The One. Единственный

* * *


— Поехали вместе со мной завтра, — прошептала Джейд, когда они наконец насытились друг другом. По ее телу разливалась приятная усталость, а вот отдышаться не получалось.

— Ты же знаешь, что я не могу. Все не так просто.

— И ты мне будешь это объяснять? Ведь это я вышла замуж за твоего брата.

— А я тот, кто трахнул его жену.

— Что ты сказал? — спросила Джейд и резко отодвинулась от него. — То есть я для тебя обыкновенная шлюха?

— Извини, я не хотел тебя обидеть.

— Но ведь именно так ты и сказал. Послушать тебя, я готова прыгнуть в постель к первому встречному…

— Знаю, знаю, я сказал, не подумав. — Марк взял ее за руку.

— Мы ведь с тобой знаем, что есть нечто такое, что сильнее нас.

Марк кивнул.

— Тогда поедем со мной. Не обязательно завтра. Можно через неделю и даже через две. Скажи родителям, что тебе нужно проветриться. Нам нужно побыть вместе, чтобы решить, что нам делать дальше. Дай нам шанс.

— Я нужен здесь.

— А мне нужен ты.

— Я не могу так поступить с моими родными и с памятью Кевина. Как я скажу людям, которые всего две недели назад приходили на его похороны, что люблю собственную невестку?

Услышав из его уст слово «люблю», Джейд покраснела. Все ее тело будто горело в огне.

— Но если я чувствую то же самое, что в этом дурного? — спросила она.

Марк пристыженно покачал головой и откинулся навзничь, глядя в потолок, словно ждал, что некая небесная сила подскажет ему, как поступить. Внезапно Джейд ощутила свою наготу, и ей тотчас стало неловко. Отвергнутая и обиженная, она надела футболку и трусы и открыла дверь, чтобы вернуться к себе. Бросила через плечо:

— Я заслуживаю большего, Марк. И если ты в ближайшее время это не поймешь, то, боюсь, дальше будет уже поздно.

Джейд резко повернулась к двери — и в этот момент, к своему ужасу, увидела, что на них из коридора смотрит его мать. На лице Сьюзан одновременно читались ярость и разочарование.





Глава 79

Ник




У Ника пропал аппетит. Всякий раз, когда он пытался хотя бы чем-то наполнить пустой, урчащий желудок, тот, казалось, был готов исторгнуть съеденное назад. Пришлось сесть на диету из сигарет, жевательной резинки и газировки.

Его первой реакцией на то, что он станет отцом, было бежать, закрыв глаза. Он поселится в той же гостинице в центре Бирмингема, в которой жил, когда они с Салли только-только расстались. В отличие от квартиры Алекса, где повсюду разбросаны его вещи, эта безликая комната позволит ему непредвзято поразмыслить о ситуации.

Последовали долгие часы одиночества, в течение которых Ник стоял у окна девятого этажа, глядя на раскинувшийся под ним город. Он даже обнаружил, что, если убрать из оконной рамы четыре шурупа, можно вывести из строя предохранитель, не позволяющий открыть окно полностью. Первые два уже лежали у него на ладони, когда ему в голову пришла одна идея. Ник тотчас же отогнал ее, хотя и продолжил при помощи чайной ложки вывинчивать остальные два. Это решит сразу все его проблемы, рассудил он.

В этот вечер Ник решил не отвечать на сообщения Алекса. Не знал, как скажет ему, что вместо поездки в Лондон за новым паспортом он провел время в обществе своей бывшей подружки, пытаясь свыкнуться с тем, что к концу года у него будет ребенок. По мере того как тон сообщений, на которые он упорно не отвечал, становился все более тревожным, а звонки и послания на голосовую почту — все более частыми, Ник счел нужным вообще отключить телефон.

В окно залетал свежий вечерок, обдувая ему лицо, но он этого даже не заметил. Вместо этого вспоминал, как всегда мечтал о ребенке, а вот Салли была совсем в этом не уверена. Тогда они пришли к компромиссу, что, поженившись, подождут пару лет, после чего позволят природе сделать свое дело. Но их вылазка в Брюгге положила конец планам, и вот теперь они были вынуждены отвечать за последствия.

