Созвездие хаоса
Часть 19 из 68 Информация о книге
– Только пожилые люди? – Из среднего возраста пара-тройка местных алкашей из интеллигенции. Из тех, кто давно все пропил – и мозги, и… У кого нет дома ни компьютера, ни планшета. Мы строго следим, чтобы они тайком не смотрели на библиотечных компьютерах порно. Но мне кажется, именно это их и привлекает. – Вы таких читателей вон выставляете? Бахрушина выставляла вон? Мог кто-то затаить на нее злобу? – Мог. Меня ваши полицейские уже десять раз об этом спрашивали. Я назвала фамилии таких людей. Катя кивнула – да, да, конечно. Это Аллы Мухиной работа, и она ее провела, как и проверку персонала пекарни. – Бахрушина ведь была не замужем? – спросила она. – Так и не вышла. Говорила, что одной ей комфортнее. – Но был у нее кто-то – приятель, любовник? – Мне кажется, что не было никого, – печально, но с затаенным женским ехидством ответила завбиблиотекой. – Женя на эти темы особо не распространялась, но знаете… Вряд ли столько времени станешь посвящать работе и общественным делам, если есть кто-то, с кем можно проводить вечера поинтереснее. Меня полиция и об этом спрашивала неоднократно. Я знаю лишь, что свое свободное время Бахрушина посвящала сестре – та ухаживала за отцом, он впал в детство. На моей памяти – никаких ухажеров, а мы с ней работали почти пять лет бок о бок. – Синий чулок? – Что-то вроде. Но я ее понимала. Я ведь тоже давно без мужа живу. – Алла Мухина – начальник городского отдела полиции – среди ваших читателей? – Нет. И никогда не была. – Может, она приходила в библиотеку по каким-то делам? – Я не припомню. То есть, когда убили Женю, она и полицейские много раз здесь бывали. Но это ведь не как читатели, это в связи с расследованием. – А ее дочка? – Нет. Я бы знала. Молодежь вообще библиотеки сейчас стороной обходит. Думают, наверное, что у нас здесь одно старье. – У вас большое собрание книг? – Да, это наша гордость, – щеки завбиблиотекой порозовели. – Например, у нас полное собрание литературных памятников и знаменитой серии «Иностранная литература». Оба дарственных собрания – одно из личной библиотеки академика Вяткина, а второе нам подарили из личного собрания академика Ларионовой. После ее смерти. У нас немало также собраний сочинений, включая редкие. Это тоже дары ученых. И целый зал академической научной литературы. – О космосе? – спросила Катя. – Есть и о космосе. Но в основном это медицинские книги. Фармакология. Но это все старый фонд – нам эти книги передала библиотека нашего исследовательского института. – Базы? – Они обновляли фонд. То, что устарело, отправили к нам. – И все же постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, кто из постоянных читателей заходил в библиотеку, когда здесь работала Бахрушина. Собеседница Кати наморщила лоб. – На новогодние литературные встречи приходили лишь родители с детьми. Тот возраст, когда детей хоть как-то приучают к чтению – от восьми до двенадцати лет. И народу было довольно много, потому что это праздники, елка наряжена. Из Дубны приехал любительский театр – читали сказки и книжки про приключения. А из завсегдатаев – я же сказала: наши пенсионеры. У всех возраст хорошо за семьдесят. Катя поняла, что и здесь ей большего не добиться. Она поблагодарила заведующую. На улице начал накрапывать мелкий дождик. Катя подняла воротник тренча. Ну что ж, пока с самодеятельными изысканиями надо притормозить. Толку все равно мало. Пора навестить коллег-полицейских и узнать последние новости в отделе. И словно в ответ на ее мысли сзади взвизгнули тормоза, авто посигналило. Катя обернулась – рядом с ней остановилась полицейская машина с мигалкой. За рулем – водитель, рядом с ним – Алла Мухина. – Вы что себе позволяете? – процедила она. – Ну-ка, марш в машину! Глядя в ее искаженное злостью лицо, Катя поняла – ЭРЕБ отторгает ее. Цепко держа в своей мрачной ауре, ЭРЕБ, тем не менее, пытается изгнать ее, словно она инородное тело, которое, внедрившись, все никак не может прижиться в здешней среде. Глава 15 Подводные камни – Что вы себе позволяете? – повторила Алла Мухина уже в кабинете, когда они добрались до ОВД. – Я журналист, хоть и полицейский, – честно ответила Катя. – Собираю информацию по делу, которое меня интересует. – А зачем вы околачивались возле моего дома? Тревожили соседей? Катя смотрела на начальницу ОВД ЭРЕБа. Ну откуда она знает? Когда уходила на работу, не подала виду, что засекла Катю у дома. Или