Возвращение атлантов

И вот теперь рассказ Артура Смита. Нет, виконт Палмерстон не спешил расставаться с жизнью. Он понял, что злить этих самых атлантов значит заранее подписать себе смертный приговор. Следует ладить с ними, но в то же время продолжать тщательно изучать их, пытаясь найти слабые места таинственных пришельцев. Ну, должны же они быть – эти самые слабые места!

Сэр Генри еще и еще раз вспомнил свой разговор с Артуром Смитом. Он попытался обнаружить какие-то новые нюансы в его словах. Например, спокойствие и уверенность в общении с иностранцем. Виконт слышал от людей, побывавших в России, что русские стараются быть любезными с ними, и что даже знатные особы не демонстрируют им свое превосходство. А тут никому не известный господин Шумилин беседовал с британским «путешественником» снисходительно и даже чуть пренебрежительно – так в Индии белые сагибы разговаривают со своими слугами-туземцами. С чем это связано? С чувством всесилия или…

Сэр Генри искал ответа и не находил его. Он также не понимал – почему именно сейчас атланты решились активно вмешаться в земную историю и почему они оказались на стороне русских. Артур Смит говорил, что предками атлантов были древние славяне. Получается, что нынешние русские – потомки жителей ушедшего под воду легендарного города Винета. Но если верить рассказам об этой самой Винете, то она располагалась рядом с Ютландией – местом, где проживали древние англы, саксы, фризы и юты. А это уже предки британцев. Может быть, попробовать договориться с атлантами, ссылаясь на кровное родство?

Виконт задумчиво почесал кончик носа. Конечно, все, о чем он сейчас думает – это фантастика. Но разве не фантастика само появление атлантов и их корабли, мечущие молнии в британские парусники? Эх, если бы Британии удалось найти с ними общий язык! А проклятая Россия? Ее можно было бы поделить полюбовно с атлантами – эта страна имела чудовищные размеры, и просто несправедливо, что русские дикари владеют такими огромными богатствами, которые им вряд ли когда-нибудь удастся освоить.

Идеально было бы поссорить русского императора с атлантами. Как это сделать? Сэр Генри усмехнулся. Уж чего-чего, а подобным вещам британскую дипломатию учить не надо. У нее большой опыт стравливания друг с другом европейских (да и не только европейских) государств.

Надо снова отправить в Петербург Артура Смита. Следует передать через него личное письмо, подписанное королевой. Саму девчонку во все эти дела пока посвящать не стоит. Она еще слишком молода и старается не вникать в дела, которыми занимаются многоопытные британские политики. Еще одно письмо, подписанное им, виконтом Палмерстоном, следует через надежных людей подбросить русскому императору. Пусть у него возникнут подозрения в отношении его новых союзников. По рассказам знающих людей, Николай – человек подозрительный и несдержанный на язык. Он может вспылить и наговорить лишнего атлантам. Те обидятся на императора, а в это время им вручат письмо с предложением союза с Британией.

Сэр Генри улыбнулся, представив себе, как атланты после ссоры с русскими покидают Петербург и перебираются в Лондон.

«Мы встретим их как лучших друзей, – подумал виконт, – мы дадим им земли, золото – в общем, все, что им захочется. Помощь их будет бесценна. И королевство станет самой могущественной державой в мире. Ну, а с атлантами, как только они сделают свое дело, мы разберемся. Кто останется верен нам – сделаем лордами и пэрами. А кто нет…»

Но тут настроение сэра Генри неожиданно испортилось. Ему вдруг вспомнилась череда недавних таинственных смертей. Виконта Мельбурна не смогла спасти даже усиленная охрана. Никто ничего не видел и не слышал, но труп британского премьера был истерзан так, словно его рвали голодные тигры. А пропавший неизвестно куда сэр Дэвид Уркварт? А несколько первоклассных агентов, бесследно сгинувших в этой чертовой России?

Сэр Генри задействовал все свои связи в России, чтобы хоть что-то узнать о судьбе соотечественников, попавших в лапы русских. Но никаких сведений он не получил, не считая лишь неких туманных намеков на то, что «эти люди далеко, и им уже никто и ничем не сможет помочь». Может быть, всех их атланты уволокли в морскую пучину? И что с ними сделали там после того, как палачи выкачали из них все сведения о британской разведке?

