Своенравный подарок

– Тони, – негромко позвал виновник ее сумбурных размышлений, и девушка, вздрогнув, все же посмотрела на него. Точно, сейчас начнется обсуждение ее опрометчивого поступка… – Ужинать будешь? – спокойно спросил Ив, не оправдав ожиданий жены.

– А… – Она на мгновение растерялась и хлопнула ресницами, потом вспомнила о руках и вытянула их перед собой, выразительно глянув на мужа. – Только если сама, – категорично заявила она, не собираясь уступать в этом вопросе.

Вполне вероятно, Тони останется без ужина, ведь де Ранкур тоже отличался упрямством. Хотя куда бежать из комнаты с окном на втором этаже – Антония не представляла. Причем без денег, лошади и оружия. И если Ив этого не понимает, то он дубина неотесанная! Де Ранкур же хмыкнул, словно угадав, о чем думает сердито сопевшая девушка, – с другой стороны, почему «словно», эмоции ведь чувствует, – и усмехнулся уголком губ.

– Хорошо, – неожиданно покладисто отозвался он и добавил: – На окне и на двери воздушный щит, без меня ты все равно не выйдешь из этой комнаты.

Антония почувствовала, что руки больше ничто не держит, и тут же уперла их в бока, одарив Ива возмущенным взглядом.

– Без денег и лошади далеко бы не ушла, – не удержалась она от ядовитого ответа.

Их общение прервалось стуком в дверь – принесли ужин. Де Ранкур лениво шевельнул пальцами, видимо, убирая магию, чтобы вошла служанка. Через некоторое время на столе стояли горшочек с тушеным мясом и овощами, две тарелки, блюдо с нарезанными тонкими ломтиками ветчиной, сыром и колбасой и корзинка с мягким, еще теплым хлебом. Поставив на стол кувшин с квасом, служанка удалилась. Антония тут же забыла о раздражении, которое вызывал у нее супруг, и села за стол, сглотнув набежавшую слюну.

– Приятного аппетита, – проявил вежливость Ив, накладывая себе из горшочка еду.

– Угу, – отозвалась Тони – оказывается, на свежем воздухе просыпается зверский голод.

Ели они молча, ужин вышел вполне достойным и вкусным. Отодвинув через некоторое время пустую тарелку, Антония, сыто выдохнув и подобрев, покосилась в сторону постели. Тело налилось усталостью и требовало отдыха, и очень хотелось растянуться на мягком матрасе и уже уснуть в нормальных условиях, а не на холодной земле. Только вот как быть с Ивом?

Он допил квас, отставил стакан и поднялся. Антония напряглась, настороженно наблюдая за ним. Де Ранкур же направился к кровати, на ходу снимая куртку, небрежно положил ее на тумбочку и присел на край, оглянувшись на Тони.

– Предлагаю спать, завтра хочу выехать пораньше, быстрее доедем, – невозмутимо произнес Ив, стянув один сапог.

Антония поднялась, зачем-то сжав ворот куртки; тревожное волнение пробежалось по спине россыпью горячих мурашек.

– А… В одной постели? – тоненьким голосом переспросила она, чувствуя, как участилось дыхание.

Ив длинно вздохнул, поморщился и снова глянул на супругу.

– Я почти сутки на ногах, Антония, не знаю, что за мысли бродят в твоей голове, но я намерен просто отоспаться, – пожал он плечами. – И тебе того же советую.

После чего снял рубашку, оставшись только в штанах, и преспокойно забрался под покрывало. Ошарашенная Тони только и успела заметить в полутьме бугрившуюся мышцами спину, перевитые венами бицепсы да несколько старых шрамов на коже. Наверное, потому, что зрелище полуголого мужа заставило ее сердце подскочить к горлу, а пульс – зашкалить далеко за норму, Антония и выпалила опрометчивые слова:

– Я не лягу с тобой в одну постель!

Ив приподнялся, насмешливо глянул на нее и выгнул рыжую бровь.

– Предпочитаешь пол? Да на здоровье, дорогая моя. Одеяло в сумке, – преспокойно заявил он и устроился обратно на подушке.