все же увидела? Или слухи? Слухи – болезнь маленького города, пораженного страхом и недоверием? – Я хотела больше узнать о вас и вашей семье в частном порядке, – призналась Катя, не лукавя. – Обстоятельства убийств меня потрясли. Костюм жертв… эти крылья, мешок с глазами на голове, инсталляция мухи… Я считаю, что это напрямую связано с вашей фамилией и вашим… нет, не окружением, но… – Что «но»? – спросила Мухина тоном, не обещающим ничего хорошего. – Кто-то, возможно, подобрался совсем близко к вам и вашей семье. Вы и дочку свою отправили отсюда от греха подальше. Вы боитесь, вы в сомнениях. Я это вижу. И как полицейский журналист я не могу мимо этого пройти. – И поэтому шпионите за моим домом и пытаетесь разговорить несчастного психа и его старую мать? – У вашей соседки из дома напротив работа в пекарне, где работала и четвертая жертва убийцы – Наталья Демьянова. Это ли не прямая связь, не указание? Не еще один намек? – На меня? – Да. Возможно, на вашу деятельность как начальника полиции. Месть вам и… – Если бы было все так просто и так прямолинейно, как вы себе вообразили, мы бы давно раскрыли это дело, – отрезала Мухина. Катя по-прежнему смотрела на нее. – Мы бы поймали ублюдка, кем бы он ни был, – продолжила Мухина. – Не надо считать нас уж совсем такими тупыми и недалекими. Мы бы… Я бы из-под земли урода достала, если бы все было так, как вам воображается. – А что? Все совсем не так? – спросила Катя. – Вы с криминалистикой знакомы? Множественность версий – это основа основ расследования. – Это по всем делам, но здесь у вас в городе… Эти инсталляции – они же не что иное, как… – Кроме внешних декораций есть кое-что еще. – Что? – Катя напряглась. – Это не ваше дело. – Алла Викторовна! – Я не обязана посвящать вас во все детали этого дела. – Алла Викторовна, тогда я сама начну копать. Вы знаете – я умею, – Катя выпрямилась. – О, мне не привыкать как криминальному обозревателю. Журналюге, как порой зовут. Да-да, наглая приезжая стерва из столицы, готовая костьми лечь, но откопать местное дерьмо, сделать из него сенсацию. Жизнь нас многому учит. Учит и когда стоит быть стервой. Но я не хочу… Алла Викторовна, я не хочу мешать вам, потому что… Я же вижу, что с вами происходит. – Что со мной происходит? – сухо спросила Мухина. – Вы одна как перст. Здесь маленький город. И в нем серийный убийца. Безжалостный. Люди уже пострадали. Четыре жертвы. Городок такого не забудет, Алла Викторовна. Люди станут обвинять вас. В чем угодно – в непрофессионализме, в бездействии, в нежелании помочь. Вспомнят, что вы женщина. Женщин – начальниц отделов полиции кот наплакал. Здесь все – ваши соседи. Вы прожили в этом городе всю жизнь, здесь ваши корни. Ваш покойный отец, ваша семья, династия. Если вас возненавидят горожане – что с вами будет? Куда вы пойдете? Куда уедете из места, где прошла вся ваша жизнь? – Это демагогия. – Это не демагогия! – горячо возразила Катя. – Это правда. Это то, о чем вы думаете сами. И чего вы страшитесь. Я вижу это, потому что я человек со стороны. Со стороны порой виднее, честное слово. И я… я хочу вам помочь. Да, я преследую собственные интересы. Это дело необычайное, редкое, страшное. И как полицейский журналист я уже не могу его бросить, забыть. Но это не все, что мной движет в данном случае. Я своими глазами видела ту остановку и что сделали с женщиной. Я этого тоже не забуду. И даже если вы сейчас выгоните меня из отдела, из этого кабинета, я все равно город не покину. Я останусь. И начну свое журналистское расследование, благо мой шеф – начальник пресс-службы – это лишь поощряет, хоть и негласно. Но я хочу вам помочь! Потому что первой моей целью, когда я приехала сюда, были именно вы. – Я? – Но я же хотела писать очерк о вас! О вашей работе, о том, что вы женщина-полицейский, мать, дочь полицейского. Вы были моей героиней. Я ехала к вам в этот ваш чертов ЭРЕБ. Мухина долго смотрела на нее. – Ох и лисица! – произнесла она наконец. – Не мытьем, так катаньем… Что, вас специально этому учат? – Чему, Алла Викторовна? – Приемчикам таким. – Это крик души, – ответила Катя. – Заливайте! – Мухина усмехнулась. – Это вы парням заливайте. Дундукам в розыске. Они и поведутся – слюни распустят, едва увидят, как вы привлекательны. Тут же станут мачо перед вами корчить, а заодно и всё растрепят – все оперативные секреты. Лишь бы подольше удержать на себе ваше внимание. Что – не бывало такого, скажете? – Сплошь и рядом.