Своенравный подарок

Посидев пару минут за столом, Ионель ненадолго ушла в спальню, переоделась в длинный кружевной пеньюар, достала бутылку красного вина и бокал и вернулась в кабинет – ждать вестей от сообщника. До постоялого двора этой Антонии скакать несколько часов, даже с учетом того, что она торопится, и сведения поступят не раньше полуночи, а то и позже. Но ждать Ионель умела, научилась за последние месяцы. Леди плеснула себе вина в бокал и негромко произнесла, глядя на карту:

– За успех, моя дорогая.





Постоялый двор «У трех дубов»


Перед Антонией стоял могучий мужчина с коротким темным ежиком волос; от него ощутимо пахло алкоголем, и шальной огонек в его глазах девушке совершенно не нравился. Пальцы незнакомца держали крепко, и рассматривал он ее слишком уж пристально и с каким-то нездоровым интересом. А еще его широкая ухмылка изрядно нервировала Тони.

– Пустите! – выпалила она, снова потянув руку.

– Ты одна, милашка? Идем к нам! – проигнорировал ее просьбу путник и дернул девушку к себе.

Антония вставать не хотела, и от резкого движения стул под ней с грохотом упал, а в зале наступила тишина, показавшаяся перепуганной девушке оглушительной. Идея с побегом не казалась теперь такой уж умной, и обещанный человек таинственной помощницы не торопился показать себя. Или это он и есть?.. Суматошные мысли пронеслись стаей летучих мышей, и дальше Антония действовала на чистых инстинктах, особо не задумываясь. Оказавшись слишком близко к жаждавшему ее внимания мужчине, Тони наступила каблучком ему на ногу и, собрав все силы, двинула кулачком куда-то в район живота. Так ее учил Рамон, однажды расщедрившись еще и на несколько уроков по самообороне, помимо фехтования. Мужчина скорее от удивления, чем от боли выпустил тонкую девичью кисть, крякнул, а Тони тут же отскочила и выхватила меч, настороженно уставившись на незадачливого поклонника. Тот, увидев оружие, поднял брови и окинул ее насмешливым взглядом.

– Шустрая какая, ты гляди, – протянул он, а в следующий момент и в его руке оказался широкий меч, по виду всяко внушительнее почти игрушечного клинка Антонии. – Выиграю – с тебя поцелуй, красотка, – широко ухмыльнулся мужчина и атаковал с неожиданной для подвыпившего прытью.

Антония еле успела подставить свой меч, и по залу разнесся звон металла. Посетители тут же переключились на занимательное зрелище, свистя, отпуская веселые замечания – в том числе и не совсем приличного содержания – и открыто заключая пари, кто же выиграет. Тони сразу почувствовала, что противник явно давно знаком с мечом и не для украшения его носит: точные, быстрые удары, неожиданные выпады, ставший острым взгляд – все говорило о его опытности. Ее пока спасала природная гибкость и то, что мужчина, похоже, играл с ней, нападая вполсилы и не имея целью всерьез задеть. Сердце грохотало в ушах, кровь шумела, воздуха катастрофически не хватало, девушка чудом умудрялась обходить столы и стулья, постепенно отступая к стене под градом точных ударов и не имея возможности атаковать самой. Ее грамотно загоняли в угол… И тут вдруг Антония, поймав взгляд противника, полный откровенного предвкушения, разозлилась. Стоило убегать с собственной свадьбы от одного неотесанного мужлана, чтобы тут же попасть в лапы другого, да еще в самом начале пути к свободе?!

Девушка стиснула зубы, загнала панику поглубже и крепче сжала рукоять меча. Ярость вспыхнула жарким факелом, спалив панику и страх, растеклась по венам обжигающей волной, и Тони, увернувшись в очередной раз от просвистевшего в опасной близости клинка, вскинула руку. В ее ладони тут же загорелся огненный шарик, и гомон в таверне моментально стих.

– Еще шаг – и спалю все к ррыхровым потрохам, – процедила она, глядя в глаза донельзя удивленному мужику, замершему с поднятым мечом.

Шарик в ее ладони стал больше, налился оранжевым и начал постреливать искрами. Среди наблюдателей пробежал шепоток. Ухмылки пропали с лиц посетителей, а хозяин постоялого двора ощутимо встревожился, бросив протирать стойку. Он со страхом покосился на нарушительницу спокойствия и громко прочистил горло.

