Судьба

Мы с Текой обеспокоенно переглянулись.

– Сообщают, что у них есть старый приказ на арест судна, подходящего по описанию, – прочитала Исса с экрана.

– Нас хотят арестовать за то, что мы – шотеты? – спросил Эттрек.

– Это, наверное, из-за того, что мы усыпили и выкинули в космос Исэй Бенезит, потому что не хотели лететь с ней к штаб-квартире Ассамблеи, – предположила Тека.

– Что вы сделали с Исэй Бенезит? – переспросила Исса.

– Она убила моего брата в его камере. Как еще я должна была поступить? – спросила я.

– О-о, не знаю… выдать ей медаль, например! – взмахнул руками Эттрек.

Я глянула на Айджу. Он прожигал Эттрека взглядом так, будто готов был вскочить с места и врезать ему.

Я привыкала думать об Айдже, как о двух людях в одном теле или как о новообразовавшейся личности, но я больше узнавала своего брата, а не его самого. Гордыня Ризека стала причиной его раздражения по отношению к Эттреку, одобрявшего его смерть, но покорность Айджи сдержала его. Вместе они стали чем-то… другим. Новым, но не факт, что лучшим.

Время покажет.

– Скажи им, что огрианцы одолжили нам судно, и мы не знаем, кто летал на нем ранее, – сказала Тека Иссе. – Будет убедительнее, если ты отправишь им видеозапись. Твое произношение совершенно не похоже на шотетское.

– Ладно, – согласилась Исса. – Все остальные, отойдите, чтобы не попасть в кадр.

Мы разошлись по сторонам, а Исса принялась включать объективы на навигационном экране, чтобы записать сообщение на ломаном отирианском. Для огрианки она была прекрасной лгуньей.

Чтобы долететь от Огры до Урека, потребуется несколько дней. Практически все время я проводила, склонившись над столом и рисуя карту поместья Ноавеков – этаж за этажом. Я снова и снова проходила по коридорам прислуги, нащупывая в темноте выемки, кольца и скрытые отодвигающиеся панели. Я говорила себе, что это поможет предстоящей миссии. А еще это было отличным способом избегать Сифу. Но была и другая причина. Отображая дом на бумаге и вырисовывая комнату за комнатой, я испытывала чувство очищения. Когда я закончу, это место больше не будет для меня существовать.

По крайней мере такова была моя теория.

Когда дело было сделано, я вызвала в камбуз Айджу. Я решила называть его этим именем, потому как тело принадлежало именно Айдже, да и он не возражал. Остальные были поражены тем, что я добавила Айджу в нашу немногочисленную группу. Но я сказала, что хочу взять оракулов с собой, и дальнейших вопросов не последовало.

Айджа вошел с таким настороженным выражением лица, что неожиданно для самой себя я вспомнила Акоса. Не обращая внимания на ком, подкативший к горлу, я указала на схему дома Ноавеков с этажами, подписанными моим неровным, скачущим почерком.

– Мне нужно проверить это на точность, – сказала я. – Трудно воссоздать место по памяти.

– Может быть, тебе и нравится целыми днями вспоминать поместье Ноавеков. – Сейчас Айджа звучал больше, как Ризек. – Но мы не хотим.

– Мне плевать, чего ты хочешь, – отрезала я. – Это всегда было твоей проблемой. Ты считаешь, что тебе больнее всех в галактике. Так вот, никого не волнует твое горе! Идет война. Проверяй! Проклятые! Чертежи! Немедленно!

Пару мгновений он глядел на меня, а затем подошел к столу и склонился над чертежами. Айджа бегло просмотрел первый рисунок, а затем потянулся за ручкой, которую я оставила на краю стола, и принялся перерисовывать границы трофейной.

– Я даже близко не знаю Лазмета так хорошо, как ты, – произнесла я после того, как немного успокоилась. – Можешь вспомнить что-то, что помогло бы нам добраться до него? Странные привычки, наклонности?..

Какое-то время Айджа молчал. Он сдвинулся вправо – к следующему чертежу. Я размышляла, придется ли мне запугивать его, чтобы вытянуть ответ, как в случае с чертежами, или нет. Но вдруг он заговорил.

– Он читает в основном исторические книги. – Он заговорил странным мягким голосом, которого я раньше от него не слышала. – У него есть одна страсть. Все ковры и ткани должны быть мягкими. Я слышал, как он отчитывал служанку за то, что она перекрахмалила его рубашку, и та стала жесткой.

Айджа сглотнул и стер один из дверных проемов, который я нарисовала не с той стороны спальни.

– А еще он любит фрукты. Он использовал один из своих кораблей, чтобы тайно перевозить с Треллы один конкретный вид – альтозарву. Его обычно варят и используют в небольших количествах в качестве подсластителя, потому что большинство людей не переносят приторной сладости его мякоти. Ну вот, вроде бы и все.

Айджа положил ручку и выпрямился.

– Ты же знаешь, что у тебя нет права на ошибку, да? – спросил он. – Потому что если он узнает, что ты здесь и что ты собираешься провернуть…

– Он подчинит меня, используя токодар. Я знаю, – ответила я.

Айджа кивнул.

– Могу я идти, или ты снова собираешься угрожать мне смертью?

