В рассветный час

– Лучше бы ты так от принца отбивалась, чем от меня, – парирует Дейн. Ему не больно, по-прежнему смешно и отчего-то удивительно легко на сердце. – Врунишка. Просил же не лгать мне, а ты… Нет, я помню, что это ради моей безопасности, но, знаешь, я самую чуточку старше тебя и, пожалуй, могу сам решить, что мне делать.

Ксенна отворачивается и гневно сопит, но молчит.

– Лорд Кервен сказал, что ты соображаешь быстрее, чем я.

– Правда? – тут же оборачивается девушка. – А… почему?

– Мы обсуждали кое-что… поведение принца в том числе. Представляешь, насколько приятно мне было выслушивать эту историю от лорда Кервена, а не от тебя? В присутствии остальных владетельных лордов?

– Постой, я не возьму в толк… – перебивает Ксенна. – Совет только через три дня. Так что же именно, где и почему вы обсуждали, если ты всегда твердишь, что никогда-никогда владетельные лорды не…

– Помолчи немного, и я объясню, – говорит Дейн.

Опасно? Несомненно. Но намного опаснее оставлять Ксенну в неведении. И, в конце концов, леди Гиденна явно не первый год в курсе дел Совета, так почему Дейн не может пойти по стопам лорда Кервена?

– Вот оно что… – тихо говорит Ксенна, когда он заканчивает говорить. – И ты ни словом мне не обмолвился? Бросил в эту яму с ядовитыми змеями, а сам…

– Я тоже совсем недавно понял, что к чему. Вернее, лишь отчасти понял. И я совсем не хотел впутывать тебя в подобное. Кто же знал… Даже Ниорис ничего не разглядел ни в рисунке созвездий, ни в полете птиц, что уж говорить о твоем старом дядюшке?

– Нашелся старый… – Ксенна поуютнее прислоняется к его плечу. – Значит, я правильно сделала, что сказала лорду Кервену… ну, о поведении его высочества?

– Конечно. Говорю же – он похвалил твою сообразительность. Я вот не сразу додумался, что колдовать на балу могла только королева Диса. Но все-таки додумался первым!

– Тоже мне достижение… – Она вдруг вскакивает. – Милорд брат мой! А подарок? Чей он? Все-таки от принца?

– Нет. Совершенно точно – не от него.

– Тогда…

– Ты же умная девушка, неужели не догадаешься сама?

Дейн тоже встает, извлекает из футляра ожерелье и держит его на весу.

– Но… это совершенно невозможно!

– Почему?

– Я не сказала ни единого лишнего слова… После принца… я даже дышать боялась, клянусь!

– О чем же ты говорила? После того как пересказала ту беседу?

– Так… о разном. Вовсе молчать неприлично, и я рассказывала о наших лесах, о том, как славно встречать рассвет на холмах, о наших табунах и осенней охоте, – тихо отвечает Ксенна. – Ни о чем больше. О тебе я вообще не упоминала. О себе… так, самую малость: о том, что я люблю книги и верховую езду и не люблю рукоделие…

– То есть говорила ты одна?

– Нет, он… – Ксенна вдруг заливается краской. – Он почти все время молчал, но немного рассказывал о своей стране. Наверно, там красиво… Но больше ничего, клянусь! Я всего лишь несколько раз танцевала с ним!

– Я верю тебе, – ласково отвечает Дейн. – Подойди к зеркалу.

Девушка слушается и замирает, когда он застегивает ожерелье на ее шее – оно будто светится на ней, и Ксенна, и без того прелестная, обретает какую-то нездешнюю, нечеловеческую красоту…

– Для него нужно другое платье, – говорит вдруг она, и Дейн смеется – женщина есть женщина!

– Я должен предупредить тебя, – произносит он негромко. – Если ты примешь подарок, это будет означать…

Ксенна оборачивается к нему, и в глазах ее он видит понимание.

– Тебе это не нравится? – тихо спрашивает она. – Ты же всегда говорил, что мы не можем, не имеем права…

– Времена меняются. В любом случае выбирать тебе, – отвечает он. – Спрошу только: ты хотя бы представляешь, не на сколько лет, а во сколько раз он старше тебя?

– Да, – роняет Ксенна. – Я точно знаю.

– Тогда решай сама. – Дейн медлит, потом все же говорит правду: – Когда я приглашал тебя в столицу, то думал – вы с лордом Ниорисом придетесь друг другу по нраву.

– О, он славный, – улыбается Ксенна. – Но он слишком… яркий. Всего в нем чересчур: и красоты, и язвительности, и хитрости!

– Ну вот, я снова просчитался, – улыбается Дейн. – Что ж… Мне нужно два дня, чтобы кое-что изучить, так что у тебя еще есть время передумать.

Ксенна кивает и снова притрагивается к ожерелью, а Дейн так и не произносит, что, приславший этот подарок – один из немногих, кому он сможет, пожалуй, доверить племянницу…

Он оставляет девушку и уходит к себе. Но прежде, чем заняться делом, открывает привезенный с собой ларец – в нем кое-какие вещи, с которыми он не пожелал расстаться, – и некоторое время рассматривает их в глубокой задумчивости. И только сделав выбор, улыбается и закрывает ларец.






Глава 24




На очередной бал Дейн отправляется с тяжелым сердцем, и даже надежда увидеть леди Гиденну не развеивает дурных предчувствий. Необходимо как можно скорее сообщить остальным о сделанных выводах, но удастся ли осуществить это до следующего заседания Совета, пока неизвестно. Может быть, получится дать знать лорду Кервену, что результаты, мягко говоря, неожиданны? Или… Раз тот дал подобное задание, значит, как минимум подозревал о такой возможности, а стало быть, не удивится. Дейн передал бы весточку с Рицем или кем-то еще из телохранителей, но не желает настолько рисковать. А наведаться без приглашения не получается – портал в Северный замок перекрыт, и остается только гадать, что это может означать.