– Леди, шли бы вы отсюда, – хрипло проговорил хозяин. – Возвращайтесь, откуда пришли, и не портите мое имущество!

В полной тишине, не убирая с ладони шарик, Антония поспешно вложила меч в ножны, обошла мужика по широкой дуге, не сводя с него глаз, и попятилась к выходу.

– Всего хорошего, – все же вежливо попрощалась она и выскользнула наружу.

Там силы покинули ее, Тони погасила шарик и с тихим невнятным всхлипом сползла по двери, коленки подогнулись. Прикусив губу, она сдерживала слезы, не давая истерике прорваться и напряженно размышляя, стоит ли подождать посланца Ионели здесь, у дома, или, от греха подальше, уехать отсюда и поискать другой постоялый двор. Деньги, в конце концов, у нее есть, можно переждать несколько дней, а потом незаметно вернуться в город, связаться с Тересией и там уже что-нибудь решить. Но тут оставаться точно нельзя: если она рискнет снять комнату, кто знает, не проберутся ли к ней под покровом ночи. Замки тут наверняка хлипкие, если они вообще имеются.

Девушка поднялась, придерживаясь за дверь, на неверных ногах сошла с крыльца и побрела в сторону конюшни, чувствуя себя разбитой, одинокой и очень несчастной. А все этот де Ранкур со своей женитьбой! Антония упорно не желала признавать собственной глупости и упрямства с побегом и обратила злость на супруга, из-за которого у нее появилось столько проблем.

– Что, передумали оставаться? – Недовольный конюх увидел ее приближение и вышел сам.

– Да, – не вдаваясь в подробности, отозвалась Антония. – Верните мне лошадь.

Через несколько минут девушка опять выезжала на дорогу, в темноту и неизвестность. Снова проснулись страхи, она косилась по сторонам, в каждой тени видя того мужика с постоялого двора, а может, и его дружков. Мелькнула тревожная мысль о де Ранкуре, и Антония пустила лошадь рысью, кутаясь в плащ и начиная дрожать мелкой дрожью. Не от холода, а от нервного напряжения: что делать дальше, она абсолютно не представляла. Навернулись слезы, юная герцогиня нащупала ррыхрово кольцо, и захотелось оторвать палец, только чтобы снять украшение. Тони поморщилась, с досадой вздохнула, в который раз оглянулась, подумав, а не зажечь ли ей светлячка, но тут же отказалась от этой идеи. Мало ли кто прячется по ночам в лесу. Конечно, вокруг столицы было безопасно, и все же она слишком мало знала о жизни вне Реннары, чтобы так глупо рисковать.

Антония успела отъехать довольно далеко, постоялый двор скрылся за поворотом, когда вдруг послышался тихий свист. Она с недоумением вскинулась, однако оглядеться не успела: в затылок с силой ударило что-то тупое, голова взорвалась болью, а перед глазами засверкали разноцветные искры. Тони вскрикнула, взмахнув руками, сознание померкло, и она провалилась в темноту беспамятства.





Раннее утро следующего дняГде-то в окрестностях Реннары


Пробуждение, а точнее, возвращение в сознание не принесло никакого облегчения – только еще больший страх, грозивший перерасти в панику. Антония не могла двигаться. По ощущениям, руки и ноги крепко стягивала веревка, и, судя по тому, как затекли запястья, в таком положении она находится несколько часов. Открывать глаза девушка не спешила, для начала прислушавшись и попытавшись понять, стоит ли показывать, что она пришла в себя. Лежала Антония прямо на земле, и, кажется, те, кто напал на нее, не удосужились даже плаща подстелить для удобства пленницы. Тони незаметно сглотнула пересохшим горлом, по озябшему телу прошлась прохладная дрожь.

– Что делать с девчонкой будем? – раздался хриплый неприятный голос, от которого Антонию чуть не передернуло.

В нем звучало равнодушие, и девушке стало еще страшнее и тоскливее.

– То, что и раньше, в Зиттарию повезем, – донесся другой голос – резкий, высокий, от него у Антонии заныли зубы. – Она красотка, денег за нее отвалят немало. – В тоне говорившего слышались неприкрытая радость и нетерпение.

