Тень Основателя

– Позвольте для начала кое-что вам продемонстрировать. – Боярин величественно повел рукой, и из собравшейся перед троном толпы вышел совершенно неприметный человек. Средний рост, незапоминающиеся черты лица, обычное телосложение… даже глаза его и те были какими-то тускловатыми и совершенно непонятного оттенка – то ли бледно-серые, то ли серо-голубые, а может, и вовсе светло-карие…

В общем, ну совсем незапоминающийся человек. Именно этим-то мне некогда, в глубоком детстве, и запомнился Кариус Неми, начальник службы безопасности моего отца и глава вассального Сержакам Старого рода Неми, чьей специальностью как раз и были методы различного влияния на психику.

– Извольте взглянуть, ваше высочество, – предатель низко поклонился, доставая из кошеля и протягивая княгине хорошо мне знакомый прекрасный кристалл, переливающийся всеми цветами радуги.

– Пси-кристалл, – отстраненно прокомментировал я для Лауры. – Причем, похоже, уже настроенный на княгиню, судя по тому, что она не может отвести от него глаз. Видишь, как напряжены мускулы на ее шее? Пытается отвернуться: видимо, осознала опасность. Интересно, как они собрали параметры ее психореакций? Это не так-то просто… Впрочем, не важно.

– Что делать? – В голосе Лауры звучал страх, но вместе с ним и решимость.

– Что-что… Постарайся выжить. Ну и, если получится, попробуй стражу кликнуть, – вздохнул я, доставая из кармана стеклянный фиал и швыряя его в голову Кариусу.

К моему большому сожалению, это был не яд. У меня вообще не было с собой оружия – даже верного сарбакана, не раз выручавшего меня из неприятных ситуаций.

Раз на прием положено являться безоружным – то будь добр, никакого тайного вооружения; и Лаура тщательно отслеживала этот вопрос. О сарбакане она, к сожалению, знала – сам не раз демонстрировал ей его наличие и всю эффективность этого немудрящего оружия, так что с небольшой трубочкой, обычно висящей у меня на шее подобно простенькому амулету, пришлось расстаться в первую очередь. Затем Лаура лишила меня всех запасов самых разнообразных зелий. Причем, совершенно не разбираясь в том, что и для чего предназначено, она действовала по простому и в общем-то вполне логичному, но весьма для меня неприятному принципу: раз ей это не знакомо – значит, опасно; из кармана – вон!

Но конкретно это зелье было ей вполне знакомо и вполне безобидно: темно-коричневая жидкость с легким ароматом корицы – стимулятор, которым я угощал ее совсем недавно, был признан безопасным и вполне могущим пригодиться на приеме, а потому избежал общей участи.

Да, жидкость, содержащаяся в склянке, действительно не могла нанести врагу большого ущерба. Но вот сам фиал – из толстого, прочного стекла, весьма увесистый даже сам по себе, без наполняющей его жидкости, и брошенный со всей силой ненависти к предателю моих родителей – оказался довольно опасным оружием. Да и зелье…

Нет, это и в самом деле неплохой стимулятор, с приятным кисловато-острым вкусом – если его выпить. Но вот при попадании на рану или в глаза жжется он просто невыносимо! Увы, но ничего более серьезного я подготовить не смог: и эта-то заготовка была создана больше ради принципа – не оставаться безоружным, когда тебя хотят разоружить, и для демонстрации своих возможностей.

Увы. Серьезно повредить Кариусу, несмотря на все мое старание, я так и не смог, но вот морду разбил просто замечательнейшим образом! Кажется, даже нос сломал… По крайней мере, кровь полила – просто на загляденье! Ну а самое главное – его концентрация на пси-кристалле была немедленно сбита: мало кто может сохранять транс, когда ему сломали нос, а глаза заливают слезы и невыносимо жжет из-за попавшего в них содержимого фиала.

Вырвавшаяся из-под воздействия пси-кристалла правительница княжества в очередной раз подтвердила свой ум, поведя себя самым лучшим и наиболее правильным в такой ситуации образом – спряталась под трон и заорала во все горло, информируя о покушении и призывая подмогу; а горло у нее оказалось луженое!

