Сияющие руины

Люк вытаскивал из тостера замороженный хлеб, претерпевший там ужасную трансмутацию – нечто обуглившееся и несъедобное. Резкий звук за спиной заставил его сильно вздрогнуть. Он обернулся и увидел на полу разбитую кофейную чашку и Сильюна, согнувшегося пополам.

Его темные, широко раскрытые глаза казались неестественно огромными на осунувшемся бледном лице. Он беззвучно открывал рот, пытаясь что-то сказать.

Инсульт?

– Просто… что-то разрушилось… – с трудом выдавил Сильюн.

– Разрушилось? Граница поместья?

– Больше, – покачал головой Сильюн.

Но что более значительного было сотворено Даром, как не Кайнестон? Разве что Дом Света. Но Люк даже представить не мог, кто бы мог осмелиться и кому было под силу его разрушить. Что происходит в мире за стенами Фар-Карра?

– Знаешь что, если на звонки никто не отвечает, давай я просто отвезу тебя в Лондон. Я поведу машину. Думаю, ты сможешь уладить, если нас остановят за то, что мы без прав и на украденной машине. Или меня опознают как сбежавшего убийцу.

Сильюн кивнул. Люк схватил свою дорожную сумку, куртку Равного и повел его к двери.

Они едва переступили порог, когда Сильюн закричал и упал на колени.

– Черт возьми! – Люк подавил панику. Такой поворот дела совсем некстати. Он присел рядом с Равным. – Что на этот раз? Снова что-то разрушилось?

– Не что-то. Думаю… кто-то… из моей семьи.

Скверно. Семья Сильюна, по мнению Люка, была самыми худшими людьми в мире. И сам Равный не интересовался своими близкими, только к маме сохранял теплые чувства. Но гибель кого-то из Джардинов – это серьезно. Люк поднял Сильюна, подставил ему свое плечо и повел. Три мили от дома до ворот показались целой вечностью.

Люк усадил Сильюна в машину, и тот прислонился головой к окну, то ли глубоко ушел в свои мысли, то ли приходил в себя от болезненного удара, то ли приготовился терпеть укачивание, а может быть, все сразу. Люк не хотел его беспокоить, но, если случилось нечто действительно серьезное, об этом обязательно сообщат в новостях. Едва они выехали из Рэндлшемского леса, он включил радио и настроил новостной канал, убавив громкость.

Как раз вовремя.

«Если вы только что к нам присоединились, – раздался голос диктора, – сообщаем новости, поступившие на данный момент. Дом Света, место заседания парламента, разрушено наследницей Мидсаммер Зелстон во время масштабной акции протеста. Сразу после разрушения Дома Света был застрелен канцлер Уиттем Джардин».





26. Люк




Люк чуть не съехал в кювет, так сильно от неожиданности он вывернул руль. В ужасе он посмотрел на Сильюна, которого бросило вперед.

– Прости, – сдавленно прохрипел Люк, но Сильюн поднял руку, требуя, чтобы он помолчал.

«После рокового выстрела сын лорда Джардина, наследник Гавар, обратился к протестующим, собравшимся на Парламентской площади, и взял на себя ответственность за совершенное убийство. Не было предпринято никаких действий, чтобы арестовать его на месте. Однако он и его мать, леди Талия, жена покойного канцлера, только что без сопровождения, по-видимому, добровольно вошли в здание парламента. В настоящий момент служба безопасности создала зону отчуждения вокруг парламентского комплекса, поэтому присоединяйтесь к нам в прямом эфире уже на площади Горреган…»

Сердце Люка колотилось. Лорд Уиттем Джардин мертв. И застрелил его не кто-нибудь, а Гавар Джардин. Дом Света разрушен. Теперь была понятна причина болезненных ощущений Сильюна. Люк уже крепко держал руль, продолжая слушать репортаж с места событий.

«Таким образом, на данный момент неизвестно, находится ли Гавар Джардин под стражей или же добровольно дает показания по факту убийства. Но мы доподлинно знаем, что человек, который взял на себя контроль над ситуацией, – это Боуда Матраверс. Она входила в ближайшее окружение покойного канцлера, а в начале этого года вышла замуж за его наследника, а теперь отцеубийцу, Гавара Джардина. Налицо потенциальный конфликт интересов, поэтому Боуда Матраверс уже вызвала в Вестминстер ключевые фигуры, включая лорда Араилта Крована, который, как ожидается, прибудет в Лондон через несколько часов. Лорд Крован, старший член Совета юстиции, отвечает за изоляцию самых опасных политических преступников Великобритании. Например, в его заключении находится террорист из Милмура, виновный в убийстве канцлера Зелстона».

