Уязвимая точка

Темная мощь, которая, как он чувствовал, собиралась в Силе, окутала все вокруг, поглотив звезды: она разлилась над ним волной, что сначала придавила джедая, а затем подняла на недосягаемую высоту. Почувствовав враждебное существо позади, Мейс с невероятной скоростью развернулся на месте: фиолетовый клинок разрубил длинное дюрастальное лезвие ножа, зажатого в маленькой ладони. Отрезанный кусок покатился по земле, а зеленый водопад энергии устремился вниз, словно топор, добивающий жертву…

И, дрожа, замер…

В сантиметре над темноволосой головой.

Волосы начали закручиваться, тлеть и чернеть из-за близости зеленого пламени. Рукоять ножа со все еще светящейся раскаленно-красной гранью выпала из дрожащей ладони. Ошарашенные карие глаза, наполненные слезами, блестели зелеными отблесками и смотрели на него с другой стороны лезвия Депы.

— Вонючий джедай, — просипел Террел. — Ну же, убей меня. Давай, убей всех!..

— Здесь опасно, — проговорил Мейс. Он отскочил и с помощью Силы оттолкнул Террела в сторону входа в бункер. Струя пламени окатила то место, где они только что стояли.

Перекатившись, Винду вскочил на ноги, наклонил лезвия в защитное положение и посмотрел на рыщущий ствол турели парового вездехода, который пытался повернуться вслед за ним. Кто-то внутри решил, что убийство Мейса стоит отнятой жизни Террела. Мейсу не слишком нравилась такая математика. У него в голове было другое уравнение.

Четыре вездехода, поделенные на одного джедая, равняются одной громадной дымящейся куче мусора.

Уязвимые точки машин были очевидны: ни соединенные гусеницы, ни ходовые механизмы, ни поворотные турели не выдержали бы и одного удара световым мечом. Меньше чем за секунду он мог превратить этих бронированных чудовищ в дымящиеся металлические обломки… Но не превратил.

Потому что это не причинило бы им всем достаточно боли.

Он хотел причинить им боли больше, чем причиняла ему эта черная мигрень.

Они напали на него, когда он лишь хотел им помочь. Когда он пытался спасти их. Они атаковали его, забыв про собственные жизни и жизни своих детей. Они чуть не вынудили его собственноручно убить одного из этих детей.

Они были глупы. Они были злом. Они заслуживали наказания.

Они заслуживали смерти.

Будущее внезапно пронеслось у Мейса перед глазами — словно воспоминание о том, что еще не случилось. Он увидел себя, ныряющего головой вперед под паровой вездеход и переворачивающегося на спину, чтобы прорезать двумя клинками слабо бронированное дно. Увидел себя, забирающегося в пассажирский отсек, где раненых охраняют один-два вооруженных мужчины. Он бы отразил выстрелы из бластеров в самих же стрелков. Потом пробил бы себе путь в кабину, избавился от водителя и окатил поселение огнем с турели. Иджи, которые остались снаружи, бежали бы и с воплями сгорали. Затем он, удерживая световые мечи в воздухе с помощью Силы, вскрыл бы ими броню других вездеходов и залил бы их пламенем, поджаривая водителей, пассажиров и раненых… Плотный, пахнущий мясом дым вырывался бы из люков…

Они бы умерли. Все до единого.

Меньше чем за минуту.

И ему бы это понравилось.

Он уже бежал в сторону парового вездехода, собираясь поднырнуть под него, когда его наконец настигла мысль: «Что же я делаю?!»

Мейс еле-еле успел превратить нырок в обычный прыжок. Он взлетел в воздух и приземлился на машину позади огнеметной турели. Упав плашмя, он получил отличное прикрытие от бластерного огня балаваев. Его разум начал постепенно возвращаться из Силы, и все его тело ослабло.

Там было слишком темно. Везде было слишком темно. Тьма была непроницаемой и ослепляющей, удушающей, словно черный дым, что валил из жерл вулканов. Он не мог найти никакого света, кроме красного пламени, пылающего в его собственном сердце. Голова пульсировала, будто это у него в мозгу поселились личинки лихорадных ос. Будто его череп раскололся на части.