— Тебе решать, быть нашему ребенку или нет, — подчеркнула Салли, и он ей поверил. — Я всего лишь знакомлю тебя с фактами. Хочешь — станешь отцом, не хочешь — не станешь. Я же знаю одно: в одиночку мне не справиться. Это не угроза и не ультиматум.

Нику с трудом в это верилось.

Как истинный прагматик, мысленно перебрав все возможные способы того, как он мог принимать участие в судьбе ребенка и одновременно оставаться с Алексом, Ник пришел к выводу, что может эмигрировать в Новую Зеландию, а поскольку авиабилеты с каждым годом дешевеют, то хотя бы раз в год возвращался бы в Англию или даже дважды, если не сорить деньгами. Остальное время он мог бы наблюдать, как растет его ребенок, по «Скайпу» или «Фейстайму». Это, конечно, не идеальный вариант, но ведь точно в такой же ситуации находятся разбросанные по всему миру военные, которые месяцами не видят своих детей. Так что нет никаких причин, почему Салли не справится. Разумеется, Ник исходил из того, что она не сочтет это за «ты все взвалил на меня». Ей было страшно растить ребенка одной, ему же хотелось быть с Алексом. Он боялся даже представить, какой альтернативный вариант может предложить ему Салли.

Просить Алекса остаться в Лондоне — это однозначно исключалось. Тот должен вернуться к больному отцу. Старик слабел с каждым днем, и Ник знал: Алекс ждет не дождется возможности вернуться домой, чтобы провести с ним его последние дни. Знал он и другое: окажись сам в подобной ситуации, тоже поставил бы на первое место своих родных.


Были и другие пути выхода из этого тупика, но все они сводились к одному: Ник станет временным участником в судьбе своего ребенка, за что всегда будет корить себя. Если ему суждено быть отцом, он должен быть отцом настоящим.

Увы, в его голове шевельнулась тревожная мысль, которая не на шутку его напугала. А не зол ли он на ребенка за то, что тот стал между ним и его ДНК-парой? Что, если всякий раз, когда он будет смотреть ему в глаза, те будут отражать пустоту его собственных? Ника передернуло.

Мысль о том, что он какое-то время не будет видеть Алекса, отдалась в его теле тупой болью. Не смеяться вместе с ним, не видеть его широкой улыбки, когда он входит в комнату, не чувствовать, как мерно поднимается и опадает его грудь, когда он спит, — от этой мысли его трясло и мутило. И если он чувствует себя инвалидом, пока они с Алексом в одном городе, то что будет с ним, когда тот улетит на другой край света? Ник знал, знал, знал, был уверен до мозга костей, что не вынесет этого. Стремление найти решение, которое устраивало бы всех, было сродни попыткам отогнать прилив назад в океан шваброй.

Сглотнув комок в горле, Ник со злостью посмотрел на оставшиеся два шурупа и закрыл глаза. Он принял решение и не отступится от него.





Глава 80

Элли




— Привет, Элли. Похоже, нам пора поговорить, не так ли, — произнес Тим, улыбаясь от уха до уха. Голос приветливый и беззаботный, чего нельзя сказать об ухмылке. Откинувшись на спинку кресла за столом со стеклянной столешницей, он покрутил в стакане кубики льда и сделал глоток. На серванте стоял графин с дорогим виски — нарочно выставленный на обозрение Элли.

Увы, это был не тот Тим, в которого она была по уши влюблена. Это был Мэттью, темная лошадка, чужак, которого, еще не будучи с ним знакома, она уже ненавидела. Элли нащупала в кармане жакета тревожную кнопку для вызова Андрея.

— Я в курсе твоей кнопки. Можешь нажать и пригласить сюда твоего громилу. Я не стану тебе препятствовать.