Девушка похолодела, в животе образовался огромный кусок льда при этих словах. Зиттария. Те самые соседи, стычки с которыми создавали волнение на границе и с которыми, по слухам, несколько лет сражался ее муж. И теперь ее везут продать им, как скот! Наверняка в гарем какого-нибудь знатного вельможи: Антония читала, что для богатых и уважаемых мужчин в Зиттарии в порядке вещей иметь несколько жен, а также наложниц. Причем, раз попав за золоченые решетки роскошного дворца или особняка, она навсегда потеряет надежду выйти обратно: зиттарийцы своих женщин не показывали никому, запирая в золотых клетках, где бедняжки и томились до конца дней, предназначенные лишь для одного. Для ублажения своего господина. Тони чуть не взвыла и огромным усилием воли заставила себя лежать по-прежнему неподвижно. Чуть приоткрыв глаза, девушка осмотрелась как могла. Она лежала на боку под деревом, поодаль у костра собралось пяток личностей самого разбойного вида с грубыми, обветренными лицами, жесткими чертами. На огне булькал котелок, и нос Тони уловил мясной аромат, а желудок тут же отозвался тупой тягучей болью – она ведь не ела ничего с того самого обеда вчера, после церемонии.

Солнце уже проглядывало сквозь ветви деревьев, но сколько точно было времени, Антония определить не могла. Значит, она пробыла в беспамятстве остаток ночи и утро, причем как бы к ней не применили магию, чтобы не очнулась раньше времени. Удар не был такой уж сильный, затылок почти не болел, и других неприятных ощущений Тони не испытывала. Мелькнула тревожная мысль: насколько далеко они успели уехать от Реннары и как потом возвращаться? Кое-как справившись с подступавшей к горлу горьким комком паникой, Антония твердо заявила себе, что обязательно сбежит. Ведь с ней осталась магия. И пусть левитация ей ничем сейчас не поможет, к тому же толком Тони ею пользоваться и не умела, но ведь остается еще Огонь. А веревки на руках легко поддаются ему. Антония на некоторое время отвлеклась от разговора и сосредоточилась на собственных ощущениях: ей жизненно необходимо пошевелить пальцами, хоть чуть-чуть! Прикусив губу, девушка уставилась в пространство невидящим взглядом, напряглась и… О чудо, она смогла это сделать! Беззвучно поблагодарив Эйар, Антония медленно выдохнула и осторожно попыталась направить магию в пальцы, одновременно слегка изогнув руки, чтобы достать до веревок. Запястья стрельнули болью, и она чуть не зашипела от неожиданности, тут же прекратив эксперимент и испуганно покосившись в сторону бандитов.

– …Точно девица? – донесся вдруг до Антонии обрывок их разговора. – Слышал, нравы у этих ррыхровых аристократов свободные, может, проверим?

И столько предвкушения прозвучало в скрипучем голосе, что Тони как в ледяную прорубь окунули. Паника, старательно подавляемая с момента прихода в себя, рванулась изнутри, ударила в голову, и на несколько мгновений девушка совершенно перестала соображать. Она даже вскрикнуть не смогла, горло сдавил спазм, и у нее вырвалось лишь сипение. Антония дернулась в путах, глядя широко раскрытыми глазами, как двое похитителей, поднявшись, с глумливыми усмешками начали неторопливо приближаться к ней.

– Ага, наша пташка проснулась, – хрипло хохотнул один из них, рослый детина с неопрятной клочковатой бородой и шрамом через пол-лица.

Руки Тони сжались в кулаки в безнадежной попытке разорвать крепкие путы, пульс зашкаливал, сердце колотилось так сильно, что казалось, сейчас выпрыгнет из груди.

– Н-не трогайте… – удалось ей выдавить из себя, но так жалобно вышло, что Тони предпочла благоразумно заткнуться.


Еще не хватало умолять этих отбросов общества, этих работорговцев!

– Эй, крошка, мы аккуратно, – ощерился в похабной ухмылке второй и, остановившись рядом с пленницей, присел на корточки. – Глядишь, еще понравится, – добавил он, и его ухмылка стала шире, а в глазах появился нездоровый блеск.

Толкнув Антонию, негодяй перевернул ее и взялся за пояс штанов, и тут она закричала. Пронзительно, громко, выплескивая весь страх и скопившееся напряжение, потому что это все, что ей сейчас оставалось, – кричать. Бородатый от неожиданности дернулся, выругался, и на его лице появилась досадливая гримаса.

