След предателя
Часть 26 из 29 Информация о книге
— Берг-Поповой Натальей Александровной, капитаном РОА. — Как именно проходила вербовка? — У администрации лагеря были наши дела. В моем было помечено, что по военной специальности я радист. Меня и еще несколько девушек вызвали к коменданту лагеря, там уже находилась Берг-Попова. С каждой из нас она разговаривала отдельно… Сказала, что есть интересная работа, за которую я могу получить хорошие деньги и помочь Германии приблизить победу над большевиками, а по окончании войны фюрер наградит своих верных солдат по достоинству. — И ты подписала бумагу о сотрудничестве? — Да, — не сразу ответила Селиверстова. — Кто был начальником разведывательной школы? — Она и была. Капитан Берг-Попова. — Где размещалась разведывательная школа? — В Восточной Пруссии, на станции Нойкурен. — Сколько у тебя было командировок? — Три. Эта четвертая. — Расскажи о них подробнее. — Первые две командировки были в Ленинградскую область в составе группы. Последние две — в паре. — С твоим братом? — кивнул Романцев на дверь. — С ним. Только он мне не брат. — Как его зовут? — Расмус Тамм. — Это его настоящее имя? — Да. — Он немец? — Нет, эстонец, родился под Таллином. — Где ты с ним познакомилась? — В разведшколе в Нойкурене. Капитан Берг-Попова сказала, что мне предстоит работать в паре с мужчиной… Разложила на столе несколько фотографий и спросила, с кем из них мне бы хотелось начать обучение. Я выбрала Расмуса. — Что было потом? — Нам посоветовали провести некоторое время вместе. Дали двухнедельный отпуск, мы отправились на Средиземное море. Чтобы мы привыкли друг к другу… По легенде, мы должны были изображать супружескую пару. Когда мы вернулись, нас определили в Варшавскую разведшколу, там мы и получили задание. — Куда вас направили? — Под Минск… — Что это было за задание? — Нам нужно было устроиться на железнодорожную станцию. Мы должны были наблюдать за передвижением составов. Узнавать, какие части, какая техника идет на фронт и в каком количестве… — Что было дальше? — У нас получилось устроиться… Мы пробыли там четыре месяца, потом Центр нас отозвал. Возникла угроза ареста. — А почему в этот раз вы не муж и жена? От внимания Романцева не ускользнуло, что женщина слегка нахмурилась: тут было что-то личное, никак не связанное с разведкой. Неужели любовная драма? Им обоим грозит расстрел, а в башке у дамочки застарелая любовная история. — На то были причины. — Какие? — Личные… Он увлекся другой женщиной. — Почему в таком случае вас опять поставили вместе? — Руководство Абвера посчитало, что мы эффективно работаем в паре и нас лучше не разделять. В Абвере работают опытные психологи, очевидно, у них были веские основания, чтобы оставить бывших любовников вместе. Будут приглядывать друг за другом. — Какое ваше задание здесь? — Следить за передвижением частей. Особенно за тяжелой техникой. Отслеживать прибытие новых подразделений, особенно танковых. — Кому вы должны передавать сообщения? Агенту-связнику? — Нет… У нас есть рация, я сама передаю данные в Центр. — Где рация? Покажи, — потребовал Романцев. Поднявшись, женщина подошла к стене, подняла две половицы и вытащила из подпола малогабаритный средневолновый радиопередатчик. — Вот. — Садись! Белоус работает с вами? — Нет. — Когда тебе удалось сойтись с ним? — Мы познакомились случайно две недели назад. Я проходила мимо штаба полка и увидела, как оттуда выходит молодой человек с кожаным чемоданом. Попросила его помочь передвинуть мебель в моей комнате. Он не отказал. На следующий день я пригласила его к себе, сказала, что для такого молодца и самогонка найдется. Уже одним этим проступком Белоус заслуживал наказания. Его задача — донести письмо до штаба и не вступать ни с кем ни в какие разговоры. О каждом незапланированном контакте курьер обязан был докладывать в военную контрразведку. — И что же он ответил? — Сказал, что на следующий день ему как раз нужно будет идти в штаб полка и он обязательно зайдет. — Не обманул? — Зашел… — А что было, когда вы с ним за занавесочкой пили чай? — Расмус взял его чемодан, кое-что подтер на картах, а потом незаметно поставил чемодан обратно. Самую важную информацию с тех аэрофотоснимков мы передали в Центр. — Какую именно? — Направление главного удара Первого Украинского фронта. Наиболее слабые места в обороне, номера прибывших частей, количество подошедшего вооружения. — Сколько раз еще заходил курьер? — Два раза. — Как вам удалось остаться вблизи прифронтовой зоны? По приказу Ставки гражданского населения в прифронтовой зоне быть не должно, разве что за редким исключением. Выселение гражданского населения из прифронтовой зоны всегда было вопросом болезненным, как для органов НКВД, повсеместно встречающих неповиновение граждан, так и для самих жителей. Понять их было можно. Жилища, оставленные без присмотра, нередко обчищались мародерами и преступными элементами. Но надо помнить и то, что уставшей в боях армии нужно было где-то расположиться, отдохнуть, набраться сил, чтобы дальше бить врага, а еще нужно было обезопасить себя от шпионов и возможного контрнаступления. Так что такая серьезная мера, как отселение, была вынужденной. Акты протеста против отселения всегда принимали массовый характер. Чаще всего зачинщиками становились женщины, чьи мужья воевали на фронте, в этих случаях требовалась особая деликатность. Капитан Романцев помнил случай, когда на прифронтовой территории под Вязьмой целое село, почти тысяча дворов, позакрывав свои дома, ушло в лес. А отселение нужно было провести в кратчайшие сроки, так что на поиски беглецов пришлось привлечь два батальона запасного полка. Гражданское население вынужденным мерам противилось стихийно, порой совершенно не задумываясь о последствиях. Не было случая, чтобы кого-то не арестовали. Под Брянском озлобленные женщины набросились на отряд НКВД, имевший самые широкие полномочия, который на подводах увозил отселенных соседей, — женщины перегородили дорогу и сгрузили с подвод все вещи отселенных. На жителей не возымела воздействия даже предупредительная стрельба в воздух. Завязалась потасовка, в которой здорово досталось как командирам, так и присутствующему в отряде военному прокурору. Разгневанных гражданок ожидало серьезное разбирательство. Было пролито немало женских слез. Дело закончилось тем, что разжалобленный и побитый военный прокурор пошел на поклон к начальству, чтобы замять эту историю. Оно и понятно, как же будут воевать мужья, когда их жен сошлют в Сибирь. Лишь немногим гражданским лицам военная комендатура выдавала разрешение на проживание в прифронтовой зоне. В основном это были старики, которым просто некуда было податься. Сейчас расклад другой — налицо предательство. Это уже дело контрразведки. — Помощнику военного коменданта денег дали, вот он и разрешил. — Как фамилия помощника? — Капитан Ларионов. — Как давно вы здесь?