Смерть парфюмера

– Может, ничего и не произошло, – предположила я.

– Возможно, но портье отметил, что голос у нее был взволнованный.

Это показалось мне плохим знаком. Я думала, что после оглашения завещания мы, вероятно, узнаем какие-нибудь интересные новости, но вроде бы причин для волнений тут быть не должно.

– Портье что-нибудь еще сказал?

– Нет. Полагаю, ей не хотелось распространяться по телефону. Скорее всего, она звонила из особняка Беланже, и ей еще предстоит уложить ребенка спать, прежде чем она сможет вырваться к нам.

Я вздохнула:

– Теперь нам ничего не остается, кроме как ждать.

Мы вернулись в гостиницу около полуночи, чему я была рада. Мне казалось, что я не смогу выдержать долгого напряжения. По какой-то причине я очень нервничала, ожидая известий от мадам Нанетт, какими бы они ни оказались. Майло, как всегда, внешне оставался совершенно спокоен, но я знала, что он тоже волнуется.

Стук в дверь принес долгожданное облегчение.

Когда Майло открыл, в номер вошла мадам Нанетт с очень мрачным видом.

– Проходи и садись. – Майло пригласил ее в гостиную. – Мы могли бы встретиться в кафе или где-нибудь еще. Нет необходимости приходить сюда.

Она покачала головой:

– Нет, я не хочу, чтобы нас увидели на людях. Теперь я как никогда уверена в том, что кто-то приложил руку к смерти Элиоса Беланже.

– Ты очень бледная, – заметил Майло. – Не хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, нет, все хорошо, спасибо. Просто день выдался очень трудный и напряженный.

– Может, начнешь? – предложил Майло. – Сегодня оглашали завещание?

– Да, и это первое, что меня расстроило. Понимаешь, Элиос оставил мне деньги. Очень много денег.

– И это причина для волнений? – кисло спросил Майло.

– Ну, в какой-то мере – да, – ответила мадам Нанетт. – Я и не мечтала, что он упомянет меня в завещании. За тридцать лет мы перестали что-то друг для друга значить. По-моему, вся семья недоумевает, почему он совершил подобный поступок.

– Догадки и домыслы семьи не имеют особого значения, – заявил Майло. – Таково было решение мсье Беланже. К тому же я уверен, что после этого денег осталось достаточно.

Она вздохнула:

– Полагаю, что да. Однако есть еще кое-что. В завещании утверждается, что Антуан и Сесиль обладают равными долями и равным правом в управлении «Парфюм Беланже».

– Понятно, – произнес Майло. – Это уже интереснее.

– Полагаю, Антуан остался этим весьма недоволен, – добавила я.

– Да. На самом деле из-за этого разыгрался целый скандал. Антуан заявил, будто отец говорил, что именно ему передаст управление компанией. Он даже бросил, что якобы видел черновик другого завещания.

– Другого завещания? – переспросил Майло.

– Да. Антуан сказал, что оно лежит у отца в ящике стола. Он предложил проверить, однако поверенный возразил, что если более позднее завещание и было составлено мсье Беланже, оно не заверено и не имеет юридической силы.

– А мсье Беланже скончался прежде, чем новое завещание было должным образом оформлено.

Мадам Нанетт кивнула.

– Как отреагировала Сесиль? – поинтересовалась я.

– Она, похоже, не удивилась. Могу предположить, что мсье Беланже открыл ей свои намерения.

– А что Мишель? – спросила я.

– Тут имел место еще один сюрприз. Мишелю досталась крупная сумма денег, хотя мсье Беланже часто ругался с Мишелем и как-то раз пригрозил лишить того наследства. Мне стало интересно, говорилось ли то же самое во втором завещании, поскольку Антуан побагровел, узнав о доле брата, словно не ожидал, что тот ее получит.

– Выходит, мсье Беланже оставил Мишелю небольшое состояние без каких-либо условий, – задумчиво произнесла я. – Возможно, столько же денег, сколько и другим наследникам, но без обязательств.

Мадам Нанетт снова кивнула.

– Похоже, это ставит Мишеля под подозрение, – заметил Майло.

– Возможно, – согласилась я. – Но если мсье Беланже и правда набросал второе завещание, согласно которому управление «Парфюмом Беланже» полностью переходило к Антуану, весьма вероятно, что Сесиль видела черновик, как и Антуан. Она могла слышать, как отец просил поверенного приехать, и поняла, что, несмотря на всю ее роль в «Парфюм Беланже», он решил передать компанию ее брату.

