В паутине иллюзий

Глава 34




Игнат зашел в квартиру, прислушался и понял, что Ланы нет. Обрадовался, хотя к разговору с ней был готов. Еще утром решил: будет лезть с расспросами и выяснением отношений – выгонит.

Вчера полдня провел в участке. И из-за чего – забыл права в Дарьевке! Да еще и рожа у него была с похмелья, за что и зацепились сразу. И понеслось. Бывший каторжник, да еще статья ого какая, да без работы. И попросить помочь некого – ни друзей, ни родственников. Вспомнил отца. Тот доживал свои дни в подмосковном пансионате в полном маразме и беспомощности. Сдала его туда последняя из жен, «мисс Чердаклы», завоевавшая свой титул еще в девяностых годах прошлого века. Отец сам сообщил ему о женитьбе, приехав в колонию за тысячи километров, чтобы предупредить: нет у него сына Игната, все добро и дом отписал ребенку, что ждет его любимая женщина. Так и сказал – любимая! Игнат тогда лишь усмехнулся, отец предал его давно… А еще раньше его бросила мать. Говорят, нелюбимые дети не живут счастливо…

Он отвечал полицейскому односложно, намеки на выкуп игнорировал, а тот все пытал его о друзьях, кто бы мог за него поручиться. В конце концов Игнату надоело отнекиваться, и он, замолчав, отвернулся к окну.

И тут случилось чудо – его отпустили, выписав штраф. Все.

– Может быть, я могу вам чем-то помочь? – Вопрос молоденького полицейского догнал его уже у двери. Он резко обернулся и непонимающе уставился на голубоглазое чудо в погонах.

– Я не понял…

– Помочь с работой, например, или с жильем. Холода скоро, как вы в заброшенной деревне жить собираетесь?

Игнат вернулся и сел на стул.

– У меня нет денег, чтобы… оценить вашу помощь!

– Да вы что, Тарханов, себе позволяете! Нет, я могу понять, что любить вам нас не за что! Хотя и срок вы получили за дело! Но подозревать каждого служителя закона!

– А что ж вы все… расспрашивали?

– Помочь хотел. – Он пожал плечами. – Кто-нибудь ваши права мог бы подвезти в отделение, в город подбросить, вы же туда направлялись?

– Да, по делу, – совсем растерялся Игнат.

– Я понял. За руль вам без прав все равно садиться нельзя, машина на штрафстоянке. Да и запах от вас, простите. Хорошо, хоть трезвы. – Он укоризненно посмотрел на Игната.

– Сутки прошли как пил, – зачем-то стал оправдываться Игнат.

– И часто вы выпиваете? – Голубые глаза смотрели с сочувствием.

– Впервые, как откин… вернулся.

– Вот и не привыкайте. Идите, Тарханов. Если помощь нужна будет – вот, возьмите. – Он протянул листок с написанным номером телефона и именем. – Звоните. С работой помогу. А жилье недорого снять можно в пригороде.

– Спасибо. – Игнат вышел за дверь, закрыл ее и прислонился к стене. «Я так много пропустил за эти четырнадцать лет? Где «выпекают» таких вежливых полисменов? Или этот, – заглянул он в листок, – Денис Михайлович Курочкин – эксклюзив?

Он оторвался от стены и направился к выходу.

Выйдя из полицейского участка, решил вернуться в Дарьевку и никуда сегодня не дергаться – хватит, уже пробовал. Зашел в продуктовый магазин, купил еды на вечер. На полку со спиртным покосился, но подходить не стал. На кассе взял две бутылки минералки. Таксист без проблем согласился довезти его из районного центра до деревни, как только Игнат посулил ему двойной тариф.

Так бездарно прошел вчерашний день…

Сегодня точно он должен попасть в детский дом. Конечно, просьбу Марии Сергеевны он выполнит, но для начала попытает директрису. То, что та выкупила карту роженицы, понятно – мать девочки хотела найти. Но почему Нюше ничего не сказала? Не нашла? Женщины нет в живых? Или скорее та отказалась от дочери еще раз, возможно, уже официально. Игнат подумал, что имя директора детского дома Мария Сергеевна не назвала. Впрочем, не суть важно.

Первым делом нужно было зарядить ноутбук, батарея «умерла» еще вчера вечером, а электричества в Дарьевке нет. Прав полисмен Курочкин, зимой в этом доме не выжить.

