V-Wars. Вампирские войны

Рев трех мотоциклов разорвал тишину словно атомный взрыв, и стервятники взмыли обратно в небо.

Во главе отряда ехал начальник «Дружины Окотильо» Бобби Морриси, за ним – начальник службы безопасности Страшила и заместитель Джонни Ракета.

К тому времени Томпсон знал, что плоть вампиров и впрямь имеет особый вкус – пряный. К тому моменту он уже прострелил Уокеру грудь, чтобы скрыть следы своего пиршества, и умылся водой из бутылок, найденных в сумке-холодильнике, притороченной к мотоциклу Уокера.

К Пигалице он не прикоснулся. Из уважения.

Байкеры приближались.

«Или меня окончательно признают своим, или прикончат», – подумал Томпсон.

Неожиданно для себя он обнаружил, что ему все равно, чем дело кончится. Только Мануэля было жалко. Кто-то ведь должен за ним присматривать, помочь ему стать не просто беспощадным байкером, гоняющимся за кошмарами по бескрайней пустыне, а добиться чего-то большего в этом новом мире.

Пока приближались байкеры «Дружины Окотильо», Томпсон наблюдал за кружащими в небе грифами. Потом увидел, как они сдались и улетели прочь.





Вулпес. Часть 1





Грегори Фрост


– 1 –




Руксана Вулпес поправила шлем и посмотрела вдоль блестящей ледяной стены туда, где спускался Гарри Гордон. У него на поясе висели два ледоруба, оба с оранжевыми ограничителями, потому что он боялся их потерять и оказаться в неприятной ситуации в тысяче футов внизу. Странные опасения – ведь их могли поднять лебедками, если не хотелось лезть. У нее самой на поясе болтались, позвякивая, три ледоруба – на случай, если она забудет один при подъеме по расколовшемуся шельфовому леднику. У каждого свои предрассудки.

Спускались они парами. Она была в связке с Венсаном Дюсо, он тоже спускался отдельно, как раз над ней. Гарри был в команде с другим американцем, Джоном Бэйлом. У Джона и Венсана на спине, словно ружья, висели колонковые буры, у нее и Гарри – рюкзаки с пластиковыми пробирками.

Шельфовый ледник обрушился только два часа назад, обнажив край больше тысячи футов толщиной, который веками был скрыт внутри. Если спуститься с края обрыва и брать образцы на разных уровнях по горизонтали, можно обойтись без бурения сверху и загрязнения образцов материалом из верхних слоев. Все четверо альпинистов любили скалолазание и ледолазание. Отчасти поэтому они здесь и находились.

Горы были в крови Руксаны, и эта связь была прочнее железа. И хотя ее родители погибли во время восхождения, попав под лавину, когда ей было всего три года, она тоже любила горы. Если на то пошло, смерть родителей подтолкнула ее продолжить их дело. Где-то в глубине души она верила, что найдет их однажды на какой-то горной вершине. Их тела или их призраков. В конце концов, целая жизнь, посвященная скалолазанию, принесла ей место в команде исследователей.

Ее окликнул Венсан. Она зацепилась «кошками» за ледяную глыбу и ждала, когда он спустится. Он остановился рядом. Хотя он спокойно улыбался, его лицо раскраснелось – наверное, не от напряжения, а оттого, что оделся не по погоде. Стояла теплынь – четыре градуса тепла, поэтому не стоило так кутаться.

Венсан был высоким, стройным красавчиком, почти фотомодель. Не хватало ему лишь скромности. На него с детства чуть не молились, и он вырос таким вот божком. В первый месяц в Антарктиде он и Руксану сумел в этом убедить. Их роман длился недолго, пока до нее не дошло, что она для него – одноразовая вещь, которая всегда под рукой, и она совершила ужасную ошибку, поддавшись порыву, околдованная приятной самоуверенностью Венсана. От сотрудничества скоро дошло до секса, а через месяц и до ссор, хотя до окончания командировки оставалось еще три месяца. Она много времени проводила, карабкаясь по ледникам. Приближался конец ее вахты: осталось всего несколько дней до того, как они и еще четырнадцать человек из группы сменятся.

– Надо тут побурить, – сказал Венсан, – альтиметр показывает середину.

Он похлопал по циферблату на запястье.

Погруженная в мысли, она машинально ответила:

– Desigur.

Когда он вытаращился на нее, как ящерица, она вздохнула и крикнула:

– D’accord. Согласна.

Конечно, он выбрал местечко, куда ей пришлось подниматься. Она вытащила два ледоруба и быстро подтянулась вверх по льду, оказавшись на том уровне, где он собрался бурить. Отодвинулась подальше в сторону и подтянула веревку, чтобы удержаться на этом уровне.

Венсан отодвинулся, сохраняя упор на ноги, повис на сверхпрочной веревке фирмы «Маммут» и зафиксировался на месте двойными «восьмерками». Он снял со спины бур. Цилиндрическая коронка была длиной в добрых полметра. Тут не требовалась особая точность, лишь бы вырезать цилиндрический керн древнего льда – они положат его в пробирку и закроют крышкой.

Висеть на веревке, держа бур обеими руками, было довольно опасно. Главное правило скалолазания гласило: необходимо всегда иметь три точки опоры.

Она глянула вниз, где далеко в темной воде плавали льдины, словно крошки от печенья. Упав с такой высоты, ты либо окажешься в воде, где погибнешь от переохлаждения прежде, чем кто-нибудь спасет, или ударишься о какую-нибудь льдину и умрешь еще быстрее. Все равно, что упасть с горы.