– В таком случае у Сесиль мог быть мотив убить отца до того, как заверят второе завещание, – заключил Майло.


– Да, – поддержала мадам Нанетт. – Сесиль вполне могла помешать ему изменить завещание, чтобы он не оставил ее без наследства, если во втором завещании это вообще присутствовало.

– Для Антуана это тоже веский мотив, если он считал, что выиграет от этого, – заметил Майло. – Если он верил, что второе завещание имеет юридическую силу и он получит полную власть над компанией, это могло стать очень веской причиной убить отца.

– К тому же Антуан мог опасаться, что Беланже-старший снова передумает и передаст Сесиль равную долю в деле, – медленно проговорила я. – Возможно, он решил действовать быстро и убить отца до того, как тот это выполнит.

– Возможно, – согласился Майло.

– Жаль, что нам нельзя увидеть черновик второго завещания, – произнесла я. – Он бы помог раскрыть ход мыслей мсье Беланже незадолго до смерти. Мне кажется довольно странным, что он составлял черновик завещания, по которым Сесиль не отводилось никакой доли в компании. Ведь именно она больше всех увлечена парфюмерией.

– Он отнюдь не первый отец, который ущемляет дочь в пользу менее компетентного сына, – сказал Майло.

– Не первый, – призналась мадам Нанетт. – Однако Эймори права. Это на него не похоже. Этот Элиос Беланже очень сильно отличался от человека, которого я некогда знала.

– А вдова? – спросила я, вспомнив о Берил Беланже. – И дочка Серафина. Полагаю, он что-то им оставил?

Она кивнула:

– Мадам Беланже отошла весьма немалая сумма, а еще больший капитал был передан для опеки над ребенком. Они хорошо обеспечены.

Внезапно мне пришла в голову мысль.

– Как я понимаю, Берил часто отправляется гулять в Люксембургский сад. Подозреваю, что именно там она встречается с любовником. Если завтра она выйдет из дома, вы мне позвоните? Хочу там с ней столкнуться.

– Да, – ответила мадам Нанетт. – Я дам вам знать.

– Значит, у Берил есть загадочный любовник, и ей оставили много денег, – произнес Майло.

Он посмотрел на меня, и я вздохнула:

– Я надеялась, что завещание позволит определить мотив кого-то одного из Беланже. А вместо этого, похоже, каждый из них получил превосходный мотив.

– Я еще не рассказала вам о самом странном, – проговорила мадам Нанетт.

– Боже, есть что-то еще? – удивилась я.

Она кивнула:

– На сей раз это касается рецепта. Вы помните, что второй экземпляр, как ожидалось, должен лежать в сейфе?

– Да, – сказал Майло. – Полагаю, сильнее всех открыть сейф не терпелось Антуану Беланже.

– Да. Ему стоило больших усилий сдерживать нетерпение. Поверенный достал свой ключ после оглашения завещания, и все окружили сейф, желая убедиться, что рецепт в целости и сохранности.

Пока она говорила, меня охватило предчувствие того, что ее слова будут содержать ключ к разгадке всей тайны. Я и понятия не имела, насколько близко оказалась к правде.

– И второй экземпляр рецепта оказался таким же неверным, как и первый, в Грассе? – поторопила ее я.

– Не было там никакого рецепта, – ответила она. – Когда сейф открыли, он оказался совершенно пуст, за исключением ключа.





Глава 15




– Ключа от чего? – спросила я.

– В том-то и загвоздка, – вздохнула мадам Нанетт. – Никто не знает. После этого дом как будто взорвался, поскольку мсье Антуан сказал, что без рецепта они не смогут запустить «Ангела воспоминаний» в производство.

– Значит, или мсье Беланже положил документы в какое-то другое место, или у кого-то есть дубликат ключа от сейфа, и он взял рецепт, – пришел к выводу Майло.

– Тогда, похоже, все-таки рецепт является самым вероятным мотивом, – предположила я. – Если мы найдем похитителя рецепта, то он, скорее всего, и есть убийца.

Мадам Нанетт кивнула:

– Думаю, так. – Тут она взглянула на часы. – Мне нужно вернуться до того, как меня хватятся.

Майло поднялся:

– Я провожу тебя.