Усталость и боль навалились на джедая, сознание начало ускользать. Обратившись к Силе за поддержкой, он вызвал бы заодно и ярость. Он лежал на вездеходе, прижавшись лицом к горячей, побитой пулями броне. Каждая секунда, что ему удавалось удержать себя на месте, становилась еще одним мгновением жизни этих мужчин и женщин.

Внутри его зародился вой, рев темной ярости, переходящей в ликование. Винду стиснул зубы, чтобы не дать ему вырваться, но он все равно звенел в ушах, эхом разносясь по горам, словно вокруг голосом самой кровавой лихорадки выли акки…

Дыхание Мейса перехватило. Как внутренний голос мог создавать эхо?

Он поднял голову.

Оказывается, это действительно выли акки.

Они выскакивали из джунглей, взбираясь по крутому, обожженному лавой склону. Их мощные когти оставляли в камне огромные царапины. Пять, восемь, двенадцать — гигантские, бронированные звери: все воротниковые шипы агрессивно выставлены вперед, белые пенистые нити слюны тянутся из уголков пастей, наполненных острыми, как кинжалы, зубами.

Тяжеловооруженные балаваи начали отступать. Акки двигались со скоростью существ, которым нечего бояться. Турели паровых вездеходов поливали их пламенем, которое животные просто игнорировали. Псы не обращали никакого внимания и на легкие укусы бластерных зарядов. Достигнув границы поселения, они начали курсировать по его периметру вокруг разрушенных хижин: сначала шагом, потом — рысью, затем — галопом. Кольцо бронированных хищников постепенно сужалось.

Мейс узнал пастушью модель поведения акков: балаваи были разбредшимися в разные стороны траводавами, а акки одним лишь запугиванием собирали их в кучу, будто в загон. Любой балавай, пытавшийся вырваться из кольца, влетал обратно после удара массивного плеча или легкого толчка бронированным хвостом. Ни один акк не тронул людей зубами. Кто-то из иджей выстрелил в упор прямо в пасть одному из псов, не причинив, впрочем, никакого вреда. В ответ акк просто толкнул его челюстями назад, хотя мог бы легко перекусить обидчика пополам.

Мейс почувствовал темную бурю, поднимающуюся в Силе, и понял: поселение превратилось не в загон… а в бойню.

В охотничьи угодья.

Затем он ощутил тень мясника.

Джедай посмотрел на склон выше и увидел его, стоящего на камнях над бункером.

Корун.

В Силе он полыхал мощью.

Огромный: блестящая от пота обнаженная грудь словно была собрана из гранитных булыжников. Бритый череп более чем на два метра возвышался над босыми ступнями. Его грубые штаны были сшиты из шкуры лозовой кошки. Он воздел над головой руки, которые напоминали подпорки космоскребов.

К каждому его предплечью был пристегнут какой-то щит: удлиненная капля из отполированного до зеркального блеска металла. Их широкие закругленные части простирались над его огромными кулаками. А острия выступали за локти примерно на ладонь.


Он сжал кулаки, и на его предплечьях набухли вены. Края щитов внезапно стали размазанными, и противный визг на высоких тонах заставил ныть зубы Мейса.

Акк-псы повернулись к мужчине, словно это был некий сигнал. Корун и псы в едином порыве подняли головы к затуманенным звездам и вновь завыли темным, полным кровавой лихорадки воем. Он отозвался в груди Мейса, и джедай почувствовал, как в ответ в нем начала просыпаться его собственная ярость. Винду наконец понял.

Ярость была не только его.

Кровавая лихорадка была ответом его сердца на зов джунглей. На вой акков.

На мощь этого мужчины.

Балаваи прибежали сюда не по своей воле: их сюда привели, направив, как стадо, на землю, орошенную жестокостью, злобой и дикой кровавой лихорадкой несколько дней тому назад. То, что произошло здесь, было прекрасно обдуманным темным отражением некоего религиозного освящения. Кровавая резня здесь была лишь подготовкой, жертвой джунглям для предстоящего ритуала тьмы.

