Смерть оловянных солдатиков

Разговоры… Разговоры… Разговоры…

Восток – это всегда разговоры. Из уст в уста, полушепотом, с намеками. Издревле, когда за лишнее слово на кол могли посадить. Впрочем, и теперь могут.

Галиб. Галиб. Галиб…





* * *


– Кто такой этот Галиб, о котором все только и говорят?

– Точно неизвестно. Какой-то новый командир, который сбил вокруг себя небольшое формирование. Лицо никому не показывает, ни с кем не говорит.

– Он что – немой или прокаженный, что молчит и в тряпки заворачивается?

– Да вроде нет.

– А почему тогда он так себя ведет? Странно!

– Клятву дал, что до победы над неверными будет молчать и закрывать лицо.

– Он что теперь всю жизнь рот не откроет?

– Получается так.

– И что мне докладывать в Центр – про молчанки какого-то местного полоумного, который вдруг, не понятно с чего, стал популярным среди местного населения. Что он реально сделал?

– Взорвал пассажирский автобус. Не очень удачно. Там были раненые и ни одного убитого.

– Отчего тогда такой шум?

– Он наказал исполнителей. Порубал им руки, повыкалывал глаза.

– Дикость какая! Зачем?!

– Наказал за неудачу.

– И его не прикончили?

– Нет, наоборот. К нему пришли новые бойцы. И вообще он стал очень известен.

– Как они тут могут жить, в этом Средневековье? Не понимаю. Вы бы стали работать в нашем благословенном учреждении, если бы нам чего-нибудь за плохую работу отрезали?

– Тогда бы у нас все без рук и глаз ходили. Сплошные обрубки.

– Да, это верно. В голове не укладывается. А здесь никто ни к адвокату не идет, ни в суд не подает, ни в Конгресс не пишет. Сами руки под топор подставляют. Дикость… С кем приходится работать! А что наш друг Аби-Джамиль-Исрафил?

– Говорит, что это не воин, что это какой-то случайный выскочка.

– Ну да, выскочил… И очень удачно! Что вообще о нем известно?

– Практически ничего. Мы пытались наводить справки по всем каналам – вроде бы он из известного рода, но какого, сказать нельзя, кажется, участвовал в войне на Кавказе и в Афганистане, в том числе командуя небольшим отрядом. Но конкретики никакой.

– Так не бывает! Не для того мы здесь поставлены, чтобы говорить в целом. Если я напишу шефу то, что вы мне тут наговорили, он уволит нас к чертовой матери, без выходного пособия и выслуг! Какой-то фильм ужасов с молчунами и отрезанными ушами…

– Языками.

– Ну, пусть языками – всё едино! Есть новая на политическом поле фигура, и хоть бы кто о ней что-нибудь сказал!

– Он пока не имеет достаточного веса.

– Их Сталин вначале тоже не имел достаточного веса, а потом в такую мировую проблему вырос. И Гитлер, кстати, тоже. Учите историю, Майкл, там много поучительного. Если кто-то столь стремительно набирает очки, значит, он не должен выпадать из нашего поля зрения. Нужно узнать о нем все, поработать с окружением, нащупать слабости и по возможности привлечь на свою сторону. Потому что, если мы не приберем его к рукам, это сделает кто-то другой. Идите и думайте. И работайте. Жду ваши соображения не позднее завтрашнего вечера… И вот что, обозначьте его в сводках каким-нибудь псевдонимом. Например, пусть будет Крюгер… По повадкам. Потому что глаза и руки…

Крюгер!





* * *



– Эх, кабы нам такого руководителя.

– Тогда бы он нас первых на куски нашинковал.

– Да и ладно. Зато страна бы крепла. Как тогда. Чтобы от полюса до полюса все в штанишки мочились от одного только упоминания! С нашим народом иначе нельзя, мы только мат понимаем и кнут поперек спины.

– Нашей с тобой?

– А хоть бы и нашей! Задница заживет, зато держава окрепнет! Потому как за нее обидно! Иосиф не стеснялся – рвы мертвяками набивал, зато мы войну выиграли, бомбу изладили, в космос полетели. А Горбач, добряк, ежа ему в печень, ни одного приказа жесткого отдать не мог, все мямлил и сопли перед микрофоном пережевывал. А если что случись – от своих же слов отказывался, пацанов сдавая. И где та страна?

– Это верно.

– Нет, лучше ежовые рукавицы, чем всеобщая слякоть. Я бы первый ко рву!

– С какой стороны?

– С любой. Если надо, меня ради дела в распыл – согласен. Лишь бы толк был! Для всех. Лес рубят… Хрен с ним, готов быть щепкой, если настоящий лесоповал идет, без дураков! А если я – то рука не дрогнет. Любого! Как этот их Галиб!

– Суров ты…

– Обрыдло все. Сидим тут хрен знает за каким… Бумажки пишем… Вот ты что наверх по Галибу накропал?