– Чего орешь! – сквозь зубы процедил он и замахнулся, поскольку Антония не думала замолкать.

Он собирался ее ударить, определенно. Тони съежилась, не сводя с бандита испуганного взгляда, и со всхлипом захлебнулась воздухом, оборвав крик. Короткие толстые пальцы вновь ухватились за пояс ее штанов, Антония дернулась, до крови прокусив губу в попытке сдержать новый крик, но тут события стремительно понеслись почти одновременно. Бородатый вдруг выпучил глаза и распахнул рот, будто ему стало нечем дышать, а потом невидимая сила буквально смела его, протащив по поляне. Растерянная Антония смотрела, как он пытается что-то содрать с горла, корчась и издавая сдавленные звуки, а остальные работорговцы повскакали со своих мест и выхватили оружие. Они напряженно озирались в поисках противника, но его не было видно. Тот, кто оставался рядом с Тони, ухватился за рукоятку внушительного кинжала за поясом, но не успел его вытащить – сильный порыв невесть откуда взявшегося ветра сбил его с ног, и вскоре бандит тоже корчился на земле, задыхаясь и царапая скрюченными пальцами почву. Второй, как заметила Антония, уже не подавал признаков жизни.

– Кто здесь, ррыхр побери?! – вскричал тонким, ломким голосом один из оставшихся трех, шаря безумными глазами по окружавшим поляну кустам.

Второй же, оглянувшись на Тони, нехорошо прищурился и метнулся к ней.

– Это ты!.. – прошипел он, брызгая слюной; широкий меч угрожающе блеснул в лучах солнца, занесенный над ней, – видимо, разбойник совсем потерял голову от столь явной демонстрации магии.

Тони глухо вскрикнула и попыталась отползти, окончательно перестав понимать, что происходит, как вдруг раздался треск и из кустов появился тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

– Отошел. От моей. Жены, – раздельно произнес Ив, не сводя с бандита прищуренного взгляда.

Тот выпучился на нежданного гостя, его рука с мечом так и застыла поднятой, и, как заметила Антония по напрягшемуся лицу, опустить ее по своей воле он не мог. Девушка впала в оцепенение, ошеломленная быстрой сменой событий, в голове стало звонко и пусто. Ив лишь выразительно покосился на жену, отчего она вздрогнула и нервно облизнула губы. Де Ранкур выглядел взъерошенным, мрачным, запыленная одежда говорила о том, что он долго был в пути. Причем та самая одежда, в которой герцог присутствовал на свадьбе… Похоже, он прямо с нее и отправился за сумасбродной супругой, выкинувшей такой финт – сбежать в день обряда. В руке Ив держал меч, узкое серебристое лезвие хищно блеснуло в свете солнца. На несколько мгновений на поляне все застыли, а потом время снова стремительно понеслось вперед.

Оставшиеся у костра бандиты молча бросились к Иву, а тот, что стоял рядом с Антонией, захрипел, невидимая сила вырвала оружие у него из рук и отбросила подальше. Разбойник упал на колени, его глаза закатились, он хватал ртом воздух, будто ему было нечем дышать. Антония смотрела как зачарованная, и отвлек ее от этого зрелища раздавшийся звон мечей. Хотя нападавших было двое, Тони отчего-то не сомневалась в исходе сражения: несмотря на комплекцию, двигался Ив с неожиданной ловкостью и грацией, клинок сверкал в его руках как живой, мелькая с непостижимой скоростью, и герцог успевал отбиваться сразу от обоих противников. Он буквально танцевал с мечом вокруг неуклюжих и неповоротливых разбойников, а в какой-то момент меч одного из них вовсе вывернулся из пальцев и оказался в руке Ива.

– Отвернись! – отрывисто бросил он Антонии.

Не совсем поняв причины такой странной просьбы, Тони послушно закрыла глаза, прежде чем осознала, что́ делает. Почти сразу раздался сначала болезненный вскрик, перешедший в бульканье, а потом – чье-то хрипение. Антония догадалась, что произошло, и к горлу подкатила тошнота; девушка еще крепче зажмурилась, страшась посмотреть, что же стало с бандитами. Перед глазами поплыли разноцветные круги – так сильно Тони сжала веки, а еще в висках молоточками застучал страх – Ив наверняка очень зол на нее за побег… На поляне наступила тишина, и Антония даже не услышала шагов – так тихо двигался де Ранкур, – и лишь когда рядом раздался его негромкий ровный голос, поняла, что он подошел, и вздрогнула.