Немногочисленные телохранители немедленно заняли позицию перед троном, обнажив мечи и подозрительно глядя на сгрудившуюся толпу.

– Ты обещал! – развернувшись к Кариусу, схватил его за грудки боярин Ива.

– Успокойся! – брезгливо отстранился тот, вытирая кровь из разбитого носа. – Обещал и сдержу свое слово!

– Зря вы так, – обратился он к замолчавшей княгине. – Я-то хотел по-доброму, по-мягкому, без лишней крови… Что ж, придется действовать жестко. Взять ее! Блокировать входы! И схватите того клоуна и его подружку, – отдал он приказы ун-эллирам, махнув напоследок рукой в мою сторону.

Многочисленная толпа лишившихся своей воли людей бросилась в разные стороны, выхватывая из-под одежды короткие клинки и спеша исполнить приказ своего повелителя.

– Зря ты так, Кариус Неми, предатель Сержаков! – Я зло усмехнулся и шагнул навстречу бегущим в мою сторону людям. – Ибо род мой всегда платит свои долги, и я жажду крови! – Я еще успел увидеть, как побледнело лицо опознавшего меня предателя, а затем острая боль разорвала мне сердце.

Острая, сильная боль. Словно от тупого, ржавого и грязного клинка, входящего с медленной неумолимостью, без жалости и сомнений. Ибо ни жалости, ни сомнений я не испытывал!



Вскарабкавшись, как и советовал ей Альдер, на оконный проем находящегося выше человеческого роста узкого стрельчатого окна зала приемов, Лаура с ужасом и недоумением смотрела на происходящее в зале. Заговор… Как же они с Меллером смогли пропустить заговор, пустивший столь глубокие и прочные корни?! Ведь исполнять приказы стоящего перед троном незнакомца бросились буквально все присутствующие в зале!

Наблюдая за происходящим – удачным броском Альдера и краткой речью возглавлявшего заговор незнакомого мужчины, – Лаура дала себе два зарока. В случае если ей все же удастся выжить, она больше никогда не будет обезоруживать молодого Сержака. И она никогда не будет верить его словам, что больше оружия у него не осталось!

– Зря ты так… – стоило только отголоскам этих слов затихнуть под сводами зала, как Альдер сделал шаг навстречу бегущим к нему заговорщикам. Его фигура внезапно расплылась, словно укутавшись черным непрозрачным туманом, а в следующий миг туман исчез, оставляя на своем месте…

Высокая, почти двухметровая, много выше, чем довольно-таки низкорослый для своего возраста Сержак, массивная фигура. Черный, причудливый доспех, со множеством острых шипов, словно поглощающий падающий на него свет, но при всем этом напоминающий стандартный доспех легионера, который Лаура когда-то видела в музее. Легкие красноватые отблески из-за закрытого забрала. И широкий короткий прямой меч в правой руке, похожий на те, которыми в давние времена были вооружены легионеры Лаорийской империи – воины, с чьей помощью Кровавый Дракон подчинил себе весь континент!

Паладин Темной Леди. Смерть, страх и кровавый ужас, по мнению церкви светлого пантеона. И сейчас единственная надежда на спасение для Лауры и ее госпожи.

Темный паладин шагнул вперед, и призрачно-черное, полупрозрачное лезвие меча, не замечая препятствий, прошло сквозь тела столпившихся на его пути придворных.

На мгновение девушке показалось, что результата не было. Что призрачное лезвие просто мелькнуло в воздухе, не нанеся атакующим никакого вреда. Но это было лишь мгновение. В следующий миг тела просто распались на части, заливая мраморный пол зала приемов потоками крови, а черная фигура шагнула вперед, прямо по упавшим обрубкам тел, раздавливая их всмятку тяжелой бронированной ногой, и нанесла еще один удар.

