След преступления

«Что? Кому-то не нравится, что я сразу вижу висяк? Теперь он хотя бы будет не на нашем отделе. Одним нераскрытым делом меньше для западного подразделения. Вообще-то, я болею за успех всей команды».

«С успехом команды ты перегнул, – сказал Хиллман, поднимая трубку рабочего телефона и набирая номер, – но насчет ФБР ты прав. Я должен им позвонить. Нет гарантий, что это один и тот же человек, но предупредить на всякий случай надо. Они наверняка отправят группу в Элкхерст».

«Но они заберут у нас дело в ту же секунду», – предупредила Кэри.

«Не обязательно», – возразил Хиллман. «Конечно, они возьмут расследование под контроль, но от нас им понадобится информация и тактическая поддержка, в том числе и в общении с семьей».

«Еще бы, ведь Локк так чудесно общается с Тимом Рейни!» – с сарказмом заметил Броуди.

Рэй поднялся с места и навис над Броуди, вальяжно развалившемся на диване.

«Заткнись, Фрэнк», – сказал он тихим хриплым голосом. «Знай свое место, иначе мне придется напомнить тебе, где оно».

Рэй Сэндз был единственным детективом в отделе, которого Броуди не решался задирать. Понимая, что зашел слишком далеко, он встал и поспешил из кабинет, пробормотав что-то насчет потребности отлить.

«Спасибо», – сказала Кэри. «Но я бы и сама справилась».

«Я знаю, что справилась бы. Но в твоем случае «справиться» означает сломать ему кадык. Я просто не хотел, чтобы тебя опять отстранили».

Не успела Кэри ответить, как Хиллман повесил трубку.

«Федералы ждали нашего звонка», – сказал он. «Они будут здесь через десять минут».





*


Агенты ФБР Винчестер и Кроули сидели в конференц-зале и слушали отчеты сотрудников отдела без вести пропавших обо всем, что было известно по делу. Винчестер был младшим – вероятно, до тридцати пяти. Он обладал грубоватой привлекательностью и, должно быть, проводил немало времени в спортзале. Его тесная костюмная рубашка подчеркивала выпирающие мускулы на груди. Кэри это не впечатляло. Он постоянно перебивал их и задавал вопросы ненужные вопросы о том, что и так собирались рассказать.

Кроули внушал больше доверия. Он был старше, сильно за сорок, и щетина на его щеках намекала, что иногда работа поглощала его настолько, что он забывал о внешности. Его пиджак с рубашкой были измяты, будто он спал в них прошлой ночью. Он вел себя тихо, а его редкие комментарии попадали в цель.

«Странное дело», – признал он, когда отчеты кончились. «Должен сказать, что мы повидали немало записок с требованиями выкупа и еще больше писем от религиозных фанатиков, но это, пожалуй, первый раз, когда у нас два в одном».

«Нет тут никакого «два в одном»«, – с неоправданной уверенностью заявил Винчестер. «По-моему, наш парень прикидывается шизанутым, чтобы сбить нас со следа».

Не смотря на то, что Кэри только что с ним познакомилась, Винчестер уже успел ей невыносимо надоесть. Вдобавок, теперь он собирался повторять давно отброшенные теории ее коллег.

«Тогда почему он не забрал деньги в первую ночь в парке, когда у него было тактическое преимущество?» – спросила она, стараясь скрыть презрение в голосе.

Все в отделе, и даже Броуди, согласно закивали.

«Может, что-то пошло не так», – с вызовом сказал Винчестер. «Что-то, о чем знал только он».

«Ладно, а что со вторым письмом?» – выложила Кэри свой второй аргумент. «Он не указал место для обмена. Как он собирался получить деньги?»

«Наверное, он планировал связаться по телефону, который дал Рейни, но телефон сломался или что-то в этом роде».

«Значит, по-вашему, – начала Кэри, закипая, – тот самый человек, который сумел похитить Джессику без свидетелей, избежал всех камер в отделении FedEx и не оставил ни одного ключа к своей личности, забыл купить рабочий телефон?»

