Возьми меня за руку

Ферман вытянул перед собой ноги.

— Вам следовало бы согласиться.

— Вот Алану Тренту это не особенно помогло, — заметила Джо и тут же осудила себя за легкомыслие.

Но Ферман рассмеялся:

— Надеюсь, вам достанется не психопат.

Они уже почти подъехали к больнице. Навстречу им промчался фургон скорой.

— Ее поместили в охраняемую палату? — спросил Ферман.

— Будет под наблюдением тридцать дней, — ответила Джо.

Она время от времени подумывала посетить ее, но всякий раз отказывалась от этой затеи. Вокруг Вишневой усадьбы по-прежнему были натянуты сигнальные ленты. Переживания были еще слишком свежи. Нынешним утром, глядя из окна на сад, на тот самый сарай, Джо толком не могла разобраться, какие же чувства она испытывает к Салли Каррутерс. Не могла разделить в своем сознании приветливую преподавательницу фортепиано и спятившую женщину, полагавшую, что вполне нормально украсть чужого ребенка. Женщину, которая использовала Алана Трента, уязвимого, напуганного человека, худшим из возможных способов: завоевала его хрупкое доверие, а потом вдребезги разбила его, без тени сострадания, не задумываясь о профессиональной этике. Женщину, которая даже сейчас не желала понимать, как она изувечила психику бедного Дилана Джонса. По словам работавших с ней специалистов, она постоянно спрашивала насчет Дилана, просила следить, чтобы его кормили как следует. И это говорила женщина, которая тридцать лет давала ему кошачий корм.

— Вряд ли ей дадут реальный срок, — заметила Джо.

— Кто-то мог бы сказать, что она пострадала больше всех, — проговорил Ферман. — Она потеряла уже двух детей.

Джо с удивлением поняла, что он говорит всерьез. Что ж, в каком-то смысле это верно.

И все-таки… Попробуй-ка сказать это мистеру и миссис Джонс.

Они продолжали путь в молчании. Джо подумала: интересно, у Фермана тоже все сильнее сосет под ложечкой по мере приближения к анатомической лаборатории?

— Стало быть, вы скоро обратно в Бат? — спросил он.

— На какое-то время. Я попросила о переводе в Долину Темзы. Желательно в Оксфорд.

— Значит, вся эта история вас не отпугнула?

— Стрэттон даже представил меня к награждению.

Ферман иронически фыркнул:

— Я бы сказал — поздравляю, но у этого парня семь пятниц на неделе.

— Такие истории еще и заставляют больше ценить семью. Я их всех сейчас слишком редко вижу.

Джо не стала упоминать о матери, потому что еще не решила, как поступить. Пока что она купила герань, мамины любимые цветы, и узнала часы посещений в доме престарелых. А поедет ли она к ней — кто знает.

Джо свернула с кругового перекрестка и остановила машину возле морга. Рядом уже стоял автомобиль Энди Кэррика.

— Готовы? — спросила она.

— Пожалуй, да, — ответил Ферман.

Они вошли внутрь. В вестибюле ждали Джонсы и Кэррик. Супруги были элегантно одеты.

Мистер Джонс поднялся со своего места.

— Спасибо, что пришли, — произнес он, по очереди пожимая им руки. Миссис Джонс сжимала в руках носовой платок.

— Я уже объяснил, что вам предстоит, — сказал Кэррик. — Вы можете в любой момент передумать и отказаться, в этом нет ничего страшного.

— Давайте закончим поскорее, — ответил мистер Джонс. Протянув руку, он помог жене встать.

Кэррик повел остальных по коридору. Позади всех шли Джо с Ферманом.

Джо уже несколько раз присутствовала при такой процедуре, однако на сей раз все было по-иному. Офицер по связям уже разъяснил Джонсам, что, ввиду положительного результата ДНК-анализа, официальное опознание уже не потребуется, а Кэррик наверняка пытался их отговорить. Но супруги настаивали. Увидев решительную походку миссис Джонс, Джо предположила, что это было прежде всего решение матери.

Они дошли до зала морга, и через смотровое окошко Джо увидела в центре помещения каталку, на которой лежало тело, покрытое белой простыней. За рабочим столом сидела женщина в белом халате. Завидев их, она поднялась. Кэррик распахнул дверь.

— Доктор, прибыли мистер и миссис Джонс, — произнес он и отступил в сторону. — Доктор Дубровски проведет вас через все этапы, — обратился он к Джонсам. — А мы подождем снаружи.

Миссис Джонс не отрываясь глядела внутрь. Джо даже решила было, что она вот-вот передумает и пойдет обратно. Но та, глубоко вздохнув, все-таки вошла. Кэррик закрыл дверь за родителями Дилана. Джо видела в окошко, как врач что-то сказал Джонсам, всего несколько слов. Они встали примерно в метре от каталки. Было видно, как вздымается и опускается грудь мистера Джонса, но его жена выглядела достаточно спокойной. Она в последний раз вытерла глаза и потом ответила на вопрос врача одним-единственным словом: «Да».

Врач взялась за уголки простыни и медленно отогнула ее, демонстрируя лицо Дилана. Глаза и рот закрыты, обритая голова. Джо обнаружила, что испытывает некоторое облегчение: ничего не осталось от той жути, которую она видела тогда, в сарае. Кожа у Дилана оставалась бледной, но он был просто мертвец в бесстрастном искусственном свете морга.

Она знала, что это бессмысленная фраза, однако ей все равно подумалось: по крайней мере, он выглядит так, словно обрел покой.


Прости, беззвучно сказала она ему. Прости, что я тогда, в детстве, ничего не сказала. Что позволила ему тебя увести.