Шаг – удар. Шаг – удар. Потоки крови, заливающие зал и впитывающиеся в черную броню, не оставляя ни пятнышка на темном металле. Не было хитрых финтов, умелого фехтования или хотя бы невероятной скорости, что считалось одним из отличительных признаков паладинов. Но воин Темной Леди, казалось, и не нуждался ни в чем подобном. Простые горизонтальные удары. Меч летал параллельно полу, словно коса, скашивающая созревшую траву. Вот только вместо травы были людские тела, а вместо зеленого сока лилась красная кровь.

Разумеется, такая тактика приводила к тому, что время от времени некоторые удары отчаянно атаковавших паладина придворных все же достигали цели – ведь тот и не думал использовать свой меч для защиты.

Но это ему и не требовалось. Черный доспех презрительно игнорировал удары кинжалов и коротких мечей, пронесенных заговорщиками под одеждой, и паладин продолжал свое движение. Шаг – удар – смерть. Шаг – удар – смерть.

Разумеется, главы заговора не стояли на месте, ожидая, когда гибель в черном доспехе, перемолов натравливаемых на него людей, приблизится вплотную. Имперские паладины и их сила были хорошо известны в каждом из осколков некогда великой империи, пусть в основном и из сказок, легенд и мифов. Но в чем сходились все сказки, легенды и истории – сражаться против паладинов, имеющих божественное покровительство, рассчитывая только лишь на численный перевес, каким бы подавляющим тот ни был, это совершенно безнадежное дело.

Да, бывали случаи, когда паладинов убивали… Весьма редкие случаи, но были, несмотря на то что паладины считали своим долгом влезать почти в каждую более-менее крупную заварушку, что происходили во время их жизни. Но практически всегда смерть паладина происходила за счет использования какого-то особо сильного яда, воинской хитрости или откровенной подлости, предательства или удара в спину.

Из всех легенд и мифов за более чем тысячелетнюю историю существования империи можно было вспомнить разве что пару имен паладинов, что погибли в честном бою. И то в таком «честном» бою против первого из них были сосредоточены военные силы нескольких провинций великой империи. Второй же, и вовсе сойдя с ума, бросил вызов самому императору и всем имперским войскам. Ну, это если верить легендам. Как оно там было на самом деле – кто упомнит…

Но так или иначе, количество находившихся в помещении заговорщиков и близко не подходило к числу войск пусть даже самой маленькой и слабой имперской провинции. И, трезво оценивая свои шансы, главари заговора вполне понимали всю безнадежность своего положения.

Рано или поздно – скорее рано, чем поздно, – паладин попросту перережет всех порабощенных пси-кристаллом натравливаемых на него бойцов, и тогда настанет очередь предводителей. В запертые двери уже ломится стража, привлеченная криком княгини, которая, в свою очередь, спряталась в неплохо защищенном укрытии под троном, а его защищают четверо могучих телохранителей в доспехах и с длинными мечами.

Не будь тут паладина, проблем эти телохранители для толпы безразличных к боли и ранам ун-эллиров не составили бы. Но паладин был и активно и быстро сокращал поголовье нападающих, с явным намерением привести их количество к общему, весьма печальному знаменателю. И потому отнюдь не желающим быть сокращенными на голову заговорщикам следовало искать какой-либо выход… Очень быстро искать!


И выходы были ими найдены. Правда, немного разные. Наконец-то проморгавшийся Кариус Неми, сжав покрепче кристалл и зло выругавшись, отдал приказ половине своих невольных рабов раскрыть ближайшие двери зала и расчистить проход для бегства.

Возможно, этот план имел некоторый шанс на успех. За счет снятия всех и всяческих природных ограничений, нечувствительности к боли и полного презрения к собственной смерти ради выполнения приказа ун-эллиры имели некоторые шансы прорваться через дворцовую гвардию. Ну а там в случае удачи можно было попробовать затеряться в городе и тем или иным способом, например подчинив капитана какого-либо судна, бежать из страны. Да, шанс на спасение, пусть весьма небольшой, этот план давал.

Вот только второй заговорщик имел совершенно отличное от первого мнение о том, как именно следует спасаться из безнадежной ситуации.

