити, купаясь в лучах заходящего солнца, сверкали на крышке рояля, опутывали пальцы пианиста, которые касались черно-белых клавиш. Однако мелодия, которую играл пианист, была беззвучной, либо просто не достигала сознания Алены, оставаясь по ту сторону мира сновидений.

Вот сквозь паутину проникла тонкая лапка черной кошки. Животное прыгнуло на колени к одному из братьев, но Алена, как ни силилась, не могла разглядеть его лица.

Казалось, что гостиная дома овеяна чарами сна и тишины. Здесь замерло время. Здесь ничему не суждено было измениться. Здесь никогда не наступит новый день — всегда, вечно все будет так, как сейчас.

Это место никогда не отпустит своих пленников. Их судьба — сети, из которых нельзя освободиться. Их удел — обреченность. В их сердцах — смирение с судьбой.

Проснувшись посреди ночи, Алена осознала, что ее глаза снова мокрые от слез. Да что же это такое? Глядя в потолок и вытирая мокрые веки, девушка недоумевала. Допустим, не самый веселый сон. Будучи внутри сновидения, она ощутила даже сочувствие к своим сводным братьям — такая в нем царила безысходность. Но проснуться в слезах?.. Уже во второй раз? Это смешно. И вообще непонятно, почему ей снится этот сон. С ее сводными братьями все прекрасно — большинство людей, которых она знала до приезда сюда, позавидовали бы им, потому что у них было все. Огромный дом, деньги, таланты, внешность. Не было ни единой причины Алене видеть их во сне обреченными. Никак мачеха-ведьма ей сны насылает, чтобы пробудить в ней жалость к своим детям и отвлечь от отца.

«Ага, разбежалась им сочувствовать», — мысленно буркнула Алена, переворачиваясь на бок, и закрывая глаза, чтобы снова уснуть.

Но по всей видимости, ее сознание настолько увязло в переживаниях по поводу нового семейства, что способно было посылать ей только одни и те же сновидения. В этот раз Алене снова приснилась Альма.

Молодая девушка с черной косой в белом старомодном платье, наклонившись над ее постелью, хмурила черные брови и приказывала:

— По-хорошему тебя прошу — убирайся из этого дома! Слышишь меня?! Ты помеха!

И снова Алена хотела возразить ей, но не могла произнести и звука. Даже губами пошевелить не получалось. Оставалось только мысленно возмущаться — до чего же бессовестная эта женщина. Отнимает у нее папу, единственную Аленкину семью, и гонит прочь.

— От тебя одни проблемы! — продолжала внушать ей молодая Альма словами Егора, сказанными Алене в лесу. — Уходи подобру-поздорову! Тебя здесь не должно быть, слышишь?!

Алена во сне задохнулась от возмущения. Хотелось крикнуть, что она с радостью отсюда уйдет, но только вместе с папой, потому что ее место определенно рядом с ним — она его единственная дочка, и никакая жена этого не изменит.

— Уходи прочь! Прочь! — сильнее прежнего разозлилась молодая Альма, потом вдруг повернулась в сторону, будто ее окликнули, и, обращаясь к кому-то невидимому для Алены, возмутилась: — Ты?.. Почему ты меня прогоняешь?! Почему?! Ей не место в этом доме! Она должна уйти!

Алена так и не увидела, кому говорила эти слова молодая Альма, потому что ночную гостью заволокло туманом, и она исчезла.

После этого Алене снились еще какие-то сны, но они были сумбурными, даже бессмысленными, поэтому, проснувшись, она их не помнила.

Когда она снова открыла глаза, уже совсем рассвело. Первым делом, вспомнив о папе, который оставался рядом с ней, пока она не заснула, Алена осознала, что совсем не хочет вставать из постели и спускаться вниз — к завтраку. Пусть даже он пожалел о том, что разозлился на нее и ударил, и они даже поговорили (хотя говорил папа, Алена только слушала), но произошедшего не воротишь, поэтому вести себя как ни в чем не бывало совершенно невозможно.

Алена не жалела о том, что сказала Альме. В сущности ничего не изменилось. Алена по-прежнему считала Альму и ее семью очень подозрительной и не верила этой женщине ни на секунду. Но в тот момент, когда Алена высказывала папиной жене все, что о ней думает, со стороны она, наверное, выглядела не самым добрым человеком на свете. Жалела Алена только о том, что папа ее такой увидел.

Ну, а бегство Алены в лес в слезах с последующим возвращением на спине Егора глубокой ночью… Наверняка в глазах сыновей Альмы Алена выглядела плаксивым, капризным и глупым ребенком, и по этой причине ей совершенно не хотелось никого из них видеть.