Рэй бросил ей неодобрительный взгляд, напоминая, что она заходит на опасную территорию: портить отношения с федеральным агентом было неразумно в любом случае.

«Это не невозможно», – раздраженно ответил Винчестер.

«Не невозможно, – согласился Кроули, пытаясь снизить градус напряжения в комнате, – но крайне маловероятно».

«Пусть так», – уступил Винчестер. «Допустим, деньги тут не главное. Может, он просто извращенец. Вы же читали письма – парень всерьез любит порассуждать о грехе».

Кэри не сдержалась и фыркнула. Хиллман метнул в нее грозный взгляд. Она удивлялась тому, что он до сих пор не выгнал ее. Отчасти она догадывалась, что ее босс тоже невзлюбил Винчестера и получает удовольствие от ее попыток сбить с него спесь.

«Детектив Локк, – сказал Кроули, которого, похоже, ситуация начинала веселить, – у меня складывается впечатление, что вы думаете иначе».

«Именно. Может, он и сумасшедший, но не сексуальный извращенец».

«Как вы можете это знать?» – спросил Кроули.

«Просто перечитайте письма, агент. Да, они о грехах, но о ее грехах, а не его. Он не хочет насиловать эту девочку. Это было бы нарушением его искаженной веры».

«Чего же он тогда хочет?» – спросил Кроули.

«Того, о чем пишет – очистить ее кровью».


«Вы правда в это верите?» – скептически спросил Винчестер.

«А почему нет? Как там говорится? Если кто-то показывает вам свою природу, верьте ему. Он показывает нам свою истинную сущность, хоть и пытается с ней бороться».

«Почему вы считаете, что он пытается с ней бороться?» – спросил Кроули.

«Как я говорила своим коллегам в первую ночь, если бы он принял окончательное решение, он бы не предлагал вернуть ее и дать шанс Тиму Рейни очистить ее. Он понимает, что отец не убьет ее. Но он может убедить себя, что это возможно, и тогда он не нарушит законы своей веры, если отдаст ее. Это означает, что какие-то остатки человечности еще борются с его жаждой убивать».

«Если это так, – сказал Кроули, – то мы могли бы это использовать. Может, мы могли бы воззвать к этим остаткам человечности».

«Может быть», – неуверенно сказала Кэри. «Но тут есть парочка проблем».

«Каких же?» – спросил Винчестер с нескрываемой агрессией.

«Мы не знаем, как с ним связаться», – ответила Кэри, не ведясь на провокацию. «Взаимодействие было односторонним. Он присылал письма. Он отправлял сообщения, а потом выбрасывал телефон. У нас нет каналов связи».

«Верно», – согласился Кроули. «А еще?»

«Что еще?»

«Вы сказал «парочка проблем»», – напомнил он. «Какие еще?»

«А, ну да. Даже если мы с ним свяжемся, вряд ли это поможет».

«Почему вы так говорите?»

«Потому что шериф из Миссури сказал, что они получили всего два письма. Больше от него ничего не было слышно. Может, он способен сдерживаться совсем недолго, а потом тьма берет свое. Если это так, то, возможно, мы опоздали».





*


Джессика знала, что наступил день. Сквозь трещины в бетоне в комнату прорывались тонкие нити света. Девочке хотелось снова начать звать на помощь, но она знала, что это было бесполезно. Ее все равно никто бы не услышал. К тому же, она слишком устала, чтобы пробовать.

В последние несколько часов все ее силы ушли на попытки освободить левую руку, по-прежнему прикованную к шесту посреди комнаты. Она била по наручникам ведром, в котором ее тюремщик принес еду, и представляла, как освободится и оглушит его той же посудиной, как только он войдет.

Ее старания увенчались лишь новыми синяками на запястье. Кроме того, ей не хотелось пытаться снова, потому что за прошедшие часы ей пришлось использовать ведро в качестве туалета. Вместо этого она умудрилась оторвать кусок пластика от бутылки с водой и сделать из него что-то вроде отмычки. Уже больше часа она ковырялась острым кончиком в замке наручников в надежде как-то его открыть.