– Нет, – решил виконт, – риск попытаться напрямую выйти на атлантов, конечно, велик, но и сидеть спокойно, ожидая, что само собой рассосется – тоже опасно.

Министр позвонил в колокольчик и сказал вошедшему в его кабинет секретарю:

– Срочно найдите мистера Смита. Он мне очень нужен. И попрошу не беспокоить меня в течение получаса. Мне надо поработать над важным документом…





* * *


Заморив червячка – Адини шепнула своему ненаглядному Николя о том, что вечером его и Шумилина ждут в Зимнем дворце, чтобы в тесном семейном кругу отужинать в присутствии императора и императрицы, – Сергеев-младший вкратце рассказал о своих кавказских приключениях. Щадя чувства Адини, он умолчал о некоторых деталях боевых операций. Но все равно на девушку повеяло холодом от рассказа любимого. Карл Брюллов тоже заерзал на стуле, а вот Ольга Румянцева слушала рассказ Николая с нескрываемым интересом. Люди XXI века, насмотревшиеся на репортажи из горячих точек и знающие, что такое захват заложников в театральных залах и школах, имели нервы толще корабельных канатов.

Шумилин, который в своей жизни видел многое из того, что нормальному человеку видеть не стоит, тоже одобрительно кивал, слушая Николая, при этом краем глаза посматривая на Адини. Увидев, что та побледнела и вот-вот хлопнется в обморок, Александр жестом остановил своего гостя и ловко перевел разговор на другую тему.

Он рассказал Николаю о том, как Сергеев-старший обустроился в Калифорнии, как вникает во все тамошние дела и что намерен делать в самое ближайшее время.

– Он, Коля, сейчас на Аляске, в Новоархангельске, – сказал Шумилин. – С правителем Русской Америки Этолиным твой отец быстро нашел общий язык. Пришлось рассказать Адольфу Карловичу о нашем иновременном происхождении. Ведь нам с ним придется еще много работать, и чтобы не было потом недоразумений, следовало расставить точки над «i».

– Ну и как на все это отреагировал господин Этолин? – поинтересовался Николай. – Наверное, у него глаза на лоб полезли.

– Сам я, как ты понимаешь, при сем не присутствовал, – улыбнулся Шумилин, – но по словам твоего отца, Адольф Карлович сумел сдержать эмоции, хотя, конечно, изумлен был до крайности. Сейчас они там утрясают все текущие проблемы и пытаются наладить контакты с индейцами-тлинкитами, или, как их называли русские, колошами. В свое время они жестоко воевали с русскими, потом помирились, но время от времени горячие индейские парни нападают на промысловиков и на служащих Российско-Американской компании. Надо как-то объяснить тлинкитам, что так поступать нельзя и за это можно получить хорошую взбучку.

– Индейцы – это так романтично, – вздохнула Ольга Румянцева. – Слушай, Карл, давай съездим на Аляску. Представляешь, дикая нетронутая природа, вигвамы, каноэ, индейцы в боевой раскраске…

– Ну, скажем, – ответил Шумилин, – природу там уже чуток испортили, да и к тому, о чем ты сейчас сказала, приплюсуй антисанитарию, болезни и еду, от которой непривыкшего к ней человека вывернет наизнанку. Так что, Карл Павлович, не слушайте эту болтушку и не ищите дешевой романтики. Лучше отправляйтесь на Русский Север – там есть такие места, от которых глаз оторвать невозможно.

– Вот так всегда, – притворно надула губки Ольга, – и помечтать человеку не дадут. Нет в тебе, Шурик, никакой романтики. Правда, Карл?

Брюллов кивнул, хотя, судя по его лицу, идея, предложенная возлюбленной, запала ему в душу. Наверное, в самом ближайшем времени он уже всерьез станет просить у Шумилина отправить его, как говорили в XXI веке, в творческую командировку на Аляску.