До ее ушей донесся звук трения. Широко распахнув глаза, Алена уставилась в потолок — источник звука был совсем рядом. Девушка быстро подскочила и возмущенно уставилась на незваную гостью. На ее постели, в ногах, сидела черная кошка и педантично вылизывала лапу. На Алену она даже не посмотрела.

— Нет, ну… — выдавила из себя девушка, потрясенная кошачьей наглостью. — Это моя постель, вообще-то. И как ты опять зашла, а?

Кошка наконец соизволила поднять на Алену глаза — желтые, с веретенообразными черными зрачками. Смотрела пару секунд с выражением: «Не могла бы ты меня не отвлекать, я занята важным делом?» — и с преувеличенным старанием снова начала вылизываться.

Алена бросила взгляд в сторону окна.

— А. Понятно.

Дверь на веранду была открыта. Видимо, папа, в отличие от Алены, всецело доверял обитателям этого дома, поэтому, уходя ночью, после того как дочка заснула, закрывать дверь не стал.

Алена спрыгнула с постели и сразу же ахнула от боли — она совсем забыла о своей ноге, но та поспешила о себе напомнить. Мотнув покрывалом, Алена согнала с постели кошку. Та бросила на Алену раздраженный взгляд — а как же, ее же прервали, она же важным делом занималась — и царственной походкой направилась к двери на веранду, через несколько секунд исчезнув из поля зрения.

****Девушка изогнула губы: надо же, Влад сказал, что эта кошка у них недавно и до сих пор безымянная, но ведет себя так, как будто именно она тут самая главная хозяйка, и никто другой.

— Надо дать ей самое нелепое кошачье имя. Будет знать, как важничать и королевой на моей кровати сидеть.

Кошачьи имена спросонья на ум не приходили, поэтому мысли Алены перескочили на другие вещи. Например, идти в столовую или подождать, пока все позавтракают, и наведаться туда, когда там уже никого не будет? Наверняка на столе или в холодильнике она найдет, что в рот бросить, вместо полноценного завтрака.

В конечном итоге Алена просидела час в комнате, поглядывая на часы. Она побаивалась, что кто-нибудь придет за ней, но обошлось. Видимо, новоиспеченные родственники решили проявить заботу и дать ей поспать после вчерашних приключений в лесу.

Когда по ее приблизительным подсчетам все семейство должно было уже закончить завтрак, Алена наконец вышла из комнаты. Прихрамывая, спустилась вниз по лестнице, и была несказанно счастлива, что ни в коридоре, ни в гостиной никого не встретила. Конечно, можно было бы поголодать и не идти в столовую совсем, но в конце концов, не может же она вечно игнорировать голод! Рано или поздно придется встретиться с последствиями вчерашнего дня лицом к лицу. К тому же желудок уже завязывался в узел и требовал пищи — Алена не ела со вчерашнего обеда.

В столовой тоже не было ни души. Однако на столе стояли две тарелки, прикрытые крышками — видимо, чтобы еда не остывала как можно дольше, — а возле них лежали столовые приборы. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: одна из этих тарелок предназначалась для нее. Интересно, кто еще, кроме Алены, до сих пор не спустился к завтраку?


Не успела девушка подойти поближе и отодвинуть стул, как ответ возник на пороге столовой. Старший сын Альмы в первый момент, завидев Алену, на секунду удивился, потом поприветствовал ее дружелюбной улыбкой.

— Я не одинок? Только спустилась к завтраку?

Алена растерянно кивнула. Вид у Родиона был не такой представительный, как в день их знакомства. Волосы растрепаны — похоже, с ночи их еще не касалась расческа, — глаза за стеклами очков сонные, на рубашке расстегнуто две верхних пуговицы вместо одной.

Когда он сел за стол и, подняв крышку со своей тарелки, отложил ее в сторону, Алена села напротив и последовала его примеру. Обнаружив на тарелке кусочки мяса с роллами, присыпанные мелко порезанной зеленью, она почувствовала, как заработали слюнные железы. Голод заставляет человека идти на компромиссы с совестью, подумала Алена и принялась за говядину.

Время от времени она поглядывала на Родиона. Он ел с большим аппетитом, словно, как она, провел ночь, блуждая по лесу: убегал от волка, падал в овраг и тому подобное. Обнаружив, что Алена на него смотрит, Родион, как будто прочел ее мысли, потому что вежливо улыбнулся и сказал:

— Посреди ночи пришла в голову любопытная идея. Очень хотелось все записать, пока не забыл, в итоге из-за компьютера встал буквально перед тем, как сюда прийти.

«Вот, значит, почему он не спустился к завтраку, — подумала Алена. — Книгу пишет».