Вот черт! Люк отлично знал, кто это «террорист из Милмура», хотя Крован, очевидно, хранил молчание о его побеге.

«Лорд Крован заключит под стражу еще одного убийцу канцлера, чье имя для всех нас полная неожиданность? Или он вызван наряду с остальными для обсуждения направления, в котором правительство поведет страну? Мы будем держать вас в курсе дальнейших событий».

– Дом Света… – проговорил Сильюн, отключив радио и откинувшись на спинку сиденья. – Его разрушение я почувствовал. Слава богу, Лондон еще стоит. Не знаю, о чем Мидсаммер думала.

Сильюн зол? Определенно.

– А твой отец?

– Случилось то, что должно было случиться. Я только удивляюсь, почему Гавар не сделал этого раньше. Почему никто не сделал.

– И это все? Это твой ответ?

– О, полагаю, меня лет через пять настигнет запоздалое сожаление, я начну регулярно прикладываться к бутылке и оплакивать безвременно погибшего отца. Но знаешь, он действительно был полным мерзавцем. А я всегда был, что называется, маменькиным сынком.

Сильюн слабо усмехнулся, затем прижался к окну и замолчал. Что происходит в его голове? Люк не хотел об этом думать. Несмотря на все циничные слова Сильюна об отце, он, должно быть, чувствовал его потерю. У Люка сердце бы, наверное, разорвалось, случись что с его родителями или сестрами, хотя, конечно, его отец, добрый и немного простоватый, не был психопатическим тираном, как лорд Джардин.

Три часа пути казались невыносимо долгими. Крован быстрее доберется из Шотландии до Лондона. И когда они наконец подъехали к окраинам столицы, вместо «Добро пожаловать» их злобно поприветствовала мигалка машины службы безопасности, предупреждая о предстоящей проверке. Люк выдохнул только тогда, когда они проехали мимо и их никто не остановил.

– Куда едем? – спросил Люк. – В Астон-Хаус? Твое родовое гнездо. Или в Вестминстер?

– Вестминстер. Боуда все подъезды к нему перекрыла, давай где-нибудь поблизости припаркуемся, а дальше пойдем пешком.


– Пешком? Ты разве не слышал о «террористе из Милмура», который застрелил канцлера Зелстона? Там оцепление, мне не пройти.

– Конечно, пройдешь. Для этого, вероятно, даже силу Дара не придется задействовать. Люди полагаются на то, что им говорят, а не на свой здравый смысл. В итоге, если происходит ошибка, в этом всегда кто-то виноват. Им сказали, что «террорист из Милмура» находится под замком, значит, он под замком и не может идти в Вестминстер. Проверим?

Люк согласился. Кордон стоял в начале Уайтхолла. Сильюн подошел и отодвинул защитный барьер в сторону.

– Уверен, вы знаете, кто я, – надменно сообщил Сильюн подбежавшим к ним трем офицерам. Он показал руки, демонстрируя, что у него нет оружия, но на самом деле позволил Дару пугающе потрескивать на кончиках пальцев и пульсировать искрами. – Если нужно, могу вывернуть карманы.

– Не нужно, сэр. Но… кто это?

Один из охранников ткнул Люка в грудь прикладом винтовки, и Люк внезапно, с ужасом, вновь оказался на складе в Милмуре, где Кеслер дубинкой переломал ему ребра. Его тяжелое дыхание и наглая усмешка всплыли в памяти. В Милмуре не было людей, обладающих силой Дара, но и без того они умудрялись злоупотреблять своей силой и властью.

– Он со мной.

Съемочные группы тут же набросились запечатлеть прибытие на место происшествия еще одного Джардина, Люк слышал, как журналисты выкрикивали вопросы, когда они спешно направились к колонне Нельсона, прямо туда, где была развернута Кровавая ярмарка. У Люка на краткое мгновение закружилась голова от чудовищных картин, навсегда отпечатавшихся в памяти.

Сильюн схватил его за руку и потянул за собой. У них за спиной силовики сомкнули цепь, чтобы предотвратить вторжение любопытных.

– Ты в порядке? – спросил Сильюн, когда они были достаточно далеко, чтобы кто-то мог их услышать.

Люк взял себя в руки и огрызнулся:

– Напомни захватить тебя с собой и в следующий раз, когда мне вздумается зайти в ночной клуб повеселиться!

Сильюн улыбнулся, но это была вымученная улыбка.