Мистер Джонс, стиснув зубы, бросил на тело лишь самый беглый взгляд. А миссис Джонс отделилась от него, приблизилась к трупу, глядя на него как зачарованная. Потом спросила что-то у врача. Та кивнула.

Тогда мать Дилана слегка коснулась его щеки пальцами, погладила его по лбу. Наклонилась, поцеловала в лоб. Почти в то же самое место, куда прижималась губами Салли — тогда, в сарае. Джо сглотнула и вдруг поняла, что Ферман рядом с ней мелко дрожит. Она покосилась на него и увидела, что он с трудом сдерживает слезы.

Когда полицейские попрощались с родителями Дилана и Ферман уже садился обратно в машину, Кэррик подозвал Джо.

— Спасибо за все, Джо, — произнес он. — Наверняка тебе пришлось непросто.

— Все в порядке.

— Слушай, ты завтра идешь на похороны детектива Кумбза?

— Да.

Вначале она не хотела. Бен не рассказал ни родителям, ни прочим родным об их разрыве, так что ей теперь пришлось сделать это самой. Она сказала, что поймет, если они не захотят ее видеть на похоронах. Но они, наоборот, попросили ее прийти.

Между тем прояснялись обстоятельства его гибели. Дилан проник в дом через открытые двери оранжереи, те самые, которые распахнула Джо. Отпечатки пальцев на горлышке винной бутылки принадлежали Дилану и Бену, однако оставалось неясным: то ли Бен пытался ей отбиваться, а Дилан отобрал у него эту бутылку, то ли Дилан захватил Бена врасплох. Ссору, которую услышал один из соседей, исключили из всех материалов дела, кроме официальных заявлений полиции, так что это убийство нетрудно было представить как геройскую смерть. Скорее всего, он сопротивлялся, ну конечно, Бен не мог не сопротивляться. И Джо знала: если бы он не пришел к ней в тот вечер, она сама лежала бы мертвая на кухонном полу.

— Мы нашли кое-что в телефоне у Ребеки Фицуильям, — сказал Кэррик. — Пока мы не на сто процентов уверены, но создается впечатление, что это Бен разглашал тайны следствия.

Джо некоторое время переваривала эту информацию, даже как-то удивляясь, что не особенно поражена.

— Вот как.

— Они регулярно поддерживали контакт. Это началось месяца за два до эксгумации в Брэдфорде-на-Эйвоне. Он звонил ей в день ее убийства, сразу же после того, как Салли Каррутерс привезли в полицейский участок Сент-Олдейтс. Мы не можем выяснить, о чем шел разговор, но, если принять во внимание кончину Фицуильям, вполне вероятно, что Бен рассказал ей насчет Салли.

Это сообщение должно было потрясти Джо, но после всего, что случилось, она приняла этот удар легко, словно пьяный боксер.

Кэррик продолжал:

— Хорошая новость заключается в том, что ни управление Долины Темзы, ни управление Эйвона и Сомерсета не испытывают особого желания расследовать дело глубже. Обе стороны мертвы, так что уровень приоритета невысок. И, откровенно говоря, мы вполне обойдемся без дополнительных унижений.

А она-то недоумевала, откуда Бен берет деньги. Теперь все стало ясно. Ах ты тупой, тупой ублюдок, подумала Джо без особого жара. До самого их разрыва ей трудно было признать, что у него болезненная зависимость, что в его натуре есть какая-то сторона, которую она никогда не поймет до конца. Рассказ Кэррика просто лишний раз подтвердил, что Бен томился в тисках патологии, которую не мог контролировать. Если он был способен проиграть их будущее, чем хуже азартная игра с прессой? Он был в отчаянном положении. Сондерс была очень амбициозна. Обоим пришлось поплатиться, и цена оказалась слишком высока. Интересно, могла ли Джо что-то сделать, как-то остановить его? Может, в их общем прошлом имелась какая-то развилка, и, пойди они тогда другим путем, теперь счастливо жили бы в Бате, пытаясь завести ребенка?

Хватит мучить себя. Люди сделали выбор. Их решения имели последствия.

— Просто думал, что ты захочешь это узнать, — пояснил Кэррик.

— Ну да, спасибо, — рассеянно поблагодарила она, витая мыслями где-то далеко.





* * *


В «Трех коронах» было вдвое оживленнее, чем в предыдущий раз, когда она сюда заходила: у стойки сидели аж два посетителя. Ферман прошел к своему любимому столику, а Джо заказала выпивку: себе — водку, ему — бренди.

— Лучше двойные, — добавила она.

После чего отнесла напитки к столику.

— Как вы, ничего? — спросила она у Фермана.

— Ну да. Уж простите, что так расстроился тогда в морге.

— Незачем извиняться. Расследование было тяжелое.

Он отпил глоток.

— Да не в этом дело. По крайней мере, не только в этом. — Он сделал еще глоток, отстраненно глядя куда-то вдаль. — Думаю, вам рассказали насчет меня. Насчет моей дочери.

Джо отхлебнула из собственного стакана и мысленно приветствовала обжигающую горечь водки.

— Энди сказал, что она умерла.

— Авария на дороге. Такие часто видишь. Они на весь день портят настроение, но потом ты как-то живешь дальше. Приходится, верно? — Он посмотрел на нее в упор. — Ей было двадцать два. Как раз закончила университет и возвращалась домой, машина под завязку была набита всякими вещами. Джесс — моя жена — готовила большой праздничный ужин…

Ферман надул щеки, глаза у него снова подернулись влагой, и он посмотрел вверх, на подложки под пиво, прикрепленные к потолку.

— Мы ее ожидали часа в два. Никаких мобильников тогда еще не было, конечно. И какой-то страховой агентишка, идиот, слишком разогнался, выпил немного за ланчем. Вошел в поворот по встречной…