Заглянув в шкаф – рулона картин, как и ожидалось, не было, Игнат воткнул зарядное устройство в розетку. Первой открылась вкладка с рисунками.

Лана появилась за его спиной бесшумно, он не успел захлопнуть крышку ноутбука.

– Что это? – Она кивнула на экран.

– Мой ноутбук, – усмехнулся Игнат, захлопывая крышку. – Заметь, личный. Тебя никак не касается, что в нем.

– Игнат, зачем ты так? – Она примирительно прикоснулась рукой к его плечу. – Ты что-то скрываешь от меня?

– Не начинай опять, Лана. Да, у меня есть дела, тебя никак не затрагивающие. Что-то не устраивает? Я уже говорил – не держу! – Игнат равнодушно отвернулся.

– Ты изменился… Я даже могу тебе сказать, в какой момент. Когда не нужны стали картины Марго. Кажется, я догадываюсь, ты использовал меня? Ты получил их, не нашел в них того, что тебе нужно, понял, что существует еще одна и скорее всего она у девчонки! Отсюда и интерес к ней…

– Это твои фантазии.

– Скажи, ты собираешься со мной жить дальше? Я свободна, Амелин подарил мне пентхаус. Собственно, я пришла сказать, что мы можем переезжать из этой дыры. – Голос ее сорвался.

– Лана, давай без истерик. Я пока остаюсь здесь. А ты можешь жить в комфорте, к которому привыкла. Я не уверен, что могу когда-нибудь дать тебе то, что ты заслуживаешь, – попытался он смягчить свою грубость.

– Не надо, я все поняла. Ты – урод, Тарханов. Ты врал с самого начала, никакого бизнеса за границей у тебя не было. Ты сидел.


– Ничего подобного про бизнес я тебе не говорил. – Он с удивлением посмотрел на женщину.

– Ты, Марго – какая разница? – Лана досадливо поморщилась. – Не уводи от темы. Ты нищеброд. Но, замечу, были у вас с моей родственницей какие-то делишки. И касаются они ее картин. Что же в них такого, Игнат? Не поделишься?

– Нет. – Он холодно посмотрел на Лану.

– Тогда так, Тарханов. Или ты меня введешь в курс дела, или я сейчас же еду к Амелину и выкладываю, что знаю. И предупреждаю его, что ты подбираешься к девчонке. Точнее, к картине. Ты думаешь, после этого Амелин подпустит тебя к ней?

– Делай что хочешь, Лана. А сейчас уходи. Вещи забери все. Не вздумай оставить даже зубную щетку, ты сюда не вернешься. – Игнат старался говорить спокойно, хотя сдерживался с трудом.

Нужно было расстаться с этой бабой еще в тот день, как вернул ей рисунки. А он трусливо прятался в деревенской избе. Больно резануло «нищеброд», хотелось ударить по ухмыляющемуся личику, но он настолько хорошо научился держать себя в руках, отбывая срок, что даже не шелохнулся. Игнат понимал, что Лана со злости вполне может выполнить угрозы, но не боялся. Да, он нанесет визит директрисе детского дома. И найдет способ заставить ту отдать ему карту, о которой говорила Мария Сергеевна. Нюшу будет ждать возле школы, он уже узнал, где та учится. Как преподнести ей информацию о матери, Игнат придумал. Все. Эта попытка заполучить рисунок – последняя. И она должна стать удачной.





* * *


Он показал паспорт охраннику, тот переписал данные Игната в толстый журнал. Остановился у портрета с траурной ленточкой – что-то знакомое показалось ему в лице покойницы. Опустил глаза на табличку: «Руфина Эмильевна Грассо». Вздрогнув, оглянулся на охранника. Тот в ответ печально улыбнулся. Игнат знал эту женщину. Точнее, помнил девочку Руфину, полненькую, больную диабетом одноклассницу, у которой убили мать. Покачав головой, вот так встреча, направился к лестнице на второй этаж, где, как ему сказал охранник, располагался кабинет директора Виктории Павловны Соловьевой.

И эту одноклассницу он тоже узнал сразу, изменилась она совсем чуть.

– Здравствуй, Игнат! Не думала, что увидимся когда-нибудь. Присаживайся. – Виктория Павловна Соловьева, Вика Репина, когда-то влюбленная в него девочка, которую он так жестко обидел, кивком указала ему на стул.

– Спасибо. Я по делу. – Он все еще не мог прийти в себя.