В комнате повисла тишина. Тони хлопнула ресницами, растерянно созерцая неподвижное тело супруга на кровати, на которой, кстати, оставалось еще достаточно места для нее уж точно. Он… предлагал ей лечь на пол? Тогда как сам должен был благородно уступить ей кровать? «Ну и пожалуйста!» – мысленно хмыкнула Антония и вытащила из сумки одеяло. Подошла к кровати, снова с возмущением покосилась на Ива и расстелила на коврике, стараясь не думать о том, что делает. Ведь так просто лечь осторожно с краешка и уснуть!.. Но после прозвучавшего заявления это выглядело бы, по мнению Антонии, слабостью и неумением держать слово. А этот – ну и пусть себе хоть успится! Тихонько бурча под нос ругательства, Тони устроилась на полу, завернувшись в одеяло, и положила голову на свернутую куртку. Щелкнула пальцами, гася свечу, и попыталась уснуть.

Не тут-то было. Жесткий пол не давал возможности улечься хоть сколько-нибудь удобно, непривычная к походной жизни девушка вертелась, морщась и стараясь не вздыхать, пытаясь найти подходящую позу. Кроме всего прочего, тонкое одеяло почти не грело, а комната, естественно, не отапливалась, и довольно скоро Антония начала откровенно дрожать. Свернувшись клубочком, она затихла, прикусив губу и то и дело сглатывая подступавший к горлу горький ком обиды. От вселенской несправедливости хотелось расплакаться, свалившиеся за последние дни невзгоды вымотали Тони и морально, и физически. В который раз она пожалела об опрометчивом решении сбежать – было бы куда, да и поздно уже, после обряда-то. Она снова пошевелилась, поморщилась от неудобного положения и нывшего тела – ему не очень нравился жесткий и холодный пол в качестве постели.

Неожиданно сверху раздался шорох. Тони замерла, прислушиваясь и невольно затаив дыхание, а потом вдруг над ней нависла темная тень. Подняла, как пушинку, обхватив одной рукой поперек, и в следующее мгновение Антония оказалась лежащей на восхитительно мягком по сравнению с досками пола матрасе, под теплым покрывалом, да еще и прижатая к горячему телу Ива, по всей видимости, не собиравшегося отпускать ее.

– Спи, – буркнул он и добавил: – Вредина маленькая.

Показалось или нет, что в голосе супруга проскользнули странные нотки, подозрительно похожие на нежность?

– Я не вредина! – тут же взвилась Тони и завозилась, пытаясь выбраться из его медвежьих объятий.

Надо сказать, очень уютных и надежных, и равномерный стук сердца, который девушка ощущала спиной, работал не хуже колыбельной, как и тепло мужского тела, окутывавшее ее со всех сторон вторым одеялом.

– Тони, – тихо, с отчетливым предупреждением не дал ей договорить Ив и повторил: – Спи, я сказал.

Она почувствовала, как де Ранкур уткнулся носом ей в затылок и вскоре тихонько засопел, а его рука, обнимавшая за талию, отяжелела – уставший супруг мирно уснул. Антония вздохнула, расслабляясь вопреки волнующей близости полуобнаженного Ива, сонливость навалилась мягкой подушкой, а его терпкий запах кедра с горьковатой ноткой миндаля щекотал ноздри. Хотелось вдыхать и вдыхать… Тони сама не заметила, как ее дыхание стало размеренным и она соскользнула в сон, пригревшись в руках мужа, и до самого утра ее больше ничего не тревожило.





Чуть ранее, этим днемОсобняк маркизы де ла Ресадо


Ионель смотрела на переговорный амулет так, будто хотела уничтожить его одним взглядом; в темных, как вишни, глазах плескался холодный гнев.

– Что ты сказал? – ровным голосом повторила она.

– Появился этот мужик и раскидал моих людей, как младенцев, – с досадой и изрядным раздражением отозвался невидимый собеседник. – Мы не договаривались, что будут смерти!