– Как обычно, что была проведена большая работа, розданы задания, задействована агентурная сеть, привлечены новые осведомители согласно прилагаемой смете… Короче, что трудились мы с тобой в поте лица, не покладая вот этих самых ручонок.

– И что в итоге?

– Десятистраничный труд на тему… Надергал кое-что из Интернета, от себя приписал. Он, кстати, знаешь, где отметился? На Кавказе. Во второй войне. Ну все там на наших пацанах поупражнялись, кому только не лень. Ну я параллели провел, информацию запросил по нашей линии и у коллег, может, у них что на него есть. Человечка из ближнего окружения завербовал.

– Что, серьезно?

– Ты что, вчера с дерева слез? Как бы я к нему так быстро подобрался? Состряпал «контракт», налил водички, отметил нашу с тобой инициативу и усердие.

– А дальше что? Кто дальше агента поведет?

– А никто. Погибнет он в ближайшем же бою. Не станет агента. И вся немаленькая наша работа по его вербовке пропадет. И денежки тоже.

– Тогда еще по одной. За агента, который позволяет нам вот здесь, в приятной обстановке, под хороший коньячок…

– Это да. В такой дыре, если еще и без коньячка… Те, кто пошустрее, да к начальству ближе, звезду за звездой с небосклона снимают. А мы… Проклятые места – ни званий, ни должностей здесь не добудешь. Только если орденок. И то посмертно. А на хрена он, даже если не посмертно? Лучше бы деньгами или квартирой. Только они все не здесь – там. В Арбатском округе… Ладно, наливай. За удачно проведенную операцию. За Галиба, благодаря которому хоть какие-то радости. Давай… за нашу далекую и любимую родину! Прозит!





* * *


Теперь главное… Что? Нет, не стрельба по террористам с двух рук из несущегося автомобиля. Кабы так… «Всего лишь» – сводки, отчеты, ведомости, накладные. Которые, в нарукавниках. Потому что это и есть основная униформа профессионального разведчика. Не разгрузка, не подмышечная кобура со «Смит-энд-Вессон», не ботинки с вылезающими отравленными шипами – черные матерчатые тубусы с резинками, надеваемые на локотки. И еще мягкую подушечку под седалище.

Так, что у нас на сегодня?..

Торговая сводка. Что, где, почем куплено, куда доставлено, где складировано. Это – вторично. Первично, что куплено. По позициям. Которых – сотни.

Так, понятно. Это не интересно… Это чисто армейский заказ, его вообще можно вычеркнуть… Это… Это…

Одиннадцать заказов, если судить по ассортименту, перспективны – дистанционные взрыватели, пластид, глушители, ПЗРК, бикфордовы шнуры… Обычный неджентльменский набор. Один – крайне интересен, потому что в нем присутствует ОВ. Эти партии нужно «зарядить» и проследить путь их движения.

Теперь по предыдущим поставкам. Там маячки вывели на террористические схроны и базы. Надо установить за ними слежку, послав туда бригады шпиков. С этими наметилась проблема. Часть их отследили, выловили и уничтожили, другие получили деньги и убыли в неизвестном направлении, отказавшись от дальнейшего сотрудничества, кто-то расслабился и стал работать небрежно и их надо, пока не поздно, убирать.

Все более ощущается нехватка кадров. Причем квалифицированных. Нужно объявлять новый рекрутский набор, собирая с миру по нитке оставшихся не у дел профессионалов. И каждому придумать «легенду» прикрытия, так как ребята они ушлые и могут увидеть больше, чем им показывают. Ну да здесь заделы есть.

Вопрос по раскрытой слежке. Тех, пойманных на месте шпиков, конечно, уничтожили, но что они успели перед смертью рассказать? Вернее так – рассказали всё, что знали. А что они знали?

По сути – ничего. Кто-то, кого они впервые видели, наняли их отследить один конкретный адрес, для каких целей, они не ведают, потому что им о том ничего не говорили. Их задача была отфотографировать всех входящих-выходящих, посредством длиннофокусной оптики. Что они и сделали.

Кому передали материал?

Сбросили по Интернету или оставили в условленном месте, а кто-то после снял «посылку».

Всё?

Всё! Дальше ниточка не потянется. Здесь все более-менее благополучно. По крайней мере до момента, пока кто-нибудь не догадается связать все эти разрозненные эпизоды в нечто цельное. Но только кому это надо? Боевики друг другу на жизнь не жалуются и информацией не обмениваются. Потому как конкуренты… Нанятые втемную исполнители трудятся, каждый на своем участке, при этом деятельность их координируют посредники, которые не знают друг о друге, о заказчике и сути выполняемой ими работы. Знают лишь, что каждый месяц им капают неплохие деньги. Путь которых отследить невозможно. Тут все более-менее. Эта схема отработанная.