Я захлопнула дверь. В голове начал складываться план. Откинувшись на столешницу, я уставилась на чертежи в надежде на вдохновение.



Мы не могли связаться с Йореком сразу – связь с Туве была возможна лишь с определенного расстояния, до которого нам предстояло добираться четыре дня.

К тому времени, когда связь появилась, мне уже становилось плоховато от запаха оборотной воды (которая в целях очистки обрабатывалась химикатом), консервов, что мы разогревали на маленькой плите камбуза, и колкой подстилки, покрывавшей мою койку. Еще мне надоели воспоминания об Акосе, которые навевало мне это место. Я вспоминала, как мы лежали рядом с ним на одеялах и ударялись руками о столешницу камбуза, когда тянулись за мисками и хитро переглядывались через голову Теки, когда та стояла между нами.

Меня впервые посетила мысль, что в уничтожении побывочного корабля был и положительный момент. Меня больше не настигнут там воспоминания об Акосе.

Стоило только подумать об этом, как мне тут же сделалось дурно. В разрушении моего дома ничего хорошего быть не могло, как и в гибели людей. Я просто тронулась умом в замкнутом пространстве этого корабля.

Я распутывала пальцами мокрые волосы, когда услышала грохочущие вдоль прохода шаги, и высунула голову из каюты, чтобы глянуть, кто это был. Тека торопилась ко мне. Ее босые ноги были бледнее, чем обычно.


– В чем дело? – спросила я.

– Йорек, – обеспокоенно произнесла она. – Его арестовали!

– Как? Он же служит стражником в поместье! Он – Кузар!

– Я говорила с его матерью. – Тека прошла в ванную и принялась расхаживать, не обращая внимания на капли воды, которые разбрызгала, суша волосы. – Ара сказала, в последнюю неделю к ним заявился Акос.

Меня будто ударили в живот.

– Что? – недоумевая, воскликнула я.

Акос же был в Туве. Он был дома, за пределами Гессы, и делал вид, что никакой войны не было. Он…

– Он уговорил Йорека впустить его в поместье Ноавеков. Йорек сопротивлялся, но он был в долгу перед Акосом.

Тека зашагала еще быстрее.

– А что он собирался делать в поместье Ноавеков? Об этом Ара знает?

– Она подозревает очевидное, – ответила Тека. – У нас с ним общие цели.

Я сделала шаг назад и прислонилась к стене.

Этот момент, когда гнев оставил меня, был невыносимым. Намного проще было кипеть от ярости из-за того, что Акос бросил меня, не сказав ни слова. Это подтверждало и мои подозрения о том, что никто не мог терпеть меня слишком долго. Но то, что у него была причина оставить меня…

Тека продолжила:

– Йорека арестовали через неделю после того, как он провел Акоса в поместье. Ара считает…

– Акос бы не выдал Йорека, – отрешенно произнесла я, качая головой. – Очевидно, что-то случилось.

– Каждого можно довести до ручки. Это не значит, что Акос хотел…

– Нет! – отрезала я. – Ты не знаешь его так хорошо, как я. Он бы… никогда…

– Ладно. Не важно. – Тека взмахнула руками. – Но вероятно, Йорека казнят. Мы обе знаем, что Лазмет Ноавек арестовывает людей не для того, чтобы затем их отпускать!

– Да. Знаю. Знаю. – Я неистово мотала головой. Представляя Акоса в доме Ноавеков, мне хотелось завопить. Такого просто быть не могло.

– А Акос жив? Она знает? – тихонько спросила я.

– Один из ее источников утверждает, что да. Вроде как он находится там в статусе заключенного. Но что могло понадобиться от Керезета Лазмету, никто не знает.

Определить то, насколько сильно я боялась отца, можно было по тому, что я совершенно не почувствовала облегчения. Причины, по которым Лазмет оставлял людей в живых, были страшнее тех, по которым он их казнил. На моих глазах отец проделал кропотливую работу по разрушению и перестройке личности моего брата. Он стремился обеспечить себе будущее и наследие, уподобляя сына собственному образу. Теперь, когда Ризек погиб, захочет ли Лазмет сделать то же самое с Акосом?

Интересно, как много вреда он уже успел ему причинить?

– И я не знаю, – ответила я. – Но причина в любом случае неутешительна.

Наконец Тека остановилась.

Мы глядели друг другу в глаза. Мы практически не сомневались, что потеряли двоих друзей.

Я ожидала, что почувствую острую боль утраты, но не ощутила ничего. Черная дыра в моей груди поглотила все чувства до последнего, оставляя лишь пустоту – кожаную оболочку, поддерживаемую костями и мышцами.

– Что ж, – в конце концов вымолвила Тека. – Надо разделаться с твоим батей.





45





КАЙРА


С того момента, как перед нашим взором предстал окутанный белыми облаками шар Урека, в моей голове включился обратный отсчет. Оставалось три дня. Три дня на разработку плана покушения и его исполнения. Три дня на то, чтобы положить конец войне, разрушительной как для тувенцев, так и для шотетов.

Никогда прежде я не видела небеса над Воа такими чистыми. С расстояния я разглядела правительственное патрульное судно с печатью рода Ноавеков. Это был один из новейших кораблей, все его горизонтальные линии плавно изгибались книзу. Летательный аппарат поблескивал в неярких лучах дневного света.