– Боишься? Правильно делаешь. – В голосе мужа отчетливо слышалось раздражение, и Тони подавила желание вжать голову в плечи.

В ней взыграло упрямство – ну не убьет же, в самом деле! – она вскинула подбородок и распахнула ресницы, встретившись с мрачным взглядом Ива.

– Не боюсь! – фыркнула Антония, позабыв и свою недавнюю дурноту, и панику.

Оправдываться она совершенно не собиралась, как и чувствовать себя виноватой в случившемся.

– И вообще, я и сама могла освободиться! – выпалила девушка, постаравшись принять независимый вид.

Хотя со связанными руками и ногами попытка вряд ли вышла бы удачной. Брови Ива поднялись, губы изогнулись в ироничной усмешке, и он выразительно посмотрел на нее, присев рядом и не торопясь избавлять от пут.

– М-да? – скептически хмыкнул де Ранкур. – Что ж, девочка, давай, я погляжу, как у тебя это получится. Мужлан невоспитанный! Грубиян и невежда!





Глава 6




Тем не менее Антония не собиралась сдаваться: она напряглась и попыталась проделать тот же трюк с магией, что недавно, пустив ее в пальцы и направив на веревку, даже с риском получить ожоги. Благо спешить некуда и никто не собирается наказывать Тони за попытку высвободиться. Несколько мгновений она напряженно сопела, пытаясь совладать с магией, тихонько шипела сквозь зубы, чувствуя болезненные уколы магии, но ничего не выходило – руки герцогине связали на совесть и явно с оглядкой на то, что она маг. Но попросить Ива… Вступить в борьбу со своей гордостью Антония не успела. Он вздохнул, покачал головой и бросил:

– У меня нет времени ждать, Тони, прости.

После чего достал устрашающих размеров кинжал и склонился над ее ногами.

– Не смотри на поляну, – повелительно произнес он.

Любопытство тут же вскинулось на дыбы, подстегнутое приказом, однако Антонии хватило благоразумия не поддаваться: она опасалась, что вид первых в ее жизни трупов подействует на нее не самым лучшим образом. В том, что Ив не оставил в живых никого из нападавших, девушка не сомневалась, иначе бы он не вел себя так спокойно и даже вальяжно. Вскоре ее ноги стали свободными, но это не помогло: они настолько затекли, что пошевелить ими Антония могла с трудом, морщась от каждого движения. Мышцы болезненно покалывало сотнями невидимых иголочек, и девушка обратилась ко второй стороне своего дара, направив целительную волну в затекшее тело. Между тем Ив освободил ей руки, и Тони выпрямилась, растирая запястья и мысленно готовясь к суровой отповеди, которая непременно должна последовать. Ведь она сбежала сразу после свадьбы, хотя обещала не делать глупостей… Но не воспользоваться шансом Тони просто не могла!

Она вскинула голову, уже приготовившись к оправдательной речи, однако де Ранкур снова удивил: с сосредоточенным видом ухватив ее за ладони, супруг соединил их вместе, слегка сжав своими большими руками, и… Когда отпустил, пальцы Антонии оказались словно приклеенными друг к другу или плотно опутанными невидимыми веревками. Девушка недоуменно моргнула, еще раз подергала руки, а потом с возмущением уставилась на Ива.

– Эт-то что значит?! – процедила она, сузив глаза.

Де Ранкур снова отметил, что от злости они стали зелеными, как болотный мох. Пожав плечами, он встал и потянул жену за собой.

– У меня нет причин доверять тебе, Тони, – просто объяснил герцог. – Пока не приедем в Реннару, будет так.

Девушка аж задохнулась от возмущения, потеряв на несколько мгновений дар речи. Стоило избавлять ее от настоящих веревок, чтобы все равно обездвижить с помощью магии!

– Ты!.. – наконец выпалила Антония, подбирая наиболее мягкие выражения для кипевших эмоций.

– Кто? – усмехнулся Ив, остановившись у лошади, спрятанной за кустами, – супруги уже миновали поляну, и к счастью, у захваченной своими переживаниями девушки не возникло желания оглядеться по сторонам. – Ну же, маленькая леди, порадуй меня богатством своей фантазии.