– Я вам достаточно заплатила, девчонка нужна мне! – Ионель сжала кулаки, усмиряя ярость, рвущуюся наружу. – И вы достанете ее!

– Он маг, миледи, помилуйте! – с нервным смешком возразил мужчина. – Как я понял, точно одной стихией владеет, некоторые из моих людей выглядят так, будто они задохнулись.


– Воздух, – нехотя бросила маркиза, упав обратно в кресло, и потерла лоб. – У него Воздух и умение управляться с металлами, он кузнец артефактного оружия, – пояснила она, потом решительно выпрямилась. – Впрочем, не все потеряно. Ждите, – скомандовала женщина и взяла два камушка. – Ив де Ранкур, Антония де Ранкур, – пробормотала Ионель, прикрыв глаза, и бросила их на карту.

Зачарованные кусочки покатились по бумаге, показывая путь парочки, и на губах маркизы появилась удовлетворенная улыбка.

– Они недалеко от города, и там только одна дорога, по которой они поедут, – уверенно заявила она невидимому собеседнику. – Ночевать наверняка будут где-нибудь там, поблизости. А теперь слушайте, что вам нужно сделать…

И столько властности слышалось в ее голосе, что возражать на другом конце не посмели.





Следующее утроТаверна под Реннарой


Утро настало как-то неожиданно быстро для Антонии, и проснулась она от странного ощущения, что что-то не так. Что же именно – девушка поняла, когда открыла глаза и пошевелилась: она лежала в постели одна, заботливо укрытая одеялом до самого подбородка. Супруг плескался около умывальника, отфыркиваясь и разбрызгивая воду вокруг, и Тони, приподнявшись на локте, как зачарованная любовалась на мощные мышцы спины, игравшие под кожей при каждом движении. Она впервые видела обнаженного мужчину, да еще такого могучего, как ее муж, и зрелище оказалось завораживающим. Капельки поблескивали на загоревшей коже маленькими бриллиантами, и у Тони мелькнула шальная и крайне волнительная мысль стереть их пальцем, погладить старые шрамы, которыми, несомненно, де Ранкур гордился, раз не сводил. Девушка беззвучно ахнула, прижав ладошки к пылающим щекам и просыпаясь окончательно. Что ж, вскоре у нее появится возможность пощупать то, на что она сейчас с таким жадным и совершенно бесстыдным любопытством пялилась, – как только они вернутся в Реннару.

Антония отвернулась за мгновение до того, как Ив выпрямился и посмотрел в ее сторону. Суматошные и непристойные картинки пришлось чуть ли не руками разгонять, к досаде герцогини де Ранкур.

– Проснулась? С добрым утром, – невозмутимо поздоровался Ив. – Сейчас завтракаем и выезжаем.

– Хорошо, – пискнула Тони, не решившись повернуться, и вылезла из кровати с другой стороны.

Когда она в следующий раз осторожно покосилась на Ива, он уже накинул рубашку и заправлял ее в штаны, и девушка чуть не вздохнула с облегчением. Присев на краю постели, она принялась надевать сапоги, и вопрос де Ранкура застал ее врасплох.

– Что, в самом деле в первый раз видишь обнаженного мужчину? – с искренним любопытством поинтересовался он.

Тони выпрямилась и метнула на него хмурый взгляд, чувствуя, что опять неудержимо краснеет. Ив усмехался и, судя по всему, прекрасно знал, что супруга его разглядывала, пока он умывался. Антония сердито тряхнула головой и потянулась за курткой на стуле.

– Неприлично задавать девушке такие вопросы, – буркнула она и поднялась, расплетая растрепавшуюся за ночь косу и сетуя на отсутствие расчески.

– Даже собственной жене? – откровенно веселясь, продолжил смущать супругу ехидными замечаниями несносный герцог.