Элли повернулась, чтобы уйти и поднять тревогу, но Мэттью произнес ей в спину:

— Но если сделаешь это, ты никогда не узнаешь, почему я ввязался в этот любовный геморрой.

Элли резко остановилась, но поворачиваться к нему не стала.

— Готов спорить: как ученый, посвятивший свою жизнь решению проблемы, ты умираешь от нетерпения услышать ответ.

Элли вернулась к серванту и налила себе джина с тоником. Затем поправила юбку, села на один из двух диванов, скрестила ноги и подождала, пока Тим сядет на диван напротив. Ее первоначальный шок, когда она неожиданно для себя застала его в своем кабинете, сменился стальной решимостью. Если он хотел поговорить, он должен сам прийти к ней. Она не пришла бы первой ни к одному мужчине.

— Как прошла твоя встреча в отеле «Сохо»? — спросил он, устроившись на втором диване. То, что Мэттью был в курсе ее встречи с детективами, стало для нее полной неожиданностью. Тем не менее она не подала виду. — У тебя паршивый пароль твоего аккаунта в «Облаке». Я всегда знаю, где ты на самом деле. Даже тогда, когда ты говоришь, что на работе.

— Ну а тебе не следовало оставлять свой аккаунт открытым на моем планшете.

— Ты думаешь, это была случайность? Случайностей не бывает, Элли. Лишь тщательно продуманные планы.

— Нельзя ли ближе к делу, Мэттью? — спокойно спросила Элли.

— Ага, вот ты и назвала меня так… Знаешь, Элли, мне это даже нравится. Кстати, знаешь, почему я выбрал имя Тимоти? Оно библейское и означает «чествующий Бога». Ведь ты возомнила себя богом, не так ли? Или, по крайней мере, кем-то вроде бога, перед кем все должны преклоняться.

Элли выгнула брови. Мэттью на минуту умолк, ожидая, что она скажет, но затем продолжил:

— Ты открыла свой маленький ген и теперь указываешь людям, с кем они должны провести остаток своих дней… Лично мне в этом видится мания величия.

— Это обвинение мне не в новинку, — Элли сокрушенно вздохнула. — Давай не будем напрасно тратить время. Что тебе от меня нужно? А тебе наверняка что-то нужно, и первое, что приходит в голову, — это деньги. Ты наверняка ожидаешь, что я предложу тебе плату за молчание: мол, в противном случае ты продашь эту историю газетам.

Мэттью сделал очередной глоток.

— А вот и нет. Я не настолько продажен. Попытайся угадать еще раз.

— Я понятия не имею, кто ты такой.

— Неправда. Так что позволь мне высказаться. Я тот, моя дорогая невеста, кто вот-вот изменит твою жизнь таким образом, какой ты даже представить не могла. — С этими словами он вновь расплылся в ухмылке и поднял стакан, как будто предлагал ей чокнуться с ним.

— И как ты это сделаешь, если не секрет?

— Не торопись. Всему свое время. Но сначала скажу вот что: жаль, что меня не было рядом, когда ты узнала на снимке мою мать. Хотел бы я увидеть в этот миг твое лицо.

— Вообще-то я не слишком хорошо ее помню, — солгала Элли. — Она была всего лишь лаборанткой. Серая невзрачная мышка, если честно.

— Она была в числе первых, кто прошел этот тест, не так ли? Мне казалось, ты должна была запомнить ее лучше, тем более что она даже не догадывалась, что прошла его.

Элли в упор посмотрела на него. Она прекрасно поняла его намек.

— Вот видишь, ты даже не спешишь меня поправить, — продолжил Мэттью.

— Да, я… позаимствовала ДНК у некоторых людей, потому что на тот момент мне требовалось создать базу данных, — призналась она.

— У некоторых? Один твой бывший коллега сказал мне, что тебя называли Оскаром Ворчуном[46], потому что ты только и делала, что рылась в мусорках в поисках использованных пластиковых стаканчиков и вилок. Как я понимаю, ты выуживала их, уносила к себе, брала с них образцы ДНК и без разрешения людей пополняла ими свою коллекцию.