Над ее головой взвыла дрель, словно дисковая пила, и через пару минут Венсан полностью погрузил цилиндрическую часть в лед, потом вытащил бур, посмотрел на результат труда, на Руксану, словно говоря: «Отличная работа, для тебя старался».

Венсан закинул бур за плечо, стараясь не касаться горячей коронки, взялся за веревку и отодвинулся от образца, уступая место Руксане.

Та подобралась к образцу, подтянула рюкзак, чтобы запустить руку внутрь, вытащила первую пробирку, открутила крышку и вставила пробирку в просверленное отверстие. Оно уходило вверх под небольшим углом, она потянула дно пробирки вверх, чтобы отломить керн, а потом медленно извлекла ее – уже с образцом льда с замороженными включениями грунта и разных органических веществ, которые, наверное, смыло с поверхности земли тысячу лет назад. Руксана закупорила пробирку и положила обратно в рюкзак.

Пока она работала, Венсан, лицо которого лоснилось от пота, снял куртку и привязал ее к поясу сзади. Он оттолкнулся и сиганул вниз до следующей точки отбора образца, как будто Руксана была пустым местом.


В сотне футов от них Гарри и Джон повисли на разной высоте для добычи образцов. Они только собирались отобрать первый образец.

Руксана вытащила ледорубы, положила левую руку между крюком и устройством для быстрого снижения, тормозящую руку на бедро, и последовала вниз за Венсаном.





– 2 –




На высоте сто футов над уровнем моря они взяли последний образец.

Плавающие внизу куски льда теперь походили на блины, словно отдельные куски смерзались в более широкое временное образование. Вода оставалась такой же темной и бурлящей из-за рухнувшего куска, хотя эта огромная глыба уже исчезла из поля зрения.

Ледяная поверхность словно играла с боковым зрением Руксаны. Ей казалось, что подо льдом что-то двигается, но, когда она смотрела прямо, ничего не происходило. Отвлекшись, она не обратила внимания, что Венсан начал бурить.

Он бурил под более крутым углом, чем раньше, и когда вытащил кусок, из отверстия начала сочиться темная вязкая жидкость. Руксана почувствовала, как на шлем падает ледяная стружка.

Руксана подняла глаза и увидела, как тягучая зеленоватая жидкость скатывается по ледяной поверхности. Несколько капель с ботинка Венсана капнули ей на щеку. Она в ярости смахнула жидкость с лица, чувствуя, какая та липкая. Теперь она была и на перчатках, похожая на древний эликсир здоровья, сделанный из ламинарии или еще каких-то водорослей. Несомненно, бур растопил лед в дыре и превратил их в жидкость. Венсан, идиот.

Она отодвинулась в сторону на «кошках», вытащила ледорубы, и, словно паук, забралась вверх.

Венсан, вскинув на плечо бур, перебросил веревку ближе к ней. Рукав и спинка куртки были вымазаны этой жидкостью, но он этого не заметил.

– Ну? – спросил он.

Руксана вытащила еще одну пробирку и сунула в дыру, которую он просверлил. Жидкость продолжала капать на рукава и перчатки. Когда Руксана достала пробирку, та была полна скользкой липкой жидкости. Закрутив крышку, Руксана бросила пробирку в рюкзак. Она пыталась вытереть перчатки о голубую ледяную стену, но толку от этого было немного.

– Что случилось? Все нормально? – спросил Венсан.

– Cred că da, – сердито машинально ответила она, и опять пришлось ему переводить: – Вроде нормально. Точно.

Она даже сплюнула, хотя в рот масса не попала.

– Мне надо смыть эту дрянь, которой ты меня обрызгал.

Она махнула рукой в его сторону. Куртка, привязанная сзади, вся была измазана жидкостью.

– У тебя вон тоже все запачкано.

Он оглянулся на блестящее липкое месиво.

– Небось, какая-нибудь улитка эпохи плейстоцена. Вот такенная.

Он поднял руки, словно держал человеческую голову. Между перчатками повисла слизистая нить. Он не обратил на нее внимания, ухмыляясь так же, как когда впервые убедил ее совершить с ним ошибку в постели.

Она опять вытащила ледорубы, взяв их в обе руки.

– Пойдем-ка отсюда, – сказала она и стала карабкаться вверх по стене.

– Необязательно лезть самой, знаешь? – крикнул он ей по-французски.

Он достал портативную рацию и приказал Мартину Маккейбу запускать лебедку. Спустя минуту, Руксану уже тащили наверх. Это должен был быть ее последний подъем, и она предвкушала, как полезет по вертикальной ледяной поверхности. Теперь же она была раздражена и беспомощна, потому что ее, всю перемазанную, поднимали лебедкой. Единственным преимуществом было то, что во время пути она все время находилась выше Венсана.

В тех местах, где жидкость попала на кожу, все чесалось, хотя, скорее всего, это от нервозности. В конце концов, она решила, что во всем виновата ее, а не его невнимательность. Обычно Руксана всегда была сосредоточена, а раз отвлеклась – и вот тебе. Она повесила ледорубы за пояс и следила за своим отражением, которое, словно мрачный двойник, передвигалось по толще синего льда.





– 3 –




– Никому не говори о том, что произошло, – предупредил Венсан.

Они стояли около «рендж-ровера» и ждали Гарри и Джона, которых поднимали Мартин и Брайан Чайлдз. У нее в руке была салфетка, которую она взяла в машине, чтобы вытереть лицо и шею.

– Что?

Наверное, она неправильно его поняла, на ее французский нельзя было особо надеяться.