Поговорив еще немного, Брюллов и Ольга откланялись, а Адини решила немного задержаться в гостеприимном доме Шумилина. Ей не хотелось расставаться с Николя, хотя она и понимала, что не совсем прилично незамужней молодой девушке одной, без сопровождающих, оставаться в компании мужчин. Хотя за время ее общения с пришельцами из будущего некоторые правила хорошего тона, считавшиеся незыблемыми в XIX веке, в веке XXI выглядели немного смешными.

Она уселась на диван рядом с Николаем, и между ними начался тот разговор ни о чем, который обычно ведут влюбленные. Им достаточно взгляда, улыбки, чтобы передать все то, что они думают друг о друге. Шумилин, чтобы не мешать, вышел из комнаты. Но на всякий случай, он время от времени возвращался, чтобы молодые люди не увлеклись и не наделали глупостей.

Наконец Адини с тяжелым вздохом поднялась с дивана, крепко обняла Николая и чмокнула его в щеку.

– Мне пора, – сказала она, – а то папа́ и мама́ начнут сердиться. А я не хочу их расстраивать. Все равно вечером я опять увижу тебя. До свидания, любимый.

Шумилин и Сергеев-младший проводили великую княжну до кареты. Потом они вернулись в комнату и продолжили беседу.

Александр рассказал Николаю о визите Артура Смита – посланца британского министра иностранных дел виконта Палмерстона.

– Это тот, который… – спросил Николай и процитировал стишки времен Крымской войны:

Вот в воинственном азарте

Воевода Пальмерстон

Поражает Русь на карте

Указательным перстом.






– Он самый, Коля, – улыбнулся Шумилин. – Только на этот раз он был не столь воинственным. Пытался меня перекупить и выяснить – кто мы и откуда. Ну, я ему и навешал лапши на уши.

И Александр рассказал о дезе, которую он скинул посланцу Палмерстона. Николай долго хохотал, представляя, какая морда была у британца, когда тот узнал, что имеет дело с атлантами.

– Представляешь, дядя Саша, мы с аквалангами в черных гидрокостюмах с АСМ-ДТ[8] в руках, выходим из-под воды, словно тридцать три богатыря. А кто у нас будет за Черномора?

– Черномора вырастим в своем коллективе, – ответил Шумилин. – Только, Коля, давай передохни чуток, и будем собираться в гости к твоему будущему тестю. А я пока выйду, Сникерса выгуляю.

Услышав свое имя и хорошо знакомое слово «выгуляю», ротвейлер, который до этого меланхолично лежал на своем месте у дивана, вскочил и завилял задом.

Шумилин ушел со Сникерсом, а Николай, взволнованный после встречи с любимой, открыл свой походный баул и стал выкладывать из него подарки, которые он привез с собой. Вот чудесные серебряные украшения, изготовленные в дагестанском ауле Кубачи. Это подарок джигита из команды Лермонтова. Николай спас Сулеймана – так звали джигита – во время жестокой схватки с немирными горцами. Тот, узнав, что у его спасителя есть невеста, подарил ему браслеты и ожерелье, которое, по его словам, не побрезговала бы надеть и царская дочь. Николай про себя усмехнулся – Сулейман попал, что называется, в точку.

А вот этот кинжал старинной работы презентовал ему при расставании Лермонтов. В ответ Николай протянул Мишелю – так он называл поэта, рубль еще советской чеканки – 1989 года – который он прихватил из будущего и ждал случая, чтобы вручить его Лермонтову. Увидев свое лицо и цифры 1814–1841, поэт слегка обалдел, а потом бросился благодарить друга из будущего. Его, правда, заинтересовал незнакомый герб и буквы СССР на реверсе монеты. Николай тогда не стал объяснять Лермонтову все перипетии российской истории, сказав, что как-нибудь он расскажет ему все подробно.

Кинжал Николай решил повесить на яркий восточный ковер, который он купил в Дербенте, а украшения вручить Адини во время помолвки. Ведь она будет, причем в самое ближайшее время – об этом любимая сегодня под большим секретом шепнула ему. Император наконец дал согласие, императрица, обрадованная тем, что ее дочь люди из будущего вылечили от смертельного недуга, тоже не возражала против их брака. Так что вполне вероятно, сегодня вечером император лично сообщит ему о своем решении.