– Гавар в таких случаях говорит: «Ты знаешь, кто я?» Хотя каждый швейцар в Лондоне знает, кто он, и из кожи вон лезет, чтобы подобострастно прогнуться перед ним. – Сильюн посмотрел на мятые порванные плакаты, разбросанные по улице, и злобно пнул подвернувшийся под ноги. – Не представляю, как он намерен из этого выбираться.

Широкая улица была пустой, и это нагоняло жуть. По обеим сторонам высились, подавляя своим величием, казначейство, министерство иностранных дел, министерство внутренних дел – все они выполняли решения, принятые парламентом. Люк догадывался, что они, как пчелиный улей, должны гудеть активностью, но сегодня никто не входил и не выходил. Асфальт под ногами был липким от пролитых напитков, валялись огрызки, пакеты и прочий мусор. В новостях сообщалось, что сотни тысяч людей прошли мирным маршем.

Что же потом пошло не так?

Шедший рядом Сильюн вдруг остановился. Его взгляд был прикован к Дому Света.

Вернее, к тому месту, где он стоял. Еще вчера.

Над руинами висело пульсирующее золотистое облако, ослепительно сиявшее. Сильюн пошел дальше. Когда они достигли Парламентской площади, он не искал глазами то место, где умер его отец, ни то, где мог стрелять в него Гавар, он все смотрел на сияющие руины Дома Света.

Люк с изумлением посмотрел на бронзовых драконов: сломанные, они неловко повисли на ограждении Вестминстера. В новостях детально описали, как ожившие существа атаковали Дом Света и буквально разорвали его на части, а затем набросились на Мидсаммер и сделали с ней то же самое.

– О, а это… – содрогнулся Люк.

Да, это было тело Уиттема Джардина, оно лежало на руинах Дома Света – все канцлеры удостаивались чести после смерти лежать в Доме Света в ожидании государственной церемонии их торжественного погребения. Все, кроме Зелстона, потому что выстрел Люка слишком разрушил его тело. А бездыханный Уиттем Джардин лежал на невысокой стене, уцелевшей от тотального разрушения.

Но Сильюн не смотрел на тело отца. Он держался за ограждение и пристально вглядывался в ослепительное сияние.

В нем, в этом сиянии, была сила Равных. От нее у Люка неизменно бежали мурашки по телу. Он навсегда запомнил, как страшно кричал Джексон, когда Дар золотым сиянием вытекал из него. Как он вихрями закручивался вокруг Сильюна и короля Редвальда. И сейчас Дар, точно кровь, разлился на месте предсмертной агонии Дома Света?

Сильюн вцепился в ограждение так, что побелели костяшки пальцев, и, когда он повернулся, Люк отпрянул. Глаза Сильюна сияли чистым золотом, как и у Редвальда.

– Какого черта ты… о-о-о!

Чья-то рука схватила Люка и развернула, и неизвестный увидел лицо Сильюна. Рука мгновенно разжалась, выпуская Люка. Это был охранник с автоматом на груди.

– Я – лорд Сильюн Джардин из Фар-Карра, и я пришел, чтобы отдать дань уважения моему отцу. – Голос Сила мог заморозить Темзу.

На глазах охранник сжался и уменьшился ростом.

– Да-да, пойдемте со мной, – пролепетал он. – Ребенок вашего брата прибыл десять минут назад. Маленькая девочка так хорошо воспитана, заслуга ее няни, хотя та и сама почти ребенок. Семейный совет, да? Понимаю. Мои соболезнования.

Либби Джардин? И юная няня Либби?

Страх ледяным холодом сжал сердце Люка. Дейзи здесь! И ставки снова выросли.

Они приехали в Лондон, чтобы просто найти причину болезненных спазмов Сильюна, вызванных волнами Дара. Они их нашли и оказались в эпицентре национальных потрясений. Ситуация обострилась до крайности. Что планировал, пребывая в задумчивости, Сил, пока они три часа ехали в машине? Люк предположил, что он здесь, чтобы освободить своего старшего брата и позаботиться о матери.

Сильюн всегда подчеркивал полное отсутствие у него интереса к политике, в насмешку над Гаваром он хитрыми маневрами ввел себя в Дом Света с целью обскакать его в глазах отца. Но сейчас все стало очень серьезно. Крован здесь. Либби Джардин здесь. Что планируется?

И что собирается сделать Сильюн – всех примирить или захватить власть?

Пришло время Люку позаботиться о своей сестре. И что бы Сил ни задумал, ему нужно занять правильную позицию по отношению к Гавару, который спас Аби и обеспечил безопасность Дейзи, когда Британию охватил хаос.

Охранник подвел их к главным воротам: