Созвездие хаоса
Часть 18 из 68 Информация о книге
– Полгорода на машинах приезжает, – ответила продавщица. – Да у нас камера над входом. Руслан поставил – против краж и воров. Вы же это сами, вы, полиция… Вы же сразу, на второй день, как Натаха пропала, все пленки забрали за этот месяц. Катя прикусила язык. Алла Мухина знает свое дело. Пленки видеокамеры… Ничем они не помогли. Старуха-соседка вылила на плиточный пол под ноги Кати моющий раствор и начала тереть шваброй, тесня ее от витрины к двери. Катя поняла, что все ее вопросы к «пекарне», где работала четвертая жертва, пока исчерпались. Возможно, появятся новые. Но позже. Она вежливо попрощалась и попросила извинения за причиненное беспокойство. Вышла на улицу. Вдохнула сырой после тумана октябрьский воздух. К сырости примешивался запах бензина. На перекрестке мелькнула полицейская машина. Мелькнула – и пропала. Катя не обратила на нее внимания. Она раздумывала, что делать дальше. Пекарня в ее планы не входила, все вышло случайно, но это происшествие разбудило в ней репортерский азарт. Прикинула свои шансы. О первой жертве, Саломее Шульц, она ничего толком не знала. О третьей – домохозяйке Марии Гальпериной – сведения тоже скудные. Но вот о второй жертве, Евгении Бахрушиной, она точно знала одно: та работала в городской библиотеке. Библиотека – это не пекарня. Катя огляделась по сторонам. Городок она знала плохо, его еще предстояло изучить. Спросила у первого попавшегося на глаза прохожего, где находится городская библиотека. Он показал рукой – через площадь, прямо, затем налево, на углу следующего перекрестка, сразу увидите. Как пройти в библиотеку… Глава 14 Библиотекарша До библиотеки Катя дошла за десять минут. В городке почти все маршруты по знаковым местам коротки. Она миновала перекресток Пятой Парковой – улицы Роз. И видела издали знаменитую прекрасную клумбу у здания музея. Поразительно, но в октябре розы все еще цвели – Катя решила, что это какие-то поздние сорта, устойчивые к холодам. Кусты с шипами и мелкими бутонами, которые не осыпались лепестками на землю, а словно засыхали, когда приходил час их увядания, сохраняя форму и странную красоту, тронутую тленом. Возможно, это какой-то специально выведенный вид роз, продукт генной мутации, генной инженерии. Катя мыслями обратилась к «базе» – не там ли, в безлюдных с виду корпусах, обшитых яркими новыми панелями, творят чудеса генной инженерии даже с цветами? Ей до сих пор неизвестно, чем занимаются на экспериментально-рекреационной базе, кроме «рекреации» после космических полетов. Мухина об этом почти не говорит. Но упомянула, что на базе есть виварий для лабораторных крыс, и макак-резусов когда-то привозили. Для опытов – для чего же еще? И боксы в здании, используемом под морг, выглядят сурово и зловеще. В утренние часы ЭРЕБ был еще словно в полусне. Или в оцепенении после новой страшной находки? Или он давно уже впал в глубокую летаргию? Катя брела по пустынной улице: зубная клиника «Ваш доктор», рядом маленький магазин спорттоваров, офис на первом этаже «Риелторы», офис нотариальной конторы. Напротив детский сад. Тихо. Ни прохожих, ни велосипедистов. Катя едва не прошла мимо библиотеки – это было старое одноэтажное здание в стиле «ампир пятидесятых» с тремя белыми колоннами и двумя бюстами, установленными у входа на гранитных постаментах. Скромные памятники знаменитым землякам. На граните более нового с виду памятника Катя прочла: академик Ираида Ларионова. На граните другого бюста, из бронзы, значилось: академик Иосиф Вяткин. Цветов у подножия не было. На голове дамы-академика сидел воробей и чирикал, чирикал. Катя глянула на дисплей мобильного – начало одиннадцатого. Она дернула дверь библиотеки – заперто. Постучала. Нет ответа. Постучала громче. Сзади залаяла собака. Катя обернулась – здание библиотеки огибала женщина в спортивном костюме, кроссовках и жилетке-«дутике». На поводке она вела дерзкого и клочковатого вида шавку, явно беспородную, но весьма активную. – Мы еще закрыты. С двенадцати до девяти теперь, по новому расписанию, – замахала она руками на Катю. – Я из полиции. ГУВД Московской области, – Катя снова предъявила удостоверение и снова умолчала о том, что она из пресс-службы. – Мне необходимо поговорить с сотрудниками библиотеки, с директором или заведующей. – Я и есть заведующая – Ползунова Майя Алексеевна, – дама с собачкой оглядывала Катю с ног до головы. – Опять полиция к нам. Ну конечно… После того что снова произошло… Вы только задаете вопросы – целый год одни сплошные вопросы. А защиты мы не чувствуем. Вы его до сих пор так и не поймали. – Я хочу поговорить с вами о Евгении Бахрушиной, прежней заведующей библиотекой. – О Жене? Но у меня рабочий день с двенадцати. Видите, я выгуливаю своего Лунтика, – дама наклонилась и погладила собачку. Та зарычала на Катю – отцепись от моей хозяйки! – Откройте библиотеку, – холодно приказала Катя. – Вы что, не поняли, откуда я? ГУВД Московской области. Дело о серийных убийствах в вашем городе. Дама с собачкой сразу как-то сникла. Достала из кармана