Ну и кто тут вредный?! Антония смерила Ива испепеляющим взглядом, лихорадочно подыскивая достойный ответ, пока жар стремительно заливал уже и шею, и уши; казалось, вскоре от смущения будет гореть все тело. Однако ответить не успела: взгляд Ива упал на ее волосы и пальцы, которыми она пыталась расчесаться, и в несколько шагов супруг преодолел расстояние между ними. Бедное сердечко Антонии скакнуло к горлу, перекрыв доступ воздуху, она поперхнулась вдохом и едва не попятилась, он же… Всего лишь неожиданно мягкими движениями несколько раз провел ладонью по волосам Тони, она ощутила, будто с прядями поиграл легкий ветерок, и как по волшебству они распутались и легли на плечи блестящими волнами, словно только что из-под расчески.

– Все, готова спуститься? – как ни в чем не бывало осведомился де Ранкур, выйдя из-за ее спины и окинув внимательным взглядом.

– А… Д-да, наверное, – пробормотала Антония, находясь в крайнем замешательстве от очередной ненавязчивой заботы Ива: он вовсе не обязан тратить свою магию на такие обыденные вещи, как приведение в порядок ее волос.

Она не понимала этого мужчину, немногословного, порой возмутительно грубого и несносного, но способного своим поведением поставить ее в тупик. Сам говорил, что злился на нее и даже собирался отшлепать, а сейчас вот… Де Ранкур молча протянул руку, легко подхватив сумки с пола, и Антония, спохватившись, быстренько заплела косу и, чуть помедлив, вложила пальцы в его широкую ладонь.

– Не будешь связывать? – с опаской уточнила она, покосившись на Ива.

Муж прищурился и так же кратко вопросил:

– Не будешь делать глупостей?

Девушка серьезно посмотрела на него, без тени улыбки: со вчерашнего дня Тони в глубине души уже успела смириться со своим положением, да и, как показал опыт, беглянка из нее никудышная. Больше испытывать судьбу Антония не собиралась – даже ее склонности к авантюризму имелся предел.

– Нет. – Она покачала головой.

– Вот и славно, – кивнул де Ранкур и потянул к двери. – К вечеру должны быть в Реннаре.

Супруги спустились вниз, в общий зал, Ив выбрал столик и заказал служанке завтрак. Антония, рассматривая разводы на столе, наконец решилась задать вопрос:

– Родители… сильно переживали? – Голос позорно дрогнул, и внутри зашевелилось чувство вины от опрометчивого поступка.

– Я пообещал им найти тебя, – невозмутимо ответил де Ранкур. – И сообщил, что ты жива.

И хотя он больше ничего не добавил, Тони стало стыдно за свою детскую выходку с этим побегом. Мама, может, и не будет ругаться, а вот папа… Девушка чуть не поежилась, но вовремя вспомнила, что теперь она замужняя леди и ругать ее имеет право только муж. Хотя, он вроде как уже остыл. Официантка принесла завтрак, и Антония отвлеклась на омлет с помидорами и ветчиной, на время позабыв о своих переживаниях. Кормили на этом постоялом дворе действительно очень вкусно. Когда она уже почти доела, Ив неожиданно спросил:

– Какой твой второй дар?

– Целительство, – ответила Тони и после секундного раздумья добавила: – А третий – левитация.

– Да уж догадался, – усмехнулся де Ранкур, и совершенно неожиданно для себя Антония осознала, что эта широкая усмешка, от которой в уголках глаз собрались лучистые морщинки, ему очень идет.

А еще хулиганистое выражение грубоватого лица Ива вызывало желание улыбнуться в ответ, и Тони вдруг поняла, что супруг уже не вызывает у нее прежнего раздражения. По крайней мере, пока он ведет себя нормально, а не вредничает.

– А у тебя какая магия? – полюбопытствовала Тони, допивая горячий травяной чай и поглядывая на де Ранкура.

– Воздушная и умение обращаться с металлами, – охотно отозвался Ив. – На границе своя кузница была, делал там оружие и иногда артефактные клинки. – В его голосе не слышалось ни грамма хвастовства, он всего лишь говорил о своем занятии из прежней жизни.

Знали бы жители Айвены, что их будущий король когда-то стоял у горна и махал молотом. Хотя Тони подозревала, что, если Иву захочется, он и на своей родине найдет, где заняться любимым делом.