Ксенна выглядит задумчивой, и чем ближе подходят они к парадному входу, тем больше она отстает от Дейна, пока и вовсе не останавливается.

– В чем дело? – спрашивает он, а девушка не смотрит ему в глаза. Впрочем, можно и не задавать вопросов, все ясно и так. – Ксенна, послушай меня. Ты не обязана делать что-то помимо своей воли. Речь не идет ни о чести семьи, ни о долге, лишь о тебе и твоей жизни. Поступай так, как считаешь нужным, ты достаточно разумна…

Ксенна молча кивает.

– Сними его, – говорит он негромко, – сними, если не желаешь принимать подарок. Еще не поздно. Я верну его, и… ничего не случится, клянусь. Великий Нид не упадет нам на головы, а тот, кто прислал эту вещь, не скончается от горького разочарования, уверен. Ну же, что ты медлишь?

– Нет. – Девушка наконец-то поднимает голову. – Ты сказал, я могу выбирать сама, вот я и сделала это. Просто…

Она не заканчивает фразу, но Дейн хорошо ее понимает: он сам испытывал нечто подобное совсем недавно. Одно дело – решиться, другое – отважиться воплотить решение в жизнь. И ему мучительно жаль племянницу, которой приходится делать столь сложный выбор, и хочется нарушить собственное слово и запретить ей… Но он не успевает ничего сказать – Ксенна идет вперед, сбрасывает легкий плащ на руки слуге, и Дейну остается только следовать за ней.

На Ксенне небесно-голубое платье, и она не надела ни единого украшения, кроме ожерелья. И правильно – оно затмило бы любые другие драгоценности…

В зале нет того, кого она хочет и страшится увидеть, и на лице ее читается одновременно огорчение и облегчение – еще не теперь, не сразу! Но отсрочка коротка – он появляется почти сразу же вслед за ними, и Дейн, едва поприветствовав его, отходит в сторону, оставляя племянницу одну. Ксенна взглядывает на него через плечо в поисках поддержки, но Дейн больше ничем не может ей помочь: все, что она скажет или сделает сейчас, она должна делать сама, как бы ни было страшно…

Должно быть, Ксенна тоже понимает это, потому что больше не оглядывается, а смотрит, не пряча взгляда, на своего собеседника. Она кажется поразительно маленькой и хрупкой рядом с ним: золотой колосок у подножия белой скалы… которая способна закрыть от бурь и ветров.

Дейн отворачивается, окончательно осознав, что Ксенна действительно сделала выбор и подарок не вернется к дарителю…

– Ну наконец-то вы появились, любезный лорд! – звучит знакомый голос, и Дейн оборачивается. – Я уж думал, вы снова сделались затворником!

– У меня было неотложное поручение, – отвечает он. – Пришлось заняться им.

– Вы пропустили явление принцессы Диса, – вздыхает Ниорис. – Прелестное было зрелище. Принц в восторге – ведь Альта-Эрена красивая блондинка! А слыхали ли вы последние новости?

– Боюсь, нет, – отвечает Дейн. – Было не до того. Говорю же, поручение…

– О! Вас ждет масса интересного! – Ниорис улыбается, но веселья в его улыбке нет. Он выглядит словно после долгой бессонницы: темные круги под глазами, осунувшееся лицо. – Но об этом…

Он смотрит в сторону:

– Фрия, радость моя, сделай так, чтобы я тебя не видел!

– Не могу, дорогой брат, – отвечает леди Фрия, дерзко глядя на него снизу вверх. – Я слишком мала, чтобы разглядеть меня в толпе, а значит, лорд Сейтен станет искать меня рядом с вами. Как вы полагаете, огорчится ли он, найдя вас одного?

– Хм… – Ниорис усмехается. – Пожалуй, огорченного Сейтена я сейчас не вынесу. Так и быть, оставайся, только не путайся под ногами.

Маленькая леди, кивнув, отступает в сторону. Дейн мельком взглядывает на нее: сегодня леди Фрия в алом платье, густо расшитом золотом, темные кудри ее придерживает старинной работы золотой обруч с рубинами, в ушах покачиваются длинные, похожие на языки пламени серьги с теми же камнями. Ярко и вычурно, но ей идет.

И тут Дейн вспоминает…

– Простите, я оставлю вас ненадолго, – торопливо произносит он и, не дожидаясь ответа, быстро отходит к распахнутым на террасу дверям, подле которого видит знакомую фигуру.

– Леди Гиденна…

– Милорд!..

– Я…

Да когда же он избавится от этой невыносимой немоты!

– Я обо всем знаю, – торопливо произносит она. – Важное поручение, вы не могли явиться, потому что моему кузену нельзя отказать и отложить то, что он велел сделать, на потом.

– Именно так, миледи. – Дейн целует ее ладонь, такую прохладную в эту жаркую ночь…

– Все хорошо?

– Сейчас – да, – тихо отвечает он. – Сейчас, когда вы здесь…

– Идемте, – леди Гиденна берет его под руку, увлекает на открытую террасу, прочь от шумного бала.

И думать о делах не получается: как можно, когда хочется только одного – подхватить ее на руки и унести подальше отсюда, от этого дворца. Вот только куда? Где скроешься от чужих взглядов? Даже дома не получится уединиться, а в Северном замке… понятно кто.