жилета-«дутика» ключи и открыла дверь библиотеки. Внутри все чем-то напомнило Кате здешний музей: тот же колер стен, такой же пол, высокий потолок, старые кованые люстры с белыми матовыми шарами – но это лишь в вестибюле, где было так тихо, что собака сразу стала к чему-то подозрительно принюхиваться. Следующий зал выглядел после ремонта вполне современно: стойка выдачи книг с монитором компьютера походила на стойку ресепшена на кампусе. Светильники-светодиоды, вделанные в потолок, металлические стеллажи с книгами в ярких обложках. И точно такое же, как в музее, объявление: «Компьютерные курсы для пожилых». Компьютерный зал с телевизором – направо – тоже вполне современный, налево располагались еще два просторных библиотечных зала. Но там, как мельком заметила Катя, лишь стулья и круглые столы были новые, а все остальное осталось еще с прошлых, академических времен: дубовые стеллажи, те же самые старые люстры с белыми матовыми плафонами и портреты, портреты – писателей-классиков и ученых. Менделеев, Дарвин, Циолковский, Артур Кларк, Ломоносов, Никола Тесла, Аристотель, Бехтерев, Зигмунд Фрейд, Королев. Немного необычное сочетание, на взгляд Кати. Дама отстегнула у собачки поводок, и та по-хозяйски подошла к Кате, обнюхала ее с недоверием и затем улеглась под столом в центре библиотечного зала. – Это против правил. Я должна отвести Лунтика домой, – сказала заведующая. – Обе мои помощницы-библиотекари придут к двенадцати. Я бы не хотела, чтобы они видели, как я сама нарушаю правила нахождения животных в библиотеке. У нас тут как-то пытались провести выставку кошек в компьютерном зале – кошатники из Дубны и Твери. Я еле отбилась от этого варварства. Здесь библиотека, а не кошкин дом. – Мы успеем поговорить до двенадцати, – заверила Катя. – Заприте библиотеку изнутри. Заведующая так и поступила. Вернулась в зал. – Что вам нужно? – спросила она неприветливо. – Потерпевшая Евгения Бахрушина работала здесь до вас на вашей должности. – Это всем известно. Я при ней была старшим библиотекарем и хранителем фонда. – В каких вы были с ней отношениях? – С Женей? В нормальных. Рабочих. – Я надеялась, что вы дружили. – Мы да… то есть не особо близко. Общались на работе каждый день. Женя была непростым человеком. Очень независимым. Она особо не нуждалась в приятельницах. У нее имелась сестра, и этого ей всегда вот так хватало, – завбиблиотекой сделала жест – крыша над головой. – В январе Евгения ушла в отпуск? – Катя вспоминала, что ей говорила Алла Мухина о второй жертве. – Мы работали на новогодние праздники. У нас перед Новым годом и сразу после, второго января, проходили детские елки, посвященные детской литературной тематике. Мы все вымотались ужасно. И Женя решила взять неделю от отпуска. Она собиралась в Петербург. Хотела побродить по музеям, когда новогодний ажиотаж спадает – ну, вы понимаете. Это мертвый сезон. И он намного дешевле в смысле устройства в гостиницу. – Когда вы ее видели в последний раз? – В тот день перед отпуском. Мы уже работали по новому расписанию – с двенадцати и до самого вечера. Сидели здесь одни до закрытия. Народа – ноль. Пенсионеры все по вечерам у телевизора, за окном снег валит. Да и грипп начинался. Так что читатели сюда носа не совали. Как, впрочем, и сейчас. Я знала, что Женя утром собиралась на экспресс «Дубна – Москва». У нее был билет на полуденный экспресс с Ленинградского вокзала до Питера. Она сама мне про билет сказала. В тот вечер мы закрыли библиотеку, попрощались. Каждая пошла к себе домой. Я здесь близко живу, а она… – Она? Ей долго до дома добираться? – Ей надо ехать на автобусе. Она живет недалеко от пристани. – Ее несколько дней никто не хватился, до тех пор, пока тело не нашли на остановке. – Но я думала, что она уехала в Питер! – воскликнула заведующая. – И все так думали. Пока до Москвы доедет, пока из Москвы до Питера – это же целый день. Затем там, на новом месте – не сразу же звонить, надо устроиться в гостиницу, погулять, осмотреться. Это уже два дня. А потом ее нашли… Голую, в этом жутком виде… Вы же знаете, это что-то запредельное – как в кошмаре. Словно не человек, а насекомое. Как и ту, другую перед ней… Как и остальных потом. – Вы видели ее тело на остановке автобуса? – Нет, что вы! Я просто слышала – все в городе только об этом и говорили. И читатели, и дома соседи, и в магазине – все, все. Женю в городе хорошо знали. Уважали. Она была отличным работником. Много делала для популяризации чтения, хотя здесь вроде город ученых, но… Молодежь и здесь компьютеры предпочитает и мобильные, как и везде. А Женя проводила вечера литературы. Пыталась привлечь местных городских графоманов. Она «Ночь в библиотеке» проводила весьма успешно. И эти новогодние детские вечера тоже. Ее смерть была для всех как шок. Катя решила задать свой традиционный вопрос. – Много у вас постоянных читателей, завсегдатаев? – Нет, по пальцам можно пересчитать. – И кто они? – Старики, – вздохнула завбиблиотекой. – Старики и старухи. Являются читать газеты. Старухи порой берут любовные романы и детективы.