– Я даже знаю, по какому. Значит, догадался?

– Ты о чем, Вика? – Игнат немного удивился. – Я хотел бы спросить тебя об одной девочке. Ее имя Нюша. Анна Амелина. Бывшая ваша воспитанница. Мне доподлинно известно, что ты скрываешь медкарту ее матери. – Игнат отметил, как побледнела Виктория Павловна. – Зачем, Вика? Как оказалась девочка в детском доме? Почему ты ничего ей не рассказала о матери? Что за тайна?

– Для начала объясни, почему такой интерес? На каком основании ты требуешь от меня ответа?

– Ее приемная мать Маргарита Амелина наняла меня, чтобы найти биологических родителей девочки.

Версия была так себе, он это прекрасно понимал. Но другого внятного объяснения придумать не смог. Игнат заметил, как на миг на лице женщины мелькнуло удивление, которое быстро сменилось выражением недоверия…

Виктория Павловна молчала. Тарханов откровенно врал. Марго Улицкая никак не могла нанять его, убийцу своей сестры. На ходу придумав отговорку, Игнат был уверен, что она, Вика, не знает об этом. Для него она лишь директор детского дома, куда был подкинут ребенок. Чья-то чужая девочка, а не… «Ох, чуть не проболталась! – похолодела Виктория Павловна, тут же взяв себя в руки. – Однако же, случайно или нет, копать он начал в правильном направлении. Весь вопрос в том, зачем? Как некстати…»

– Вика, о чем задумалась? Я еще здесь и жду ответа. – Насмешливый голос вернул ее в действительность.

– Если у тебя есть документы, подтверждающие полномочия… – Она была уверена в отрицательном ответе. – Нет? Я так и думала. Но я отвечу.

Виктория Павловна вновь замолчала. О чем предупреждала Руфина? Сколько веревочке ни виться… «Вовремя ты ушла, подруга. Мне теперь одной отвечать за то, что мы натворили. Что ж! Я тоже устала бояться. И ты права, девочка по нашей воле, нет, скорее трусости и жадности, десять лет жила в сиротском доме, имея родных». Виктория Павловна смотрела на Игната. Все так же красив. Волосы перекрасил. Зачем? Она вдруг поняла, что детская влюбленность в него прошла, но обида не стерлась. И сейчас появилась возможность хотя бы частично отомстить за свое унижение.

– Карту я отдала Александру Михайловичу Амелину. Он готовится стать ее официальным опекуном. Девочка – дочь Людмилы Ивановой, в девичестве Улицкой. Твоей любовницы, Игнат, которую ты убил. Я была на том суде!

Она с удовлетворением наблюдала, как раздавлен этой новостью Игнат. Какой больной и затравленный взгляд он бросил на нее, Вику.

– Откуда ты… у девочки же остались бабушка и отец? Как же она попала в детдом?

– Ее подбросили. – Виктория Павловна пожала плечами. – Кто? Вопрос не ко мне. Я всего лишь приняла ее и оформила.

– И не знала, чья она дочь?

– Да. До тех пор, пока ко мне не попала эта карта, – без стеснения соврала Виктория Павловна.

– Не понимаю… Аркадия сказала мне, что отвезла девочку отцу в деревню. Зачем ей было меня обманывать?

– Могу лишь предположить. Муж Милы был серьезно болен, рассеянный склероз. Видимо, Аркадия Львовна посчитала, что девочке будет лучше в детском доме, чем с больным отцом.

– Это все, что ты знаешь?

– Да, Игнат. И мой тебе совет – не тревожь девочку. Ты ей никто. Нет, не так! Ты – убийца ее матери! И ей совсем незачем об этом знать.

– Я сам буду решать, что мне делать, – зло оборвал ее Тарханов.

Когда за ним закрылась дверь, Виктория Павловна без сил опустилась на стул. Она чуть было не совершила чудовищную ошибку – уже была готова открыться чужому человеку. Убийце. «Или все же нет? Или мы с Руфиной были правы, когда подумали, что Милу убил не он?» Виктория Павловна встала и подошла к окну. Она успела заметить широкую спину Игната Тарханова перед тем, как тот сел на водительское сиденье недорогой иномарки. «Если он не знал, чья Нюша дочь, что же ему на самом деле нужно от девочки? Зачем он приходил?» – запоздало задала она вопрос сама себе.





Глава 35