— А у тебя какая история? — спросил Родион, продолжая улыбаться.

Он спрашивал, почему она тоже опоздала к завтраку, и выглядело это так, как будто ему действительно любопытно, поэтому Алена ответила, не успев задуматься:

— Заблудилась в лесу, упала в овраг, потеряла сознание, а потом меня нашел Егор. — А в заключении приврала: — Проспала.

— Ого, — впечатлился Родион и заметил: — Твоя интереснее.

Алена была озадачена — даже есть перестала. Выходит, Родион не знал о том, что вчера произошло?

«Хм, наверное, вечером он тоже писал книгу, и поэтому пропустил все самое интересное», — подумала она.

— Сейчас с тобой все хорошо? — спросил Родион.

— Только нога побаливает, — ответила Алена. — Повредила, когда падала. Но Егор сказал — просто растяжение. А так все в порядке.

Родион, глянув на нее, вздохнул и улыбнулся почти отечески:

— Ну и слава богу.

Завтракая с ним наедине, Алена чувствовала себя немного не в своей тарелке. Старший сын Альмы производил впечатление совсем взрослого человека по сравнению со своими братьями. К примеру, Артур, который был всего на два года младше Родиона, не казался Алене таким уж зрелым. Может быть, потому что он вел себя иначе?

— Это мне кое-что напомнило, — наливая себе кофе, произнес тем временем Родион.

Он задумчиво промычал, подняв взгляд чуть вверх, как будто и впрямь силился что-то вспомнить.

— Как-то давно, когда Влад был еще ребенком, он тоже заблудился в лесу. Как сейчас помню: мама просто с ума сходила. Тогда она была замужем за отцом Жени и Мити — он и отправился искать Влада. Благо оба вернулись в целости и сохранности. А Влад даже напуганным не выглядел — этот ребенок не понимал, почему вызвал такой переполох в доме. Сказал, что он просто гулял. И это при том, что, с его же слов, в лесу он в тот раз встретил волка.

Алена напрочь забыла про еду, уставившись на Родиона во все глаза. Он же, видимо, решив, что она напугана его рассказом, улыбнулся:

— Нет-нет, не беспокойся, в этих лесах волки не водятся. Конечно, Владу тогда никто не поверил. Теоретически полностью исключать появление в наших лесах волков, наверное, нельзя: какой-нибудь одиночка мог и дойти сюда с севера, хотя этого не случалось уже многие десятилетия. Но если бы Влад действительно тогда встретил в лесу волка… боюсь, эта история закончилась бы не так хорошо. Либо это была всего лишь детская выдумка, либо Владу просто-напросто повстречалась чья-то собака, которая ушла в лес чересчур далеко.

На этих словах Алена нахмурилась и вернулась к еде.

Собака? Мог ли тот белый зверь, которого она видела, быть собакой? Почему-то Алена в этом очень сильно сомневалась. Она никогда не видела волков в реальности, только в передачах по телевидению и на фото в интернете, но все же… Нет, невозможно. Просто потому что собаки совсем другие. Стоит только вспомнить, как смотрели на нее эти красные глаза…

Собаки смотрят иначе.

Алена мотнула головой. Да и внешний вид опять-таки… Нет, это определенно был волк.

— О, да, кстати, — отвлек ее от размышлений Родион. — Артур говорил, ты искала, что почитать перед сном. Спрашивал у меня совета.

Брови Алены удивленно вытянулись. Она не ожидала, что Артур настолько серьезно отнесется к ее плохому сну, что даже будет советоваться со старшим братом. Она не понимала, с чего бы такая забота, она же для братьев чужой человек, они знают ее пару дней всего. Почему-то это вызывало в ней одновременно растерянность и напряжение. Не в последнюю очередь из-за того, что по сути Артура она обманула.

— Я подумал, может, ты захочешь узнать побольше о нашем крае? Здешние места на самом деле богаты легендами. У нас в библиотеке были книги, в которых собрано большинство из них.

— Спасибо, — поблагодарила Алена. — Я поищу.

— О, даже не пытайся, — мягко улыбнулся Родион. — Тебе трудно будет найти. Я найду для тебя и принесу.

— Спасибо, — повторила Алена.

Мысленно она скривилась. Было бы лучше, если бы ни Артур, ни Родион не стремились с таким тщанием выполнять даже самые незначительные ее желания. От этого она чувствовала себя и виноватой и обязанной.

Родион расправился с завтраком быстрее Алены и, почти залпом допив кофе, встал из-за стола.

— Не теряйся больше, хорошо? — сказал он, задвигая стул.

Алена провожала его взглядом, пока он не вышел из столовой.