Николай, напевая себе под нос веселую песенку про то, что «все могут короли», стал готовиться к вечернему визиту в Зимний дворец…





* * *


Возвращение Сергеева-старшего со товарищи в крепость Росс было поистине триумфальным. Колонисты и индейцы кашайя открыли рты от удивления, увидев на горизонте сине-белый силуэт катера погранохраны «Коралл».

С помощью портала он был переброшен в Новоархангельск, где забрал Сергеева, Никифора Волкова и двух «мышек». К ним в компанию хотел было напроситься лейтенант Загоскин, который пришел в восторг, увидев чудо-корабль, но Адольф Этолин напомнил ему, что «Байкалу» надлежит в самое ближайшее время взять груз и отправиться в Охотск. Лейтенант горестно развел руками, дескать, приказ – это такая штука, которая должна быть выполнена, нравится она тебе или нет.

Честно говоря, и сам правитель Русской Америки был бы не прочь выйти в море на корабле, столь удивительном и столь непохожем ни на один военный корабль в мире. Но у Адольфа Карловича через два дня должна состояться важная встреча с вождями тлинкитов. Так что Этолин и Загоскин лишь завистливыми взглядами проводили «Коралл», который, взревев дизелями, отчалил от пристани Новоархангельска и, взбивая белый бурун за кормой, с невероятной для XIX века скоростью скрылся за горизонтом.

Правда, когда столица Русской Америки пропала из виду, капитан-лейтенант Соболев – командир пограничного катера – приказал сбавить ход и стал ждать в условленном месте открытия портала. Чтобы сэкономить топливо, «Коралл» должен совершить двойной скачок – переместиться в будущее, а потом снова войти в портал, который откроется в прошлом в океане неподалеку от крепости Росс. Здесь он и будет патрулировать прибрежные воды, которые с этой поры де-факто станут территориальными водами Российской империи.

После того как контр-адмирал Нахимов сформирует на Тихом океане полноценную эскадру, помощь кораблей из XXI века может и не понадобиться. Но до этого один-два патрульных катера погрануправления ФСБ РФ будут вахтовым методом направляться к берегам Аляски и Калифорнии, чтобы приструнить не в меру обнаглевших английских и американских браконьеров.

Команда «Коралла» была тщательно проверена и прогнана через детектор лжи. Она вся состояла из офицеров и контрактников, которые перед переброской в прошлое подписали дополнительный договор и дали подписку о неразглашении того, что им предстояло увидеть. На всякий случай на борт «Коралла» взяли несколько сотрудников управления «Х».

Лишь в море, на подходе к месту открытия портала, всем рассказали – куда и зачем они направляются. Как ни странно, большинство офицеров и контрактников довольно спокойно восприняли информацию о том, что им предстоит нести службу в XIX веке. Похоже, что чтение книг, относящихся к распространенному в начале XXI века литературному жанру о приключениях лихих «попаданцев», угодивших в прошлое, создало соответствующий психологический фон. И многие, прекрасно понимая, что все приключения – лишь выдумка авторов этих романов, все же считали, что путешествия во времени вполне возможны, и мечтали о подобных путешествиях.

И вот теперь перед ними Русская Америка, потерянная больше полутора сотен лет назад, и русская колония в Калифорнии. И над ними развевается российский флаг, который, как говорил ныне царствующий император Николай Павлович, «где раз он поднят, там спускаться не должен».

В Новоархангельске моряки так толком ничего и не разглядели – приняли на борт Сергеева и его спутников, после чего «Коралл» отправился в море, чтобы совершить двойной межвременной скачок и оказаться уже у берегов Калифорнии. Тут катер и будет базироваться, время от времени совершая выходы в море и обозначая российское присутствие в этих водах.

Первым на причале Сергеева поприветствовал капитан Мальцев. По его лицу Виктор сразу понял, что за время его отсутствия в колонии произошли какие-то неприятные события. Капитан сразу же ввел Сергеева в курс дела:

– Виктор Иванович, у нас тут ЧП со стрельбой. Есть убитые. Наши, правда, все целы. В общем, случилось вот что…

По рассказу Мальцева, все произошло на второй день после того, как «Байкал» вышел в открытое море. На табун лошадей, который выгоняли на пастбище три пастуха-креола, напали неизвестные люди. Они застрелили двух креолов и угнали табун – голов сто – в неизвестном направлении. Один из пастухов, получивший ранение в плечо, в суматохе сумел отползти в заросли чапареля и, отлежавшись там, добрался до крепости, где рассказал обо всем случившемся Мальцеву. По словам раненого, нападавших было не более трех десятков. Часть из них были мексиканцами, а часть – европейцами. Изъяснялись они между собой на смеси из испанских и английских слов.