Стоило только Кариусу повернуться к нему спиной, как на макушку бывшего главы собственной безопасности рода Сержак обрушился сильнейший удар, начисто выбивший его сознание.

После чего глава рода Ивы упал на колени, протягивая руки к настороженно выглядывающей из-под трона княгине, и горестно возопил:

– Прости меня, матушка, не вели казнить, пощади голову глупую, чужаком злобным околдованную и подчиненную! Век тебя помнить буду и служить преданней пса стану, как мои предки издревле твоим служили!





Эпилог




Я исправлю этот проклятый мир. Он станет светлым и добрым. В любом случае станет. Даже если мне придется несколько уменьшить его население. Скажем, до нуля.



– Альдер, вот можешь мне объяснить, зачем тебе вообще оружие? С твоей-то силой паладина Темной Леди? – спросила Лаура, удобно развалившись в огромном кресле. В руках у графини де Стор мягко покачивался объемистый бокал с дорогущим (и невероятно вкусным) эсторским вином, ноги были укрыты пледом из тончайшей шерсти ирийских коз, а лицо выдавало полное довольство жизнью, собой, отдыхом… и легкую степень опьянения.

– В том-то и дело… – Я лениво перевел взгляд на ярко пылающий огонь в камине.

– Поясни, – не поняла моего намека девушка.

– Это сила не моя, а Темной Леди… – Я инстинктивно потер грудь, в которой с недавних пор поселилась противная ноющая боль. Я знал, что эта боль пройдет. Как, впрочем, знал и то, что случится это еще не скоро. Признаться, без последнего знания я бы предпочел обойтись. Впрочем, даже если боль не прошла бы никогда – оно того стоило! Стоило явно, однозначно и без всяких сомнений!

Я еще раз вспомнил крики и стоны Кариса Неми при допросе наиболее опытными и умелыми из палачей княжества – при всем его нежелании отвечать мне я все же узнал все, что меня интересовало, а затем увидел тот длинный, толстый, хорошо ошлифованный кол, на который он был публично усажен по завершении короткого суда, и светлая радость вновь наполнила мою душу.

– Если совсем просто, – пояснил я недоуменно смотрящей на мою широкую улыбку девушке, – то иногда гораздо проще и эффективнее просто ткнуть врага отравленной иголкой в задницу, чем пластать его на ломтики божественным мечом. Кстати, – занятий, кроме медитативного созерцания камина и медленного потягивания хорошего вина, у меня сейчас не было, и я решил удовлетворить свое любопытство, – может, расскажешь по порядку, что и как было с этим заговором?

– Тебе? – Легкое непонимание мелькнуло на лице у Лауры и вновь исчезло, смытое негой тепла, уюта и полного расслабления. – Ты же в самом центре всего действия был. И потом, на каждом допросе основного организатора всего этого бардака присутствовал, вплоть до казни. Что тебе еще объяснять?

– Я тогда несколько отвлекся… – слегка смутившись, я отвел взгляд. Ну не пояснять же было, что зрелище пыток предателя моих родителей настолько завлекло меня, что уделять всецело сконцентрированное на его мучениях внимание еще и чему-то, кроме нужных мне ответов, в тот момент было выше моих сил?

– Ну, если хочешь – без проблем. Но откровенность за откровенность: с тебя рассказ о непонятых мной моментах. Судя по вопросам, что ты задавал этому Кариусу, с твоей стороны все тоже было весьма непросто!

Я молча кивнул. Все равно я и не собирался держать в секрете историю гибели моей семьи и отмщения за них – наоборот, собирался рассказать ее как можно подробнее. Это было полезно как для того, чтобы предотвратить подобные происшествия с другими, так и для внушения надлежащей опаски перед моим родом.

Постепенно соотнося рассказ Лауры с известными мне сведениями, я начал понимать, как оно все происходило, полностью и по порядку.