И Мейс понял, кто перед ним: лор-пилек.

Кар Вэстор.

Он резко опустил руки, и из-за кольца кружащих акков выпрыгнули шесть коруннаев, взметнувшихся высоко, как джедаи, но без присущей джедаям грации. Ускорение, что придала им Сила, скорее напоминало вопль боли. Они летели, словно продираясь сквозь воздух, но приземлились собранными, держа равновесие, пригнувшись для нападения. Все шесть были одеты так же, как Вэстор, и у каждого были эти каплеобразные щиты, что визжали, словно перегруженные динамики коммуникатора.

Балаваи встретили их шквалом бластерного огня. Лучи, мерцая и расплескиваясь, устремлялись к облакам, ибо щиты, что нес каждый из мужчин, двигались невообразимо быстро.

Балаваи прекратили стрелять.

Ни один корун не упал. Их мерцающие щиты отразили все выстрелы.

Этому они могли научиться только у джедая.

У одного конкретного джедая.

«О нет, — подумал Мейс. — О Депа, нет…»

Лор-пилек раскинул руки, наклонившись над обрывом и ныряя вниз, словно он умел летать. В последний момент он оттолкнулся и прыгнул вперед, отправляя себя точно в центр группы балаваев, столпившихся у паровых вездеходов.

Резня началась.





8. Лор-пилек




Коруннаи бросились вперед, не дожидаясь приземления Вэстора. Они рассеялись меж балаваев и начали широкими резкими движениями вращать щитами-капельками, наклонив их, словно собирались резать их кромками…

И щиты резали.

Их жужжащие края прогрызали бластеры со сводящим зубы скрежетом. Сквозь плоть они проходили с хлюпаньем. И кровь на них превращалась в туман. Красные облака окружали металл, словно дым. Мейс увидел, как кого-то разрезало пополам, а щит вышел с другой стороны по-прежнему блестящим, словно ультрахромное зеркало.

Блестящим, словно вибротопор.

Вэстор приземлился в центре поселения и, ни на секунду не замедляясь, вышел перекатом из падения. Он с невероятной скоростью ринулся к вездеходу, на котором лежал Мейс. Бегущий Вэстор внезапно нырнул под машину и приземлился на спину под днищем меж гусениц.

Броня под руками джедая задрожала, и к хору ревущих щитов добавился пронзительный металлический визг. Винду с трудом удержался, чтобы не выругаться одним из словечек, которое подхватил от Ника.

Вэстор прорезал себе дорогу сквозь днище вездехода.

Неужели он украл это темное видение прямо из головы Мейса?

Джедай вскочил на ноги, и световые мечи загудели в его руках. Он чувствовал Кара сквозь Силу: факел, горящий тьмой. Он уже почти пробился сквозь дно. Оказавшись внутри, он затеряется меж раненых. Сила показала Мейсу, что раненые мужчины и женщины внутри уже отодвинулись от блестящих лезвий, постепенно пробивающихся снизу.

Мейс решил, что настало время представиться лор-пилеку.

Он подпрыгнул в воздух, высоко перескочив турель, и приземлился на броне центральной части вездехода ровно над Вэстором. Легкий всплеск Силы развернул рукояти мечей так, чтобы они смотрели вниз. Затем Мейс упал на колени, вращаясь так, чтобы мечи описали вокруг него окружность.

Не только виброщит способен прорезать броню машины.

Диск брони со светящимися от нагрева мечом краями вместе Мейсом, сидящим посередине, упал вниз, словно сорвавшийся турболифт.

Из-под него успело вырваться ругательство, после которого Мейс на диске из брони придавил Кара Вэстора, как автоматический пресс.

Салон вездехода был буквально забит ранеными мужчинами и женщинами. У одного из них оказался тяжелый бластер. Одним движением меча Мейс разрезал оружие надвое.

— Никакой стрельбы, — сказал он, и Сила превратила его слова в команду, после которой из рук выпало еще несколько бластеров.