Пока это не работало. Ее платье из мешковины пропиталось потом, пальцы покрылись порезами, но результата не было. Она спорила с собой о том, стоит ли бросить попытки и сдаться, когда услышала шум. Ей понадобилась секунда, чтобы узнать голос ее тюремщика.

Он был где-то близко, сразу за дверью, и казалось, будто он с кем-то беседует. Послушав немного, Джессика сообразила, что он оживленно спорит сам с собой. Она не могла расслышать фразы целиком, но улавливала отдельные слова вроде «гнилая сущность», «очищающий ритуал», «милость для агнца».

Девочка с ужасом поняла, что он решал ее судьбу. Рассуждал о том, стоит ли ее убивать. Один голос, тише и спокойнее, высказывал аргументы за то, чтобы оставить ей жизнь. Другой, громкий и взволнованный, настаивал, что пришло время «освободить ее из темницы оскверненного тела». Второй голос, казалось, побеждал.

Джессика бросила самодельную отмычку и переползла на другую сторону металлического шеста, как можно дальше от двери, с опаской оглядываясь назад и ожидая, что она вот-вот откроется. Однако, спустя несколько секунд голоса стали стихать, будто мужчина пошел прочь по коридору. Девочка жадно глотнула воздух, только теперь осознавая, что от страха задержала дыхание.

На втором вдохе она ощутила что-то странное. Ей в ноздри ударил гнилостный запах, напомнивший ей о том, как они с родителями однажды поехали в горы. В хижине, которую они сняли на выходные, также отвратительно пахло. Как выяснилось позже, туда забрался енот, а потом не смог найти выход. Отец Джессики нашел гниющую тушку под кроватью.

Волна осознания и ужаса окатила пленницу. Она обернулась к самому темному углу комнаты и увидела, что оказалась примерно на полтора метра ближе к трупу. Этого было достаточно, чтобы вонь разлагающегося тела девочки.

Джессика быстро отползла на свое прежнее место и потянулась за ведром. Не глядя на содержимое, она нагнулась над ним и перестала сдерживать рвоту.





ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ




Кэри нужна была передышка. У нее болела спина, а картинка перед глазами размывалась все больше. Она потратила пять часов на изучение отчетов ФБР и полицейских участков со всей страны. Они с коллегами искали дела, хоть чем-то похожие на дело Джессики Рейни, надеясь на прорыв. Результатов пока не было.

Агенты Кроули и Винчестер, теперь официально ведущие дело, дали полицейским доступ к федеральной базе данных. Это выглядело как форма сотрудничества, как жест доброй воли, но, на самом деле, они просто свалили грязную работу на местных копов, а сами отправились на осмотр локаций, которые полиция Лос-Анджелеса уже прочесала вдоль и поперек.

По словам Хиллмана, они побывали в школе и в доме Рейни, и сейчас направлялась в Чейс-парк. Кэри сомневалась, что они найдут что-то новое, но была рада, что они хотя бы не стоят у нее над душой.

Она встала, потянулась и пошла на кухню за кофе. Выглянув в окно впервые за много часов, она увидела, что на улице стемнело. Часы показывали 17:57. У нее в памяти что-то шевельнулось. Ей нужно было сделать один неприятный звонок, и после шести вечера он стал бы еще более неуместным.

Большую часть денег, вырученных за продажу плавучего дома, Кэри заплатила Черному Вдовцу за наводку на бордель на складе, и оставшейся суммы было недостаточно, чтобы нанять частного сыщика для слежки за Джексоном Кейвом. Но она знала одного человека с практически неограниченными ресурсами и, теоретически, желанием их использовать – это был ее бывший муж, Стивен.

У Кэри закончились улики, и ее новый план заключался в том, чтобы частный сыщик отследил передвижения и звонки Кейва, которые могли быть связаны с Эви.