– В общем, Виктор Иванович, я поднял всех по тревоге и начал поиск нападавших. Нехорошо, что нас начали проверять на прочность – ведь все здешние старожилы в один голос твердят, что ничего подобного в этих краях не бывало отродясь.

Я выпустил беспилотник, вывел два квадрика и, прихватив десяток местных «ковбоев», отправился в погоню. С воздуха мы обнаружили табун и похитителей в километрах двадцати от крепости. Велев нашим кавалеристам двигаться вслед за нами, мы дали по газам и помчались наперерез бандитам. Пыль, конечно, выдала нас, и нам навстречу направились десятка полтора здешних «романтиков с большой дороги». Но увидев вместо всадников два тарахтящих квадрика, они весьма удивились и остановились.

Посовещавшись, бандиты все же решили напасть на нас – численный перевес был на их стороне. Правда, при наличии двух пулеметов можно было выкосить и втрое больше кавалеристов, вооруженных допотопными ружьями. В общем, мы подпустили их метров на двести, после чего дали длинную очередь из «печенега». Половину мы положили сразу, и еще двух-трех – когда вся эта гоп-гвардия пустилась наутек.

– Взяли кого-нибудь из них живьем? – спросил Сергеев. – Хорошо было бы узнать, кто именно решил на нас наехать. Ну, и потом надрать наглецам задницу, да так, чтобы и у них, и у прочих здешних «братков» больше никогда не поднялась бы рука на русских. Кстати, а табун-то вы отбили?

– Отбили, Виктор Иванович, все лошади целехонькие, – ответил Мальцев. – Видимо, поняв, что после второй встречи с нашими парнями всем придет полный кирдык, бандюки свинтили. Тут, кстати, и наши «рейтары» подоспели. Они собрали трофеи и погнали табун назад, к крепости.

Что же касается «языков», то да, взяли мы двоих. Правда, они слегка подранены, но жить будут и говорить могут. Один из них – местный полуиндеец, полуиспанец, видимо, был ни при делах. Наняли его для массовки, пообещав пятьдесят песо и пару лошадей из захваченного табуна. А вот второй – янки из Пенсильвании – оказался более интересным субъектом. Поначалу он начал косить под дурика, дескать, кто нанял его – он толком не знает, позарился на деньги проклятые, в общем: дяденька, прости засранца, больше никогда-никогда не буду на вас хвост поднимать – век воли не видать!

Только, Иваныч, по глазкам его хитрым я понял, что знает этот сукин сын гораздо больше, чем говорит. Я велел своим ребятам как следует поколоть его – благо они этому делу обучены. Ну, не мне тебе рассказывать – доводилось, наверное, видеть в Афгане допрос в полевых условиях.

Сергеев кивнул, и капитан продолжил:

– Через полчаса этот Сэм Андерсон рассказал нам все, словно грешник на исповеди. Оказывается, налет на табун – это проделки нашего доброго соседушки Джона Саттера. Тот занимался такими темными делишками не единожды – нанимал бандитов, посылал их угнать табун с какого-нибудь ранчо, после чего перепродавал лошадей своим контрагентам, которые в свою очередь сбывали краденое еще дальше. Причем сам он напрямую с местными «братками» не общался – действовал только через посредников. Одним из таких посредников и был Сэм Андерсон.

– Почему был? – обеспокоенно спросил Сергеев. – Он что, у вас окочурился?

– Нет, Виктор Сергеевич, – улыбнулся капитан Мальцев, – мы что, звери, что ли? Жив, злодей, да и подранен он не сильно – рука сломана при падении с лошади, да пуля в ляжке. А так он вполне годен к употреблению, правда напуган до смерти. Боюсь, что ночной диурез у него сохранится еще пару недель. В общем, такие вот пироги…