– Все началось достаточно давно, когда один из наиболее богатых и влиятельных родов Реиса, род Ивы, попал в серьезнейшую опалу из-за некоторых «проказ» наследника рода. Что именно творил этот извращенец, я, с твоего позволения, уточнять не буду – достаточно того, что опала была одобрена всеми более-менее серьезными и могущественными родами страны. Вообще, род вполне мог избежать неприятностей, позволив наказать виновника, благо наказание, ввиду знатности происхождения, было довольно мягким, но глава рода, Велеслав Волкович Ива, встал в позу: мол, наследник рода не может быть наказан за «невинные развлечения» с простолюдинками и «ошибки в этикете», допущенные в «общении» с «малородными дворянками».

Так или иначе, но Ивы были подвергнуты жесткому остракизму, причем со стороны не только княгини, но и других родов. С ними не вели никаких дел, никто не соглашался ничего им продать (разве что перекупщики, по завышенным в разы ценам и старательно скрывая сам факт торговли), а товары Ивы перестали покупать (что очень обрадовало род Ольхи, составлявший Иве естественную конкуренцию), в результате чего доходы рода стали резко падать. Велеслав Волкович понял, что зарвался, но отступать было уже поздно, да и самой возможности этого не представлялось.

Доступ на княжеские приемы для членов рода был отныне закрыт, а челобитные и письма, направляемые на имя княгини, отправлялись в камин, даже не доставаясь из конвертов.

Паре надежных друзей, попытавшихся замолвить словечко, княгиня настойчиво рекомендовала «отдохнуть пару лет в отдаленных имениях», а остальные, поняв намек, категорично отказали Велеславу в помощи.

Все выглядело так, что роду в самое ближайшее время грозило полное обнищание и утрата всяческого влияния. И тогда глава решился на авантюру.

Благодаря уникальному расположению и некоторым особенностям территории Реис практически неуязвим для внешнего вторжения. Горы, мощные крепости на немногочисленных проходах, а главное – очень и очень непростые леса, через которые лежит большая часть важнейших дорог и трактов, связывающих княжество в единое целое, и в которых эти дороги бесследно исчезают при появлении вражеских войск. Воины и жители княжества, торговцы, даже послы и шпионы проходят без особых проблем, а вот отряды вражеских войск, войдя в лес, из него уже не выходят.

Как можно легко понять, подобная неуязвимость очень и очень не нравилась всем соседям княжества. И так продолжалось до тех пор, пока знаменитый Первый император, Кровавый Дракон Лаоры, не нашел способ обойти ее, присоединив последний еще сопротивляющийся клочок континента к своей единой империи.

Все было просто. Достаточно было пообещать местным старейшинам и главам местных семей, родов, поселений… кому золото, кому увеличение власти и почета, кому прекрасных рабынь или благородных женихов…

На посулы императора прельстились не все. Далеко не все. Но прельстившихся хватило. Несколько лаорийских легионов внезапно оказались свободными наемниками, немедленно нанятыми сторонниками императора в свою личную дружину. Затем рейд по несогласным, и вскоре Реис обрел своего князя – имперского наместника.

Первым же законом этого князя был запрет на личные дружины у новообразованных бояр, превышающие определенный, строго оговоренный и весьма небольшой размер. А в столице был расквартирован имперский легион, считающийся «совместным войском всего княжества» и вдвое превосходящий по количеству воинов и их выучке все, вместе взятые, княжеские дружины.

Периодически легионы менялись, князьями-наместниками Реиса назначались только наиболее преданные люди, и в общем и целом система оказалась достаточно стабильна для сохранения столь особой провинции в составе Лаорийской империи вплоть до самого ее распада и гибели последнего императора.

После распада империи княжество вновь обрело независимость и естественным образом, благодаря своему положению и несмотря на свою удаленность, стало одним из наиболее богатых и процветающих осколков бывшей империи.

Но на этот раз соседи, вдохновленные древним примером удачного завоевания, знали, что делать и как бороться с неуязвимой страной.

Заговоры, попытки переворота и просто давления на князя тем или иным способом шли почти непрерывно. Особое оживление настало после прихода к власти княгини Натраны.